Африка

Красный джип несся по дороге на огромной скорости, поднимая при этом значительное количество пыли. Окна были распахнуты, несмотря на палящую жару, и снаружи было видно невероятное количество животных и растений, на которые Титус смотрел в бинокль. Его не беспокоило то, что джип вилял из стороны в сторону. Только когда Аня заглушила двигатель на вершине скалы, он повернулся, чтобы посмотреть на нее. — На крыше есть подушки, отсюда открывается захватывающий вид, — сказала женщина, прежде чем открыть дверь, мужчина последовал за ней. Они поднялись на крышу по небольшой металлической лестнице, и когда они сели наблюдать за кипящей жизнью равниной, Титус посмотрел на нее. — Я думал, мы поедем с рейнджерами, — начал он. — Это было из соображений безопасности, — оправдалась Аня. — Но я вооружена, знаю много достойных мест, и я надеялась, что смогу поговорить с тобой лично. Титус отложил бинокль, закатал рукава темной рубашки и повернулся, чтобы посмотреть на нее. — Что-то не так? — с опаской спросил он. — Нет, ничего плохого, — Аня потерла руки. — Вот…мы с Рейвен хотели бы пожениться, и я подумала, не могли бы вы сделать что-нибудь, чтобы это произошло в деревне. Выражение лица мужчины было изумленным, а на его губах появилась широкая улыбка. — Когда? — спросил он. — Как можно скорее, — азиатка виновато посмотрела на него, словно просила слишком много. — Я могу поженить вас, — сказал он. — У меня есть друг в правительстве, который может получить для меня разрешение через пару недель, но я уверен, что, решив пару вопросов, это время можно значительно сократить. Вы подумайте о дне, когда хотите все организовать, найдите свидетелей, одежду…все остальное я беру на себя! — улыбнулся он. Аня с крайним удивлением посмотрела на него. — Правда? — недоверчиво спросила она. — Мы можем пожениться через несколько дней? Здесь? — Если вы этого хотите, — он пожал плечами, как будто этот вопрос имел простое решение. — Я была бы очень счастлива, если бы ты поженил нас, — глаза Ани заблестели от волнения. — И я рад, что вы решили сделать такой важный шаг, — ответил Титус. — Знаешь, ты мне как дочь, и, насколько я знаю, Рейвен, мне кажется, она делает тебя счастливой. Аня с улыбкой кивнула. — Даже в моменты, когда я думала, что не могу быть счастливой, — объяснила она. — И это самое главное, — подтвердил мужчина и положил руку ей на плечо. День прошел быстро, и в нескольких километрах от скалы, где остановились Аня и Титус, джип Лексы был припаркован перед водоемом, населенным различными существами: стая розовых фламинго судорожно искала пищу, поднимая грязь в воде; десятки крокодилов начали нырять, готовые к охоте; семейство носорогов паслось на траве вдоль берега, недалеко от большой группы бабуинов, наслаждающихся последними часами дневного света. Солнце представляло собой гигантский огненный шар, который медленно исчезал за линией горизонта. На сиденье водителя сидела Кларк. Она ехала, следуя указаниям Лексы, сидевшей рядом с ней. Учительница была не очень довольна тем, что ей пришлось сесть на пассажирское место, и протестовала, тщетно пытаясь убедить другую, что вождение не будет чрезмерным усилием, но Кларк была непреклонна. Несмотря на то, что она впервые рулила в такой труднопроходимой местности, блондинка оказалась на высоте. Долгое время они молча наблюдали за закатом, но тишину прервала шатенка. — Перед нашим отъездом мне позвонила Индра, — сказала она, глядя на Кларк. — Она сказала, что Аня попросила освободить нас сегодняшний вечер, она хочет поговорить с нами. — Она хочет поговорить с тобой и Индрой? — спросила Кларк. — Похоже, что и с тобой она тоже хочет поговорить, — Лекса покачала головой. — Она назначила встречу после ужина в общей комнате. — Ты хоть представляешь, что это может быть? — теперь Кларк забеспокоилась. — Я правда не знаю, это не похоже на Аню быть такой загадочной, так что боюсь, что это может быть что-то серьезное, и что остальная часть деревни не должна услышать, — сказала она, поправляя свои растрепанные волосы. — Давай не будем беспокоиться раньше времени, — Кларк взяла ее за руку. — Мы выслушаем то, что она хочет нам сказать, и будем рядом с ней, что бы это ни было. Лекса улыбнулась, успокоенная этими простыми словами, и вздохнула, обратив взгляд на спускающееся солнце. — Я скучала по закату, — сказала она. — Спасибо, что привезла меня сюда, — она улыбнулась, сильнее сжав ее руку, и покраснела, когда блондинка поцеловала ее в щеку. Лекса повернулась к ней и поцеловала ее. — Черт возьми, Гриффин, ты действительно наслаждаешься этим, не так ли? — прошептала она ей в губы. — Смотреть, как ты краснеешь? — спросила она. — Обожаю. — А я нет, — она снова поцеловала ее. — На что ты жалуешься? — Кларк закатила глаза и снова поцеловала ее, но уже более требовательно. Она прижала язык к ее губам и со вздохом углубилась в этот контакт, когда Лекса запустила руку в ее волосы. Она широко раскрыла глаза, когда учительница одним ловким, продуманным движением перелезла через коробку передач и очутилась на ногах Кларк. — Эй, — упрекнула она ее. — Ты ранена, помнишь? Никаких резких движений! — Я в порядке, — ответила она. — Я не делаю никаких резких движений, просто целую тебя. Кларк не смогла ответить, потому что Лекса снова поцеловала ее. Из-за дуновения ветра блондинку захлестнул запах волос Лексы, а ее влажные губы затмили ее когнитивные способности. Их языки сплелись, вступая в драку, сопровождаемую вздохами и ласками. Руки шатенки начали задерживаться на ее теле дольше, чем следовало, и блондинка недовольно забормотала. — Лекса, — смущенно вздохнула она, — мы не можем, не… Она замолчала, во рту пересохло, Лекса же взяла ее руку, и засунула ее к себе в трусики. Доктор широко распахнула глаза, почувствовав это теплое озеро. — Боже… — прошептала она. — Видишь, что ты со мной делаешь? — прошептала шатенка ей на ухо, тяжело вздыхая. — Ты правда хочешь оставить меня в таком состоянии? — спросила она. Задыхаясь, Кларк судорожно сглотнула. Куда пропал кислород? Она просто покачала головой, не в силах даже сформулировать какое-либо отрицание, и не осмелилась убрать руку. Свободной рукой она расстегнула две пуговицы на рубашке Лексы. Только в этот момент она сообразила, что на ней нет лифчика, ее небольшая грудь ждала только ее. А Кларк, которая официально потеряла способность думать, спустила рубашку, оставив плечи и грудь Лексы открытыми. Затем она сжала ее грудь, прижав большой палец к соску женщины, которая застонала в предвкушении. Она погрузила два пальца в это раскаленное озеро, заставив ее задержать дыхание. — Кларк… — простонала она, внезапно почувствовав себя заполненной. Блондинка заставила её раздвинуть ноги шире и начала двигаться внутри неё, взад и вперёд, вызывая громкие стоны. Однако неудобное положение не позволяло ей двигаться так, как она хотела. Лекса, казалось, тоже это заметила, она обвила обеими руками ее шею, прижалась лбом к ее лбу и начала двигаться, делая регулярные и энергичные толчки. — Лекс… Блондинка была уверена, что кончит просто глядя на эту картину: Лекса, полуобнаженная в ее объятиях, буквально все делала сама, она отчаянно двигалась на ее руке, стонала при каждом движении, кусая губы с широко открытыми глазами. Она могла бы смотреть на нее часами. — Кларк… — застонала она, запрокидывая голову, когда ее толчки стали более решительными. Кларк воспользовалась этой возможностью и уткнулась лицом ей в грудь. Она провела по ней языком, прежде чем поймать ее сосок губами. Лекса задохнулась, она чувствовала, как язык ее возлюбленной ловко скользит по нужным местам, а затем она сжала зубы вокруг самой чувствительной точки. Она стала двигаться еще быстрее. — Ты такая узкая, — в свою очередь простонала блондинка, наслаждаясь бесподобным зрелищем. Когда она почувствовала, что Лекса вот-вот кончит, она прижала большой палец к центру ее удовольствия. Учительница громко застонала. — Кл-арк, — ее охватил неистовый оргазм, который она испустила в продолжительном вздохе, который отразился в стоне другой. Она сжималась вокруг пальцев Кларк, пока не высвободился последний взрыв удовольствия. Она прислонилась лбом ко лбу блондинки, ее глаза закрылись, ее дыхание было учащено, рана пульсировала, но она не обращала на нее внимания. Когда через несколько секунд она открыла глаза, то встретила взгляд блондинки, обожающий и удивленный, ее пальцы все еще находились внутри нее. — Рано или поздно ты убьешь меня, — прошептала врач. — Я? — спросила она. — Да, я была бы счастлива, просто наблюдая, как ты это делаешь, — сказала она. — И я бы провела всю свою жизнь, просто занимаясь любовью с тобой…и уже стемнело… На самом деле солнце уже давно село, и саванна изменила свой внешний вид. — Предлагаешь мне вернуться на свое место? — подразнила ее Лекса. — Я предлагаю набраться терпения и дождаться окончания встречи с Аней, — объяснила Кларк, медленно вынимая руку из ее брюк и застегивая ее рубашку. — Потому что я умираю от желания сделать с тобой много вещей и снять всю твою одежду. Лекса снова застонала, прежде чем неохотно вернуться на свое место и посмотреть, как ее спутница заводит машину с довольной улыбкой на лице. Она долго смотрела на нее, теряясь во всех тех деталях, которыми у нее никогда не было возможности восхищаться, поскольку обычно водила она. Кроме того, цвета темного неба делали это место и обстоятельства волшебными и неопределимыми в нужной точке. Вскоре ее охватила внезапная мысль о том, что могло стоять за встречей, о которой просила Аня. Она думала об этом весь вечер, и присутствие Кларк ее сбивало с толку: они с Индрой были самыми близкими людьми для Ани, но Кларк? Если Аня хотела поговорить с ними о чем-то, о чем остальная часть деревни не должна знать, зачем просить кого-то еще быть там? — Волнуешься? — Кларк прервала этот поток мыслей, когда свернула и увидела вдали очертания деревни. — Немного, — подтвердила она. — Вот увидишь, в этом нет ничего серьезного, — успокоила она ее. — Иначе бы она хотела увидеть только тебя. Лекса внимательно посмотрела на нее, не уверенная, что это что-то несерьезное, но кивнула, когда блондинка припарковалась и вышла из машины. — Надеюсь, ты права, — пробормотала она. Она вышла из машины, и Кларк вручила ей костыль, который она неохотно взяла. Она попыталась возразить, но хватило одного взгляда и нескольких слов. — Разве ты не слишком напрягалась сегодня? — озорной улыбки на лице доктора было достаточно, чтобы заставить ее замолчать. Она взяла костыль и направилась в гостиную вместе со своей спутницей. Лекса явно нервничала, и тревога становилась все сильнее и сильнее по мере того, как они приближались к бетонному зданию. Атмосфера вокруг была безмятежной, дверь в общую комнату была открыта, но оттуда не доносилось ни звука, поэтому шатенка глубоко вздохнула, обменялась мимолетным взглядом с Кларк, и они вместе переступили порог. Комната слева, самая большая, была ярко освещена и на удивление многолюдна: их ждали не только Аня и Индра, но также Рейвен и Октавия. Этого было достаточно, чтобы Лекса нахмурилась, наблюдая за присутствующими и, наконец, она перевела взгляд на свою лучшую подругу. — Вы приехали, — Аня улыбнулась им и указала на диван. — Садитесь. Обе женщины сели и обменялись недоуменными взглядами с Октавией и Индрой, сидевшими в креслах по обе стороны от дивана. Они тоже казались совершенно сбитыми с толку, и никто из них не заметил стоявшую на столе бутылку вина и бокалы. — Что случилось, Аня? — нетерпеливо спросила Лекса. — Зачем ты собрала нас здесь? — Ну, — Аня села перед ними на другой диван, рядом с Рейвен, у которой было неопределенное выражение лица. — Я хотела поговорить с вами подальше от посторонних ушей, и, учитывая работу и все дела в деревне, у меня не так много возможностей сделать это в течение дня. Азиатка нервно заламывала руки, разглядывая женщин перед собой. — О чем ты хочешь с нами поговорить? — спросила Индра, и даже ее всегда стоическое выражение лица исказилось. — Нет простых слов, чтобы сказать это, поэтому я сразу перейду к делу, — начала Аня. — Вы для нас самые близкие люди, мы доверяем каждому из вас как никому и… мы с Рейвен хотели бы, чтобы вы были свидетелями. На несколько мгновений наступила тишина. Лекса вскочила на ноги, отбросив свой костыль. — Свидетелями?! — выпалила она. — Что, черт возьми, ты натворила, Аня? Если у тебя проблемы с африканским правительством, я клянусь… — ее прервал смех женщины. Она была уверена, что это вызовет такую ​ реакцию, и часть ее намеренно использовала это. — Тебе не нужно свидетельствовать за меня в суде, Лекс, — смеялась она. — Мы хотим, чтобы вы были свидетелями на нашей свадьбе! Снова наступила тишина на этот раз удивленная. Такое же удивление отразилось на лице учительницы, которая медленно распахнула глаза, переварив фразу подруги. Затем раздался рев. — Боже мой! — Лекса прыгнула на Аню, заключив ее в объятия. — Ты меня до смерти напугала, идиотка, я так счастлива! — она начала плакать, тронутая этой новостью. — Я так понимаю это «да»? — спросила другая. — Конечно! — Лекса вытерла глаза, когда Индра, ее лицо тоже было залито слезами, подбежала к ним и обняла ее. — Поздравляю, старый ты лис! — Октавия обняла Рейвен, за ней последовала Кларк. — Я знала, что у тебя есть все, что нужно, чтобы зацепить вторую по красоте женщину в деревне! — Я хочу знать, кто первая? — смеясь, спросила инженер. — Ты обнимаешь ее прямо сейчас! — охранник закатила глаза. — Но, к несчастью, она предпочитает парней! — Надо же, тогда придется довольствоваться Аней! — вздохнув, Рейвен посмотрела на подруг. Она была счастлива, что сняла с себя такой тяжелый груз и, наконец, смогла поделиться с ними хорошими новостями. — Когда? — красноречиво спросила Кларк, достаточно громко, чтобы ее услышали все присутствующие. — Сегодня утром я говорила с Титусом, — начала Аня, глядя на Лексу, хотя ее речь была адресована и всем остальным. — Он уже начал подготовку необходимых документов, сказал, что нам нужно только позаботиться об организации всего как можно быстрее, и, если все пойдет хорошо, мы сможем пожениться в деревне через пару недель. Благодарность. Вот почему она продолжала смотреть на Лексу, которая, со своей стороны, изо всех сил пыталась сдержать волнение. — Итак, мы официально планируем вашу свадьбу? — спросила Октавия, подпрыгивая на месте. — И мы должны сделать это быстро! — улыбнулась Лекса. — Твой дядя сказал мне дать тебе вот это, — Аня протянула подруге запечатанный белый конверт, который она, очевидно, не читала. Типично для ее дяди: кодовые сообщения гигантские вопросительные знаки. Она открыла конверт и нашла записку, содержащую три слова, написанные в иероглифической каллиграфии, которую немногие могли прочитать. «У тебя карт-бланш». Учительница прочитала ее и улыбнулась, затем засунула записку в карман, никому не говоря о ее содержимом. — Ну, во-первых, вам нужны свадебные платья! — начала она. — А нам нужны платья, в которых мы будем выглядеть лучше вас! — Ты сказала это, сестра! — Октавия засмеялась. И они провели часы в этих четырех стенах, составляя списки всего, что нужно для организации свадьбы, как и когда они будут выбирать одежду, что они хотят есть. Они искали адреса и номера, связывались с множеством людей, составляли планы на предстоящие дни и смеялись. Они много смеялись, потому что впервые с незапамятных времен их энергия была направлена ​​на организацию счастливого мероприятия, которое не имело ничего общего с партизанами, ранеными, сменами караула или проблемами безопасности. Как будто этот брак был именно тем, что им было нужно для счастливого перерыва от образа жизни, который, каким бы удовлетворительным он ни был, был разрушительным в последние месяцы. Они выпили несколько бутылок вина: первую в честь будущих невест, вторую — потому что нашли фотографа или потому что в столице был магазин праздничной одежды, который, казалось, им подходил. Третью открыли потому что вторая закончилась слишком рано. К тому времени, когда они решили, что пора возвращаться в свои комнаты, была уже поздняя ночь. Первыми ушли Индра и Октавия, за ними последовали остальные, которые вместе пошли к своим домикам. Они сильно шатались, особенно Аня, которую поддерживала Рейвен, которая громко смеялась. Они помахали друг другу на прощание, и Лексе потребовалось четыре попытки, чтобы вставить ключ в замок и повернуть его. Наконец, вслед за Кларк, она вошла и безвольно упала на кровать. Она сняла обувь, а другая закрыла дверь. — У меня даже нет сил раздеться, я буду спать одетой, — промямлила она. — Наконец, ты отдыхаешь, Вудс, — начала доктор, снимая с нее брюки и небрежно бросая их на стул, затем расстегнула рубашку и протянула ей футболку для сна. Лекса засмеялась и села, позволив рубашке соскользнуть с ее тела. — Не знаю, о чем ты говоришь, — сказала она, наблюдая, как она меняется в тусклом свете. — Ты буквально перепрыгнула через стол, чтобы обнять Аню, — ответила блондинка. — Не говоря уже о сегодняшнем дне. — О сегодняшнем дне? — спросила Лекса. — А что случилось сегодня днем? Кларк рассмеялась, легла и обняла ее. — О, ничего особенного, — она пожала плечами. — Если мы упустим из виду то, как ты забралась на меня в глуши, промокшая, как утенок, требуя удовлетворения! — блондинка уткнулась лицом в ее волосы, вдыхая их запах. — Требуя? — учительница расхохоталась. — Не то чтобы ты позволила себя умолять! Ты так переживала из-за раны! — дразнила она ее. — Это будет эгоистично с моей стороны, но в тот момент я больше беспокоилась о себе, — объяснила она. — Я чуть не умерла там, в глуши! — Насколько ты пьяна? — спросила Лекса, подняв голову с совершенно другим выражением лица. Кларк нахмурилась. — Я не пьяна, — ответила она. — А что? Женщина прижалась на несколько секунд к ее губам. — Потому что я умираю от желания вернуть это внимание, — прошептала она. Кларк задумчиво посмотрела на нее. — Ты сегодня недостаточно напрягалась? — задала она вопрос. — Никаких усилий, я буду держать руки за спиной, уверена, что это будет так же хорошо. Блондинка тяжело сглотнула, хватая ртом воздух. Она была почти уверена, что Лекса действительно покушалась на ее жизнь. Но у нее не было времени думать над этим слишком долго, потому что Лекса уже целовала ее, задирая края ее футболки. Солнце пробивалось сквозь занавеску, и Лекса прищурилась, лежа на животе, положив руки под подушку. Кларк спала, прижавшись к ней. Было воскресенье, но биологические часы всегда будили ее слишком рано, не имело значения, что она все еще выздоравливала и приходила в себя после довольно горячей ночи. Она потянулась, села, и простыня соскользнула с ее обнаженной груди. Она накинула чистую рубашку, не надевая лифчик. Она все еще могла оправдать его отсутствие, если бы кто-нибудь задал такой вопрос, тем, что рана все еще болела. Затем она надела чистые трусы и брюки. Кларк потянулась с закрытыми глазами, заставив ее улыбнуться. — Который час? — сонным голосом спросила она. — Семь, — прошептала учительница. — Я пойду за завтраком, поспи еще немного. Кларк кивнула, Лекса наклонилась и поцеловала ее в лоб. Затем она обулась и вышла из комнаты. Дул сильный утренний ветер, вызывая у нее дрожь, пахло влажной землей и, несмотря на то, что уже было утро, солнце еще не показалось из-за деревьев. Она посмотрела на остатки потухшего костра, осмотрела окрестности, пока ее и без того внимательный взгляд не остановился на грубой деревянной скамье под невысокой акацией: там сидел ее дядя, глядя на нее с полуулыбкой и двумя дымящимися стаканами в руке. Она медленно направилась к нему, улыбаясь в ответ. — Очень странно видеть тебя здесь, — сказала она, садясь рядом с ним. — Я могла бы привыкнуть к этому. — Я был уверен, что ты вот-вот выйдешь, — ответил он. — Ты всегда рано вставала, — затем он потянул ей стакан. Лекса вдохнула его аромат. — Шоколад и корица? — удивленно спросила она. — Я привез тебе коробку, — Титус сказал это с гордостью, подогреваемый улыбкой племянницы. Затем он сделал глоток, потом еще один. — Я получила твою записку, — сказала она. — А я получил согласие провести свадьбу, — довольно сказал он. — Десяти дней должно хватить, чтобы все организовать. — Я действительно не должна беспокоиться о расходах? — спросила учительница. Он спокойно кивнул и задал другой вопрос. — Помнишь, когда ты привела Костию домой? — спросил он, делая глоток шоколада. — Ты не сказала мне, что она твоя девушка, я даже не знал, что тебе нравятся девушки, но я понял это сразу по тому, как вы смотрели друг на друга. — Ты пригласил ее остаться на обед, и после телефонного звонка доставили торт, — продолжила она. — Он был покрыт шоколадом, никаких надписей…я спросила, что мы празднуем, но ты просто пригласил меня помочь…когда я разрезала его, то увидела, что внутри он радужный, — женщина улыбнулась, охваченная эмоциями от этого воспоминания. — Ты посмотрела на меня, как будто не поняла, что это значит, но когда я улыбнулся тебе, ты сообразила, что я понял, ты обняла меня и начала плакать, — рассказывал мужчина. — Думаю, это был один из моментов, когда ты заставила меня гордиться тобой, Лекса…и так же, как и тебе, Ане не посчастливилось иметь рядом родителей, которым можно представить любовь всей ее жизни…я хочу сделать все возможное, чтобы она чувствовала себя как дома и устроила свадьбу, которую хочет, — Титус улыбнулся ей, отразившись в взволнованном взгляде женщины. — Было бы здорово, если бы ты остался… — рискнула сказать она. — К сожалению, мои рабочие обязательства не позволяют мне сделать это, но я должен признать, что в эти дни я был безмятежен, как не был уже очень давно, — объяснил он. — Я начинаю понимать, почему вы с Аней не хотите возвращаться в Австралию, и, честно говоря, думаю, что сделаю все возможное, чтобы почаще навещать вас. — Трикру твой дом, так же, как и наш, — Лекса дружелюбно улыбнулась, положив руку ему на ногу. — Знаешь, что самое невероятное? — спросил он и продолжил, когда Лекса отрицательно покачала головой. — Я приехал сюда, зная, что ты в больнице, что в тебя стреляли, ты рисковала жизнью и была слаба…тем не менее, я переступил порог лазарета, и ты была взрывом жизни, энергии, и смею сказать, счастья! — Мне здесь хорошо, дядя, — женщина улыбнулась. — Думаю, я нашла правильный способ собрать воедино кусочки своей жизни. — Эта Кларк, должно быть, очень хороша, — добавил он. — Настолько, что ты не расстаешься с ней, даже когда ложишься спать. Лекса пару раз моргнула и неуверенно посмотрела на него. Она ничего не сказала, она знала паузы дяди, знала, что он собирается добавить что-то еще. И продолжение не заставило себя долго ждать. — Когда я приехал, и ты рассказала мне о перестрелке с партизанами, ты смотрела на нее также, как и на Костию в тот день, — с нежной улыбкой объяснил он. — Вчера вечером я видел, как вы вернулись вместе с Аней и Рейвен, вы держались за руки, и ты позволила этой девушке войти в свой дом. Я знаю, как ты ревностно относишься к своему личному пространству и одиночеству, и, если ты позволила ей переступить этот порог, чтобы остаться, это должно действительно много значить. Лекса была сильно тронута, потому что дядя еще раз доказал, что хорошо знает ее и принимает каждое мгновение и событие ее жизни, от самого счастливого до самого разрушительного, дорожа воспоминаниями, которые научили его понимать силу и, самое главное, хрупкость племянницы. — Знаешь, я не думала, что это возможно, — она улыбнулась, заламывая руки, а ее взгляд сфокусировался на муравейнике недалеко от них. — Чувствовать, как сердце снова бьется в груди…несколько лет я верила, что оно перестало биться, что оно где-то неподвижно лежит, ожидая, что все остальное тоже умрет. Потом в деревню приехала Кларк, и сначала это было что-то далекое, меня это пугало… Она сделала паузу: она никогда и никому не рассказывала, что с ней случилось, когда она познакомилась с Кларк, и ей было трудно подобрать нужные слова. — Я продолжала убегать, не только метафорически. Поздно ночью я бродила одна по саванне, неделями избегая ее. Однажды я рассказала ей о Костии, практически не осознавая этого, говорила, извергала историю о том, как я ее потеряла, и когда я это делала, внутренний голос кричал, чтобы я остановилась, но я не могла. Каждый раз, когда мы разговаривали, я вытаскивала кусочек себя, почти не желая этого, кусочки, о которых даже не помнила. И Кларк слушала историю моей жизни, не моргнув и глазом…чем больше проявлялось ужасных аспектов моего прошлого, тем больше она присутствовала в настоящем. Любой другой убежал бы, но она этого не сделала. Она осталась. Чем больше мы проводили времени вместе, тем больше я понимала, что мое сердце не просто снова билось, оно грозилось взорваться. Я испытывала такие эмоции только раз в жизни… — только тогда она посмотрела на Титуса. — С Костией, — нежно сказал он. — С Костией, — Лекса кивнула и подняла глаза к небу. — Иногда я задаюсь вопросом, что бы она сказала, если бы увидела меня сейчас, — она улыбнулась, и слезы покатились по ее щекам. — Думаю, она бы гордилась той женщиной, которой ты стала, — надломленным голосом сказал Титус. — Она всегда говорила тебе, что ты не видишь своего потенциала, даже когда его бросают тебе в лицо, помнишь? — Да, с улыбкой ответила женщина. Делиться этими воспоминаниями было очень тяжело. — Я тоже, Лекса, — добавил он. — Я горжусь женщиной, которой ты становишься каждый день, тем, как ты изо всех сил стараешься помогать другим, и тем, что ты, наконец, решила помочь себе. Я человек, которому жизнь дала много денег, машин, самолетов, компаний…но самым большим подарком было стать твоим родителем, — приветливо улыбнулся он. Затем он обнял ее. Лекса прижалась к его груди, обнимая его в ответ. Впервые за три года они обменялись счастливыми объятиями, не пропитанными болью, утратой, гневом или страданием. Это имело большое значение, и она цеплялась за эту мысль, цеплялась за своего дядю Титуса, в то время как лучи солнца оповещали о начале очередного жаркого дня. — Мы поедем в медовый месяц? Аня невинно задала этот вопрос в тусклом свете комнаты Рейвен. Они лежали на кровати инженера, они недавно проснулись, но ни одна из них, похоже, не хотела вырываться из этих объятий. — Ты хотела бы поехать? — прошептала Рейвен в ответ. Аня на мгновение задумалась. — Ну, да, — ответила она. — Если нам не нужно ехать в другое место, чтобы пожениться, возможно, мы могли бы отправиться в путешествие, как это делают обычные люди. — Есть ли какое-то конкретное место, которое приходит на ум? — Рейвен подняла голову и встретилась взглядом с невестой. — Я бы хотела поехать на море, — призналась она. — Я уже целую вечность не плавала в океане. — Может на Мальдивы? Или Французская Полинезия? — спросила Рейвен, вспомнив документальный фильм, который она смотрела много веков назад. — Там есть красивые домики прямо в море, с прямым доступом к коралловому рифу, спальни ниже уровня моря, — мечтательно рассказывала она. — Мне кажется это прекрасная идея, но спальни под водой нет, — объявила Аня. — Почему нет? — Мне не нравятся, что черепахи, рыбы и дельфины, будут наблюдать за нами, пока мы занимаемся любовью! — рассмеялась она. Рейвен тоже рассмеялась. — Думаешь, им нечего делать? — спросила она. — В случае сомнений я предпочитаю традиционный номер с открывающимися дверьми и окнами, — сказала Аня. — Если ты хочешь зрителей, мы всегда можем сделать это около окна, — она подмигнула ей, и Рейвен поцеловала ее. — Идея меня очень возбуждает, — усмехнулась она, вздохнув полной грудью при мысли, что Аня скоро станет ее женой.