Пришедшие со звёзд

– Ну, во-первых, где ты достала бутылку настоящего бергенского вина? Надеюсь, ты не спёрла её у бергенов по случаю нашего праздника? – с шутливой улыбкой спросил у девушки Цветан. – Конечно же нет! – оценив шутку друга, звонко рассмеялась Розочка. – Представляешь, я совершенно честно выпросила её у Тихони с Хрящем! – И они тебе дали? – совершенно искренне удивился Цветан. – Вот так, без вопросов? – Ну, почему же, спросили, зачем она мне. Я честно ответила, что для праздника. Конечно, поначалу Тихоня не хотела мне её отдавать, – немного смутившись, призналась Розочка, – но, в конце концов, мне все-таки удалось её уговорить! – тут же с гордостью добавила она. – И из-за этого праздник у нас сегодня получится действительно особым! – Ага, как же, уговорила! – саркастически усмехнулся парень. – Скорее заболтала её до смерти, пока Тихоня сама не отдала тебе эту бутылку, лишь бы ты оставила ее в покое! – Ах, какое возмутительное недоверие! – пряча улыбку, деланно возмутилась Розочка. – Ты ни сколько не изменился, Цветан. Всё тот же серый зануда, каким и был в день нашей встречи! – Возможно! – спокойно согласился тот. – Может и зануда, хоть уже и не серый. Зато ты сегодня такая … – Какая? – с замиранием сердца спросила девушка. – Красивая… – чуть смутившись, негромко ответил Цветан. – Розочка, я когда-нибудь говорил тебе, какая ты красивая? – Нет, Цветан…. – стараясь унять, начинающее гулко колотиться в груди сердце, ответила девушка. – Никогда не говорил. Это был твой второй вопрос? – Ну…. Не совсем, – густо покраснев, поспешно выкрутился тот. – Я хотел спросить тебя, почему ты не хочешь сделать Библиотеку своим дворцом? И заодно вторым домом. Здесь бы ты могла жить и набираться так необходимой тебе мудрости, чтобы еще лучше править своим народом. Разве это не будет правильным для тебя? – Цветан… – Розочка, вздохнув, серьезно посмотрела на друга. – Я понимаю твою заботу обо мне и поверь, очень это ценю. Но я сама пока чувствую, что мне ещё рано предпринимать такие шаги. Я не готова бросить мою прежнюю жизнь и превратиться в ученую зануду. Я молода и красива и мне хочется… Просто пожить! К тому же я не хочу покидать свой такой уютный домик, к которому так привыкла, и переселиться в это огромное здание. – Но, Розочка…. – ошарашено проговорил Цвета. – А как же мудрость и знание, которое тебе так понадобится в будущем? Об этом ты подумала? – Не беспокойся, серый зануда! – засмеялась та, и неожиданно прижавшись к парню, чмокнула того в носик. – Я обещаю, что буду регулярно посещать Библиотеку и читать там разные умные книжки! Хотя бы ради того, чтобы один чересчур серьезный тролль так об этом не переживал! – вмиг став серьезней, тихо прошептала она, глядя парню прямо в глаза. – Ух, ты! – не ожидавший такого поворота потрясено выдохнул Цветан. – Что это сейчас такое было?! – Ничего! – озорно улыбнувшись, ответила Розочка. – Ровным счетом ничего! Слушай, Цветан, – тут же сменила тему она – а давай пойдем, попробуем этого бергенского вина? Я никогда его не пила! Тихоня с Хрящем утверждали, что оно очень вкусное! – А это не вредно? – с опаской глядя на возвышающуюся посредине зала бочку, спросил Цветан. – Да что ты! Ничуть! Хрящ даже говорил, что оно полезно! Очень хорошо расслабляет! А я как раз сегодня очень хочу расслабиться! Ну, что скажешь? Ты со мной? – Да с тобой, конечно, – со вздохом ответил парень. – Пошли уж, попробуем твоего вина! Бергенский напиток оказался очень даже не дурным на вкус. Приятный, чуть терпкий, с запахом спелых лесных ягод он пришелся по душе практически всем троллям, включая и Цветана с Розочкой. Они, как и остальные с удовольствием пили его кружку за кружкой, пока, наконец, у всех потихоньку не начало шуметь в голове. – Ти… Тихоня и Хрящ предупреждали меня, чтобы мы не пили его много… – уже заплетающемся языком пыталась рассказывать Цветану Розочка. – Говорили, что алкоголь противопоказан детям и троллям. – Алкоголь? – Цветан, пытаясь прояснить гудевшую голову, пьяно удивился. – А что это такое? – Не…. Не знаю… – девушка комично пожала плечами. – Наверное, что-то не очень хорошее. Потом ей стало дурно и Цветан, шатаясь, повел её в уборную. Все, что произошло потом, он уже смутно помнил. Все смешалось в какой-то один сплошной калейдоскоп, наполненный отрывками событий и лиц. Вот он лихо танцует вместе с Розочкой и остальною толпою, горланя во все горло известную всеми песню про «Танец». Вот уже изрядно подвыпившая Звуки ставит свой фирменный медляк, и он вместе с Розочкой снова танцуют, прижавшись почти вплотную друг к другу. Он чувствует тепло, исходящее от тела девушки, и от этого чувства его бросает в настоящий жар. Вот он идет по заваленному спящими соотечественниками залу Библиотеки, неся на руках спящую Розочку. Чуть не спотыкается об храпящего во все горло Здоровяка, уснувшего прямо на полу в обнимку со своим чёртовым мистером Динклсом. Вот Звуки, мирно сопящая носом в клавиатуру своего синтезатора, лежит прямо на нем. И жаркие губы Розочки, страстно ищущие его, когда она пытается приподняться на его руках и обнять его шею… Цветан смутно помнил, как добрался до дома королевы и, как открыв входную дверь, осторожно, словно бесценное сокровище положил спящую девушку на кровать. Укрыв одеялом, он долго любовался спящей розовой мордашкой, усыпанной разноцветными веснушками, а потом позволил себе то, о чем и не мечтал сделать даже во сне. Он наклонился и нежно поцеловал спящую Розочку в полуоткрытые губы, молясь при этом только об одном. Чтобы она не проснулась. Как он сам после этого дошел до своего дома, и, не раздеваясь, бухнулся прямо на не расстеленную кровать, парень уже не помнил. Проснулся он уже под утро, от тихого, но настойчивого стука в окно, которое после недавнего «веселья» отдавалось в гудевшей голове так, словно рядом шла артиллерийская канонада. Чертыхаясь про себя и попутно держась за буквально раскалывающуюся от похмелья голову, Цветан кое-как поднялся с кровати и, схватив по пути стоявший на столике графин с водой, поплелся к двери. Перед тем, как открыть, он изрядно опустошил графин почти до половины и только после этого позволил себе взглянуть на того, кто посмел побеспокоить его с самого утра. К его немалому удивлению, нежданным посетителем оказался никто иной, как их местный самоучка и самоделкин Рафус, по прозвищу Звездочёт. Это прозвище зеленый тролль с бирюзовыми волосами получил вполне заслуженно за его необычное увлечение – изучение ночного неба. Рафус, будучи еще ребенком страстно увлекался астрономией, а повзрослев и набравшись опыта и сил, смог построить возле своего дома даже некое подобие обсерватории с пусть и примитивным, но довольно мощным телескопом. И теперь, недовольно рассматривая утреннего гостя, Цветан не мог не отметить про себя то, что этот обычно спокойный и уравновешенный тролль сейчас был чем-то очень сильно взволнован. – Привет, Цветан! – немного запинаясь от волнения, протараторил Звездочет. – Прости, что разбудил в такую рань, но у меня к тебе есть одно очень срочное и важное дело! – Привет, Руфус, – болезненно поморщившись от громкого голоса, недовольно буркнул Цветан. – Что за дело? И прошу тебя, не ори так, пожалуйста, я не глухой. Говори, зачем пришел? – Ой, прости, Цветан! – поняв, что произошло, смутился Звездочет. Он, вопреки всем остальным троллям на празднике не участвовал, потому, как опять занимался любимым делом. – Больше не буду орать! – понизив голос, заверил его зеленый тролль. – Ты же знаешь, как тебя все в нашей деревне уважают! За серьезность, за смелость и за твою рассудительность и привычку рассуждать объективно. – Ну, допустим, – смягчившись, уже миролюбиво произнес Цветан. – Но ты же не за этим пришел ко мне с утра, чтобы рассказать об этом, верно? – Верно, – подтвердил его догадки Руфус. – Ты же знаешь, дружище, о моем давнем увлечении астрономией. И так же знаешь, что в этом деле равных мне в нашей деревне никого нет. – Знаю, – спокойно ответил тот. – И что ты мне хочешь сейчас этим сказать? – А вот что! - Звездочет вместо ответа протянул парню несколько черно-белых снимков, которые он держал в руке. – Посмотри на них внимательно и после скажи, что ты об этом думаешь? Цветан, хмыкнув, молча взял протянутые фотографии и внимательно в них вгляделся. На всех снимках был изображен один и тот же участок звездного неба с несколькими особо яркими звездами в центре. Повертев фотографии и так и эдак, и не найдя в них ничего странного, Цветан удивленно уставился на Звездочета. – Ну, и что в них такого необычного? – с недоумением проговорил он. – Космос как космос. Звезды как звезды. Что с ними не так? Руфус, чертыхнувшись, тут же забрал снимки, и, рассортировав их только в одном известном ему порядке, вновь протянул Цветану. – Вот. Сейчас снова взгляни! От первого до последнего. Начни вот с этого. – Звездочет ткнул пальцем в первую фотографию. – Только смотри внимательно! Начинай. Цветан, бросив на нежданного гостя недовольный взгляд и покачав головою, снова уставился на россыпь черно-белых рисунков, пытаясь понять, что ему хотел показать Звездочет. Вот первый снимок. Черное небо и несколько неярких крупных точек, видимо звезды. На втором было всё тоже самое, даже звезды были на прежних местах. Третий снимок был точной копией двух предыдущих, но вот только…. Цветан, нахмурившись, почувствовал, что вот с этим снимком было как раз что-то не так. Так. Вот четвертый. Опять тот же самый знакомый участок космоса и те же звезды на нем, только на этот раз они почему-то стали…. Черт!!! Когда до Цветана, наконец, дошел весь смысл показанного, его словно ударило громом, и он, потрясено уставившись на Звездочета, так и замер, не в силах что-либо сказать. Руфус, сразу всё поняв, осторожно забрал фотографии из рук парня и тихо произнес: – Ты тоже это заметил, да? А я вот за всем этим уже почти два месяца наблюдаю. Поначалу тоже думал, что спятил, а оказалось, вот как. И что ты сейчас обо всем этом думаешь, Цветан? Есть теории? – Теории? – тот потрясенно выдохнул, и, чтобы прийти в себя, размашисто уселся на край ступенек. – А какие тут могут быть теории? Разве такое вообще возможно? Цветан вновь взял у Звездочета фотографии и ещё раз их тщательным образом пересмотрел, стараясь на этот раз не упускать ни одной детали. Все снимки были датированы разными числами, но на всех без исключения были одни и те же изображения показывающие участок космоса с несколькими звездами. Которые от снимка к снимку становились всё БОЛЬШЕ и ЯРЧЕ, словно они не находились на одном месте, а приближались к Земле. Особенно это было хорошо заметно на последней фотографии, сделанной Руфусом ещё вчера. На ней странные звезды уже не просто сверкали, они СИЯЛИ, словно рождественские гирлянды и были в несколько раз больше, чем любая находящиеся на небе звезда. Сомнений больше не оставалось. Эти странные объекты, похоже, действительно приближались к их планете, и Цветан неожиданно для себя вдруг вновь ощутил в своем сердце то давно подзабытое чувство, которое, как он надеялся, больше уже никогда к нему не вернется. Этим чувством был СТРАХ.