Возрождение

— Чимин, это ведь довольно серьезно, ты хоть понимаешь каковы риски оставаться там? — Юнги смотрит перед собой и кажется ничего не видит и не слышит, кроме тихого, но такого знакомого голоса абонента на том конце провода. — Юнги, я с самого начала знал, что это будет довольно опасно. Дороги назад уже, увы, нет, — после слегка спокойного голоса слышится шуршание. Видимо, Чимин что-то ищет в пакетиках, между головой и плечом зажимая новейший телефон, с новой установленной на него защитой. Так безопаснее и номера не пробьют — Чимин предусмотрел, а Юнги рассказал, что и как будет лучше еще там, на базе во время тщательной подготовки. — Я знаю, но я переживаю за тебя. Очень сильно. — Голос Мина слегка ломается на последней фразе и в разговоре довольно напряженном возникает длительное, довольно напряженное молчание. Чимин шмыгает носом и где-то там понимает, что разговор лучше прекратить сейчас, иначе кто-то из них точно не выдержит. — Я тоже переживаю за тебя. Будь аккуратнее. До связи. — Чимин отрезает жестко и грубо довольно сиплым голосом и бросает трубку первым, удаляя номер в случае чего и падая на кровать с пакетами, руками лицо закрывая, да растирая его. Омега не думал, что когда-то ему буквально придется работать какой-то шлюхой у врага в постели, отдавая ему всего себя и передавая только с помощью этого информацию своим. На первых днях «вступая» в отряды, он думал, что суицид — лучший выход. Люцифер успокаивал себя только одной мыслью — где-то там, его, живого и здорового, да черт, неважно какого ждет Юнги. «Я переживаю за тебя. Очень сильно.» — кажется, эта фраза, казалось бы брошенная ненароком теперь долго будет согревать душу и сердце безответно влюбленного в своего тонсэна омеги. — Люци, ты там скоро? Я тебя уже заждался, переодевайся быстрее, — настойчивый стук в дверь «будит» Чимина и он громко пропев «Подожди немногоо» вытирает слезы быстро, тихо шмыгает носом и переодевается на очередную, такую «важную» встречу. Юнги вздыхает и потирает виски, после уже принимаясь растирать лицо, запуская руки в волосы, оттягивая их у корней и поджимая губы, раздумывая. «А если с ним что-то случится? Чимин никогда не ведет себя так, как ему говорят.боже», «а если не вернется? Что дальше-то делать? Веревку на шею и к нему?» — назойливые мысли сменила другая, от чего Юнги тихо засмеялся. «Неет, к нему меня точно не пустят.он попадет в рай, а я? Интересно, существует ли ад и рай.» — На последних мыслях Мин хмыкает и чешет шею. Слышится неуверенный стук в дверь, на который альфа не сразу реагирует. После, стук в дверь уже становится увереннее, настойчивее, на что наконец Юнги отзывается из конца комнаты своим громким «Открыто!». Почти черная, но не похожая на обыкновенный черный, скорее всего на смесь нескольких цветов коричневого и синего, дубовая дверь открывается, а в комнату заходит парень, оглядывая комнату с искренним любопытством. Хосок слегка медлит, но все-таки собрав свои силы и закрывая за собой дверь подходит ближе, руками теребя край футболки. Пару минут напряженного молчания и наконец солдат молвит, собираясь с мыслями. Юнги пристально следит за тем и чуть склоняет голову вбок, от услышанного слегка брови изогнув. — Я бы хотел присоединиться к вам, — выпаливает Чон и глаза жмурит, чувствуя на себе сканирующий взгляд альфы, который в это время с легкой усмешкой тянет парня на себя за запястье, проговаривая. — Хочешь отомстить тому, кто это сделал? — Юнги не употребляет имя, из-за которого хосоково сердце убивалось на протяжении нескольких недель, однако Чон прекрасно понимает и кивает слегка, открывая глаза и на младшего смотрит, явно чувствуя себя как-то стесненно в комнате, в которой его чуть ли не по косточкам осматривают и начинает понимать Мина; ему приходится играть два лица одновременно — хорошего и преданного армии программиста, одновременно ведущего сотню тысяч человек-предателей, таких же лицемеров, как и сам Юнги. Теперь Хосок является одними из них; дороги назад уже нет. Все ради Тэхена. Все ради Возрождения. Несколько недель назад Тэхен никогда не думал, что очнется не где-то в больнице на койке, где будет пялиться в пустой белый потолок и слушать бормотанье солдатов рядом, а на улице, в траве. Ким чувствует, как тело окаменело и будто все конечности вдруг отрубили, оставляя бренное тело на земле. Однако, не совсем. Альфа делает глубокий вдох и чувствует, как силы и кровообращение медленно возвращаются; он с трудом поднимается и садится, окидывая слегка остекленевшим взглядом свои конечности, что были как ни странно, в порядке. Кое-где поблескивали небольшие раны, однако уже обработанные и заботливо перевязанные бинтом. Тэхен, мягко говоря в недоумении; кто мог его так сказать «залатать», пока он лежал никому не нужным телом? От этих мыслей у него разбаливается голова и он тут же поморщив нос чувствует легкий ветерок, ласково перебирающий его волосы и пение птиц. Он резко осознает, что он может быть даже и не на базе, однако встав, альфа с облегчением замечает, что лежит сзади казармы, у которой они так недавно встречались с Хосоком. Легкую улыбку вызывают воспоминания, однако она тут же сползает, когда Ким замечает рядом стоящего мужчину, курящего явно уже не первую сигарету. На шорох он реагирует и поворачивается к Тэхену, произнося. — Ну что ж, Тэхен. Теперь ты в хороших руках. — Тот легкую улыбку из себя выдавливает и на щеках образуются небольшие ямочки. Он протягивает руку, представляясь. — Ким Намджун. Добро пожаловать в наши ряды. — Вы из государства? — Единственное, что удается выдать Тэхену, который тут же на ноги, слегка покачиваясь встает и смотрит смело, с гордостью и собственной честью, прожигая в альфе напротив дырку. — Нет. Мы и не из армии. Мы новое возрождение, знаешь ли, Тэ, армия изначально шла не тем путем. — Будто маленькому ребенку объясняет Намджун, на что Тэхен мотает головой и произносит тихое «не понимаю». — То есть вы и не из армии и не из государства, так зачем вы делаете это? — Именно, мы и не оттуда и не оттуда. Наши войска идут по правильному пути; свергнуть Хенджина. Однако, если ты думаешь, что у нас и армии одинаковые цели, то ты ошибаешься. Армия планирует захватить власть. А мы лишь хотим ее свергнуть. Тэхен на это молчит и долго обдумывает, что-то бормоча под нос, что даже альфе рядом стоящему не удалось расслышать. — Кто является главой? — Наконец задает вопрос, кажется последний Тэхен, с трудом на ногах держась. — Я и Мин Юнги. Сдать у тебя нас не получится — глава полностью доверяет нам и даже проверять не станет. Это уже доказано. Ну так что, Ким Тэхен? — Мне нужно время. — У Тэхена действительно нет сил обдумывать ничего и поэтому Намджун, дав знак охране безмолвно наблюдающей за ними провести его в комнату отдыха вздыхает, когда его оставляют одного.