***
На двоих у них снова была одна, хоть и неимоверно огромная, порция супа со всеми мыслимыми добавками, так что сидеть, склонившись друг другу, почти соприкасаясь лбами, можно было не возбуждая никаких подозрений, кроме, разве что, подозрений в чревоугодии. — Что будешь делать с видеонаблюдением? Отключишь? Рейес бросил на нее быстрый взгляд и тут же вернулся к созерцанию золотистых колечек на поверхности крепкого бульона. — Ну, ты платишь, — сказал он. — Хочешь, могу и отключить. Но вообще, вырубить камеры — это лучший способ поднять тревогу. Я планировал засветиться на другом этаже и закольцевать извлеченные из их же фида кадры. — Согласна, — чуть заметная улыбка, скорее всего, была связана с выуженным из супа странным сморщенным грибом — таких на всю миску было обычно максимум три штуки, как Рейес уже успел установить. Повара гремели посудой и периодически что-то поджигали, переговаривались, непрерывным щебечуще-мяукающим фоном, но не отвлекали — странные, чужие интонации не идентифицировались мозгом как речь. Посетители, которых за раз было не больше четверых, чаще забирали еду с собой, все время ожидания опасливо косясь на обшарпанные предметы интерьера и следя, в основном, за собственными карманами, а не за парой любителей гастрономического экстрима. — До сорок первого этажа лифт доедет за девять секунд, — продолжал Рейес, промокнув рот бумажной салфеткой и отодвинувшись от стола, — этого мне не хватит, чтоб взломать камеры, так что придется прокатиться до пентхауса и обратно. Он сдался, признав поражение в битве с бесконечным фо, а вот Стелла, похоже, была готова еще побороться. — Так, стоп, — она прервалась, чтобы прожевать здоровенный ком слипшейся рисовой лапши. Проглотила, вскинув голову, как пеликан. — Как ты узнал, какие у них лифты? Ходил туда, что ли? Очередное шелковое платье, на этот раз бежевое в черный горошек, от бульонных брызг она обезопасила при помощи двух слоев развернутых бумажных салфеток, ловко заткнутых за нитку жемчуга на шее, и выглядела теперь то ли как младенец в слюнявчике, то ли как пациент стоматолога. Рейес пожал плечами. Провел ладонью по волосам на затылке, привычно запустив в них пальцы. — Да просто обзванивал всех поставщиков в городе. Говорил, что недавно останавливался в этом отеле, и лифты запали мне в душу, хочу такие же в свой собственный отель. С третьего раза повезло — какая-то богиня маркетинга выложила мне все, от скорости и вместимости, до систем ароматизации воздуха и вариантов обшивки кабины. Я обещал подумать — тогда она мне еще предложила комплект стеклопакетов с очень соблазнительной скидкой. Чуть не купил. Стелла усмехнулась. Отложила палочки для еды, стащила свой импровизированный слюнявчик — и правда весь усеянный серыми точками от жирных капель, — и скатала в тугой шарик. — И про видеонаблюдение так же? — Там вообще все просто, — он улыбнулся, поймав себя на том, что ему нравится этот разговор — нравится ее внимательный взгляд с то и дело проскакивающим в нем одобрением, нравится, как она иногда кивает, не перебивая. Ощущения были приятные. Но совершенно лишние. — Они сами на сайте хвастаются своим контрактом с одной частной охранной компанией, — он глотнул бледно-зеленой горячей воды, заменявшей тут чай, и процитировал, — «Мы беспокоимся о безопасности наших гостей. На прилегающей территории и в общественных зонах ведется видеонаблюдение». Ну и так далее. Я просто с этой фирмой уже сталкивался, знаю, по какой схеме они камеры ставят. Она снова покивала. Вытащила из крошечной сумочки украшенный золоченым вензелем старинного модного дома флакон помады и подкрасила губы, глядя на свое отражение в выпуклой стороне ложки. Контуру суп не навредил, а вот в середине из-под пылающего алого появился трогательный нежно-розовый. — Можем подняться до смотровой площадки на двести четырнадцатом, — сказала она, глядя в миску, будто в надежде найти там еще один, чудом незамеченный, гриб, — погулять под камерами, и оттуда уже вниз. Они билеты продают на стойке регистрации — как раз легальный повод войти в здание будет. — «Можем»? — Я иду с тобой. — Это работа для одного. — Вдвоем быстрее закончим — и быстрее уйдем. Окно там будет совсем небольшое. Ты займешься слежением, я — перепиской. У тебя же все нормально с документами? Не хотелось бы только в лобби узнать, что ты в галактическом розыске. Спорить Рейес не стал. С заказчиками спорят только те, кому работа не нужна. Хочет посмотреть — пусть посмотрит. — Документы в порядке, — заверил он, хоть и не сомневался — она в курсе. По крайней мере, он на ее месте точно проверил бы заранее. — Есть шмотки поприличнее? Рейес надеялся, что она не заметила его реакции. На очередную встречу он надел костюм из пятерки лучших. Она заметила. И подмигнула. — Шучу. Ты хорошо выглядишь. Но для этой прогулки мне нужен не обычный красивый котик, а нарядный красивый котик. Прими к сведению. Он только кивнул. С некоторыми вещами иногда лучше просто смириться. Мадам хочет котика — мадам получит котика. Красивого, нарядного, играющего на домбре — какого угодно. Стелла вернула помаду в сумочку и встала из-за стола. — И подстричь тебя надо. С андеркатом ты будешь смотреться намного дороже. Пойдем, я знаю тут недалеко одно место.***
Четыре. — Просила ведь одеться прилично. Рейес подавил желание страдальчески вздохнуть. Промолчал. Кабину лифта шелковым коконом окутал запах ее духов. Сам Рейес предпочитал парфюмерии избегать — на месте часового на посту, охранника на засекреченном складе или телохранителя на пафосном приеме, он очень удивился бы, уловив вдруг взявшийся из ниоткуда аромат амбры, кедра, табака и прочего розового уда. К тому же, сильные запахи западали в память, оставляли след. А этого он хотел меньше всего — оставить след. Пять. А вот от Стеллы пахло сразу ванилью и карамелью, ромом, гвоздикой и кардамоном, может быть, немного лакрицей, с дымчатым контуром из горечи кофе и сельдерея. Ее хотелось надкусить и высосать сладкий сок. Может быть, добровольно он и не выбрал бы себе в напарники завернутое в дорогие тряпки бисквитное пирожное, но у него хватало ума признать — это работало. Шесть. Потом, после, мужчины, вместо того, чтобы ее описать, смогут только таращить глаза и жестами изображать нечто великолепно округлое, а женщины — только думать о способах добиться такой же реакции от мужчин. Там, где он сам использовал дымовую шашку и тактическую маскировку, она предпочитала светошумовую гранату. Или две. Семь. Лифт начала замедляться. Слишком рано. Рейес поднял глаза от датапада. — Подыграй, — скомандовала Стелла и повисла у него на локте. — Да, последний бокал был лишний, — язык у нее заплетался очень натурально, — но это же не значит, что надо было сразу уходить! Чувствую я себя нор… — она икнула, тоже весьма правдоподобно, — …мально. — Потерпи, дорогая, — ответил Рейес, мельком взглянув на двух пожилых дам, перед которыми разъехались дверцы лифта, и изобразив гримасу сожаления и стыда. — Я уже заказываю обслуживание в номер, сейчас поешь горяченького и баиньки. — Господи, ну вот зачем ты сказал про еду! Я же сейчас блевану! Она наклонилась вперед, привалившись к нему боком, сильнее ухватилась за его рукав, а свободной рукой подобрала волосы, как будто и правда собираясь блевать. Чуть повернула голову, взглянула на потенциальных попутчиков, словно только их заметив. Те синхронно попятились. Рейес позволил себе улыбнуться, только когда лифт миновал еще два этажа. До крыши добрались без новых приключений. Стелла сразу повела его к самому краю. Хлипкость захватанных металлических перил слегка нервировала. Туман, лежащий внизу, напоминал грязную мыльную пену в прачечной — комковатую и жирную, персиково-сивую в слабом свете предзакатного солнца. Меж пористых пиков торчали соседние небоскребы, такие же невыразительные, как этот, целиком занимаемый дорогущим отелем. Стелла подошла вплотную. Положить голову ему на плечо она не могла — не позволяла разница в росте, так что просто прижалась щекой к его руке, постояла немного вот так, созерцая убогие виды, а потом развернулась к нему лицом, скользнула ладонями по плечам и сцепила пальцы в замок у него на загривке. Наверное, тоже заметила две камеры, держащие их сейчас в перекрестье обзоров, как пара хреново обученных снайперов, занявших позиции друг напротив друга. — Ты в курсе, что ты отвратительно высоченный? — Сказала она с обворожительной улыбкой. Как вопрос это не звучало. — Без обид, — ответил Рейес, тоже с рассеянно-мягким выражением лица, больше подходящим для признания если не в любви, то как минимум в нежной привязанности, — но, мне кажется, тут ситуация обратная. — Вот еще. Я нормального роста. Среднего. Рейес ухмыльнулся. Обнял ее за талию и чуть не сбился со счета, ощутив, как неимоверно, подозрительно тонка ткань под его пальцами, как горяча кожа под ней. Даже нащупал какой-то бугорок на ребрах — то ли шрам, то ли родинка, а потом и застежку лифчика. Облизнул губы. — Может быть, в следующий раз попробуешь каблуки? — Может, лучше ноги тебе отрубим по колено? Он позволил ладоням сползти к ее пояснице, ухватил крепче, чем требовалось, и плавно качнул, как в танце — на повторе будет смотреться отлично. Задумался, какого цвета у нее белье. С кружевом или обычное? Может, сеточка. Он бы предпочел сеточку. Черную, пожалуй. — Еще какие-нибудь претензии есть? Стелла в ответ лишь сладко улыбнулась, поглаживая его предплечье. Без резких движений, мерно — то, что надо для удачно закольцованного кадра. Прекрасно, выходит, знала, что делает. — Ну, я пока не все посмотрела, может, и есть. По крайней мере, теперь ты хоть подстрижен нормально. — Погладила затылок, непривычно голый и чувствительный. С силой надавила, заставляя наклонить голову, поднялась на носочки, навстречу, и прижала рот к его рту — изящный последний штрих. Ее губы были чуть теплыми, какими-то резиновыми — наверное, из-за помады. Запах духов бархатными щупальцами наползал со спины, будто надеялся незаметно придушить. — Напыщенный жираф, — шепнула она ему в щеку, отстраняясь. — Злобный пигмей, — выдохнул он в ответ. На пути вниз, на сорок второй этаж, он продолжал считать секунды. В коридоре от лифта к номеру, с замечательно мягким, отлично скрадывающем шаги ковром, тоже. Перед нужной комнатой оставалось еще пять — как раз достаточно, чтобы загрузить нехитрый скрипт в примитивный замок. — Тебе заняться нечем? — прошипела Стелла, снова больно вцепившись в его локоть. — Первые две попытки ввести код будут неудачными, — объяснил Рейес, галантно пропуская ее вперед, — и мне придет уведомление, что кто-то пытается войти. На всякий случай. Она только хмыкнула. Рейес запер за собой дверь. Осмотрелся. Номер как номер: ванная, налево от входа, сразу прямо — спальня, что-то вроде кухонной зоны — с мини-холодильником и какой-то симпатичной посудой. Резкий запах лака для волос. Не казарма срочников на Арктуре, но и на заявленный тяжелый люкс никак не тянет. Разве что освещение очень приятное — мягкий и теплый точечный свет, будто сразу отовсюду. По еще одному мягкому ковру — нейтрально-бежевого цвета всех отельных ковров на свете, прошел к занавешенным окнам, бездумно трогая вещи, разбросанные тут и там — просто оценить вес и текстуру, прикинуть ценность. Фен, пара севших датападов, булавка для галстука, одноразовая сигарета — лайм и морская соль, ну и мерзость. Заглянул в смежную комнату — убедиться, что там пусто. — А ты чего без перчаток? — спросила Стелла, не оборачиваясь. Она уже запускала оставленный на тумбочке у кровати — какая небрежность — лэптоп. — Моих отпечатков в базах нет, — ответил он, разглядывая этикетку початой бутылки бренди. — Чистые отпечатки — это менее подозрительно, чем всякое отсутствие отпечатков. Особенно, в гостиничном номере. Просто надо следить за тем, что трогаешь. Теперь она все же обернулась — только для того, чтобы продемонстрировать очередную двусмысленную ухмылку. — Я предпочитаю трогать, что захочу. И как это — в базах нет, у тебя же были приводы за... — Опасное вождение? — Рейес чуть улыбнулся. Все же проверила. — Ну да. Разуму надо дать то, что он ожидает, тогда он тут же прекратит поиски. Пустота порождает сомнения, результат — уверенность. Разве я похож на человека, у которого нет проблем с законом? — Ты похож на наследника медиамагната, — ответила она с неожиданной уверенностью. Как будто думала об этом раньше. Думала о нем. — Тебе место на белоснежной яхте посреди лазурного океана. И чтобы, знаешь, вот этот коктейль с зонтиком, и три бабы в бикини мажут тебя санскрином. — Твои бы слова — да богу в уши. — Да брось, не надо оно тебе. Я же вижу. — Я сам уже не знаю, что мне надо. — А мне кажется, все ты отлично знаешь. — она встретила взгляд Рейеса и держала его крепко, сколько хотела — как малолетний хулиган неуклюжего слетка. — Так а что там по отпечаткам? — Да ничего особенного. Как известно, отсутствие доказательства — само по себе доказательство. Поэтому я стараюсь не создавать пустот. Для властей у меня неплохой — налогооблагаемый — доход от недвижимости на Земле, быстрый скайкар и скверный характер. И сейчас я, скорее всего, на какой-нибудь вечеринке в лучшем клубе Нос-Астры. Если понадобится, это подтвердят мои счета и… партнеры по танцам. Он знал, что сказал лишнего, но перед ней почему-то хотелось изображать опытного профессионала. Или просто хвастаться, если называть вещи своими именами. — А отпечатки в базе-то? Их же добавляют при любом приводе. — Принадлежали одному бедолаге. Он их уже не засветит. — Но если тебя поймают — откатают настоящие же. — Вот когда поймают — тогда и начну перчатки носить. А несоответствие спишут на человеческий фактор. — Ну то есть, ты вроде как не совсем бессовестно врешь, а как бы недоговариваешь? — Да, получается так. Он разворошил кучку разноцветных шейных платков на полке у зеркала, из нее грузно, тяжелым яйцом из гнезда, выкатился массивный золотой перстень с печаткой. — Забавно. Как он и предполагал, неизвестный мастер решил слегка сэкономить — с внутренней стороны весь объем печатки оказался пустым. Тем не менее, на приз в тематическом тире, который можно забыть, выезжая из отеля, перстень явно не походил. — Думаю, я нашел место для маячка. Ставить? — Подожди, у меня тут одна штука, — из собственной перчатки она вытащила тонкий инсулиновый шприц и протянула ему через разделявшую их наспех заправленную кровать. — Свистнули прототип, сами доработали и модифицировали, вышло круто. Рейес отметил множественное число, но ничего не сказал. Бесцветная вязкая жидкость в шприце была теплой — нагрелась от жара ее тела. Иглы не было, но был колпачок для иглы, не дающий жидкости пролиться. — Там нано-боты. С кожи и другой органики отмывается легко, так что нужно найти какую-то вещь, с которой объект вряд ли расстанется, лучше всего металлическую, и сразу запеленговать, застолбить частоту, так сказать. И все — радиус действия практически не ограничен, потому что сигнал передается по спутникам связи. Скрыться получится только в глубоком космосе, где совсем пусто. Рейес собирался сдержано похвалить находчивость Стеллы и ее неизвестных — пока — компаньонов, но не успел: сначала его омни коротко завибрировал, привлекая внимание, а потом с той стороны запертой двери кто-то ругнулся. Стелла глянула на него — глаза круглые и глянцевые, словно у перепуганной кошки, а уже через долю секунды пришла в движение и сделала то, чего Рейес, пожалуй, ожидал меньше всего — сдернула платье, одним, немного театральным, движением — как дешёвый стриптизер на девичнике срывает с себя бутафорскую форму C-Sec. Рейес нахмурился. Кровь рванула к лицу, но тут же отлила — под «платьем» оказался облегающий черный подбронник. Ничего сенсационного. Она скомкала тряпку до размеров небольшого апельсина и сунула в воротник. Омни завибрировал снова. Дверь кто-то нетерпеливо подергал. А Стелла, тем временем, вспорхнула к потолку, использовав шаткий на вид книжный стеллаж как опору, с неожиданной силой вырвала из креплений щиток выхода вентиляции и, ловко подтянув верхнюю половину тела в люк, слишком узкий, чтоб Рейес мог его рассматривать как путь отхода, начала туда же втаскивать нижнюю, явно более тяжелую. — Помог бы даме, — предложила она, гулко, как из рупора, но Рейес только фыркнул. На «даму» он уже не смотрел, убедившись, что цвет белья разглядеть все равно не получится. Он осматривал комнату, пытаясь найти решение. Одной рукой развязал «бабочку», оставив висеть вокруг шеи, расстегнул три верхних пуговки на воротнике рубашки, второй — вытащил из холодильника первую попавшуюся бутылку нужной формы, закрыл дверцу пинком. Пятерней взъерошил уложенные волосы, так, чтоб падали на лоб. Сорвал фольгу и мюзле, так быстро, что чуть не порезал пальцы, вырвал тугую пробку — хлопок почти слился с пищанием поддавшегося наконец замка и торжествующим возгласом. Он вышел навстречу, дождался, пока дверь откроется настежь, и сказал, нарочито громко, с самым лучшим акцентом экзотичного бастарда английского лорда: — Прелесть моя! Я совсем заждался! Мне раздеваться, или сначала шампанского выпьем? Стелла уже приладила на место щиток и копошилась в вентиляционной шахте (Рейес малодушно понадеялся, что ее там в итоге порубит какими-нибудь винтами), так что теперь он остался с хозяевами номера один на один. Ну или они — с ним. Их было двое — мужчина, подтянутый, но стремительно лысеющий, с выражением человека, вечно во всем виноватого, на одутловатом лице, и женщина, рыжая, высокая и худая, как изнуренная тренировками скаковая лошадь, только в маленьком черном платье и бриллиантовом колье. Рейес окинул их беглым взглядом и аккуратно трансформировал свою улыбку из обольстительной в робкую, а потом — в испуганную. Бутылку прижал к груди — для вящей убедительности. — Прошу прощения, я… — Это что ещё такое? — перебила его кобыла в Шанель, обращаясь, правда, к своему спутнику. — Опять?! — Розамунда, я понятия не имею, кто этот человек и что он делает в нашем номере, — ответил он, и в его нахмуренных бровях, в мрачном взгляде, сфокусированном где-то поблизости от бровей, сквозило отработанное упрямство. — Серьезно, Карл? — она метнула крошечную сумочку на пол, прямо ему под ноги, как ручную гранату. Мягкий ковер полностью поглотил «взрыв». — Понятия не имеешь? Да он же выглядит точь-в-точь как предыдущий! — Простите, я порчу вам вечер… — Подумаешь! Этот урод мне всю жизнь испортил! — Розамунда сбросила туфли, острыми каблуками провокативно вверх. — Вот значит почему ты меня пытался сплавить на виллу к этому мудаку из правления, да? Чтоб спокойно уединиться тут с новой шлюхой? — Да посмотри на него, разве проститутки так выглядят?! — неожиданно вскинулся Карл. — Ты хоть представляешь, сколько стоит этот костюм? Хоть кто-то оценил, подумал Рейес, и почувствовал, как дрогнул уголок его рта. К счастью, все остальные были слишком заняты, чтобы заметить. — А, то есть, ты теперь на своих шалав еще и деньги наши тратишь?! — Сама-то слышишь, что говоришь? Я вызываю охрану, сейчас во всем разберемся. — Прошу вас, не нужно никого вызывать, — пролепетал Рейес, старательно пряча глаза. — Дело в том, что я ожидаю тут одну даму, и она… скажем так, несвободна... в общем, мне не хотелось бы… афишировать. Ну, вы понимаете. — Не сомневайтесь, он отлично понимает, — она прошла мимо, вырвав по пути у Рейеса бутылку, сделала глоток, прямо из горлышка, и исчезла в смежной комнате. — За шампанское я заплачу! — заверил он, будто спохватившись. Карл только закатил глаза. Но руку с омни-тулом опустил. — Простите, я… — В каком вы сейчас номере, по-вашему? — спросил он, и Рейес мысленно выдохнул. Сработало. — В 1403, — уверенно ответил он. — Это — 1303. Вы ошиблись этажом. Откуда у вас код? — Моя… дама дала. Правда, сначала он не подошел, я решил, что перепутал цифры, набрал еще пару раз, и… Я обязательно все компенсирую… Карл поднял ладонь, останавливая его сбивчивую речь. На угрюмом лице проступило самодовольство. Маленький Шерлок Холмс, во всем разобрался. Какая прелесть. Рейес сделал судорожное движение к шее — застегнуть рубашку, но Карл остановил его наклоном головы и вдруг замаслившимся взглядом. — Оставьте, — сказал он негромко, — вам идет. — Я… — теперь замешательство и изображать не пришлось. А зазвучавший со спины надломленный голос Розамунды вообще заставил его вздрогнуть. Чертов ковер. — Послушайте моего совета, молодой человек, — она была уже в халате, не махровом отельном — блестящем и гладком, как ртуть. Протиснулась обратно в прихожую, — не повторяйте моих ошибок — не тратьте свою молодость и красоту на плешивого мужика, у которого встает-то, дай бог, один раз из пяти. Сколько бы он вам ни платил, оно того не стоит. Шампанского в бутылке осталось чуть больше половины. Карл тоже это заметил, судя по тому, как раздулись вдруг его ноздри. — Произошло недоразумение… — снова пробормотал Рейес, поднимая ладони. — Нет! — взвизгнула Розамунда, подкрепив слова жестом, от которого немного шампанского выплеснулось прямо на халат. Карл поморщился. — Хватит, замолчите! Достаточно с меня на сегодня лжи! Она втянула воздух носом, закрыла глаза и как-то вся напряглась, будто конденсатор, копящий заряд. Но когда глаза открылись, из них вместо электрических разрядов брызнули слезы. — Свинья. — бросила она, тихо и жутко, обращаясь уже к своему мужу, снова сделала движение рукой, будто собиралась вслед бросить и бутылку, но передумала. Зашла ванную, заперев за собой дверь, включила воду, и потом уже разрыдалась. Карл проводил ее взглядом, таким, что Рейес мельком подумал, что теперь вызвать охрану стоило бы ему — чтоб предотвратить как минимум акт домашнего насилия. Стиснул лоб, прикрыв глаза ладонью, как забралом. Рейес решил молчание не нарушать. Нащупал в кармане брюк шприц с волшебной жижей Стеллы и, на всякий случай, выдавил капельку на подушечку среднего пальца. — Вы стали свидетелем весьма неприятной сцены, — проговорил Карл, прекратив мять лицо, и без того изрядно покрасневшее. — И я бы не хотел, чтобы… — Ну что вы, я ни за что… — Не перебивайте, не надо. Просто уходите. И, в качестве гарантии вашего молчания… — он потянулся было к омни, но вовремя понял, что официальные транзакции в такой ситуации — плохая идея. Вздохнул. Рейес с ним был солидарен — иногда ему тоже очень не хватало наличных. — Мне ничего не нужно, уверяю вас, я… — Он снова изобразил панику — и ломанулся к дверям. — Еще за шампанское же… — Стойте, — Карл достал из внутреннего кармана пиджака симпатичный портсигар, скорее всего, серебряный, даже с гравировкой, и сунул ему, весьма бесцеремонно. Рейес взял, как будто рефлекторно, неловко приоткрыл, выпустив резкий аромат дорого табака, и тут же сунул обратно, церемонясь еще меньше, словно ему предлагали подержать уникальную ядовитую жабу. — Я не могу это принять, — твердо сказал он, заглянув Карлу в глаза, для верности. — Ни в коем случае. Давайте просто забудем об этом… неприятном инциденте. Меня ждут этажом ниже. Рыдания из ванной все не прекращались.***
Когда Стелла наконец вернулась, уже почти стемнело, но это Рейесу было только на руку — в сумерках его неподвижную фигуру в кресле, в дальнем углу ее маленькой съемной студии, было наверняка почти не различить. Разулась — с явственным вздохом облегчения, бросила сумочку и ключи на кухонный стол, дошла до холодильника, по пути расстегнув — прямо сквозь платье, так ловко, что Рейес позавидовал, лифчик. Открыла холодильник, поприветствовавший ее голубоватым светом, достала из дверцы бутылку воды и сделала длинный глоток, предварительно вытянув лифчик через рукав. И правда, сеточка. Темно-красная, как застывшая кровь. Он довольно улыбнулся. — Ты как будто никого не ждешь. Она сделала странное движение головой, как будто подавилась, но сумела проглотить свою воду. Правда, вздрогнула — судя по тому, как звякнуло содержимое дверцы холодильника, все еще открытого. — Повезло тебе, что я решила не идти сначала писать, как собиралась, — бросила она, обернувшись к нему через плечо. Отпила еще, завинтила крышку на бутылке и вернула ее на место. — Сходи, терпеть вредно, — ответил Рейес. — Я еще подожду. Она развернулась к нему, спиной прижавшись к холодильнику, занимая позицию. — Давно тут сидишь? — Часа три. Когда ты зашла в ресторан — пошел сюда. Решил, поешь и придешь. — А, да, — Стелла беззаботно махнула лифчиком, будто это был веер, а она — барышней на прогулке. — Я оттуда поехала на набережную, там есть кафешка с просто шикарными паштел-де-ната. Ну а потом, сам понимаешь, пришлось зайти в винный бар и выпить портвейна. — Ты поужинала и потащилась через полгорода за десертом? — Так говоришь, будто это странно. — Это очень странно, Стелла, — он встал, уже не скрывая улыбки, и двинулся к ней. Если она и испугалась, то виду не подала — только глянула в сторону плиты, возле которой, Рейес знал, стояли в подставке ножи. Пожала плечами. — Ну, если б знала, что ты ждешь, ограничилась бы клубничным трдельником с лотка на углу. — Я польщен. — Еще бы. Теперь улыбалась и она. Он подошел ближе, отрезая ее от выхода. — Зачем пришел? — За гонораром, — он показал датапад, так, чтоб ей было видно дисплей. — Нано-хрень эта ваша и правда отлично работает. И с серебра явно не оттирается. Она улыбнулась, медленно и вальяжно, как будто сыграла ее ставка в длинном забеге. Уронила лифчик на пол и тоже шагнула к нему. Навстречу друг другу они двинулись одновременно, вот только Рейес в самом конце остановился. Стелла не остановилась. Разбудил ее щелчок зажигалки. Сначала она вздохнула, глубоко и спокойно, потом повела голыми сливочными плечами, а потом открыла глаза. И, увидев Рейеса, сидящего на краю кровати, улыбнулась. — Ты еще здесь? — Мы вчера не договорили. — Мы вчера вообще говорили? Она неторопливо потянулась. Одеяло, понятно, сползло. Рейес хмыкнул, затягиваясь сигаретой. Солнце проступало на небе за окном, как полоски пралине в черничном мороженом. — Сколько заплатишь? — поинтересовался он, выдохнув ментоловый дым. — За секс? — она поджала губы, изображая раздумья. — Ну… а сколько ты обычно берёшь? Могу угостить тебя завтраком. Континентальным. И за сигареты вычту. Он фыркнул. — Угостишь ты меня завтраком, обедом и ужином. Сколько платишь за работу? Тест же я прошёл. — Ты прошёл даже несколько тестов. Один сложнее другого. Он наклонился, поцеловал между вздыбленными полуарками рёбер, увенчанными куполами грудей. Сжал одну, так, что ярко-розовый сосок выглядывал между пальцами. — Так сколько? Пахло от неё замшево-сдобно, сладкой утренней ленивой истомой. Разомкнул губы, легонько коснулся кожи самым кончиком языка и почувствовал, одновременно услышав задорный смешок, как резко сократились мышцы живота. — Много. Тебе понравится. Улыбнулся, так и прижимаясь ртом к мягкой коже, когда она толкнула его голову вниз.