Пустые

      Бездна забирает каждого второго, кто спустился ниже второго уровня. Бесчисленные виды животных и насекомых, которые так и норовят тебя убить и полакомиться человеческим телом. Проклятье выворачивающее мозги на бегрень, благословение дарящее тело пустышки и сохраняя разум. Все это будоражило искатели и они отдавались Бездне целиком и полностью, выжидая свой героически конец приключения. Бондрюд был на волоске от смерти каждую минуту в бездне, но продвинулся дальше всех. Презираемый как на поверхности, так и здесь на пятом слое, он собрал коллекцию артефактов о которой можно было только мечтать, знал о Бездне больше чем кто либо другой. И кто бы мог подумать, что его тяга к знаниям приведет его к такому позору. Если простому черному свистка была дана смерть или безумие, то он уж точно заслужил большего, чем валяться на полу сдирая со своего нового тела пух от чесотки.       Уже неделю Бондрюд острыми когтями рассекал шкуру на спине с такой силой, что белый мех пропитывался свежей алой кровью, сваливался в колтуны и стягивал кожу вызывая еще больше дискомфорта. Все его восприятие мира было сконцентрировано только на адских муках, которые раньше, когда он был человеком, его обходили стороной. Он пытался сосредоточиться на поставленных целях, но с каждым днем терял силы и самообладание, а чесотка нарастала по всему телу. Пришлось пропустить аукцион, на котором были представлены интересные артефакты о которых можно было теперь не мечтать. Все исследования на Идофронте были приостановлены связи с непонятной болезнью, новое тело словно взбунтовалось против сознания своего обладателя и пыталось выкинуть его из головы. Нечто засевшее в исследователи, пыталось отобрать контроль, что-то звериное и Бондрюд сдавал позиции с каждым днем, превращаясь в дикое создание Бездны.       Испробовав все доступные средства в мед крыле на Идофронте, Бондрюд опустил лапы и решился на самый унизительный шаг за всю свою жизнь. Его капитуляция перед милой крольчихой будет эпохальна, лишь бы эта пытка прекратилась и способность мыслить вернулась в его голову. Снарядив экспедицию до шестого уровня и спустившись в бездну еще глубже к той кто уже имел дело с телом познавшим благословение       - Я ждала тебя раньше, даже броню свою не надел, видимо все совсем плохо– Наначи издевательски смотрела на него снизу, но чувствовала себя здесь главной       - Ну и как тебе жизнь в теле пустышки? Стоила жизнь той девочки твоего благословения?       Преисполненный страданий и боли Бондрюд демонстративно рассек когтями плащ на груди и кровь закапала на землю прямо перед Наначи, эта кровь была пролита в знак проигрыша, мольбы о помощи. Потому что слова здесь ничего не решат, все на что можно надеется искателю, жалость и капельку сострадания к учёному который давно потерял границы человечности. Огромные меховые лапы были перевязаны хлопковыми бинтами и пропитаны уже свернувшейся кровью, ноги изодраны в мясо так что видны мышцы, спарадокс как и другие артефакты сняты, носить что-то грасмосткое просто не было сил, хвост уже не плясал в воздухе как прежде, а волочился за своим хозяином змеей по земле. Наначи искренне улыбнулась, страдания врага были словно мед на языке, сладки и приятны. Её надежды оправдались полностью и этот момент она запомнит на всю свою жизнь.       - Дай лапу – Маленькими коготками Наначи зарылась в грязный мех и внимательно присмотрелась к прыгающим точкам – Так и думала, у тебя блохи.       - Блохи? – Бондрюд одернул лапу и выпрямился, словно пытался отрицать очевидное и снова зачесался – На пятом уровне они не водятся.       - В море мертвецов плавают не только трупы людей, какой-то букашки повезло встретить тебя.       Их отношения граничили на деловых нотах с примесью некого уважения, словно Наначи смогла смириться с его природой и подходом к жизни. То что этот монстр творил с детьми, не простительно, но в то же время Наначи понимает, не появился бы он тогда в её жизни. Не было бы и жизни, замерзла в подворотне с пустыми желудком и книгой у груди. Сквозь маску можно было ментально ощутить как Бондрюд умоляюще смотрит на Наначи в поисках спасения от неведомой ему ранее болезни. Его подручные сновали по рынку, выменивая детские пальцы на ценные артефакты. Жители деревни охотно торговались и общались с молящимися руками, предлагали что-то новое, необычное и благодарно принимали детские останки. Кролик скрестив руки на груди смотрела в ответ на белого свистка издевательски и чуть ли не смеясь, власть в ее руках и это будоражило. В первые на её памяти, жизнь Бондрюда зависела от её решения, её милосердия и сердца которое этот мерзавец выдрал в момент поднятия Митти с шестого уровня. Сдавшись очередному укусу маленького насекомого мужчина упал на колени активно расчесывая шкуру на шее, вскрывая свежие порезы. Кровь сочилась из под когтей, тихий скулеж переходил в молитву, мир действительно переставал существовать для Лорда Рассвета.        - Не чешись! – Наначи ударила Бондрюда по лапе и схватила его за хвост, утаскивая в гостиницу – Я помогу тебе, исключительно из жалости, на тебя смотреть больно.       - У тебя такое было?       - Да, несколько раз, это еще самое безобидное, что случится с твоим телом – Наначи оскалилась являя острую пасть Бондрюду, она живет в теле пустышке уже пять лет и знает куда больше – Ты даже представить себе не можешь, на какую жизнь обрек себя.       - Наука требует жертв.       Наначи выдохнула, этот человек не исправим, он принесет в жертву науке все и всех. Детей, дочь, себя и вот наконец кара виде мелких паразитов настигла это меховое недоразумение. Строго запретив чесаться, девушка удалилась в уборную, чтоб набрать ванную горячей воды и заварить трав из собственных запасов лекарств. Запахи шестого уровня теперь казались иными, чем когда Бондрюд был человеком. Мир в принципе изменился для него и каждый день преподносил что-то новое, как спектр цветов и зрение, которое могло видеть тонкую вуаль проклятья. И нос теперь улавливал больше плесени, слизи, соплей и мускуса, все это оставалось на языке кислотно горьким вкусом. Хотелось сплюнуть каткую жижу из рта, но манеры не позволяли. От Наначи пахло ярко выраженным мокрым мехом, как от старой шубы которую поела моль. Такой запах был у него дома, в далеком детстве, когда мальчишкой прятался от матери в шкафу за её старым меховым пальто. От него самого же разило кровью и потом. Чесаться хотелось больше чем жить.       - Раздевайся до гола и в ванную, я пока принесу мох и гребень.       Тонкое облачко пара над водой уже расслабляет одним только своим видом, в горячей воде плавали стебли травы которую Бондрюд сразу же вспомнил. Это растение не с пятого уровня и не шестого, скорее всего Наначи захватила с собой полынь с четвертого. Когда-то давно, когда он только начинал свой путь в бездне, Бондрюд встречал это растение и именно он описал его свойства в путеводителе. Воспоминания о далеком прошлом все больше захватывали голову, особенно тот первый спуск в бездну и его ботанический интерес к кубкам великанов.       - Шлем долой.       Снимавший с себя штаны Бондрюд обернулся на Наначи, всем своим видом показывая, что маску он не снимет. Ни кто еще не видел лица искателя после благословения. Мех заменявший одежду скрывал все тело, не было ни одной пропоешины, кроме алых рубцов от ногтей. Это большой плюс, ночные кошмары с голожопым Лордом Рассвета Наначи избежала.       - Если ты не снимешь шлем, блохи на голове перескочат снова на тело и все твои старания будут зря, – Наначи подошла к учёному и ударила его полотенцем по лапе – По этому либо ты снимаешь шлем и делаешь все как я говорю, либо прыгай на дно от чехотки и сдохни.       - Хорошо, ты только– Бондрюд подцепил шлем и чуть его приподнял, являясь миру острые выпирающие клыки – Не бойся.       - Что там? – Наначи взвизгнула от увиденного и сама упала в ванную докинув сверху пару ласковых слов– Ай, вот это тьма.       Наначи не знала, как выглядел Бондрюд до того как надел шлем, но сейчас его верхние клыки выпирали и сильно сдавливали черные губы. Между этих губ мелькал раздвоенный широкий язык как у голубого сцинка. Россыпь зрачков в огромных глазах уставились на зайца, казалось в глазницах было несколько глазных яблок которые борются между собой за право видеть. Самое привычное в теле Бондрюда для Наначи оказались уши. Пара милых зайчих ушей, короче чем ее, пушистые и белые, а еще ломанные и испорченные долгим прижатием к черепу шлемом. Одно ухо висело сломанным на половину, на нем были красные проплешины от гниения за ними явно ни кто не ухаживал. А ухаживал ли Лорд Рассвета за собой вообще когда-нибудь?       - Господи помилуй- Кролик вылез из ванны и отошла на пару шагов, стараясь не поднимать взор на морду чудовища – Бездна тебя не пощадила Бондрюд, зачем ты так с ушами?       - Для них нет места в этой штуке, - Повертев в лапах шлем, подобие зайца и медведя осторожно положила артефакт на стол – Скоро их отрежут.       - Наа, безжалостен даже к самому себе - Наначи взяла со стола какую-то губчатую субстанцию больше похожее на кораловый кусок, и несколько раз надрезала ее своими крохотными коготками – Смотри, это тот самый мох про который я тебе говорила, полынь уже в ванной, залезай и натирайся как следует везде где чешется.       Послушно ступив одной лапой в ванну, Бондрюд приложил все усилия, чтоб не ахнуть и не выдать эмоций на своей морде. Вода резко защипала раны, но самое прекрасное, это то что зуд действительно поутих и можно было выдохнуть. Вместо чехотки мех зашевелился и стал жить своей жизнью, чего пустышка не мог контролировать. Бондрюд опустился в воду полностью и даже хвост умудрился уместить у себя на груди. Ванна окрасилась в кровавый цвет и запах трав смешался с запахом дикого зверя проигравшего свою жизнь охотникам. Тело наконец слушалось а мысли перестали путаться, мир медленно ощущался как родной. Уйдя с головой под ароматную воду искатель выдохнул, пуская россыпь пузырьков между своих клыков.       Через пару минут Наначи схватила исследователя за здоровое ухо, поднимая голову над водой. Её милый сердитый носик дернулся прямо перед клыками искателя.       - Если хочешь утопиться, я только за, но не здесь.       - Извини, я тебя напугал?       - Нет, просто не легко будет объяснить мудрецам, почему в моей ванне утопился легендарный Бондрюд детский консерватор. Трись мхом, отмокай, я пока на рынок сбегаю за еще одним гребнем. Не думала, что мех такой густой.       - Он приближен к меху полярного медведя.       На самом деле мех был удивительным, плотный и густой, белоснежный с легкой розоватостью от свежей крови. Наначи бы хотелось побольше узнать о другом пустом с таким же телом как у нее.       - А уши тогда почему заиньки?       - Есть вопросы, на которые даже я не могу ответить.       Наначи хмыкнула забавно дернув щечками, хлопнула дверью оставляя Бондрюда наедине с лекарством и его вымачивающейся тушей. Поднеся губчатое нечто к носу, мужчина принюхался и даже облизал незнакомый вид растения. Горькое. Его усы завибрировали, а зрачки сошлись в один и округлились, запах действительно был как у спирта с примесью формалина. Боли в царапинах уже не было, только легкое анимение шкуры и тишина ласкающая слух. Тишина была даже пугающей, ведь на Идофронте всегда шумит море, кричат от невыносимой боли дети или шелестят молящейся руки у библиотек. Здесь, в ванной у своего бывшего ассистента, было тихо на столько, что резало слух.       Коснувшись шерсти губчатой субстанции, что наначи называла мхом, и как следует ее прижав Бондрюд все-таки удивленно пискнул. Черные крохотные точки стали вылезать из подшерстка и пытаться выпрыгнуть, но тут же падали замертво обратно на белый мокрый мех. Результат удовлетворительный и пустышка стал активнее натираться мхом, плевать чем от него будет вонять, лишь бы не чесалось. В первую очередь нужно было натереть морду, за ушами и на затылке, в надежде, что Наначи позволит нацепить привычный шлем сразу же после ванны. Черные твари расползались отовсюду, руки, ноги, живот, хвост, пах, шея, все было в маленьких паразитах которые не давали ему нормально жить. С каким ликованием Бондрюд наблюдал за гибелью крохотных паразитов, это не сирот в картриджи закатывать, а самый настоящий геноцид экосистемы на его теле.       - Натёрся?       Дверь в ванную тут же захлопнулась стоило Наначи зайти, ни кто из черных свистков идофронта не посмел даже краем глаза взглянуть на их ванные процедуры. Бондрюд устало и даже облегчённо выдохнул, не удостаивая Наначи ответа. Ему было слишком хорошо это мгновение он хотел растянуть как можно больше.       - Садись на край ванны, я тебе спину натру. Потом высушишься и нужно будет вычесать гниды, чтоб новых не наплодилось.       Послушно встав во весь рост так, что только нижние лапы оставались в воде, Бондрюд старательно пытался прятать свою морду отворачиваясь либо закрываясь мокрым хвостом, он явно чувствовал дискомфорт и доминирование милой пустышки в такой интимной ситуаций. Розовая вода стекла по меху ручьями, капала с кончиков когтей и забивалась в столь нелюбимые Бондрюдом уши.       - Садись, чего встал? – Фыркнула она брезгливо отталкивая когти от своей морды – Не всех нас бездна одарила двухметровым ростом.       Послушно и молча присев на борту ванны, Бондрюд опустил передние лапы в воду, это волшебное зелье забралао не только зуд, но и боль от растерзанной шкуры. Жить стало комфортно, просто и даже дыхание казалось теперь вкусным и простым. Наначи активно натирала мех мхом под лопатками и тихонечко материлась, потом активно давила на позвоночник и поясницу, возмущаясь как же можно было так себя запустить.       - Почему раньше не пришел?       - Не думал, что ты согласишься помогать мне, после того как пыталась убить.        -Может я тебя и сейчас могу убить, подлить яду, перерезать горло или даже утопить.       Бондрюд улыбнулся, так что стало видно все клыки его огромной пасти. Теперь даже рот его можно было назвать одним поганым артефактом. Нет, ей бы не хватило сил утопить такую махинк, а перерезать горло помешал густой мех, максимум бы поцарапала. Это была первая улыбка, которую Наначи могла вспомнить за все их общение, улыбка была ужасной как и сам ее обладатель. Оскал зверя, в котором нельзя найти ничего человеческого.       - Я закончила, запомни этот мох обязательно. Раз в неделю мойся с ним, тогда проблем с паразитами не будет.       - Полынь тоже помогает?       - Нет, это для твоих ран- Наначи вытянула из ванны небольшой стебель растения, покрутила его в пальцах и выбросила грустно вздохнув – Я прочитала о нем в путеводителе, когда работала в лаборатории. У тебя вся шкура подрана, вот и высыпала остатки. Хорошо заживляет мелкие раны, небольшая анестезия.       Наука требует жертв, Бондрюд многих принес в жертву и себя в том числе, но еще ни кто после его истязаний не проявлял к нему сострадания. Величавшие его люди Лордом Рассвета, всегда смотрели с благоговением и ждали от него чудес. Видит Бездна, Бондрюд давал им эти чудеса, ценной жизни, своей или чужой. Он забрал у Наначи самое дорогое, дал ей тело к которому ей пришлось приспосабливаться. И сейчас она любезно делиться с ним опытом, как жить в этом теле и даже проявляет немного заботы. Она побоялась, что ему будет больно. Первое существо которое подумало о его существование и приняла его слабость.       - Спасибо.       - Что?       - Спасибо, сколько еще раз нужно повторить?       Наначи улыбнулась куда добрее, чем когда злорадствовала над ним час назад. Она взяла с табуретки гребень и развернувшись к подобию белого медведя с примесью человека ответила.       - Каждый день, перед сном, перед едой, как проснешься.       - Боюсь, это не возможно.       - Забыла, ты ж Бессмертный и не спишь, зато от блох готов был на любые унижения.       Вытиравшись как следует и намочив пять полотенец, Бондрюд чуть ли не со страхом уставился на грозного кролика в руках у которого была расческа с очень частыми зубьями. Сейчас Наначи не выглядела как милое благословенное дитя со скальпелем в руках у него в разделочном цехе, сейчас она выглядела как нечто более важное и сильное, чем он сам.       - Так, ты расчесывай хвост, а я голову. Легкий рык родился в груди и Бондрюд сам удивился своей реакций на эти страшные слова, за все два месяца его пребывания в этом теле ничего подобного еще не было. Рычание распирало легкие, горло непривычно вибрировало, а тело среагировало быстрее, чем он смог сообразить что делает. Хвост застыл острым копьём над головой, язык окаменел и слюна начала выделяться как при голоде, это получалось больше инстинктивно. Но Наначи такой реакций не испугалась, она шла на пролом, словно научить Бондрбда ухаживать за новым телом было для нее важнее всего на свете.       - Ты не вычешешь гниды сам у себя на затылке и ушах, поэтому ты начнешь с хвоста и живота, а я с головы и на спину.       - Господи, давай обойдемся без этого.       - Я уже вижу твою уродливую морду, уверена это лучшее, что могло произойти с твоим лицом. Бездна не лопнет, если я прикоснусь к твоим милым ушкам. Неведомое ранее чувство страха за собственную шею, заставили Бондрбда встать в защитную позу и оголить когти еще больше. Сознательно он понимал, что Наначи говорит все верно и если он хочет побыстрее со всем закончить, стоит довериться ее пушистым лапкам. Но подсознательно пятьдесят лет в полном одиночестве и Бездне, заставляли его идти наперекор логике. Кролик невзирая на хищные повадки мужчины подошла ближе, залезла на стул и аккуратно прикоснулась к голове Бондрюда в области уха, почесывая его там, где ей обычно было приятно.       Рык опасного зверя сменился на скулеж новорожденного щенка добравшегося до теплого пуза матери с молоком, опять же не осознанно, колени мехового зверя задрожали и подкосились, после чего он просто на них упал выпятив от удовольствия язык. Глаза зажмурились, усы заплясали, а вместе с ними и хвост завилял в разные стороны сносят все что ему мешало. Теплая нега проходила от уха по всем телу и лапы дергались рефлекторно. Наначи даже улыбнулась, посчитав эту картину милой.       - То же мне Лорд Рассвета, Бондрюд не ведомый, а ведешь себя как уличный блохастый котёнок – Хмыкнула кролик убирая руку от уха, Бондрюд тут же схватил ее за лапу и умоляюще уставился всеми пятью зрачками на ее милую мордочку – Не скажу, не скажу.       - Ни Единой душе!       - Обещаю, а теперь давай вычешем паразитов и ты вернешься к себе резать сироток.       - Дети для моих исследований больше не нужны, я узнал о подъеме с шестого уровня все что хотел.       - Да, и что же это? – Наначи провела по клоку шерсти расческой и достала как минимум десять гнид – Какое-нибудь чудо?       Бондрюд промолчал.       С часу Наначи вычесывала только голову, отплевываясь от белого меха и матерясь давила коготками яйца насекомых. Поддавшись любопытству ей удалось рассмотреть мех искателя поближе, пощупать, понюхать. Она заметила, что после ванной запах пустышки сменился более приятным, чем тот кроваво металлически. Сейчас Бондрюд пах как она сама, даже ярче, мускусный запах дичи приятно оседал внутри головы и даже бодрил. Звериный. Наначи находила это приятным бонусом сегодняшнего дня, пожалуй единственное, что могло понравиться в этом свихнувшемся на исследованиях ублюдке, это запах, ну и мех потискать. Но списав все на природу и инстинкты, то что теперь они одного вида, продолжила вычёсывать кладки паразитов из шерсти, перейдя уже на спину.       Вычесать хвост было целым приключением, потому что стоило Наначи прикоснуться за ухом или на затылке, эта конечность тут же рефлекторно дергалась и предательски выскальзывала из рук Бондрюда. Рычания от безысходности стало больше наполнять ванную и мужчина даже не замечал за собой таких звериных повадок. Спустя три часа, он уже сам основательно вычесал себя между пальцев и в паху, обратив на одну странную деталь. Если ему не изменяла память, звери никогда не упускали момента, чтоб спариться. Сейчас они с Наначи одного вида и она половозрелая как показывали исследования, но почему-то его тело никак не реагировало на такую близость с самкой. Будучи человеком, он просто избегал секса, так как не имел в нем потребность и смог спокойно побороть примитивную привычку. Но сейчас тело изменилось и он еще не до конца им владеет, так что же не так? Бездна сделала его стерильным или сменила пол?       - Наначи, можно задать тебе один интимный вопрос?       - Ты сидишь голым у меня в ванной, я единственная кто видел твою морду, думаю можно.       - Как ты удовлетворяешь свои сексуальные потребности?       Чуть не шмякнувшись со стула Наначи приложила все усилия, чтоб не укусить Бондрюда за основание хвоста.       - Ни как, пережидаю течку в кровати и всё.       - То есть, сексуального возбуждения на данный момент ты не испытываешь?       «Да будь ты последним членоносцем на земле, не захотела бы» думает девушка, но головой то понимает, любопытство Бондрюда обосновано. И она единственное существо в бездне которое может дать ответ на такие вопросы. Выдохнув и взяв себя в руки, чтоб не понадовать по ушастои морде оплеух, начала расставлять все точки над и в пушистом половом воспитание.       - Нет, на данный момент не испытываю, но раз в полгода у меня наступает период когда гормоны берут верх. Тебя это кстати то же ждет и надеюсь к тому моменту, я уже буду далеко отсюда.       - Почему?       - Потому что течка и гон у животных происходит практически в одно и то же время, я заметила это осенью и весной. И поверь Бондрюд, ты либо отрежешь себе яйца, либо сам прискачешь к моим ногам забыв о своей бездне и картриджах.       - Значит кастрация может помочь избежать нежелательных сексуальных эксцессов?       - В твоем случае это будет самый благородный вклад в науку. Пустышки вроде нас с тобой, мало изучены. Но с сексом все проще, просто почитай биологию.       Хвост исследователя ударил Наначи по ноге, а та усмехнувшись продолжила вычесывать поясницу. Оставалось совсем немного. Сейчас Лорд Рассвета был похож на пушистую Мейню белого цвета, милейшее создание с страшными глазами и огромных размеров. Наначи даже загордилась своей работой. А Бондрюд оставшейся время просидел полностью молча погрузившись в свой мысли.       - Рекомендации по уходу за шкурой ты получил, мох по запаху найдешь, блох больше не цепляй. Ко мне лишний раз не приближайся.       - Пойдём со мной? – Когтистая лапа аккуратно взяла лапку кролика и Бондрюд присев на корточки заглянул одним большим зрачком Наначи в глаза – Твой вклад в мои исследования неизмерим, оно уже закончено, осталось только изучить результаты. Наначи ты будешь не прикасаема на Идофронте. Никаких больше опытов на людях, я тебе обещаю.       В этих словах была часть правды, но даже здесь в такой момент Наначи смогла распознать чего именно хочет эта зверюга. Если его уже заинтересовало половое поведение пустышек, рано или поздно дойдет и до размножения. На людях может опытов и не будет, а вот над ней и ее детьми? Сама мысль о том, что ей придется спариваться и вынашивать потомство от Бондрюда была омерзительна. А мысль о том, что он сделает с этими детьми, еще страшнее. Одна Прушка чего стоит.       - Бондрюд, дело не в науке и том что было, а в том, что делать дальше. – Наначи выдернула лапу отворачиваясь от мерзкой морды – Жизнь только началась и упустить такой шанс будет кощунством. Я не оставлю друзей, мне хочется увидеть золотой город и встретиться с Митти.       - Значит пойдёшь на дно?       - Да.       - Чтож, я уважаю твой выбор. – Морду скрыл шлем, Наначи даже не заметила как он оказался у него в руках – Есть еще какие-то советы к моему новому телу?       - Особо нет, подстригай мех на морде, чтоб не свалялся под шлемом. И под хвостом то же, замучаешься вычесывать. А еще из ушей выщипывай, а то слышать перестанешь. Перевязку сам сделаешь, как лечить порезы знаешь.       Как же легко было жить без чесотки и желания валяться на полу, чтоб прекратить этот ад. Бондрюд натянул на лапы штаны и глубоко вдохнул, теперь одежда не казалась пыточной камерой, а родной любимый плащ из кожи лег привычно на плечи. Пераым делом стоило нацепить броню и любимый спарадокс, без которого ощущение голого тела не проходило. Он уже было вышел из ванной как Наначи его окликнула       - Бондрюд, оставь уши, они очень милые – Пустышка переминалась с лапки на лапку и смущенно отводила взгляд, милая, очень милая – Пожалуйста.       Ни кто не видел, но Наначи готова была поклясться, он улыбался под шлемом. Той самой улыбкой от которой в жилах стыла кровь от ужаса. Вся жизнь легенды Лорда Рассвета была с плолным ужасом, шлейф смерти и отчаяния тянулся за ним от самого дна. Дверь за исследователем захлопнулась и Наначи принялась убираться в ванной, собирая метлой трупы насекомых и выпавший мех медведя. Размышляя о своем поступке, о том зачем помогать тому, кто сотворил с ней самое страшное, Наначи не могла подобрать слов для своего оправдания. Один из толстых клочков, который Бондрюд вырвал из хвоста, она положила в тумбочку. Словно хотела сохранить память об этом моменте и ухватиться всеми силами за последний лучик надежды, что Лорд Рассвета, легендарный Бондрюд непоколебимый хоть капельку, но еще оставался человеком.