Человек умирает тогда,
когда умирает последнее воспоминание о нем.
— Джоан Роулинг, «Гарри Поттер».
Томас скучающе сидел в своем кабинете, просторном и таком темном, что сквозь непроглядную толщу воды на пол падал свет, освещал его широкую спину. Его жуткая тень тянулась по столу, падала на дверь. Все в его кабинете было особенно грузным. Он встал из-за стола и поправил свой пиджак, который острой линией подчеркивал его широкие и высокие плечи. Да уж, пришлось шить его под заказ, потому что рост мужчины доходил до 2 метров. Он подошел к панорамному окну, глядя в грязную воду. Безразличная вода, суп из отходов человеческой цивилизации. Мужчина снял с руки белую перчатку и негромко засвистел. Толчок воды. Оно двигалось к нему. Оно жаждало встречи. Наконец в воде показался огонек. Он миролюбиво проплыл мимо панорамного окна, как вдруг, заблестела покрытая слизью чешуя. Слепые глаза пираньи-удильщика уставились на мужчину. Но он не вздрогнул. Даже не удивился. Он только с нежностью улыбнулся и положил руку на стекло. Это была не просто рыба. Не просто страшный мутант. А его химера. Его создание. По двери аккуратно постучались. Зеленые трещины двери осветили комнату, и на пороге показался Гарри. — Все пятеро на месте. Человек в отделе памяти, — сухо сказал юноша и прошел в кабинет. — Хорошо… Включи свет, мальчик мой — не вижу часы. Юноша нажал на выключатель и комнату осветил приятный холодный свет. Гарри вообще очень комфортно чувствовал себя в этой комнате, так часто он сюда приходил. Мужчина взглянул на старые, почти Викторианские часы, было 3 часа дня. — Уже пора пить чай, — заключил мужчина и достал из шкафчика две чашки, чайник, принялся за приготовление напитка. Легкий аромат корицы, горчинка, которую так любил Томас и, в последствии, то ли от влияния Томаса, то ли по собственному желанию, полюбил и Гарри. Они пили его вместе практически каждый день. Часто юноша приходил даже без приглашения, потому что точно знал, что его ждут. Через 5 минут мужчина, наконец, закончил с чаем и поставил его на столик у стены комнаты. Они сели друг напротив друга. — В тот раз я рассказывал о Богине Гроз [отсылка на песню Легенда о Богине Гроз, pyrokinesis], — начал мужчина, — сегодня я хочу рассказать другую историю… более реальную. Ты же не поверил мне тогда? — Богов нет, разве они дали бы тогда такую силу простым людям? — возразил Гарри. — Верно… Тогда сейчас ты поверишь мне больше. И поймешь, наконец, для чего все это было. К чему шло твое обучение, — подытожил мужчина и с трепетом стал рассказывать. — Примерно век назад все было совсем иначе, не так, как пишут в учебниках истории. На этом самом месте был город, для удобства назовем его город L. И в этом городе находился большой источник магии, он тек по этой самой реке, питая всех жителей острова. Эти маги жили в мире с людьми. Они заключили с ними мирный договор, надеясь построить новую цивилизацию, соединить воедино магию и технологии. Что ж, итоги их наработок ты даже можешь видеть тут. Но в их союзе был маленький недостаток (он рассмеялся), маги не учли, что люди ненасытны, они требовали все больше и больше магии. На трудах магов был построен целый город, работали двигатели, летали самолеты. И вдруг… (мужчина кинул в свою чашку кубик сахара и на секунду прервался) источник опустел. Маги стали умирать. Один за другим. Малейшее ранение вело к гибели. Те, кто тратил свою магию на производствах, погибали следом за ранеными. И тогда один маг, чье имя было Роберт, предложил верховному совету реформу. Этот маг был влиятелен и был одним из советников, в его семье подрастал сын и он беспокоился за его будущее. И Совет согласился. Политика этого города изменилась. Теперь маги были главными (он сказал это почти с торжеством). Первыми к лечению допускали магов, маги не работали на травмоопасных производствах и больше не питали своей магией все мудренные механизмы людей. Теперь люди были рабами волшебников, а не наоборот… Людей становилось меньше, маги восполняли свою численность. Тем временем сыну Роберта, Торну, исполнилось 23 года. Юноша, в самом расцвете сил. Ему предстояло найти жену и создать свое семейство, продолжить род магов. Но ему этот исход показался необязательным… он влюбился в человека. Он мечтал взять ее в жены. Но она отказывалась. Не потому, что она его не любила, а потому, что это было бы предательством. Вся ее семья жила в бедности, им не гарантировалась счастливая и сытая жизнь, если она выйдет за богатого мага. И тогда она поставила ему условие: «прекрати страдания людей и я выйду за тебя». Мужчина затих. Он размешал сахар и стал чинно пить чай, пока юноша напротив не спросил: «И что было дальше?» — Он не остановил это. Он пытался. Подкупал людей, магов. Использовал свою магию для шантажа, он упал на самое дно морали. Его освещала только любовь к ней… Я забыл сказать, Торн владел исключительным талантом, он мог стирать память. Гарри приподнял брови, глядя на мужчину. Постепенно в его голове складывался пазл. — И вот… Он решил потушить последнее, что освещало его жизнь. Он стер девушке память, влюбил ее в себя и убедил в том, что ее семья будет счастлива. Они сыграли свадьбу. Волнения в городе росли. Они ждали тройню. Совет собирался принять решение, которое должно было вернуть все на свои места. Они хотели урегулировать права магов и людей, начать поиски нового источника. Но вдруг здание совета взорвалось. Это сделал, позднее объявленный героем, человек… Торн и Элиза, так звали его жену, принялись бежать. Они поселились на берегу Ла-Манша. Там она родила. Торн сменил имя. У них не было достаточно денег и ему приходилось работать, тратя последние капли магии. В это время всех живых магов истребляли. Садили тех, кто подозревался в колдовстве. Это была новая инквизиция. В Торне копился гнев, лютая ненависть к всем живым людям. Он разлюбил свою жену и ценил только детей. И однажды его дочь принесла к нему зайчика. — Смотри-смотри, кого я нашла! Мы поливали цветы и вдруг… пуф! Он светится! Девочка гладила кроличью шерсть и от нее начинали отлетать блестки, лучи света. Это был солнечный зайчик. Его дочь притягивала к себе магических существ, которые стали их новыми, личными источниками магии. Затем за ужином один из сыновей стал рассказывать историю о том, как они всей семьей ездили в горы. Никто не помнил этого. Тогда мальчик принес маленькое зеркало, в котором отражалось прошлое… Мужчина вдруг встал и взял с рабочего стола платок, развернув который, он достал осколок зеркала. Он протянул осколок Гарри и сел на свое прежнее место. В старом зеркале юноша увидел, как семейная пара с тремя детьми путешествуют по горам. Гарри взглянул на Томаса. — Оказалось, что дар Торна перешел к его сыну. Оставался второй сын. Его дар долго не проявлялся и в какой-то день он пропал, испарился в воздухе. Как и Элиза. В тот же день к ним домой пришли люди в черной форме и забрали отца. Весь мир забыл эту историю. Торн собрал свои последние силы и стер память не только ближним родственникам, но и всей планете. Настала тишина. Старые часы ритмично били по секундам и минутам, пощечинами по ушам. Мужчина преспокойно пил чай под непонимающим взглядом Гарри. Томас плавно и не без грации встал и подошел к противоположной стене, на которой висела штора. Он дернул за веревочку и шторы раздвинулись, открывая большое овальное зеркало. По нему шла трещина, в верхней части недоставало небольшого осколка. И в зеркале отражалась вся пересказанная история. Гарри встал из-за стола. — Гарри, мальчик мой, я хочу быть честен с тобой… Люди бросили тебя (мужчина замолчал) — …когда я нуждался в них, — закончил фразу Гарри. В ответ Томас удовлетворенно улыбнулся. — Люди ненасытны. Они не понимают ценность магии, не понимают ее стоимость. Мы, как те, кто собственными жизнями платит за то, чтобы творить волшебство. Люди и маги никогда не смогут жить в мире. В этой войне выживет только один. Мы — единственные, кто заслуживает жить. Мужчина замолчал, испытующе глядя на юношу. Он его проверял. Желал убедиться в его верности. Теперь, когда Гарри был вторым, кто знал всю историю, все должно было измениться. *** Резкий электрический свет после приятного рассветного солнца явно раздражил глаза Оукмена. Он уже третий час сидел за эти железным столом в закрытой комнате, как на допросе в полиции, хотя проблем с полицией у него никогда не было, но за этим столом он оказывался не раз. Из-за окошка на него кто-то смотрел. Уилл четко слышал его мысли: «50 лет. Для своего возраста он еще молодо выглядит. И что тот буйный мальчишка и правда его сын?..» Мужчина развалился на стуле, готовясь к встрече, окинул взглядом свою шляпу, что лежала на столе, отряхнул свой плащ. Тащили его сюда в не очень приятных условиях. Уилл даже подозревал, что он тащили по земле. — Вивьен, дорогая, я тебя уже заждался! — крикнул он. Гостья за стеклом так и не заходила, но ее присутствие четко ощущалось магом. — Сделай мне кофе, а то у вас тут не очень весело. Два кубика сахара, милая, без пенки, спасибо. Вивьен зашла только через несколько минут, ее глаза горели не только естественным белым светом, но и явным раздражением. В руках у нее был заветный кофе. Она прошла к столу, крутя своими острыми плечами и узкой талией. Длинная девушка прошла к столу и жестко приземлилась напротив мужчины, поставив кофе, он оказался без сахара, просто коричневый кипяток: — И тебе добрый день, Уилл. Хочешь знать, сколько всего обнаружил мой напарник? Сокрытие информации о вступивших магах, сокрытие магов без сил, связи с людьми, утечка информации о магии, скрытие особенно опасных магов. И это еще не конец списка! Уилл, ты по уши в дерьме, — хрипло произнесла девушка, она смотрела на мужчину с особенной преданностью и любовью, но в ее словах чувствовала жесткость. Эта грубость была чистой формальностью, так казалось Оукмену. — Да… Это тебе донес тот… Гарри? Не Поттер, случайно? Хотя, будь он Поттером, может не был бы таких засранцем, — прокашлялся Уилл. Женщина достала сигареты и кинула на стол против мужчины. Он продолжил. — Меня бесполезно допрашивать. Ты же знаешь. — Да, твои силы нам мешаются. В таком случае придется договариваться иначе… Мы хотели допросить твоего напарника, но он молчит, а Марлена… –Не может покинуть особняк… да, вы тоже по уши в дерьме, — закончил фразу мужчина. — Уилл, тебя исключили из органов Главного штаба. — Хоть поменьше работы будет… Где мой сын? Он тут точно не виноват, — скучающе вздохнул мужчина и закурил. — Он полукровка. Таких тут не любят… — Это все Наш великий и ужасный? Я не видел его с тех пор, как… — С тех пор, как твою человеческую любовницу лишили памяти. Да, громкое было дело, — девушка несколько мечтательно подняла глаза, но тут же вернула на лицо холодную маску. — Тебя тогда чуть не приговорили к казни, так ты сына научил. Ты хоть знаешь, что он живет с человеком в одной квартире и даже в особняк ваш водил? — Дружба — не нарушение. — Тебе ли об этом говорить?! Уилл, я серьезно! Ну, сплошное ребячество! — воскликнула девушка. — Мой напарник работал с людьми, но чистил за собой улики! А он! — Я отлично знаю, что он делал. Черт, да я ж слежу за своей машиной…! — фыркнул про себя мужчина, а затем сказал, — И что ему будет? — Его проверят на магию. Я не обещаю, что он выживет… Но девчонку я не смогу вернуть… Уилл, она — бесконечный источник магии. Марлена питалась ее энергией. Теперь, эту силу хочет прикарманить Глава… Ты осведомлен о его целях и идеях. Отлично понимаешь, наш мирный договор долго не продержится. Я не смогу остановить целую армию озлобленных магов. Уилл выронил сигарету… *** Комната, в которой они сидели, была похожа на камеру для пыток, не иначе. Два стула в самой середине зала, холодный свет, от которого их черные тени на полу казались на удивление пугающими. Фредди и Йен очнулись почти одновременно. Против них стоял небольшой стол, а на нем чья-то сумка, из которой слабо вытекал золотистый свет, словно там лежала частичка Розового особняка. А рядом стояла подставка с тремя пробирками. Две из них были наполнены неоново-зеленой жидкостью. Встать они не могли, — иначе было бы слишком просто — их будто держала какая-то невидимая стена, словно сама их кожа прилипла к стульям. Йен оглядел это и тут же воскликнул: — Используй мои силы, чтобы выбраться! Ты же можешь? Фредди напряг кисти рук, так он послать импульс в предмет напротив него, но стол даже не шелохнулся. Даже люстра не дрогнула от его безуспешных попыток толкнуть комнату. — …Тут у меня нет сил, куда ты их дел? М? Что с моим телекинезом? Я мог остановить дождь одной только мыслью, а ты даже не можешь сдвинуть чертов стол! — фыркнул Йен. Он стал дергаться на стуле, пытаясь встать, но у него еле были силы для того, чтобы говорить, не то что двигаться. — Я пытаюсь! — крикнул Фредди. — Ахренеть теперь и что нам делать? — он оглядел стул второго мага.– У них тут все в каких-то рунах! — Йен, успокойся… — Нас усыпили и притащили хрен знает куда, собираются вливать нам в глотки всякую херню, а ты говоришь успокоиться? Ты хоть знаешь, что происходит при проверке сил?! — Йен посмотрел прямо в глаза магу. Он был настроен абсолютно серьезно. — Тебе лучше не знать, — выплюнул Йен. Да уж, что страх делает с людьми! …С магами. — Да говори уже! Йен скривил свой римский профиль и тихо, нехотя произнес: — Нам дадут зелье… От него начинает штырить и разносить во все стороны, может произойти что угодно, но способности мага начнут проявляться с стократной силой… От перенасыщения магией. Ну, сам знаешь, что может произойти. — Ты за себя боишься…? Серьезно? Ты сейчас переживаешь за то, что ты…! — Я не только за себя переживаю! — возразил Йен. — Нет, тебя волнует только собственная судьба! Тебе уже сейчас плохо от местной магии, что будет, если ты выпьешь это зелье?! — То же что и с вами. Ты ничего не знаешь о магии… — Да ну! Я уже второй месяц целыми днями шатаюсь с Арчи, живу в особняке…! Вру родителям, черт возьми! Йен издал презрительный смешок и весь извился, словно змея. Его бесил весь этот разговор. Он не был зол на Фредди. Скорее на себя. На свою беспомощность. Теперь он не мог ничего. Он никогда бы не попал в эту ситуацию, будь он настоящим магом. А этот мальчишка… Ему все досталось само. Так что ж теперь он говорит, что ничерта не может? Кто ничего не может, так это Йен. Вдруг дверь распахнулась. — Очнулись, наконец, — донеслось из дверного проема. В нем нарисовался Гарри. Он был одет в обыкновенную одежду, рубашку, штаны, не так статусно, как когда приходил в особняк. Но чего он не смог лишиться в любом своем образе — это этого напыщенного аристократского лица и этих противных белых перчаток. — Снизошел-таки до нас, простых смертных, — Йен выпрямился на стуле и взглядом, полного гнева от страха, посмотрел на Гарри. У того не вздрогнул ни один мускул. — Простых смертных… Это ты точно подметил. Только вот кому не стоит сейчас острить, так это тебе. — Да? А я-то думал, что тебе по душе мои шутки. — Кончай хамить. Мне необходимо проверить вас на магию… и я, пожалуй, начну именно с тебя. — Не буду я ни черта пить. Гарри взял одну из пробирок и взболтал, словно какой-то злобный гений. Йен почти рефлекторно сжал губы и наморщился, но Гарри не волновало ребячество Йена. Юноша пожал плечами и равнодушно убрал пробирку, после чего резко вставил иглу шприца в плечо «привязанного» к стулу. Йен вскрикнул и почти по-звериному зарычал. — Умница, — усмехнулся Гарри и аккуратно вынул шприц из плеча. Хорошо, что он предварительно снял с Йена пиджак. — Йен?! Ты в порядке?! — крикнул Фредди. Он нагнулся к лицу бывшего мага. Он весь побледнел, скукожившись на стуле. — Ах да, для тебя, жалкой пародии на мага, это может стать летально, ты знаешь? Ты, конечно, по-своему особенный, — высокомерно выпалил Гарри, глядя на страдания бывшего мага. — Поздравляю, ты первый волшебник, который сумел прожить вообще без магии так долго… И теперь твое тело реагирует на магию, как человеческое. У тебя начнет учащаться пульс, ты будешь потеть, возможна тошнота… а затем будет нарастать головная боль, головокружение, пока твоя голова не лопнет, как виноградинка. — Ты побочные эффекты прочел? — Йен поднял свою голову и прямо, без тени страха, взглянул в глаза Гарри. Вдруг он засмеялся. — Ты еще больший придурок, чем я думал. *** Александра сидела в белой комнате. Вокруг не было ничего. Ни окон, ни кровати, ни стула. Ничего. Только дверь на противоположной стене, за которой слышались шаги… Или то ворошились мыши? Она не понимала, что она тут делает? Как тут оказалась? Чем было все то, что она проживала на протяжении последних 2 месяцев: сном или галлюцинациями? Вдруг она сейчас в дурдоме? И все то, что было между ней и Арчи, Йеном… Это все просто ее воображение? А Зак умер? Да лучше б он умер еще сотню раз, но все то, что с ней случилось, было правдой! Она взглянула на свои колени. Точно. Она была в одежде Йена. В брюках клеш, которые он перешил для нее. На запястье был легкий ожог от пожара. А голову еще давил алкоголь. Значит, была еще надежда, что она не сошла с ума. Вдруг по двери побежали зеленые руны. Она медленно открылась, запуская свет в комнату. На пороге стоял невысокий человек с кошачьими ушами и плоским носом. Из-под халата показался хвост с черной кисточкой. Он посмотрел на девушку холодным взглядом и махнул острой скулой в коридор, чтобы она выходила. Александра подскочила и с опаской вышла в коридор. Двери. Двери. Двери. Они тянулись дальше по этому нескончаемому тоннелю. Кот запер за ней дверь и слегка подтолкнул ее своей когтистой рукой дальше по коридору. Девушка пошла в указанном направлении. В коридоре пахло пустотой. Даже не пустотой, а каким-то бессилием и смертью. Как будто отсюда невозможно выбраться, словно капкан захлопнулся. Но одно радовало Алекс — она точно была не в дурдоме и кот, что вел ее, не казался ей иллюзией. Он вполне реалистично двигал усами и мотал хвостом. Или это играла ее фантазия? Показались такие же, как она. Люди, которых выводили из комнат и вели в конец коридора. Там виднелась белая дверь с красными знаменами. Люди растерянно оглядывались друг на друга. Никто не понимал, что они тут делают и что их ждет. Вдруг один мужчина воскликнул: «Где я, черт вас дери?! Где Цири?! Цири!» Он кинулся дальше по коридору к волшебнице в красном. Она только нахмурилась на мужчину. Человек схватил ее на руки. — Цири, где мы?! Почем… Ты с ними заодно?! А как же наш ребенок?! Цири, ответь! Женщина с омерзением искривила лицо. Но уже через секунду мужчина обмяк и рухнул на пол — в конце коридора показался старик, тот же, что был в особняке. — Спасибо, Феликс… — женщина облокотила мужчину о стену. Старик стал говорить что-то языком жестов. — Это с ним ты работала полгода? — жестами спросил он. — Да… поручение Верха. Представляешь, он думал, что у нас будет семья… Вот же жалкое создание. — Он тебя любил? — Да. Долго же я над этим работала… ты же с Гарри работаешь? Что тут забыл? Эту фразу старика Александра не сумела распознать. Да, она знала язык жестов, этот приятный бонус она получила, когда работала сиделкой у какого-то старого немца, говорить с ним было сплошное испытание. Дверь в конце коридора распахнулась, на пороге встал высокий мужчина под два метра ростом. Он оглядел людей, собравшихся в коридоре и кивнул магам. Александру, как и многих других немагов затолкали в огромное помещение, где рядами, как в аэропорту, стояли стулья. Подопытные крысы. Не иначе. Толпы людей стали расходиться по залу… Они даже не боялись, им не было любопытно. Это был какой-то странный гипноз. Зомби без магии постепенно разошлись по залу. Ведомая невидимым духом… голова начинала кружиться. Вдруг в воздухе запахло… Чем-то будто бы знакомым. Да. Это был запах из детства. Как когда мама готовит ужин и ты идешь за этим запахом. С каждым шагом становится все понятнее, что там на столе. Счастье… нет, это было жемчужное, душистое ожидание. Как на Новый год. Когда рано утром идешь проверять елку в гостиной. Александра следовала за этим дуновением… Ноги слабо мяли пол… сидя на стуле она все больше ощущала, как приятный сон в 4 утра охватывает ее… Как дым. Дым? Дым туманом полз по полу, отравляющий газ проникал в легкие, нос… И на душе становилось хорошо. Разум затуманивался…