***
Вы провели в машине несколько суток, останавливаясь лишь на короткий сон и заправку. За это время Мин рассказал, что отдал последние деньги за пеленг номера, с которого позвонила, а потом, расспросив местных жителей, узнал о Шик Хене, у которого якобы гостит племянник с девушкой. Друг сразу же рванул туда, подкрался к дому, где и увидел в одном из окон Джина. Даже в полутьме, Чимин был на сто процентов уверен, что это тот парень, который за считанные секунды превратился в волка, разорвав на его глазах с десяток людей. Ты молча слушала, не разделяя с другом радости. Внутри, где-то очень глубоко, все еще жгло от потери. Пытаясь мыслить рационально, глушила все воспоминания о Джине, но все равно срывалась на тихий скулеж в ребро ладони. Он ведь не пометил, почему же так тошно и так больно?! «Потеряв омегу, альфа умирает от тоски по ней…» – вспоминаешь прочитанное и ревешь сильнее. – Т/И, не бойся, он не найдет тебя, – Мин утешает, твои слезы он понимает по-своему. – Мини, я не могу так… Вези меня обратно… Машина резко тормозит, а челюсть парня падает на кроссы. – Повтори. – Я влюбилась, как дура последняя, понимаешь? – утыкаешься в руку друга, сотрясая ту своей дрожью. – Хочу к нему… – Стокгольмский синдром в действии? Нет назад дороги, Т/И. Вот увидишь, пройдет пара месяцев, и ты думать о нем забудешь. Будем жить как раньше. Он животное, убийца. Тебя я ему не отдам, ни за что. Чимин газует под громкие всхлипы. Все твои слова списывает на стресс и свято верит, жизнь наладится. «Возможно, Мин прав, я должна попробовать перебороть себя…»***
Два месяца спустя… Вы с Мином поселились в столице, самом крупно населенном городе, где волк никогда не смог бы отыскать тебя по запаху. Снимая дешевенькое жилье, оба подрабатывали в доставке, а уже через месяц тебя пригласили стать менеджером в небольшом игровом клубе, не за таланты и ум, скорее за милое личико, привлекающее клиентом. Впрочем, никто не приставал, к девушке с холодным взглядом, любовались со стороны, гадая, по кому же вздыхаешь, смотря в окна на спешащих прохожих. Ты стала прежней, да, вернулось и безразличие к жизни, и пустота внутри. На автомате вставала по утрам, улыбалась Чимину, что был оживлен как никогда, потом шла на работу, брала дополнительные смены, только бы занять голову чем-то и не думать о Джине. Казалось бы, живи и радуйся, забудь все, как страшный сон, но не получалось. Сердце щемило ежечасно, напоминая тепло чужих рук и то наивное чувство счастья, что расцвело вопреки страху. Трусихой никогда себя не считала, но ведь струсила и перед чем? Перед чувствами… Следовало сразу во всем себе признаться, остановить Чимина и вернуться к Сокджину. – По твоему лицу видно, что снова о волке думаешь. Чимин пришел встретить тебя после работы, а застал за бессмысленным разглядыванием чеков. Ты даже не заметила, что кто-то вошел в уже закрытый зал. – Винишь меня, что увез? – Себя, за то, что побоялась настоять на своем, – вздыхаешь, кутаясь в теплые объятья друга. Мин все понимает, не слепой, видит, как тоскуешь. – Если хочешь, на выходных поедем к нему. Нет, мне, наверное, ехать не стоит, не думаю, что он будет радушен при виде парня, стрелявшего в спину. – А при виде меня? Я же предала Джина, сбежала, хотя обещала быть всегда с ним. Чимин пожал плечами, у него был маленький опыт общения с оборотнями. Кто знает, что у них на уме. – Кстати, давно хотел с тобой поделиться… За вашими спинами раздался грохот, огромный волк ворвался через разбитую витрину внутрь здания. Сшибая на своем пути столики и игровые автоматы, он несся к вам. «Джин…» Зверь вцепился в ногу Чимина отшвырнув того к стене, на тебя даже не взглянул. – Не трогай его! Джин! – рванула ты к другу, закрывая его собой. Чим не двигался, скорее всего, был без сознания от сильного удара. – Джин, я… Волк взвыл громко, зло, а затем с рыком бросился вперед. Выставив руки, ты зажмурилась, даже не собираясь уворачиваться. Он укусил за плечо, с удовольствием впившись клыками. Стоило лишь чуть сжать мощную челюсть, чтобы сломать хрупкие девичьи кости. Сладкая кровь наполнила пасть, от чего волчье сердце сжалось. Он измучен, искал вслепую днями и ночами, следуя лишь за еле уловимым родным запахом. – Джин… – прорыдала ты и, превозмогая адскую боль, нырнула пальцами в мягкую шерсть на его груди. – Чимин не виноват. Прости, что оставила, прости, что нарушила свое слово. Ты только меня убей, Мин всего лишь хотел помочь. Он, как и ты, любит меня по-своему, по-дружески, понимаешь? Открыв глаза, ты столкнулась с фиолетовой ненавистью альфы. Он разжал клыки, не желая даже слушать предательницу, а затем отшвырнул в сторону. Сначала волк хотел утолить свою ненависть, убив Чимина, с тобой разберется позже, правда, до сих пор не решил как. Наверное, утащит к себе и больше не позволит сбежать. Наступив лапой на шею соперника, он вдруг услышал тихое: « Я люблю тебя». Обернулся, поражаясь тому, как отчаянно ты пытаешь доползти и спасти друга, несмотря на кровоточащую рану и исцарапанные осколками руки. Волк заскулил, убирая лапу и виновато опуская уши. «Что же я наделал? Причинил боль той, без которой проще умереть, чем мучиться изо дня в день» Джин думал, ты снова закроешь собой светловолосого, но нет, прижалась к огромной лапе, скрутившись вокруг нее, жалобно постанывая. – Прости… Я люблю, очень тебя люблю… Пожалуйста, не заставляй меня ненавидеть. Не убивай Чимина… Джин уступает, снова поддается уговорам, хотя и не верит в их искренность. Альфа не должен прощать предательства, но прощает, не должен оставлять соперника в живых, как велит ему природа альфы, но уходит, теряя возможность отомстить. Решив больше не заставлять тебя следовать лживым обещаниям и страдать, Джин отходит, тихо поскуливает, прощаясь, а затем исчезает так же неожиданно, как и появился.***
– Прости, подруга, но ближе я подъезжать не буду, – Мин погладил зажившее бедро и покосился на дорогу, уводящую в лес. – Он нас даже в городе нашел, хотел бы, давно расправился, так что не бойся. – Может тебя общение с волком ничему не научило, а меня да: держись от него подальше, Пак Чимин, если не хочешь хромать на обе ноги. Ты горько улыбаешься, сама все еще чувствуешь острую боль в плече, а ведь с той ночи прошло несколько недель. Как только немного восстановилась, решила вернуться к Джину и попытаться поговорить обо всем спокойно, по-человечески, без крови и жертв. Мин увязался следом, хоть и ворчал всю дорогу. – Кстати, ты тогда рассказать мне что-то хотел, это об отце? – Нашла время поговорить, беги к своему альфе, пока не сдох. В случае последнего, я не особо буду переживать. – Мин, – парень морщится, отворачиваясь к окну. – Да, об отце. Но знаешь, пусть все плохое останется в прошлом. Иди, мирись, и давайте уже заживем счастливо, устал я от всех убегать. И между делом, скажи своему волку, что я больше по мальчикам, – твои брови взлетают вверх, а Мин краснеет. – Не делай вид, что не догадывалась, иди, ну же. Поцеловав друга в щеку, ты спешишь поскорее добраться до дома Шик Хена. Мужчина в это время сгребает почерневшие от холода листья, устало вздыхая. Волк Джина сидит рядом, со скукой смотря на увеличивающуюся кучу мусора. Он выглядит ослабленным, словно постарел и осунулся за такой маленький срок. Твой запах ударяет ему в нос очень резко, так что тот взвизгивает, громко чихая. Лапы дрожат, поднимая животное. Волк осматривается, думает, показалось, но на тропинке у самого леса стоишь ты. Машешь, как счастливый ребенок, и бросаешься вперед. Джин летит навстречу, с каждой секундой все больше обретая силу, словно та спала, до твоего прихода. Девичьи руки обнимают, гладят, заставляют волка сходить с ума от переполняющего счастья. Он обращается, позволяет своему человеку впиться губами в жадном поцелуе. Ты пришла, сама пришла к нему! Смеешься и плачешь, отзываясь на поцелуй потому что… – Я люблю тебя! – Моя? – переспрашивает Джин, сжимая ладонями маленькое личико. – Еще нет, но когда поставишь метку, буду твоей. «Метку» – у парня в глазах взрываются фейерверки, он не хочет ждать, тащит за собой в сторону дому. – Здравствуйте, – бросаешь ты на ходу улыбающемуся Шикхену. Тот кивает в ответ и смеется, что пора бы проверить ловушки в лесу, а лучше даже переночевать сегодня в городе. Вы в комнате вдвоем, забываете дышать, ведь поцелуи сейчас нужнее. Кажется, это спальня дяди. Кровать широкая, скрипучая, принимает в свои объятья, и ты тонешь в мягком одеяле, так сильно Джин вжимает в матрас. Ты соскучилась по его касаниям, по жадному взгляду собственника и сладости мягких губ. Поцелуи сменяются укусами, ранки тут же зализываются с довольным грудным рыком, особенно тщательно Джин облизывает шрам на плече. Это его вина, что ты так сильно пострадала. «Прости» от парня, ты подхватываешь своим ртом, углубляя поцелуй и, не стесняясь, оглаживаешь горячее тело. Мышцы под пальцами только крепнут, накаляются как сталь от пламени. Ты хочешь его, так сильно хочешь, что сама ощущаешь, как отчетливо в комнате стало пахнуть осенью и сочными ягодами. Губы Джина на шее, он прикусывает кожу, готовя местечко для метки, в то же время разводя своим коленом нежные бедра чуть пошире. Послушно подставляешься, предвкушая что-то невероятное. Он давит одновременно и клыками, и членом, входя в тело. Боль, вспыхнув, тут же гаснет, сменяясь яркой молнией экстаза. Паришь в руках любимого, чувствуешь его сердцебиение где-то внутри и непередаваемое чувство наполненности. Джин заполнил пустоту собой, не только телом, но и душой. Вы слились, замерли на несколько минут, наслаждаясь друг другом. Но огонь страсти вспыхнул еще ярче, заставил двигаться, тереться друг от друга, раскачивая кровать. Та скрипит жалобно, а вскоре и вовсе с треском падает на сломанные ножки. - Джин…- стонешь в его мокрую шею, а он целует с улыбкой и еще активнее вбивается в тело, доводя до полуобморочного состояния. Ты кончаешь снова и снова, полностью теряешь связь с реальностью, видя лишь блеск фиолетовых галактик перед собой и зацелованные губы. Не нужно спрашивать ничего, чувствуешь, благодаря метке, как Джин любит, как бесконечно счастлив и отдаешь ему те же ощущения в ответ. – Вот теперь я только твоя…***
– Он точно волк? – Чимин посмеивается с твоего раскрасневшегося лица и спутанных волос. – Мне кажется, больше на кролика похож. – Мини! – Что? Ты же пошла за каким-то фото, хотела показать и пропала на полтора часа, очень шумных полтора часа, прям очень. Я сквозь наушники на улице все слышал. – Ах да, фото! – спохватилась ты, вытаскивая темный снимок из кармана. Чимин сузил глаза, пытаясь рассмотреть хоть что-то, но, кроме черной точки на странной посудине, рассмотреть ничего не смог. – Если решила стать фотографом, то так себе идейка. – Скоро ты станешь дядей Чимини! – Дядей? Я? – лицо парня расплылось в растерянной улыбке, а глаза наполнились приятным карамельным блеском. Он обнял бережно, так, словно мог как-то ранить еще плоский животик. – Руки убрал. Джин вырос за твоей спиной, отлепив друга, как клеща, от своего сокровища. Прошло полгода, а он так и не привык к тому, что Пак бесячий Чимин стал постоянно нарушать границы его территории, да еще и распускать руки, стоило только альфе отвернуться. Ты даже заставила оборотня извиниться перед бледнолицым засранцем, была б воля волка, отгрыз бы Мину обе ноги и руки. – Смотрите, кто пришел, да еще и в трусах! Чудеса случаются. Джин предупреждающе зарычал, но твой смех быстро охладил его пыл. – Мальчики, не ссорьтесь, мне теперь нельзя волноваться. Я вам, между прочим, семью вынашиваю. Вот станет нас пятеро, еще дружнее заживем. Оттолкнув Мина подальше, Джин со счастливым лицом поцеловал свою пару.***
Поляну оглашают крики Чимина. Парень носится по двору, проклиная тот день, когда согласился присмотреть за маленьким исчадьем ада. Вы с Джином укатили в кино, а бедолага-парень вот уже час как не может докричаться до, убежавшего в неизвестном направлении, волчонка. Неожиданно из лесу выехала машина. – Вы ребенка потеряли? – из авто высунулась темная макушка незнакомца. – Я… Водитель вышел и подозвал Мина поближе. На заднем сиденье посапывало утраченное чудо. Девочка-омега положила обе ладошки под щечку и сладко дрыхла. – Неслась по дороге и кричала, что Дурилка ее не догонит. Дурилка, я так понимаю, Вы? «Сокджин!!! Ну что за прозвище? Мало того, что научил Жасмин кусаться без причины, так еще и обзываться. Все Т/И расскажу!» – Да вот, попросили присмотреть, а она удрала, – надул губы Мин. – Херовая ты нянька. Незнакомец со смешком помог вытащить ребенка и, на всякий случай проследил, чтобы Чимин уложил ее в кровать. – Мне какая-нибудь благодарность полагается? Кофе, чай, бутерброд или поцелуй? – А? – немного выпал из реальности Мин. Парень напротив недовольно цокнул языком, а затем резко дернул за руку, сталкиваясь с пухлыми губками Мина. Он старался, напирал, проталкиваясь языком глубже, пока отключившийся от неожиданности Чим витал в облаках. – Завтра в восемь заеду за тобой, – парень еще раз чмокнул ошарашенного Мина и пошел к машине. – Ээээ… – Меня Юнги зовут. Жасмин сказала, что мой запах мандаринов идеально подойдет к твоему. Я не особо понял, что она имела в виду, но целовать тебя определенно очень вкусно. До завтра!