***
Прошёл час, в течении которого Шастун просто лежал на диване, пялясь в потолок. Не только дорога его утомила, но и здешний язык. У Антона была тётя, которая встречалась с французом, а спустя пару лет они поженились. Его семья жила в Сицилии, из-за чего тот разговаривал не только на французском, но и итальянском. Пока они жили в России, Антон часто их навещал. Да и что ещё ему было делать, пока отец лежал в больнице. Сначала они общались на английском, но так как Антон любил иностранные языки с детства, Рауль начал учить его и своим родным языкам. Парня так же интересовало всё, связанное с литературой и искусством. Он был мечтателем, предпочитающим провести день с книгой и кофе. В конечном итоге, итальянский ему стал как родной, что и способствовало решению купить билет в Милан. После похорон отца он просто собрал все свои вещи и, заказав билет на ближайший рейс, улетел туда, где его никто не знал, и где он сам никого не знал. Он наивно предполагал, что забудет всё старое в новых эмоциях и в шуме незнакомых улиц. Раскрыть новый лист и купить новую ручку. Лучше красную. Ею же зачёркивают все ошибки? — И где тут ванна? — сам себя спросил парень, лениво поднимаясь с белого дивана и через всю гостиную идя в сторону коридора, где были две двери рядом с кухней. Одна из них была спальней, а в другой была небольшая, но просторная ванная. Сама по себе квартира напоминала маленькую студию. Для одного человека места больше, чем достаточно, но для двоих уже мало. Ванная была в коричневом цвете. Плитки на полу блестели, а зеркало длилось по всей стене, что парня мгновенно напрягло. Он ненавидел смотреть на своё отражение. Он избегал любые поверхности, что отсвечивали его силуэт. Он и сам не понимал этой фобии. Но уже долгие годы он не мог взглянуть на себя в зеркало без презрения. На полочке было несколько полотенец, а сбоку рулоны туалетной бумаги. Благо, не придётся переживать о данных мелочах. Подойдя к ванне, в которой он мог уместиться во весь рост, Антон включил горячую воду и, пока она наполнялась, он решил сходить в магазин напротив дома. Бутылка виски была необходима. Как и сигареты, которые кончились ещё в аэропорту. Осторожно закрыв за собой дверь, будто она была стеклянной, парень взял кошелёк с рюкзаком и, накинув на себя лёгкую кофту, вышел из квартиры, не закрывая её на ключ. Воровать у него нечего. А может ему было всё равно. Антон, не дожидаясь лифта, спустился вниз по лестнице. Ночные фонари потихоньку включались, освещая дороги. Город покрывался вечерней тоской, но люди только сейчас выходили из своих комнат, создавая ещё больший шум на улицах. Всё-таки южане были шумными. Всё так отличалось от его дома, что на мгновение парню показалось, будто это и не он вовсе. Он не обращал внимания на пешеходов и злых водителей, быстро пробежав через дорогу. Всё-таки вода в ванной могла остыть.***
Джазовая пластинка играла на всю квартиру. Антону было плевать на недовольных соседей. Он создал свою идиллию с бутылкой виски и горячей ванной. Это всё, чего ему хотелось на данный момент. Мурашки бегали по всему телу от наслаждения, особенно вдоль стоп, которые отдавали лёгкой болью из-за долгой дороги. Он даже начал мурчать от удовольствия, положив ноги на другой край ванны и прикрыв глаза. За день он собрал вещи, сел в самолёт и оставил дом, в котором он был не в состоянии больше находиться. Воспоминания смешались, и парень не понимал собственных чувств. В конечном итоге, он оказался там, куда мечтал уехать всё своё детство. И вроде всё хорошо. Или так думал Антон. Ведь некоторые вещи он был не в состоянии изменить. Он привёз так же и одиночество. Тут не было никаких воспоминаний. Ничего знакомого. И парень пытался себя убедить в том, что это именно то, что ему нужно, но где-то внутри горел маленький огонёк, будто крича о том, что стоит принять правду. Но картину этой мечты создаёт не один, а два человека. Антон всегда хотел увидеть мир, но вместе с отцом, которого он больше никогда не увидит. Парень был уверен, что, увидь его отец сейчас, он лишь разочарованно улыбнулся бы, спросив, почему он так поступил. Почему он пытается убежать от того, что неизбежно. Отец никогда не грустил. Даже в последние дни, проведённые в больнице, он всё время улыбался, рассказывая различные истории из своей школьной жизни. Он был другим. У него была вера, которой он хотел поделиться с сыном. Только вот не успел. Выпив стакан виски, Антон поставил его на подоконник у ванны и, вновь закрыв глаза, с головой окунулся в уже прохладную воду. Уши мгновенно заложило, светлые пряди волос поднимались вверх. Вода нежно гладила веки парня. Он выдохнул оставшийся воздух из лёгких, потерявшись во времени. Его мысли прыгали одна за другой, будто потерянные овечки, и в какой-то момент Антону стало страшно. Голоса вернулись, шёпотом напоминая о собственном бессилии, и Шастун начал кричать, но изо рта вырывались лишь пузырьки из воздуха, а грудь начало жечь. Руками обняв себя через плечи и ногтями до боли впившись в собственную кожу, Антон пытался вынырнуть, но что-то ему не позволяло. Тело не слушалось, а лёгкие болели. Необъяснимая пустота будто сгустком наполнила его грудь, и только когда сознание начали менять тёмные тени, парень смог вынырнуть на поверхность, жадно глотая воздух и корчась от боли, что отдавалась в лёгких. Было холодно, из-за чего по телу парня пробежали мурашки. Но, не обращая внимания на дрожь, он быстро вынырнул из ванны, укрываясь халатом и садясь на пол. Сделав глоток виски прямо из бутылки, Антон старался успокоиться, но руки всё ещё дрожали. А утони он в ванной, что с ним будет? Куда денут его прах? И ему стало смешно от таких бредовых мыслей. Улыбка накрыла его лицо, а зелёные взгляд устремился в коричневую плитку. В квартире всё ещё был слышан патефон, и сама ситуация парню казалась настолько комичной, что, не удержавшись, он скрючился от смеха, ложась спиной на пол. Пачка сигарет, что так же была на подоконнике, оказалась у него в руках. Он зажёг одну, сбрасывая окурки в маленькую чашечку, которая была предназначена то ли для украшений, то ли для какой-то другой мелочи. Антону было всё равно. Он просто курил, чувствуя лёгкий холодок, что шёл по его телу. Он задумался о том, что стоит выпить кофе. Почему-то после сигарет ему всегда хотелось кофе. Встав на ноги, парень взял почти пустую бутылку в руку, направившись в сторону кухни. Он чувствовал, как его мысли опьянели, а на его лице играла улыбка. Только выглядел он как шут. Лишь шапочки не хватало. Пока чайник кипел, Антон открыл свой чемодан, ища пачку кофе, что он наспех бросил куда-то в одежду. Вещи полетели на пол, и хаос мгновенно перекрыл эстетику минимализма, но Антон нашёл запакованную пачку кофе, радостно улыбнувшись. Найдя кружку, парень положил две ложки кофе и залил его кипятком. Несколько капель больно осели на его коже, но резкий звонок в дверь мгновенно прервал все вырывающиеся маты. Антон нахмурился, но, поставив чайник на место, стал не спеша перемешивать напиток, левой рукой опираясь на барную стойку. Высокие стулья были повёрнуты в сторону окна, где была видна улица. Всё горело разными цветами — лампочки, рекламы, окна… Он невольно засмотрелся в эту гамму цвета, пока его вновь не прервал звонок в дверь, только уже более долгий. Поморщившись от громкого звука, Шастун взял кружку с кофе и, подойдя к дверям, быстро их открыл, встречаясь с надменным взглядом голубых глаз. Океан? Не отрывая своих глаз от пришедшего, Антон боком опёрся о дверной косяк, взяв кофе в левую руку, а правой медленно помешивая его. Оба стояли молча, нагло рассматривая друг друга, даже не пытаясь этого скрыть. На лице голубоглазого на мгновение появилось удивление. Его тёмные пряди волос были красиво уложены. Широкие плечи, мускулистая грудь, которую подчёркивала белая кофта в обтяжку, подчёркнутые скулы. На какое-то время Антон просто завис, не в силах оторвать взгляда, пока пришедший так же оценивал его. Оба будто забыли, как дышать. Шастун дернул плечом, делая глоток кофе и чувствуя, как противная жидкость стекает по горлу. Он и забыл, насколько этот кофе отвратительный. Голубоглазый рассматривал белую кожу, закрытую халатом. Он видел, как капельки воды стекали по шее с мокрых волос, а от парня отдавало лёгким запахом манго. — Хочешь кофе?