Август. Последний месяц лета всегда чувствовался иначе, нежели остальные, но в этом году он особенно отличился предстоящим переездом в другой район города, находящийся буквально черт-знает-где от их дома. Возможно, при других обстоятельствах это действительно стало бы хорошей новостью, но Бомгю чувствовал внутри лишь нарастающее разочарование, заключающееся не только в том, что ему пришлось оставить свои родные места, но и бонусом к этому шёл перевод в другую школу и, скорее всего, смертная скука в четырёх стенах. Он не делал никаких ставок на новое место жительства, не представлял себе, какой же окажется его новая комната или с какими людьми он будет проводить лучшие годы своей юности. Бомгю восемнадцать. Он учится в старшей школе с весьма неплохой успеваемостью, временами играет на гитаре, ненавидит мятный шоколад и не имеет ни малейшего представления о своём будущем. Завтрашний день и без его участия определили родители, пребывающие в восторге от переезда и покупки жилья — в приоритете часто стояла работа, и в этот раз не было исключения. Они хорошие родители, если бы Бомгю взялся их характеризовать, — не было сомнений в том, что они любят своего единственного сына и готовы дать ему всё, что только требовалось, но работа была их очевидным предназначением. Они оба являлись докторами, что само по себе требовало максимальной отдачи, а та клиника, куда они перевелись, затесалась в одном из далёких уголков этого города. Стоило ли оно того? На слова отца про новые возможности и лучшую жизнь впереди, Бомгю, к сожалению, не находил, что ответить. Он нехотя признавал, что моментами ему не хватало присутствия родителей, когда он просыпался уже в пустом доме, или ужинал в круглом одиночестве в паре с громкоговорящим телевизором. Они часто пропадали на рабочем месте, с такой же частотой парень торчал в клинике, чтобы с ними повидаться. Но ему не передалось их вдохновение стать врачом и нести на своих плечах такую ответственную миссию, поэтому вопрос о дальнейшем поступлении в университет (а главное, на кого именно) оставался пропущенным мимо ушей.
/
Сегодняшний день, будто поддерживая протестующие настроения, сопровождал пасмурной погодой; громоздкие тучи срывались дождём, который вот-вот обрушится своими тяжёлыми каплями на изумрудную зелень и бесконечную дорогу вдали. Были слышны глухие раскаты грома в обнимку с прохладным ветром, что раскачивал кроны деревьев из стороны в сторону. Такая погода, непривычная после долгой летней жары, завораживала и волновала одновременно. Бояться бури, но наслаждаться ею даже сквозь страх — это казалось абсурдным. Страх поселяется глубоко под кожей, но каждый раз он бьёт в разные места. Скользкий. Нервный. До дрожи в коленях, так, что невозможно устоять, до солёных дорожек из глаз, до истошных криков, до сумасшествия. Страх, который затуманивает разум. Страх, что заставляет отрезветь и действовать. Паника. Нехватка воздуха. Пугающие чувства, которые нельзя предугадать. Но чаще всего это проходило менее болезненно — восхищенно глядеть на грозовые раскаты, вздрагивая от оглушающего рëва грома. Незабываемые ощущения. Так странно, что люди готовы отдавать тысячи вон за то, чтобы просто покричать от скримеров в кинотеатре, — платить за два часа страха, чтобы заставить сердце сильнее забиться. Какова же реальная цена чувств? Чхве Бомгю. Если бы эмоции можно было ощущать на вкус, то одного его настроения хватило бы, чтобы почувствовать сотню лимонов на языке, самых кислых, которые только можно отыскать. До такой степени, что всё внутри сводит в один спазм. Он с нескрываемым безразличием проводит взглядом весь этот пейзаж, что быстро сменяется за окном машины, и скучающе ожидает прибытия «домой», про что родители прожжужали все уши за последние несколько недель. Он уже бывал там, правда совсем мельком, когда решался вопрос о переводе в ближайшую школу, но особенных впечатлений эта поездка не принесла. Внезапные перемены ощущались пробуждением ото сна после звонкой пощечины. Сопротивляться обстоятельствам было бессмысленно: дом куплен, вещи благополучно перевезены, большая часть пути проделана, а обо всем остальном миссис и мистер Чхве позаботятся по мере появления новых проблем. Но и корчить из себя счастливого щеночка было не менее лишённым смысла, поэтому Гю занял позицию «ни-горячо-ни-холодно», коей и старался придерживаться на самом деле. Прямо сейчас Бомгю думает, что скоро затоскует по тому, как он проводил время до его отъезда. Память о том, каким живым ты себя чувствовал, должно быть, согревает? Люди часто верят во всякую сентиментальную ерунду, чтобы оправдать то, что они чувствуют. Но казалось, это на самом деле существует — рано или поздно, встречаются на своём пути те, кто заполняет сердце своим присутствуем: друзья, любовь, враги, случайные прохожие или соседи, которые безбожно громко включают свою музыку, потому что ненавидят тишину. Круговорот в чужих маленьких мирах, что и составляет собственный. И теперь, когда Бомгю и его близкие друзья, которых можно пересчитать на раз-два, разъезжаются в разных направлениях, как персонажи любой дурацкой математической задачи, становится немного тоскливо. Сложно сразу поверить, что это все действительно происходит с ним. Парень мысленно утешал себя тем, что обязательно будет приезжать в свой старый район, чтобы повидаться с лучшим другом, хотя бы иногда, где-то на выходных или, в худшем случае, на каникулах. Они будут продолжать поддерживать связь по интернету, созваниваться и делиться всем происходящим. Из любой ситуации можно найти выход, если постараться, а разница в разделяющих километрах остается просто цифрой. Тэхëн не только взял на себя роль лучшего друга, но и удерживал эту позицию с самого детства. Их семьи жили практически по соседству, поэтому их знакомство не стало каким-нибудь невероятным поворотом судьбы — дети «с одной улицы» обычно не заморачивались с поиском друзей. Они были совсем разными, но в то же время отлично дополняли друг друга, хаотичный Бомгю в противовес рассудительному Тэхëну, что в итоге славно уравновешивало их характеры. Рядом с Бомгю, он часто позволял себе расслабиться и повеселиться, с долгим сопротивлением ввязываясь в очередную затею друга, в то время, как Бомгю прислушивался к словам Тэхëна, чтобы не совершить необдуманные поступки на эмоциях. Так было всегда. Но и эта стабильность была разрушена. Кан Тэхëн — один из тех, кого в школе звали гордостью, он преуспевал как в учёбе, так и в спортивных занятиях, занимаясь тхэквондо. Некоторые считали его холодным и чересчур прямолинейным, но все же многие рассматривали его кандидатуру как достойного соперника, так и в качестве предмета воздыхания. У него были светлые волосы, всегда прямо уложенные, которые буквально светились от солнечных лучей; достаточно крупные черты лица — большие карие глаза и такие же в меру полные губы, что порой растягивались в широчайшую улыбку. Он был немного ниже Бомгю, но более спортивной комплекции, лишний раз не отказывая себе в посещении спортзала. Тэхëн — скептик до кончиков пальцев: всё, что происходит, опирается на существующие факты и действует так, как заложено природой. Их связывал долгий путь, наполненный своими ссорами и примирениями, тёплыми воспоминаниями и эпизодами, которые лучше со временем отпустить и двигаться дальше. Это была настоящая дружба двоих, что стали друг для друга опорой и чем-то действительно важным. Увлечённый своими мыслями, Гю и не заметил, как их семья подъехала к нужному адресу. Влажное и прохладное дыхание свежего воздуха контрастно ударило в голову после нескольких часов проведенных в теплой машине. Блеклый свет фонарей растворялся в наступающих вечерних сумерках, вокруг было до ужаса тихо, не считая лишь отдаленных звуков проезжающих автомобилей. Непривычно спокойно. Выбравшись из машины и оглядывая дом снаружи, парень не мог отделаться от липкого ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Глубоко внутри поднялся нервный ком: то ли от осознания, что это всё не глупая шутка и с этого момента они будут здесь жить, то ли он чувствовал себя слишком неважно после поездки и теперь мерещилось разное. Но кажется, что ему это не показалось. На втором этаже дома мелькнула черная тень, заставляя занавески вздрогнуть. Разве они здесь не одни?