Ветер перемен

      - … а потом ты как ни в чём ни бывало возвращаешься из кустиков, и садишься обратно на церемонию выгона, - вспоминает, сгибающаяся пополам от смеха, Бэлль. - Я просто очень хочу в туалет… - очень похоже изображает светловолосая, и вот уже Купер тоже разражается громким смехом. - Ох, Кас, это было легендарно! - заключает Кузнецова, поднимая бокал.       - Да ну, позор какой-то, - отмахивается Костья, однако продолжает искренне хохотать.       Время перевалило уже за полночь, а бутылка виски за середину. Две раскрасневшиеся девушки сидели за столом и, предавшись воспоминаниям, хохотали от души. Хохотали, грустили, потом снова хохотали, и так по кругу, в зависимости от того, какое именно воспоминание всплывало в каждой из них по очереди.       Изрядно вспотев от смеха и выпитого алкоголя, Бэлла собрала свои локоны в пучок на макушке, чем заставила что-то болезненно екнуть в сердце уже захмелевшей подруги.       - Вот теперь ты совсем моя Бэллка, - криво и печально улыбнулась Костья, посмотрев на девушку напротив.       - Кас, во первых, я не твоя, а своя собственная, - хохотнула Кузнецова. - А во вторых, я всё та же, не смотри на внешность, главное внутри. А там же мало что изменилось, пойми… - уже серьезно, но не слишком уверенно добавила девушка.       - Изменилось, Бэлль, и ещё как. Внутри изменилось, - горько усмехнулась Костья. - Тебе кажется, что у тебя всё на мази, что ты нашла себя, и счастлива, но в твоих глазах я вижу, что это не так. Это не то, чего ты всегда хотела. В глазах ты не счастлива.       - Как и ты, Кость, - прервала подругу Бэлль.       - Да, но я хотя бы себя не обманываю, и говорю прямо, что я в жопе и в депрессии, - бесхитростно парировала Купер.       - Я не обманываю себя, Кас. У меня действительно всё хорошо. Я занимаюсь делом, которое мне нравится, не пью как лошадь, не шляюсь по тусовкам, и мы с Максимом… - но Бэлле не суждено было закончить такую убедительную тираду, её прервала татуированная девушка напротив:       - Максим, - перебила Купер и хохотнула. - Как ты вообще умудрилась, Бэллка? Я всегда упорно думала, что ты всё-таки по девочкам, - на татуированном лице хитро поднялась бровь.       - Кас, прекращай, сама понимаешь это всё были глупости, из-за того с кем я общалась и дружила в то время… Взять хотя бы тебя - у тебя были вечные бабы, одна за другой, - Бэлла поморщилась. - Ну, и, возможно, мне тогда казалось, что я и сама могла бы попробовать что-то такое. Но потом когда я выбралась из нашей той тусовки, и появился Макс - я поняла - нет, Кас, не по девочкам. И не закатывай глаза, не смешно, - строго зыркнула Кузнецова на строящую гримасы подругу.       - Как скажешь, бейбик, как скажешь. Но вот хоть убей - не вижу я тебя с этим чемоданом. Что дальше? Замуж и борщи варить в переднике? - не унималась пьяная и, настроенная на спор, Купер.       - Мы пока не говорили о свадьбе, - только и нашлась что ответить Бэлла, и задумалась.       - Ну а если, вот представь, он делает тебе предложение - твой ответ? - Купер вопросительно сверлит своими зелеными глазами голубые напротив.       - Кас, хватит, не хочу об этом, - Бэлла потрясла головой, словно пытаясь прогнать назойливую муху, или может разогнать внезапно появившиеся глупые мысли в своей голове.       - Да, Бэлль, об этом хватит. Я итак узнала что хотела, - татуированная голова удовлетворенно кивает и расплывается в улыбке.       - И что же? - вопросительно смотрит Кузнецова на собеседницу, не понимая резко произошедшую в ней смену настроения.       - Ты его не любишь, и ты не безусловно счастлива, иначе бы ты сразу сказала мне, что твой ответ будет «да», а ты лишь растерянно задумалась, - вынесла окончательный диагноз Купер.       - Кас, закрыли тему, - Бэлла начинала злиться. То ли от того, что считала Костью глубоко не правой, то ли от того, что где-то глубоко в себе понимала, что она всё-таки права.       Ещё несколько часов девушки сидели и болтали. Обо всём сразу, и ни о чём одновременно. Обе поняли, что, несмотря на столько минувших лет, они всё ещё горячо скучали друг по другу, и всё это время им друг друга дико не хватало. Была начата уже вторая по счёту бутылка с крепким напитком, и разговоры становились откровеннее и душещипательнее.       - Бэлл, ну ты ведь не будешь спорить, что между нами всё таки была какая-то… - Купер запнулась, пытаясь подобрать слово. - … химия! - закончила девушка с хитрой улыбочкой.       - Ой, Кас, ну харррош, - уже изрядно пьяная Бэлль пыталась переварить услышанное, но переваривалось плохо. - Ты прямо как все те малолетние фанаточки, которые пытались нас свести.       - Думаешь, они были не правы? Не думала, что мы упустили что-то важное, пытаясь от всего этого откреститься руками-ногами? - Костья пододвинула свой стул чуть ближе к Бэлль. Та, напротив, отъехала на своём чуть назад.       - Кас, прекращай, - Кузнецова глупо хихикнула и покраснела.       - Может поэтому мы и не счастливы сейчас? Может надо было вместе держаться? Ведь было же хорошо, Бэлль, было… Все говорили - между вами искра, тяга, а мы… - Купер продолжала изливать душу. Завтра девушка, разумеется, очень пожалеет об этом, но здесь и сейчас, алкоголь, и сидящая рядом Бэлла, сделали так, что она озвучивала всё то, о чём думала долгие годы. Всё то, что так безуспешно пыталась из себя вытравить временем и расстоянием.       - Кас, ты пьяна, - Бэлла посмотрела на подругу, и тут же отвела взгляд. По какой-то причине смотреть в изумрудные глаза, сидящие рядом, ей сейчас было невыносимо тяжело.       - Бэлль, ты пьяна тоже. А теперь посмотри мне в глаза, и скажи что я не права, скажи что никогда не испытывала этого, что у тебя не было подобных мыслей, - внезапно оказавшись рядом, Костья взяла татуированными пальцами подбородок Бэлль, и обратила взгляд девушки на себя.       - Кас, хватит, - тихо прошептала светловолосая девушка, но взгляд не отвела. От пальцев, держащих её лицо, исходило тепло, которое медленно разливалось по её телу, и, кажется, это тепло пробуждало всех демонов, которые мирно спали крепким сном все эти годы. Всех демонов, которых она усыпила с таким большим трудом, лишь полностью прекратив общение с девушкой, стоящей напротив.       - Давай, бейбик, скажи мне, что если я сейчас возьму и поцелую тебя - тебе будет неприятно. Скажи мне это глядя в глаза, давай, - Купер продолжала пробивать и так уже слишком потрескавшийся лед спокойствия голубоглазой девушки. Тщательно и уже давно усыпленные демоны начинали просыпаться не только у Бэлль.       Бэлла продолжала сидеть, как заворожённая, не в силах высвободить свое лицо из горячих пальцев, не в силах ответить что-либо.       «Давай, просто скажи что тебе будет неприятно, просто скажи нет, просто встань и уйди», - вопил внутренний голос в светловолосой голове. «Хватит врать самой себе», - предательски отозвались уже, о горе, разбуженные демоны.       - Молчишь, Бэлль… - второй рукой Костья мягко проводит по щеке голубоглазой. Не в силах больше сдерживаться, Бэлла накрывает татуированные пальцы своими. - Бэйбик… - шепчет Купер, наклонившись к самому прекрасному, на её взгляд, лицу на свете.       Бэлла Кузнецова чувствует горячее дыхание на своём лице, девушка понимает, что должно произойти дальше. Понимает, но не отстраняется. Понимает, что она ждала этого слишком много лет. То же самое понимает и Купер, понимает что она уже не остановится, по той же самой причине - ожидание этого моменты было слишком долгим.       Тёплые обветренные губы с привкусом виски накрывают, приоткрытые в ожидании, мягкие и нежные губы Бэлль. Что-то взрывается внутри у обладательниц этих губ, и взрывная волна бьет обухом осознания по голове. Опять же обеих.       Оглушенная этим осознанием, Костья нетерпеливо углубляет поцелуй, Бэлль отвечает. Жара, алкоголь, туман в голове, и только одно четкое и яркое осознание у обеих - это моё. Всегда было моё. И будет. И как себя не обманывай, как ни трави в себе эти мысли расстоянием, временем, самообманом, новыми отношениями, да хоть всеми ядами мира - их никогда не вытравить.       Начавшееся безумие, которое на самом то деле безумием и не было, а было тем единственным логичным и органичным, что вообще могло быть у этих двух, вдруг обрывает резкий звук телефонного звонка.       Звонка, который даёт Бэлле Кузнецовой звонкую оплеуху, от которой девушка подскакивает как ошпаренная, попутно освобождаясь от горячих татуированных пальцев на своём теле, и, спешно схватив телефон, устремляется прочь, на воздух.       Дрожащими пальцами ответив на звонок, девушка слышит из трубки Максима, своего «хорошего» Максима, и в этот момент к ней приходит второе болезненное осознание за вечер - осознание того, что же она натворила.       - Дда… Да, Макс. Всё в порядке, скоро буду, - быстро и запинаясь отвечает Бэлль, и нажимает на сброс. Дрожащие пальцы начинает вызывать такси.       Костья Купер выскакивает следом за Бэлль, и хватает её за предплечье.       - Стой! Ты куда? Как же…? Погоди! - темноволосая пытается отобрать телефон у Кузнецовой.       - Кас, прекрати, хватит! - кричит Бэлла, уворачиваясь. По её щекам текут слёзы. - Это было ошибкой, случайностью, прости меня, пожалуйста прости! Мне надо… Надо к Максиму…       - Дура!!! - рычит Купер. - Ты что, ничего не поняла?! Ты же поняла! Ты же почувствовала, я знаю! Почувствовала же! - пьяная и обезумевшая от столь быстрой потери такого желанного кусочка искренних чувств и эмоций, Костья начинает трясти Бэллу за плечи, словно пытаясь достучаться до неё.       - Отпусти меня! - кричит Бэлль в ответ и вырывается. - Это. Было. Ошибкой! Мы пьяны! Это ничего не значит! Мне надо ехать, надо ехать… - освободившаяся от захвата татуированных пальцев Бэлла продолжает вызывать машину.       - Бэлла, блядь, Бэлла… Бейбик… Останься, я прошу тебя. Останься со мной, - обессиленная Костья падает на колени прямо на землю. - Помоги мне, а я помогу тебе… Быть счастливой… По настоящему… Давай поможем друг другу… Прошу, - татуированные пальцы размазывают слёзы по загорелому лицу.       Скрип колес, рядом тормозит такси. Не оборачиваясь на Костью, Бэлла спешно садиться в машину, давясь слезами и добитая всеми сегодняшними осознаниями. Адрес назван. Машина уносит её прочь от сидящей на коленях фигурки, уронившей лицо в соленые ладони.