Исчезнувшая

Руки, ноги, рёбра, голова - все эти части отделены друг от друга. Кто же мог быть таким жестоким, что так долго и мучительно убивал жертву? Этого Финкельштейн, увы, никогда не узнает. А может и к лучшему то, что он останется в неведении относительно её мучительной смерти. - Как кукла выглядишь. Будто и не настоящим человеком была. Доктор долго наблюдал за ней, измерял показатели, менял набивку - кровь вся вытекла и иссохла, органы уже перекочевали в мусорку за ненадобностью - действовать без крови и кислорода, которого нет в этом мире, они не могли. А также он долго вглядывался в её фарфоровое лицо, словно пытаясь высмотреть знакомые черты. Она всё также молчала, лежа на столе с закрытыми глазами. Всё также холодны и беспомощны были её потрёпанные руки. А Финкельштейн всё также пытался разглядеть в ней образ, настигавший его во снах много лет до смерти и после неё. - Кожа, как фарфор у тебя. Такая же холодная и хрупкая. Но в то же время прочная, тянущаяся, как резина. Странно даже, что ты умерла, тем более так рано. - на миг, очень короткий миг, его состарившееся лицо, покрытое морщинами, выражало сочувствие, а в глубоких голубых глазах, покрытых белесой плёнкой, казалось, появились слезы. "Несправедливо так рано, так мучительно умирать. Как же люди жестоки", - затрепыхалась душа, знавшая когда-то про мораль и добро. Но доктор резко оборвал нотки сочувствия и бессильной злобы, стиснув зубы. Ему вообще-то надо её на ноги поднять, а не разводить тут сентиментальности! В конце концов, он и не такое видел. Через несколько часов работы он услышал стук в дверь. Кряхтя и ругаясь, он спустился по лестнице, уже на коляске - помогали и детишки, и распахнул дверь. Там стоял скелет. Тот самый скелет, который ужаснулся при виде его физиономии несколько недель назад. И который бесследно исчез через пару дней после возвращения Уги. - Помогите! Уги, он.. - Пытался убить тебя ещё раз, понимаю. Я-то тут причём. Тут девочка, державшая его коляску, вздрогнула. - Это он, тот господин. - прошептала она. - Какой ещё господин? - Тот самый, который купил нам хлеб. Я вас помню. А вы помните меня? Джек пригляделся и, вздрогнув, кивнул. - Простите, что втянул вас в это. Я сам должен был всё решить. Откуда мне было знать, что он и вас заденет? Финкельштейн на время будто выпал из реальности. Впервые он ничего не понимал. - Так, погодите? О ком вы говорите? Вас и этих детей убил кто-то один? - Да, - Джек устало вздохнул. - А ещё он убил и мою жену, Салли. Изрезал её на куски, живого места не оставил, гад. Поэтому я и решил отомстить. Но не успел. Теперь доктор задумался - могло ли быть такое, что и этих детей, и скелета, и его новый эксперимент убил один и тот же человек. Ярость заклокотала в душе, ожидая возмездия, хоть какого-то действия. - Идём за мной. *** Он встал, покачиваясь. Все-таки раны, нанесённые Джеком, до сих пор давали о себе знать. Решив отомстить своего покойному врагу, Шон взял перо и лист бумаги, и стал писать. Письмо получилось убедительным, он рассказывал в деталях, что, как и когда сделал со своими жертвами. Осталось последнее - подпись. Её придумать не составило труда. "Джек Потрошитель", - усмехнувшись, вывел чернилами убийца. Кто же знал, что это прозвище будет греметь по всему миру ещё много лет? Но он этого уже не узнает. Твёрдыми шагами в редакцию газеты, письмо в ящик, пистолет в кармане - и домой. Около часа ночи раздался выстрел. Когда полиция решила проверить того "шутника - Джека Потрошителя", то наткнулась лишь на гниющий скелет. И дело со временем закрыли. Ведь ночные бабочки перестали валяться на обочинах в крови. А Шон в своем новом обличии - зомби, уже поднялся из мёртвых и направился к ближайшему городу - Хеллоуин-Тауну. Кто же знал, что всё так обернётся. Даже потусторонний мир тесен. Для двух заклятых врагов, скреплённых кровью и жаждой мести. *** - Он исчез?! Как это возможно? - Не представляю, господин. Обещаю, мы общем всех горожан, но найдём его. Все-таки такому высокому скелету скрыться почти негде. Уги, немного подумав, нехотя кивнул. Он чувствовал - что-то не так с этим новеньким. И что, если они ещё раз встретятся, то один из них будет побеждён. Всё или ничего - такая мысль мелькнула на задворках помутившегося безумием сознания. - Найди его. Я буду мстить.