Save me from myself

      Выходя из кареты, Ким осматривает пределы государства, в котором давно уже не был. Поля, леса, а главное город потерпели изменения: город стал краше и новее, дома стали более современными для нынешней эпохи. Бóльшая часть открытых полей вспахана, а главное приобрела более живой вид, чем до момента, когда союз двух правителей распался. Тэхён уверен, что после этого правитель государства изменил все устои и законы, что и сподвигло народ на развитие. Возможно, что Чонгук не такой уж и плохой лидер, как думают многие. Может, методы и законы он выставил жестокие, но что-то подсказывает Киму, что сам омегами таковым не является. Его просто надо раскрыть, и, возможно, внутри будет ранимая, израненная душа.       Вдыхая чистый воздух, мужчина предвкушает сегодняшнюю встречу. Пять дней и пять ночей пришлось пережить ради этого события: Чон Чонгук, правитель Росцос, официально пригласил правителя соседнего государства, Дорн, в свои владения. Каково было удивление горожан, когда сам Ким Тэхён вышел в народ, объявить о своём отсутствии на время, и что он отправляется в земли, которые когда-то также принадлежали и им, как и Росцосу принадлежала земля Дорн; где остались некоторые жители государства. Люди на площади стали перешёптываться. Давно король не выходил в люди, как и не выезжал за пределы своих владений. Но и странно было, что первым местом куда он направится стало государство Росцос. Жителям известен устой и правила того места, поэтому и волнуются за своего государя. Но громогласное: «всё будет в порядке, я отправлюсь туда, чтобы уладить наш давний конфликт», воодушевило народ на что-то светлое. Тэхён не понял этого блеска в их глазах, но ощутил приятное тепло на сердце.       Прохладный ветер обдувает лицо и правитель прикрывает глаза. Рой мыслей за эти дни наконец-то развеялся, голова стала ясной, а один факт всё бьётся набатом — скоро он встретится со своим врагом, и это только первый — король Росцос. Второй — сердце. Омега, вызывавший когда-то лишь уважение и почтение, сейчас смешал все эмоции и чувства Тэхёна воедино, создав паутину, которую не распутать. Омега, которого всей душой он ненавидел, примерно, последние лет пять, может шесть. И всё из-за одной мысли.       Последний месяц единственной мыслью был Чон Чонгук. Этот бесстрашный, наивный и слишком красивый омега. С чего мысли такие? Ким ответит с лёгкостью. Прошлое — он помнит то время, помнит всё об этом омеге. Он помнит и мужа, он помнит и светлые блестящие при свете богатых люстр глаза. Помнит грацию, утончённость движений, а также — наивность. Детскую и простую.       Грация, красота, невинность — эти три слова были о нём. Ким Тэхён тогда понял: он влип.

Всем известный однолюб снова влюбился.

      Омега сидит на троне, смотря в одну точку. Подперев голову рукой, мужчина тяжело вздыхает. За последние два дня его посетила бессонница и сильная головная боль, которая также является не сюрпризом. За последние годá Чон не давал стихие волю, что сказывалось на здоровье не хуже болезни. — Ваше Величество, не думаете, что вашему сыну нужен личный рыцарь? Вы сами знаете, что молодой господин не любит сидеть на одном месте, поэтому, — не успевает советник закончить, как правитель реагирует резко и раздражённо.  — Поставьте, тогда, лучшего стража, у меня нет сейчас желания отбирать претендентов, — почти рычит.       Он ждёт реакции, что такого поведения испугаются или отойдут, но этого не происходит. Советник лишь тяжело вздыхает. Привык уже к подобному поведению своего правителя, зная, что ожидать можно любого. — Может, рассмотрим кого-нибудь из претендентов правителя Кима? Если содержимое письма подтвердит… — Ни в коем случае! — резко перебивает того Чон. Сколько бы предложений или уговоров не поступало, а решаться на это он не собирается.       Альфа кивает, не желая ещё больше гневать омегу. Последний раз, когда омега злился, исход был не самый лучший. Тогда ему еле удалось его успокоить — один из подданных почти лишился головы в порыве злости короля.       Двери зала открываются, впуская гостя. Короля и владыку земель, Дорна, — Ким Тэхён.       Чонгук поднимается с трона, гордо держа голову. Пульсирующая боль в висках постепенно отступает, но на смену ей приходит покалывание в сердце. Омега и прежде сталкивался с таким. Первый такой раз был невыносимым. Приступ боли случился неожиданно, на собрании членов совета, тогда его перенесли чуть ли не на полгода из-за состояние правителя. Чон по сей день винит себя за неосмотрительность. — Рад видеть Вас, Ваше Величество, — кланяется Ким. — Давно не виделись, — слегка улыбается. — В знак уважения, — омега выжидающе смотрит, поджав губы. От этого альфы можно ожидать всё, что угодно, — примите скромный дар в виде отборного шёлка и некоторых драгоценностей. А это, — правитель Дорн показательно поднимает руку. На одном из пальцев красуется украшение, обручальное кольцо Чона, — я отдам Вам лично.       Младший лишь может удивлённо таращиться и тихо про себя возмущаться поведению альфы. Оно обсурдное, оно перечит всем нормам этикета. Да как он вообще посмел…  — Что ж, полагаю, мы можем приступить к обсуждению охраны главных артефактов, — спокойно выдаёт он, чем пугает главного советника.       И лишь две пары глаз устремлены на правую руку короля.       Омега тихо крадётся по коридорам замка. Буквально пару часов назад омега увидел в окнах комнаты как на территорию двора заезжает карета. Давно в их «скромном» убранстве (а можно ли замок назвать таковым?) не было гостей, да ещё таких богатых. Омежье любопытство взяло верх, из-за чего парень почти вывалился из своей комнаты, намеревался пойти поздороваться. Но не всё было настолько гладко. Его отец тоже не промах это он понял, когда охрана подняла с пола, а потом затолкала обратно, сказала лишь о приказе главы государства. «Вы не можете покидать пределы комнаты, пока идёт совещание, » — единственное, что смог узнать Чимин.       Но и обойти этих недоумков удалось на раз-два. Те отвлеклись на посторонний звук в коридоре, что способствовало омеге. Пока охраны не было рядом, ему удалось быстро юркнуть за угол, за которым скрывался лестница вниз.       Весь свой путь до нижних коридоров Чимин раздумывая о том, что именно понадобилось заморским гостям. Да и правитель не любит посторонних на территории, ну, по крайней мере, так говорят. Но по глазам родителя видна грусть и некая — Чимин уверен — ностальгия. Придворные иногда упоминали украшенные залы перед праздниками, выезды правителей на балы и мероприятия, посвящённые тем или иным праздничным дням. Чон-младший всегда слушал эти рассказы с замиранием сердца. Он представлял эти дни, праздные и беззаботные. Как отец приглашал гостей, как играл оркестр для них, как пары кружилась в вальсе… Чону тоже хотелось почувствовать таковую атмосферу, а также найти свою пару, познакомиться и жить до скончания дней. Это единственная из мечт, которую он хочет воплотить в реальность.       За своими мыслями парень не замечает, как доходит до одного из полётов. Тут можно пойти налево или продолжить ход прямо. Весь коридор, от начала лестницы и до конца другой, устлан красным ковром. Данными пролётами пользуются достаточно редко, от чего на некоторых предметах мебели и картинах (а их была целая куча, как память о династии Чон) собиралось много пыли. Лишь при полной уборке дворца, которая бывает раз в пять лет, прислуга приходит и сюда, дабы убрать грязь. Некоторые стены украшены теми же гобеленами, что и в главных коридорах дворца, а также прошлыми, которые по мнению правителя ещё пригодны для украшения стены. Это были, возможно, ткани, бывшие в года прадедушек, а может и трижды прародственников, Чимину не дано было знать. Но точная уверенность в том, что это старые гобелены, были. Из мыслей выводят чьи-то голоса. Именно сейчас по воле судьбы он слышит чужие голоса, переговаривающиеся между собой почти шёпотом. «Наверно они и не думают, что здесь может быть кто-то из посторонних», — думается ему. Подняв подол юбки и пройдя чуть вперёд, останавливается, продолжая прислушиваться к разговору. — «Странно, голос довольно знакомый и запах», — к омеге приходит странное ощущение чего-то знакомого и родного, будто это то, что ему сейчас нужно. Будто этот запах является главным успокоительным.       Совсем чуть-чуть выглядывая из-за угла, омега видит четырёх стражей и одного командира. Звание на погонах его выдавало, а также прямой стан и рука на ножках. Он держал их крепко, будто вот-вот вытащит шпагу, чтобы кого-то обезглавить, но на деле было совсем не так — мужчина внимательно слушал отчёт подчинённых.       Скользнув по телу альфы, а сомнений, что это именно он не было, Чимин отмечает для себя пару деталей, которые отличают его от знакомых ему придворных: мужчина явно младше стражей и командиров, что были при дворе; он светл волосами, а отец допускает таких только в королевскую стражу, но никак не выше званием; мундир, на котором висели несколько медалей были оформлены лентой другого цвета, не той, что использовали в Росцос. Неужели это кто-то из стражи прибывшей делегации?       Когда командир смотрит в сторону, где как раз и спрятался Чимин, тот снова быстро прячется, чтобы не раскрыть себя. Но даже это ему не помогает — феромон, который распускать сам омега, душит своей кислотой. Альфы, что стояли до этого неподвижно, начинают кашлять, видимо, этот запах действует на них как удушающий газ, а может, что и похуже. — Можете идти, — хрипит мужчина. — Встретимся с остальными, когда будет отдан чёткий приказ, — стража отдаёт честь, произнося «Есть». После кивка главного, они спешат исчезнуть из коридора. — Я не видел его раньше, — тихо шепчет омега, чтобы никто и посторонних не услышал. — Неужели новый командир? Но ленты же не наши, — в глубокой задумчивости омега начинает идти вперёд, не замечая ничего вокруг. Только когда сталкивается с чем-то твёрдым, стоящим перед ним, омега будто проснулся ото сна. Подняв свои серые глаза, Чон встречается с… красными.       Альфа прищуривается, пытается понять откуда знакомо ему это детское лицо. Омега явно юный, об этом говорят его глаза. Только к совершеннолетию они становятся цвета силы или стандартного карьего, если у человека нет стихии. Наряд прост, но богат, значит, вельможа или кто-то из приближенных правителя, или просто чей-то сын. — И что же мы тут делали, юное создание?       Чимин дёргается от этого баса, который пробирает до кончиков пальцев и подобного обращения. Как этот вояка может называть его «созданием»?! Нет, он понимает, что он юн и глуп, пока что, но не настолько, чтобы растерять достоинства и честь! — Я-я… — мямлит тот. Альфа выжидающе смотрит, явно особо никуда не торопясь. Парень вздыхает. — Я просто прогуливался. Хотел найти выход, а наткнулся… на вас.       Юноша по тяжёлом запаху собеседника понимает, что эта ложь была глупой, а также неправдивой. Командир попросту не повёлся на этот трюк. — Я могу узнать, кто Вы? — неуверенно отзывается, снова устанавливая зрительный контакт с мужчиной. — Правая рука и личный страж Ким Тэхёна, правителя Дорн.       Это последние слова, которые слышит Чон перед тем, как убежать в зал для переговоров. ***       Чонгук хмурится на предложение, которое изложил ему Ким. Оно казалось логично, но безрассудным. — Вы уверены, что это хорошая идея? — Абсолютно, — хмыкает альфа. — Обманув бдительность врага мы сможем…       Мужчина не успевает закончить диалог, как по залу разносится звонкое и истеричное «папа!». Оба оборачиваются на голос, видя в дверях запыхавшегося омегу. Чонгук испуганно смотрит то на правителя Дорна, то на сына, который ослушался приказа и сбежал из-под стражи.       Тэхён заинтересовано наклонил голову на бок, рассматривая прелестное создание. «Наверно, сын Чонгука», — проскакивает мимолётная мысль в голове. Альфа замечает краем глаза метания Чона. Хмыкнул, Ким продолжает рассматривать паренька. Светло-коричневые волосы, серые глаза и такие же милые пухлые щёчки как и у самого Чонгука. Видимо, сила у мальчишки ещё не проявилась или её вообще нет. Неужели правитель Росцос именно поэтому и скрывает от всех своё чадо?       Младший омега хмуро обводит обоих властителей земель взглядом. Ему не нравится, что отец просто солгал, а точнее, даже и не сказал о прибытии гостей, которые, между прочим, приехали к ним впервые, за последние лет семь! — Я просил тебя сидеть в комнате! — выпаливает Чон на повышенных тонах. — Я не собираюсь и не хочу там сидеть! Почему ты не сказал, что к нам прибудут гости? — складывает руки на груди, дуя и без того пухлые губы. Старший омега лишь поджимает губы, продолжая буравить взглядом сына. Тэхён не должен был его видеть. Может потом, может, через пару месяцев или, может, после военных действий, но не сейчас.       Ким наблюдает за семейной перепалкой лишь с лёгким недоумением. Куда пропал тот самый светский добрый омега и муж, которого все знали. Куда попалась мягкость в его движениях? Почему сейчас в голосе лишь сталь и строгость? Возможно, за эти годы на плечи омеги свалилось множество проблем, которые тот не мог контролировать. Тэхён лишь отголосками с разных мест слышал, что в землях Росцос проходят бунты и как страдает экономика государства. Он не мог знать точно, как и не мог подтвердить собственные догадки. Для него это место стало как дремучий лес, который сложно пройти. — Ответил его в покои, живо! — выводит из мыслей громогласный возглас омеги. Альфа смотрит на юношу, который брыкается в захвате рук стражников, явно не желая уходить.       Ким переводит взгляд на часто вздыхающего правителя. Что-то переменилось в его взгляде. Беспокойство. Страх. Свойственно для родителя, но несвойственно для омеги, которого он знал. — А это… — не успевает договориться. — Вас это не касается, — холодно отозвался, будто отрезал. — Я полагаю, что на сегодня хватит. Вам стоит отдохнуть. Покои готовы, вы с советником можете расположиться в одних покоях, если желаете.       Вздохнув, Ким кивает и покидает зал переговоров, где они находились. Ему и правда нужно привести мысли в порядок.       Чонгук неспокойно выдыхает. Последние секунд десять он точно не дышал, что сказалось на сердцебиение. Или это не та причина?       Переводя взгляд на красный плащ, омега хмыкает. Как был Ким Тэхён растяпой и неряхой, так и осталось. «Года идут, а он не меняется», — хмыкает про себя, забирая вещь.       Тэхён смотрит вперёд, сидя на обрыве. Он в лесу, на чужой земле, но почему кажется, что он здесь всю жизнь? — Ваше Величество, вставайте. Ночью в лесу небезопасно, — начинает Намджун, но после одного взгляда на своего друга, смягчается, — вставай, холодно ведь, — чуть тише добавляет.       Ким лишь усмехнулся. Как бы юн и глуп не был Намджун, а всё-таки он лучший претендент на звание «правой руки короля» и советника. Он пришёл к нему совсем зелёным, совсем хилым мальцом. Тогда в ряды армии набирали юнцов-добровольцев, чтобы тренировать молодые тела для защиты земель. Намджун тогда пытался доказать многим старшим, что достоин находится в рядах лучших, что готов постоять за свою Родину. Тэхён видел это стремление, видел труд и силы вложенные в когда-то хрупкое тело. Ким всего за пару лет смог набрать мышечную массу, освоить военную технику, а также поучаствовать в стычках с врагом. Но и дипломатически он был неплохо обучен, что и послужило ему хорошей рекомендации на пост советника, а в дальнейшем и лицом, приближенным к королю. — Ты очень заботлив, Намджун, — усмехается собственным словам. Они звучат, вроде, твёрдо и уверенно, а кажутся такими жалкими. Нет, Тэхён уважает своего друга, с которым прошёл чуть ли не десять лет рука об руку, но что-то всё-таки даёт повод сомневаться, что младший Ким тот самый человек, которому можно довериться без раздумий, без опасений на собственную гибель. — Ваше… То есть, — юноша неловко прокашлялся, — то есть, Тэхён, может, всё-таки встанешь. На улице правда давно не лето, да и гон скоро. Простудишься ведь. — Знаешь, почему я здесь? — игнорирует слова правой руки. Тэхён продолжает смотреть вперёд, на водную гладь, на город, который находится за этими пределами. Вроде, пределы королевства Клеён. — Нет. — Здесь я впервые встретил своего омегу.