***
— Перейду сразу к делу, — командующий Накахара предстал перед главами Ящеров, — союзная компания на западе Йокогамы просит у нас защиты, — Ящеры слушали старшего по званию, что стало для них обыденностью, не смея прерывать его речь. — Однако, — выдох — их подозревают в измене Портовой Мафии. Наша задача – собрать информацию. — Исполнитель надвинул шляпу на лицо, стараясь скрыться от палящего солнца, — В случае опровержения слухов мы обязаны отразить нападение. Если слухи подтвердятся, — Чуя прикрыл глаза, скрестив руки на груди, — убить всех. Встретились взгляды Чёрных Ящеров, и после совместного кивка они ответили: — Вас поняли. — Всю доступную информацию получите у Хигучи. Можете приступать. Дверь хлопнула, и в просторном кабинете Чуя остался наедине с собой. Несмотря на приказ Босса, он решил задержаться у себя, листая новостную ленту. Сегодня суббота, четырнадцатое мая, тёплый, даже жаркий день, одиннадцатый час которого идёт в сопровождении головной боли и сушняка. Похоже, вчерашний напиток оказался слишком крепким, из-за чего в сон потянуло после первого же стакана. Но телефон и бумажник остались на месте, да и сам Накахара проснулся в собственной постели, живой и почти здоровый. Душу не отпускает смутное чувство тревоги, а в растормошённую голову лезут воспоминания... Получается, и авиакатастрофа была лишь фантазией опьянённого мозга? И раскалённый осколок не влетал в солнечное сплетение, растекаясь острой болью по всему телу? Не собирались толпы людей, не разрасталась паника, посеянная меж ними, с каждой секундой? И в последнюю минуту той жизни... Чуя не думал о самоубийцах? Юноша шикнул и скинул ноги со стола. Вновь мысли идут не в том направлении. — Надо прекращать, — голос хрипел, а в сознании поступали раздражающие образы, от которых внутреннюю сторону черепа хотелось промыть со средством. Думай о расследовании, о поиске данных, о враждебных организациях, о поручении Босса. О чём угодно, кроме идиотской улыбки! Мафиози вскочил со стула, и мир пошёл кругами, однако, твёрдой походкой прошествовав к выходу, Чуя захлопнул дверь. Он идёт на задание. И никто не сможет ему помешать***
Тихая кофейня в западной части города являла собой прекрасное убежище: подвальное помещение не впускало солнечные лучи так, как это происходило в зданиях на поверхности, тёплый свет, мягкие стулья и деревянная мебель создавали уют, а молчаливый бариста, казалось, не интересуется ничем, кроме своей работы. Последнее радовало наиболее всего – неразговорчивые люди всегда были ложкой мёда в бочке дёгтя для Чуи. Странно, что в это время суток здесь никого; в таком прохладном помещении с широким ассортиментом и удобным интерьером посетители должны занимать как минимум половину пространства, но нет, помимо баристы и официанта в одном лице здесь лишь пара человек, которые уже собираются уходить. Накахара копошился в сети, проверяя накопленные крохи данных, пока его кофе варился под рукой у персонала. Безуспешно. За несколько часов работы миссия не сдвинулась ни на миллиметр. Информации по этому делу известно ровно столько, сколько Босс и выдал, а из отчётов взаимодействия с этой компанией почти не выудишь нужных данных. Очевидно, защиты просит аэропорт, сотрудничающий с мафией по-чёрному. Только откуда взялись догадки об измене? В бумагах не находилось прорех, операции проводятся стабильно, и все данные сходятся. Однако Босс не будет говорить о вещах, не имеющих под собой оснований, поэтому остаётся лишь ждать отклика от Чёрных Ящериц. На стол опустилась белая кружка. — Спасибо, — Чуя благодарно улыбнулся и подвинул напиток ближе. Откинувшись на спинку дивана, он посмотрел на время: 14:37. В сообщениях царит удивительная пустота, а последний входящий вызов значится девятью утра. На этом поток идей иссяк. Зато человек с нескончаемым запасом планов, видимо, нашёл занятие по душе. Ибо сейчас Чуя не чувствует пронзающего спину взгляда, не ощущает, будто за ним ходят по пятам. Хотя почему "будто"? Замечая на протяжении одно и то же бежевое пальто в толпе, в общественном транспорте, то даже у здания мафии или у собственного дома, Накахара думал, что свихнулся. Но в ходе простого эксперимента галлюцинация оказалась вполне материальной, и оставалось лишь вздохнуть и мириться с желанием самолично избавиться от ожившего кошмара. Впрочем, как показывает практика, выдержка с Дазаем утекает крайне быстро, и обычно спокойный Чуя становится бомбой замедленного действия. Эмоции, скрытые доселе под маской смирения и покорности, вырываются из груди, когда в поле зрения появляется тёмная макушка. С подросткового возраста он привык к сдержанности, работа в мафии приучила не распыляться на придурков почём зря, но один огромный, просто невообразимых размеров идиот раз за разом выводит из себя. Таким образом, стоило уставшему мафиози завидеть сто-восемьдесят-сантиметров-идиотизма в любимом баре, как внутри переключили рычаг, и сработал инстинкт. Инстинкт "нагни сам, пока не нагнули тебя". «Это звучит неправильно», — вдруг заключил Чуя, отпивая глоток остывшего кофе, и поспешил исправиться Инстинкт "убей или будь убитым". Именно так.***
Чуя с трудом открыл глаза. Людские крики снаружи действуют лучше буди-... Стоп. Откуда...откуда он знает эту фразу? С небьющимся сердцем он выбежал на улицу, пробираясь сквозь плотную толпу людей. Небо заволокло серыми тучами, в воздухе повис запах гари, а с дымящегося самолёта осыпался пепел. Дыхание перехватило; казалось, грудную клетку сейчас разорвёт на мелкие части, а солнечное сплетение пронзило жгучей болью. Через суженные зрачки Накахара видел свою смерть С плеч соскользнул плащ; проглотив ком в горле, Чуя оттолкнулся от асфальта. Он безумен. Безумен, раз, игнорируя собственный страх, летит на верную смерть. Левее, правее, выше — некто незримый ведёт его по знакомому пути. Чуя не совершает ошибок, теперь подчиняя своей гравитации всё, чего коснулся. С каждым новым прыжком страх исчезает, вместо него появляется решимость и план. План дальнейших действий, импровизированный и до смешного простой. В центре города собрались храбрецы, безумцы и журналисты. «Торчать здесь — самоубийство», — Чуя пробежался по металлической балке, всматриваясь в толпу, и поднялся в воздух. Он готов к резкому рывку, готов метаться в воздухе, захватывая в поле действия как можно больше осколков. Готов, оглядевшись, начать спускаться, готов, сбросив гору металлолома на пол, испариться с глаз зевак...но не к удару в голову.***
В виски отдавала клубная музыка. — Какого...какого хера... Яркие огни мельтишили перед глазами разноцветными пятнами — И тебе не хворать, — усмешка прошла мимо ушей. Накахара, смотря в одну точку, сел на стул. Изучающий взгляд карих глаз упал на обессмыслившую физиономию, оглядев с ног до головы — Выглядишь так, будто только что умер, — поддразнивание сливалось с громким битом, — поделись опытом, Чуя-кун? — протянул Осаму, подпирая голову рукой. Рыжие пряди шевельнулись, отливая синим и зелёным поочерёдно — Чуя дёрнулся, его глаза вспыхнули, и тяжёлый кулак приземлился на чистую стойку. — Твою мать! — шикнул мафиози, — чего-нибудь некрепкого, пожалуйста. — Что, без паспорта не продают? — Завались, Дазай, — Накахара крепче сжал руку, — иначе тебя даже с паспортом не опознают. — Ого, Чу-у-уя, — Дазай просиял, — оказывается, и ты умеешь творить чудеса! — Умолкни. — Прости, что сомневался в тебе! Но пойми, — брюнет принял страдальческий вид, — мне тоже было тяжело: ты так искусно маскировался под бесчувственный кактус, что разглядеть в тебе хорошего человека было сложно даже для меня! — Пф, кто бы сомневался, — рыжий поймал стакан, — ты ведь и дула пистолета перед носом не разглядишь, — он осушил посуду в несколько глотков. — Не разгляжу, — согласился Дазай с коварной ухмылкой, — если его направишь ты. — Я прирежу тебя во сне. — Я не усну без тебя, Чиби, — плечи поднялись в мечтательном вздохе, — особенно вечным сном. — Желаю ужасной вечности, стометровка, — с угрозой прошипел мафиози, заказывая себе очередной напиток. Вновь бар, знакомая песня, цветовая гамма и широкий мужчина по соседству. Кажется, вчера он непрозрачно намекнул на неприятности, а сейчас даже не косится в сторону Чуи. Постоянный клиент, уже привыкший к буйной молодёжи? Вновь керамическая столешница — её кремового оттенка не видно из-за цветного освещения. По декоративным разводам точно расползлись трещины в прошлый раз, опрокинув несколько близлежащих стаканов; сегодня на ней ни следа. Оперативный сервис? Со скрипом крутится кубик Рубика, но интуиция указывает на нечто важное. Значимая деталь — она однозначно поможет разобраться хоть в чём-нибудь — то и дело ускользает из сознания. Слова так и крутятся на языке, ответ прямо перед носом, но... Перед глазами проводят забинтованной ладонью: — Эй, приём, Земля вызывает рыжих, — в самый неподходящий момент. — Убери руку, иначе сломаю, — Накахара не двинулся с места, зато длинная рука, похлопав его по голове, покидает поле зрения, — Да как ты-... — он завёлся, но выдохнул и посмотрел на напиток. В золотой жидкости мирно, будто маятник, покачивался ледяной шар. — Как я что? — с ехидной улыбочкой спросил Дазай, — Так прекрасен? Великолепен? Мечта всей твоей жи-... В голову Чуи пришло воспоминание. — Что я делал сегодня днём? — Откуда я знаю? Я — не твой ежедневник, — усмешка. — Зато сталкеришь охуенно, — Чуя метнул гневный взгляд, — Повторяю для тупых: что я делал сегодня днём? — Ого, Чуя-кун, оказывается, умеет смотреть по сторонам, — Дазай с наигранным удивлением округлил глаза, — мне всё было интересно: как такой невнимательный и нерасторопный полторашка смог выжить в самой Портовой мафии. Бровь мафиози дёрнулась; он притянул детектива за грудки, смотря на него сверху вниз. — Я покажу свои методы на практике, если ты не ответишь на вопрос. — А-ца-ца, Чуя-Чуя, как жестоко, — кулак сильнее сжался на воротнике, — что, из-за выходного сил девать некуда? — Дазай оказался на стуле, — Попросить Мори докинуть тебе работы? – с ухмылкой предложил экс-мафиози. — Какой сегодня день? — рыжий подскочил, обратив внимание на часы у стеллажей. Начало десятого. — Тринадцатое мая, пятница, — с присущим спокойствием ответил бармен, потирая стаканы. На столешнице появилась крупная купюра. В тот же момент рыжий посетитель исчез. — Вот что с ним поделаешь, — тяжёлый вздох от его спутника, — повторите напиток, пожалуйста.