Антон перестал дышать, боясь нарушить тишину. Он затылком чувствовал внимательный взгляд Арсения, но, боясь посмотреть ему в глаза, устремил взгляд вниз, на сцену, где творился хаос.
— Думаешь, я трус? — хмыкнул брюнет, всё так же глядя на светловолосую макушку.
— Думаю, что ты нашёл не того собеседника, — спокойно ответил Антон, пытаясь унять дрожь в голосе. Ладони начали потеть, ему хотелось уйти подальше от этого места.
— Знаешь, а я ведь даже хочу вновь вернуться на сцену, — прошептал Арсений и на этот раз Антон услышал нескрываемую печаль. Он резко развернулся, всматриваясь в серьёзное лицо напротив. Арсений откинулся назад, взъерошив рукой тёмные пряди волос.
— Тогда почему ты тут прячешься? — Антон вопросительно приподнял одну бровь, ухмыляясь. Они стоили друг друга. Арсений взглянул в зелёные глаза, в глубине которых видел так отчаянно скрываемую усталость. Будто парень прожил так долго, что его больше ничего не волнует.
— Не хочу, чтобы Стас знал об этом. Это как разбудить летучую мышь из зимней спячки… — Арсений замолк, устало прикрыв глаза. — Просто я боюсь… Мне страшно…
— …что ты его разочаруешь, — тихо закончил Антон. Брюнет еле заметно кивнул. Никто не знал о его чувствах. Даже сестра. Никто. Поэтому было странно произносить это вслух. Было странно слышать такие знакомые мысли из уст другого человека.
— Люди вечно чего-то ожидают от меня. Мне это доставляет дискомфорт. Я не чьё-то отражение. Не чья-то забытая мечта. Не хочу, чтобы обо мне думали, как о порванной кукле, которой вновь была пришита рука. Не хочу, чтобы надежда людей была направлена на меня, — спокойно объяснил брюнет, а Антон слушал. Внимательно. Вникая в каждое сказанное слово. И, тяжело выдохнув, сказал:
— Это неизбежно. В любом случае от актёра всегда чего-то ждут. И если он не оправдывает надежды, люди становятся критичны и уже не важно, кто он такой…
Арсений смотрел на парня спокойно, но его сильно сжатая челюсть выдавала всю нервозность. Или это было отчаяние?
— Ты прав, но одно дело пообещать людям то, что они могут увидеть, и не оправдать этого, и совсем другое дать им необоснованную надежду, которой просто не суждено стать явью, — он наклонился, локтями опершись о сиденье. Антон понимал, как много ему доверили, хоть он этого и не просил. Он видел, что Арсений чего-то хочет от него, но не понимал, почему.
— Зачем ты притащил меня сюда? — поинтересовался и в зелёных глазах вновь заиграла безмятежность. Арсений вновь ухмыльнулся:
— Хотелось провести с тобой больше времени.
Антон нахмурился. Всё шло наперекосяк. Ему нужно было выйти покурить, осмыслить происходящее, но следующий вопрос брюнета заставил застыть на месте.
— От чего прячешься ты?
Антон тяжело выдохнул. Сейчас голубые глаза были направлены прямо в его душу, и он чувствовал себя слишком уязвимым. После смерти отца Антон перестал ощущать спокойствие. Его преследуют кошмары и панические атаки. Он не может спать без криков, а в зеркале видеть тени, что преследуют его на каждом шагу.
Они никогда не оставят его в покое. Он это знает.
— Не все прячутся от своих демонов, — Антон попробовал улыбнуться, но получилось скверно. Арсений не был идиотом. Он видел этот фальшь во взгляде. Эту глупую попытку убежать. Он сам так делал. Он такой же.
— Ты прав. Некоторые прячут их в себе, — хриплый голос лезвием прошёлся по слуху. Брюнет немного подумал, сомневаясь в своих действиях, но после тихо добавил, ловя стеклянный взгляд напротив. — Я видел тебя… На сцене. С той коробкой.
Будто облитый холодной водой, Антон подпрыгнул с места, с неким страхом смотря прямо на Арсения, который спокойно сидел на своем месте, лишь неотрывно следя за соседом. Его хладнокровие могло бы заморозить океан и Антона пробирала дрожь.
— Сядь, — не приказ, но и не просьба. Будто что-то личное, из-за чего Антон не имел права ослушаться. Но тот всё так же стоял, делая глубокие вдохи лишь через раз. Голова шла кругом. Сколько суток он нормально не спал? Нужно было заказать еще одну кружку кофе.
— Тебе не стоит волноваться обо мне. Я в порядке, — сквозь зубы процедил Антон, но в ответ он увидел лишь улыбку, полную презрения. Он ощутил на себе все взгляды. Будто его окружили. Непонятный страх отзывался вкусом рвоты. Антон сделал шаг назад, покачнувшись в сторону от бессилия. Арсений нахмурился, мигом поднявшись со своего места.
— Я вижу, — недоверчиво. Он хотел обойти ряд, чтобы усадить парня и помочь прийти в себя, но тот, будто увидев чужие намерения, сделал очередной шаг назад, злобно прошептав:
— Не нужно копаться во мне. Моя душа уже давно сгнила.
И быстро развернувшись, побежал вниз по лестнице в сторону выхода. Оксана, заметив знакомый силуэт, попыталась окликнуть его, но Антон будто не слышал её, глазами ища лишь выход. Едва он успел выбежать наружу, как его вырвало в ближайшие кусты. Желудок скручивало, виски отдавались болью, а в глазах так и застыли эти голубые глаза, полные презрения. Антон был дезориентирован. Он не помнил, где остановка. Он не видел ни дорог, ни машин, ни людей.
— Вот мы и вновь встретились, — уже знакомый голос вырвал Антона из мучительных мыслей и, повернув голову, он взглядом вцепился в обеспокоенную улыбку и карие глаза. — И что опять?
Антон почувствовал тёплую ладонь на своём плече, а после его вновь вырвало. Незнакомец убрал светлые пряди волос с лица парня, а после, сняв свой пиджак, накинул на худую фигуру. Антону стало теплее, но недостаточно. Дрожь пробирала его до костей, оставляя холодный пот на теле.
— Парень, ты чего? Ну же, давай, вставай, — Антон не сопротивлялся, полностью отдавшись в чужие руки. Краем уха он слышал болтовню незнакомца и понемногу успокаивался, возвращаясь в окружение. Он вновь слышал гул машин и людей. Шум стал реальным.
Он услышал звук открывающейся машины, а после его посадили на переднее сиденье. Антон уже более осмысленно следил за тем, как незнакомец садился со стороны водителя. А после хлопок двери и неловкая тишина. Антону вдруг стало стыдно.
— Прости… — выдавил, прикрывая глаза в надежде слиться с сиденьем.
— Ничего. Я так понимаю, тяжёлый день? — Антон лишь кивнул. На улице было тепло, но незнакомец всё равно включил печку в машине. Антона больше не колотило, но руки всё ещё были ледяными, будто он только что окунул их в сибирское море.
— Хочешь об этом поговорить? — не навязчиво. Осторожно, давая свободное пространство.
— Нет, — резко выдохнул Антон, вновь поворачивая голову в сторону водителя и встречаясь с карими глазами, в которых читалось лишь понимание. — Спасибо.
— Да не за что, — улыбнулся тот, после достал свой телефон, печатая сообщение. Антон удобней откинулся в кресле.
— Почему ты мне помог? — в конечном итоге спросил. Незнакомец отбросил телефон в сторону, повернувшись к Антону.
— Ну… Мир мне одному не спасти, хоть за души людей я могу бороться? — Антон вопросительно приподнял брови. — Да и утопия это — спасать мир.
— Я не совсем об этом…
— Я знаю. Но разве так не интересней? — и Антон не мог не согласиться. Страх полностью отошёл. Но отчаяние никуда не делось.
— Мою душу уже поздно спасать, — произнёс.
— Уверен?
***
Было время обеда. Кто сидел в кафе, кто застрял в пробке. Антон ленивым взглядом осматривал улицы, пока новый знакомый пытался перестроить радио. Но они быстро добрались до места, где жил парень.
— Я всё ещё не знаю твоего имени, — напомнил собеседник, положив руки на руль и взглядом цепляясь за худого парня.
— А ты так уверен, что мы ещё увидимся? — хмыкнул Антон.
— Я не верю в неподходящие обстоятельства. Раз мы встретились аж дважды, думаю, это имеет какое-то значение.
— Ты фаталист?
— Не сказал бы. Просто следую интуиции.
— Ты про спасение душ?
— От тебя это звучит как-то убого, — улыбнулся парень и Антон хмыкнул. Возможно, в этом была некая истина.
— Антон, — наконец-то представился, а глаза незнакомца загорелись, после чего слух Антона уловил чистый русский язык:
— Илья. Я же не ошибся насчёт тебя?
А в глазах будто надежда. И Антон как заворожённый кивнул, пребывая в шоке.
— Я из Воронежа. Переехал сюда пару лет назад. Ну а ты, как тебя сюда занесло? — Илья и правда был рад, из-за чего Антон почувствовал себя неуютно.
— Долгая история, — правда была лишь его. Посторонним знать этого не нужно.
— Ладно, — Илья старался скрыть разочарование, но Антон уловил его в чужом взгляде. Вновь достав телефон, кареглазый сунул его Антону в руки. — Тогда, запиши свой номер. Обязательно расскажешь свою историю за чашкой кофе.
Парню ничего не оставалось, кроме как записать свои контакты. Сняв с себя тёплый пиджак, он открыл дверь, выходя на улицу. Перед тем, как уехать, Илья сказал, что напишет вечером после пьесы, а после уехал, оставив Антона одного.
Направившись в сторону квартиры, парень открыл дверь и, сняв ботинки, улёгся на диване в гостиной. Он устал. Сознание уплывало, оставляя чёрные дыры. Ему хотелось уснуть и больше не проснутся. И даже страх перед кошмарами не смог помочь сохранить рассудок.
***
Резкий раздражающий звук пробудил Антона, заставив открыть глаза, но в квартире была полная тишина.
— Послышалось? — прошептал парень, вновь закрывая глаза, но звонок в дверь повторился. Сначала Антон решил притвориться спящим. Он не хотел никому открывать. Особенно, если за дверью был Арсений. Но четвёртый звонок заставил встать с дивана и двинуться к двери, сохраняя тишину. Взглянув в глазок, он нахмурился, увидел лишь Оксану, а после открыл дверь, вглядываясь в взволнованное лицо девушки.
— Чем могу помочь? — холодно поинтересовался Антон. Оксана выглядела виноватой, и парень даже предполагал, из-за чего она тут, но ему это было не нужно.
— Прости… Я… Мой брат сказал… В общем, мне жаль, — её голос дрожал, и она нервно покручивала прядь волос, боясь даже взглянуть на Антона. — Понимаешь. Он, Арсений… Он не плохой. Просто иногда переходит черту. Он не чувствует, что можно говорить людям, а что нельзя. Мне правда жаль, если он задел тебя. Он хороший и…
— Хватит, — перебил её Антон, скрестив руки на груди и глядя на Оксану сверху вниз. Он не хотел срываться, но другого выбора не было. Иначе они не оставят его в покое. — Ты правда такая наивная? Или может просто глупая? Дурёха, думающая, что её брат невинный медвежонок. Разуй глаза. Он пользуется тобой. Делает всё, что ему вздумается, а ты после бегаешь, прося прощение за его поступки, — Антон оскалился, холодно глядя на слёзы, что текли по щекам девушки. Его сердце обливалось кровью, а губы подрагивали. Но он скрыл это за презрительной улыбкой. — Ты как его преданная собачка. У вас всегда так или сегодня особый случай?
Оксана отошла назад, пытаясь вытереть слёзы, но безуспешно. Последний раз бросив на Антона виноватый взгляд, она развернулась, открывая соседнюю дверь и исчезая за ней. Парень тяжело выдохнул, облокотившись о стену в коридоре и скользнув по ней вниз. Руками вцепившись в светлые волосы, он спрятал лицо в коленях. Он ненавидел себя, но так будет правильней.
Пусть лучше они тоже его ненавидят.
— Прости, — шепнул сквозь комок слёз, что так и застыли печалью в глазах, но никто его не услышал.
От теней невозможно скрыться.
