Терпеть боль ради твоего лживого счастья

       Зелья потихоньку начали вызывать привыкание, и боль не уходила окончательно. Помимо этого, появилось чувство холода. Снейп и раньше это чувствовал, живя в подземельях, но сейчас не спасал даже камин и плед. По телу пробегала периодически дрожь, поэтому мужчина начал одеваться еще плотнее: вместо рубашки была кофта, сюртук с подкладкой, мантия едва ли не зимняя. От перчаток пришлось отказаться, потому что было неудобно в них варить зелья и держать перо или столовые принадлежности. Поэтому Северус прятал руки в карманы мантии, сжимая их там в кулаки в попытках хоть немного согреть пальцы.        Разумеется, это не скрылось от его коллег, и Дамблдор предложил Северусу перебраться повыше, где теплее, но тот упрямо стоял на своем, не признавая свою слабость и делая вид, что ему совсем не холодно и не больно. Только было все наоборот: было ужасно холодно, ужасно больно и неприятно. Хогвартс казался холодной тюрьмой, в которой Гарри — не лучик света, а личный палач, который медленно точит топор и издевается над жертвой. Только вот какую казнь представлял себе Снейп? Что Поттер должен сделать, чтобы казнить его? Жениться на Джинни? Вряд ли, ведь Северус желает мальчику самого лучшего. Он наоборот будет рад, что ему досталась такая хорошая жена, хоть и из четы Уизли. Пожалуй, Гарри сможет казнить зельевара только собственной смертью, ведь тогда жить незачем, если ты даже своему соулмейту не нужен.        Пожалуй, было место, где было тепло. Такого места Северус не имел со смерти Лили. Нет, это место у него отобрали, когда девушка вышла замуж за Джеймса. Тогда в сердце Снейпа и появилась мерзлота. Но вот нашлось место, куда хотелось вернуться. С того чаепития с Марком прошло всего несколько дней, и Северус помнил тепло гостиной, тепло и вкус чая, помнил приятное общение. Они тогда долго разговаривали, и зельевар выяснил, что у Анселя нет соулмейта. Не было его изначально или он уже умер — старший мужчина не ответил, перескочив на тему последнего изданного журнала по зельеварению. Северус почувствовал, что тоже не хочет говорить про истинных, поэтому с радостью поддержал новую тему. А уйти все же пришлось, хоть и с большой неохотой. Марк сказал, что он может просто прийти в любой момент, на что Снейп, неожиданно для себя, слабо улыбнулся и согласился. Возможно, он действительно вернется.        Но не сегодня, не сейчас, когда перед ним Гарри на очередной отработке. Он задумчивее обычного, делает работу механически, что не укрылось от пристального взгляда Северуса. Но он не собирался ничего говорить, лишь продолжил проверять эссе.        Холод продолжал пробираться под одежду, и мужчина стукнул зубами, сжав перо. Ничего, это скоро пройдет. Наверное. Уже вечер, скоро можно лечь спать. Лечь в холодную, темную, одинокую, сырую кровать, чувствуя себя просто отвратительно. Спать Снейп нормально не мог. Иногда он просто более менее удобно устраивался в кресле напротив камина, укрывался по самый нос пледом и засыпал хотя бы на шесть часов максимум. Но тело устает спать сидя, поэтому приходилось возвращаться в кровать.        От этого стало еще холоднее, и Северус передернул плечами, что внезапно заметил Гарри. — Сэр, вам холодно? — спросил он. — Нет, мистер Поттер, — только и ответил мужчина, понимая, что сил на ворчание нет, — Быстрее заканчивайте и уходите. — Все же мне кажется, что вы замерзли. Хотя я заметил, что вы стали еще теплее одеваться. Может, вы заболели? — предположил парень, подойдя к преподавательскому столу, — Во время высокой температуры всегда знобит. Когда я болел, Молли всегда укутывала меня и давала чай с вареньем или молоко с медом. Гермиона говорит, что это очень полезно. — Я не болен, мне не холодно. Не говорите ерунды, — шикнул Снейп, вжавшись в кресло и сложив руки на груди. — Но, сэр, у вас даже губы синие! — воскликнул гриффиндорец и обогнул стол, беря руку профессора в свою, — У вас просто ледяные пальцы! Я не могу проигнорировать это. — Почему вам не все равно, Поттер? — спросил зельевар, чувствуя приятное тепло чужой широкой ладони, которое протекло по руке, но не дальше. Однако, и это было очень приятно. — Люди должны помогать друг другу, особенно тем, кого знают лично. Иначе мир был бы слишком жесток и холоден, — Снейп видел, что Гарри отчасти врет, тот и сам это понимал, но не мог бросить своего профессора.        И Северус впервые решил прикинуться слепым дураком, который не замечает ложь Поттера. Тепло, которое он ему дарил, было слишком приятным, желанным и бесценным, поэтому мужчина не мог отказаться. Он знал, что Гарри ничего никому не скажет, разве что Рону и Гермионе, а дальше них это не пойдет.        Посопротивлявшись чисто по традиции, Снейп позволил парню помочь ему, сняв за такое рвение пять баллов. Немного, но чисто для галочки. Гарри даже не обиделся. Может, потому что он знал профессора чуть лучше и понимал, когда ему это снятие баллов просто необходимо, чтобы не показаться слабаком. Логика проста. — Может, вам перебраться повыше? Не удивительно, что вы мерзнете. Даже в ваших комнатах холодно и сыро, — сказал Гарри, магией разжигая камин. — Я сам решу: когда и куда мне переезжать, — сказал Снейп, вспомнив, что Дамблдор тоже предлагал переехать. Он снял мантию, чтобы показать, что не так уж он и замерз, и сел в кресло. — Вы любите молоко или лучше чай? — спросил Поттер. — Я не буду ничего пить. Это не помогает согреться. Это миф, — хмыкнул Северус. Он просто не хотел чувствовать рождение непонятных надежд, когда примет что-то из рук Гарри. Ну, и еще он хотел, чтобы тот его немного уговорил. — Тогда я буду рад вас удивить, — расплылся в улыбке парень и позвал Добби, который сначала начал восхвалять его, а потом биться головой об стену. Заказ он принял после истерики, которую Гарри пытался остановить. Снейп за этим наблюдал с легкой ухмылкой.        Вскоре Добби принёс чай с медом и протянул кружку мужчине, который принял ее с большой неохотой, но только на вид. Сделав один глоток, он понял, что наконец-то согрелся: дрова в камине горели, он сам был укрыт пледом, пил горячий вкусный чай, рядом сидел улыбающийся Гарри. Если чаепитие с Марком было теплым и приятным, то вот с гриффиндорцем оно было обжигающим, волнующим, но не менее приятным. Казалось, что дальше этой комнаты нет никого и ничего, жизнь только здесь. — Вижу, сэр, вы согрелись. Вот, я развеял этот «миф», — улыбнулся Поттер, — Мне остаться с вами или выметаться вон? — Что вы такое говорите, мистер Поттер? — расслабленно спросил Северус, прикрыв глаза, — Конечно, выметаться вон. — Поскольку я теперь тоже живу в подземельях, то, по факту, мне никуда идти и не надо. Все здесь, — выкрутил все по-своему гриффиндорец и сел у кресла.        Снейп слегка вздрогнул: то ли от касания плеча парня к ноге, то ли от его слов. Все здесь. Сейчас не хотелось разгадывать смысл этой фразы. Да и продолжать этот цирк тоже не хотелось. Сглотнув, профессор дотронулся пальцами до волос Поттера, а потом и вовсе зарылся в них, перебирая пряди. Тот ничего не сказал и никак не отреагировал, тихо сидя рядом. Северус очень надеялся, что этот вечер не станет для него наркотиком. Он не хотел бегать за мальчишкой и упрашивать его еще раз так посидеть.        Зельевар не заметил, как начал засыпать. Кружка стояла на подлокотнике, но могла в любой момент упасть, когда мужчина разожмет пальцы еще немного. Гарри заметил, что рука в его волосах медленно остановилась и замерла, поэтому обернулся. Он аккуратно забрал кружку из ослабевших пальцев и, позвав Добби и сразу же велев ему не произносить ни звука, отдал кружку. Эльф ушел, оставляя их одних.        Гарри не знал: будить Снейпа или нет, ведь тот так сладко уснул. Он помнил, каким уставшим и замерзшим был профессор буквально недавно, поэтому будить ну совсем не хотел. — Все, он спит, уходи. Тебя ждет Джинни, — говорила одна часть. — Ну и что? Джинни подождет. Снейп тут плохо себя чувствует. Он вон, уснул крепким спокойным сном, показал свою слабость. Смотри, ему что-то плохое снится! — говорила вторая.        Северус действительно нахмурился, завозившись на кресле и устроившись поудобнее. Он слегка мотнул головой и зашевелил пальцами на руке, будто пытаясь что-то взять или сжать. — Возьми его за руку и останься. Да, утром получишь нагоняй, но когда тебя это пугало? Ты ведь тоже не хочешь уходить и оставлять его одного. Здесь так тепло, — говорила еще одна часть.        Взглянув на зельевара, который сжал губы, Гарри дотронулся пальцами до раскрытой ладони. Пальцы мужчины дрогнули и несильно сжали, а сам он расслабился. Тяжело вздохнув, Поттер применил магию и немного опустил спинку кресла, на свой страх и риск забрался рядом и тут же оказался прижатым к телу Снейпа. Тот обнял его, продолжая держать его пальцы и даже не проснулся.        «Надеюсь, с меня снимут не больше пятидесяти баллов», — подумал напоследок Гарри, а потом заснул.