Argos

Изуку ненавидел невозможность патрулировать. Это сдерживало энергию и беспокоило. Миф всегда мог работать, когда Аргоса не могло быть на улице, но сидеть за компьютером и печатать что-то в данный момент казалось слишком скучным. Син не был бы счастлив, если бы он делал вещи, которые потенциально могли бы порвать его швы, поэтому о более чем половине его (очень немногих) увлечений не могло быть и речи. Изуку вздохнул, ему надоело просто сидеть на подоконнике с выпущенными крыльями, поэтому он спрыгнул и выглянул из комнаты. Инко заснула на кушетке, и в квартире пахло дешевым пивом и сигаретами. Достаточно сказать, что от этого пахло ужасно, и голова Изуку начала болеть от этого. Может, он мог бы просто прогуляться. Его крылья будут спрятаны, и он не будет делать ничего слишком активного. На самом деле прогулка казалась довольно хорошей идеей, и, возможно, Син захочет пойти с ним. —Син?- прошептал Изуку в свою комнату. Голографическая форма ИИ Сина появилась над его часами. —Да?- спросил тот, склонив голову набок. —Хочешь прогуляться со мной? Обещаю, мы не будем делать ничего слишком напряженного.- сказал Изуку, позволяя своей надежде звучать в голосе. —Конечно, я пойду с тобой. Как мне идти? Физически или так?- спросил Син. —Как хочешь.- сказал Изуку, втягивая свое тело обратно в свою комнату и переодеваясь в более подходящую одежду для ходьбы. Одежда для прогулки мало чем отличалась от линчевательской: спортивки и темная толстовка с капюшоном. Он натягивает ботинки и выскальзывает через окно в переулок рядом с квартирой. Изуку выходит на дорогу в свете уличных фонарей и просто идет. В процессе, прислушиваясь к звуку проезжающих мимо машин, он не думает ни о каком пункте назначения. Он не знает, как долго идет, но чуть не проходит один из многочисленных переулков. Вот только этот не похож на все остальные. Он холодный и страшный, а из темноты доносятся едва слышные всхлипы. Изуку не услышал бы их, если бы не его причуда и необходимость постоянно знать, что происходит вокруг него (другие назовут это реакцией на травму, а он — внимательностью и готовностью ко всему). Он стоит у входа в переулок и заглядывает внутрь. В нем нет ничего особенного, пахнет гниющей едой и мусором. Он не знает, зачем кому-то укрываться в этом переулке. Изуку хочет просто выпустить крылья и снова укрыться ими от всего, но он игнорирует это и идет в переулок бесшумно — привычка, от которой он не собирается отказываться. Когда он приближается, всхлипы прекращаются, и Изуку приходится напрягать слух, чтобы убедиться, что с человеком все в порядке. Его глаза привыкают к плохо освещённому переулку как раз вовремя, чтобы увидеть мальчика, который был в начале сегодняшнего дня. Шинсо, как он помнит, съежился ожидая будто удара. В волосах виднеется кожаный ремень, и Изуку действительно надеется, что это не то, что он думает. Изуку позволяет себе тихо вздохнуть, глядя на мальчика, и садится на корточки, чтобы они были на уровне глаз. Он сидит напротив Шинсо, чтобы он не чувствовал себя задохнувшимся или пойманным в ловушку. Шинсо смотрит на него, и Изуку просто желает, чтобы в этом переулке было достаточно света, чтобы он мог понятно жестикулировать. —Шинсо?- спрашивает Син, его голографическая фигура появляется на его запястье и освещает аллею мягким голубым сиянием. Шинсо снова всхлипывает, пытаясь слиться со стеной. Изуку кладет часы между ними и начинает подписывать, надеясь, что свечения Сина достаточно, чтобы Шинсо увидел. [Ты в порядке? Тебе нужна помощь?] спрашивает Изуку. Шинсо смотрит с лица Изуку на Сина, затем снова на Изуку и начинает показывать. [Почему ты хочешь помочь?] [Ты выглядишь так, будто тебе больно. Прости.] [Не твоя вина.] Это занимает несколько минут, но в конце концов Шинсо позволяет Изуку помочь, и зеленоволосый мальчик медленно протягивает руку, делая свои движения заметными, чтобы не напугать другого подростка. Мысль о том, что кто-то наденет на Шинсо намордник, вызывает у Изуку рвотный рефлекс, но он преодолевает эти чувства и ищет способ перерезать кожаный ремешок. Он тугой и выглядит так, будто затянут до боли, и Изуку хочет избавиться от этого, но в переулке нет битого стекла и ничего даже отдаленно острого, что могло бы помочь. Для этого ему понадобится перо, не так ли? [Шинсо?] Шинсо в ответ мычит. [Можешь ли ты ненадолго закрыть глаза?] Шинсо бросает на него вопросительный взгляд, но все равно закрывает глаза. В тот момент, когда глаза Шинсо закрываются, он отпускает крылья и быстро заостряет перья, прежде чем оторвать одно, а затем снова спрятать крылья. ~~~~~~ Хитоши не знает, зачем студент поддержки попросил его закрыть глаза, но он прислушался, и следующее, что он понял, кожаный ремешок, впивающийся в его затылок, разрезан, и намордник упал ему на колени. Это приносит облегчение, и первое, что он делает — делает максимально глубокий вдох. Воздух, падающий ему в лицо, причиняет боль, но в некотором роде освежает. Это приятно, но также и щиплет. Он сбежал из приемной семьи, когда его приемные родители заснули. Он случайно задал вопрос, и они тут же заткнули ему рот, так что бегство казалось логичным в данный момент. Теперь он был в переулке, плакал от того, насколько тугой был намордник, и пытался оторвать его, но только заставлял его еще глубже впиваться в щеки. Это больно, но он не мог его снять, и теперь Изуку ー это было до сих пор странно называть его по имени, но он просил этого ー помогает ему. Ноги ударились о тротуар переулка, и оба сразу же посмотрели на причину звука. О, черт, из всех людей, которые пришли, это должен был быть Айзава-сенсей. — подумал Хитоши, глядя на мужчину. Он чувствовал, как Изуку рядом с ним напрягается. Хитоши не ожидал, что ему придется провести ночь так.