Или ты влюблен во что-то смертное?
Эти слова были не о том, что чувствовал сам Сяо. Они звучали о его бывшем хозяине, что когда-то любил его, принося лишь боль и страдания. Что действительно был одержим маленьким и бедным мальчиком, но оказался предан по своей же глупости. Адепт пел эти строки как напоминание о своей прошлой жизни, которую так боялся отпустить. Итэр понимал это, но едва ли мог сказать об этом вслух. Душа Сяо просто не приняла бы, полностью закрывшись от него.Разве ты не клялся мне в верности и любви?
Когда Адепт закончил свою песню, Итэр посмотрел в его глаза. Он все еще безутешно горевал по всему былому, что случилось когда-то, давным давно. Сяо прятался за своей маской, пытаясь оставить тринадцатилетнего мальчика нетронутым внешним миром, а путешественник просто видел его насквозь. Тяжесть в душе Итэра не проходила, но проливать слезы у него не было сил. Его цель не в том, чтобы вывести убитого юношу на чистоту, а в том, чтобы возродить его огонь надежды, когда-то посеянный Тарой. — Куда ты уходил, Сяо? Адепт почувствовал твердость в голосе Итэра. Его не спрашивали, с него требовали. А потому он неловко отвел взгляд. — Я отстранен от защиты Ли Юэ на неопределенный срок. — Вот как, — довольно безэмоционально ответил Итэр. — Что ты почувствовал? Ты потратил несколько тысяч лет ради защиты этих людей. Сяо пытался понять, какие эмоции его одолевали. Моракс сказал это беспристрастно и обратился к нему так, будто между ними были только деловые отношения. Юноша был расстроен, но, скорее, не из-за потери своего места среди смертных, а из-за того, что его выбросили, как игрушку. Потеряли и не стали искать. Он был не особенным и не единственным — Моракс найдет замену старому приспособлению. Итэр считывал изменившиеся эмоции на лице Адепта. Ему становилось ясным, что для Сяо важно чувство нужности. Ему нужно знать, за кем следовать, что делать и как жить. Путешественник огорчился. — Я ухожу из Ли Юэ. Сяо хотел было что-то сказать, но сомкнул свои бледные губы. Он проглотил слова и, пожалуй, это можно было бы расценить как ошибку. Однако Итэр понимал все без лишних слов, лишь взглянув в застывшую тоску в глазах Сяо. Он поднялся, хлопнув себя по коленям, и подошел вплотную, наклоняясь. Путешественник ничего не говорил, вводя Адепта в ступор. Он продолжал молчать до тех пор, пока Защитник Якса не сомкнул свои руки в кулаки, начиная слабо дрожать. Итэр открыто давил на него и прекрасно понимал, что, если сейчас Сяо снова сбежит, более они не увидятся. Перед Адептом встал тяжелый выбор между тем, чтобы остаться в себе и чтобы, наконец, немного приоткрыться. — Ты когда-нибудь чувствовал себя свободным? — Нет, — честно ответил Сяо, почувствовав покалывание в груди. Защитник Якса всегда был обременен чем-то. Будь это контракт с Мораксом или ужасные пытки со стороны бывшего хозяина — он всегда оставался в невидимой клетке. Сяо был сломлен еще очень давно, потому не знал, каким образом из нее выбраться. Он не верил в себя и не верил в то, что сможет лишь одним желанием разбить ее на маленькие кусочки, вырываясь во внешний мир, который так его пугал. Неизвестность, скрывающаяся за тюрьмой, казалась не менее ужасной, чем внутри нее. Душа Сяо все твердила о свободе, кричала и умоляла, а он оставался в пучине отчаяния, в своих же кандалах. Адепт обвинял других в своей измученности, когда как на самом деле самостоятельно запер себя в гнилом и отвратительном мире, в котором не было абсолютно ничего. Самопожирание привело его к тем страданиям, что преследуют его до сих пор. — Хочешь ли ты присоединиться ко мне? Сяо посмотрел в золотой блеск. Глаза Итэра были чистыми и яркими, но они горели совсем другим огнем, не таким, как у Сяо. Путешественник не видел того ужаса, что он прожил, но видел совсем другое, не менее будоражущее. Разных людей и разные земли. Итэр был там, куда Адепт боялся сделать шаг. Он был свободным с самого начала, как только очутился в Тейвате. Его обременяли поиски сестры, но никто и никогда не ограничивал его в действиях. Путешественник мог побывать в разных уголках света, которые навсегда останутся в его памяти. Сяо встрепенулся. — Хочу, — он выдохнул. Данный Адептом ответ полностью удовлетворил Итэра, заставляя лучезарно улыбнуться. Сяо любил эту улыбку — не притворную, не лгущую, а такую сладкую и честную. Он смутился, отворачивая голову под смешливый взгляд. Итэр заставил его сделать первый шаг навстречу свободе, о которой тот трепетно мечтал. Путешественник сел обратно на пенек, снова оглядывая темное небо. Где-то там скрылись их фонари с маленькими желаниями. Он бы спросил, что же хотел найти Сяо, но воздержался. Это было его личным секретом, знать о котором ему было необязательно. Совсем скоро он и сам поймет, что же так яростно ищет Защитник Якса на протяжении двух тысяч лет.***
Они вернулись в Ваншу под ночь. Паймон уже спала, и тогда Итэр позвал Сяо на балкон. Это место было их любимым, а потому хотелось вдоволь им насладиться перед отъездом. Подходя к забору, он поднял голову и прикрыл глаза, наслаждаясь слабым ветром. Его волосы совсем слабо развивались, и тогда Сяо осторожно прикоснулся к золотым локонам из-за странного нахлынувшего чувства. Итэр поймал его с поличным, заставив сильно смутиться. Путешественник ничего не сказал, только слабо умильнувшись представленной картине. Он еще тогда не знал, что его волосы показались Сяо до одурения мягкими и шелковистыми. Итэр достал свой фотоаппарат и, оповестив Защитника Якса о фотографии на память, поставил его на заборчик. Убедившись, что он хорошо держится и никуда не упадет, поставил таймер на несколько секунд. Он отошел поближе к Сяо и состроил рожицу. Получившаяся фотография его не удовлетворила. Итэр нахмурил брови и, чуть подредактировав объектив, снова отошел. — Фотография не живая, — недовольно высказал он. Уже понимая, как он преобразит снимок, под непонимающий взгляд начал снова переставлять фотоаппарат. Когда путешественник, наконец, закончил, дал наставления своему новому товарищу: — Когда пройдет два тика, повернись ко мне лицом. Сяо только слабо кивнул, приготовляясь со всей серьезностью. Итэр открыто усмехнулся и, снова поставив таймер, отошел. Один. Итэр и Сяо просто стоят напротив фотоаппарата, подбирая удовлетворительное расстояние между ними. Два. Адепт поворачивается лицом к Итэру и видит, что тот делает то же самое, кокетливо и странно улыбаясь. Он не понимает, что задумал путешественник, но не отступает. Вдруг Итэр делает шаг, подходя слишком близко. Янтарные глаза смотрят на него удивленно, но это лишь больше разжигает его энтузиазм. Он чуть приподнимает голову. Три. Защитник Якса оказывается притянут за шиворот. Он чувствует горячее дыхание на своем лице и сильно краснеет. Итэр ведет по его щеке, заставляя наклонить голову. Путешественник тянется, обжигая своими касаниями шею. Четыре. Сяо чувствует чужие губы на своих. Он настороженно оглядывает его лицо, но глаза Итэра оказываются закрыты. Адепт неловко приобнимает парня, следуя его примеру. Он чувствует, как тело в его руках обмякает, и становится мягким, податливым. Защитник Якса отвечает на поцелуй, углубляя его. Сердце начинает громко стучать и он бы поклялся, что услышал не только собственное биение. Пять. Итэр тянул его за одежду, продлевая каждую секунду. Он целовал его трепетно и нежно, полностью отдаваясь своим внутренним ощущениям. Отрывистое дыхание возгорало в нем волнение. Сяо водил своими руками по волосам и спине, заставляя тело покрываться мурашками. Щелчок. Они услышали звук сделанного снимка, но еще не спешили отрываться друг от друга. Сяо не хотел потерять сладкий привкус поцелуя, продолжая сминать под собой парня. Итэр не сопротивлялся, проводя руками по его голове, пропуская волосы на затылке между пальцев, поглаживая. Когда они услышали чьи-то шаги поблизости, отпрянули друг от друга, и тогда Итэр смущенно улыбнулся, оглядывая разгоряченного парня напротив. Хотелось снова прильнуть, но он просто отдалился, спеша к готовой фотографии. Он охнул, показывая Сяо получившийся снимок. Они стояли, обнимаясь друг с другом и целуясь. Рука Итэра была на его щеке, в то время как Сяо просто прижимал его к себе за талию. Путешественник ощутил обдавший жар на ушах и припрятал фотографию к остальным. Он еще не решил, покажет ли ее Люмин. — Завтра, — хрипло и неловко начал Итэр, — мы выдвигаемся. Будь готов. Сяо проводил взглядом быстро удалившегося путешественника. Он еще долго стоял на месте, слишком волнуясь произошедшему. Адепт прикоснулся к своим губам, до сих пор ощущая фантомный сладкий вкус, которым одарил его Итэр. Казалось, это был первый поцелуй, который так сильно заставил его сердце биться. Он никогда не думал, что мог бы испытать подобные чувства благодаря кому-то. Сяо не чувствует температур, так почему же он закрыл лицо руками, пытаясь прогнать нахлынувший жар, из-за которого у него закружилась голова…***
Я видел вдали отряд путешественников, неизвестно куда держащих свой путь. Мой взгляд сам собой устремился в бескрайнее небо. После встречи с Сяо я понял, что он оказался потерянным духом в этом мире вместе со своей душой. Он остался один на один с холодящим кожу страхом. Дух никогда не желал найти чего-то определенного, скитаясь по земле. Его потерянная душа бродила в попытке отыскать счастье и собственный дом, что когда-то были отняты. И он когда-то встретил небо, что так сильно притягивало взор. Злой, обремененный своей сложной судьбой дух впервые взлетел столь высоко и, к сожалению или счастью, больше никогда не смог покинуть то место. Он нашел в нем единственное спасение от невзгод. Дух и небо были будто повязаны невидимой алой нитью. Для духа огромное пространство, с теплотой солнца и дождями, стало пристанищем. Небосвод же никогда не нуждался в гостях, но принял его к себе, показывая домашний уют. Вот так просто Эфир нашел себе друга, совершенно случайно, пропуская мимо сотни тысяч других, потерянных душ. Дух оказался слишком обозленным и требовал к себе куда большей заботы, чем другие, а потому небу пришлось взять на себя ответственность за новоприобретенного гостя, со временем приучая его к своим порядкам. Люди точно не знают, куда улетят их желания, но верят, что они озарят небо. Сможет ли злой дух так же подарить своему новому дому уют и тепло, как от только-только подпаленного камина? Я не мог найти ответы на свои вопросы, но я хотел верить, что Сяо приобрел то, чего так долго искал. Он стал для Эфира огромным приобретением в путешествии. Стал самым преданным и повязанным союзником, который будет готов потерять жизнь за свое пристанище. Злой дух оказался полностью поглощен небом, одержим единственной идеей оберегать очаг и хранить трепетное счастье, которым его подкармливают. Остается лишь неясным, насколько долго он продержится. Я всего лишь наблюдатель, не смеющий вмешиваться в ход судьбы, но я искренне надеюсь, что эти две яркие, но разные души смогут ужиться вместе, оставаясь притянутыми алой нитью на расстоянии вытянутой руки. Злой дух нуждается в небе, в искренности и нужности, в то время как небо хочет быть под надежной защитой. Я видел, как Сяо взрослеет. Видел и то, с какой болью сталкивался. Я хочу видеть, как их история развивается дальше, спустя сотни лет, как они ссорятся и как мирятся — это будет моим маленьким и эгоистичным желанием. Однако я все не мог понять, какое же чувство последует за Сяо после того, как Итэр окончит свой путь. Когда он встретит свою семью, Люмин, сможет ли злой дух принять факт, что оказался не единственным самым верным и преданным соратником. Сможет ли он отпустить свою ревностную горечь и жить дальше в пристанище неба? Я натянул на себя капюшон и исчез, оставляя ход судьбы идти своим чередом.Конец.