11 причин

      Я вёл машину по направлению к дому, который неоднократно становился моим убежищем. И дело не в красном толстом кирпиче, а в принцессе, которая проживает в замке. Которая не моя, но самая родная.       Постоянно вспоминаю то лето, которое смогло снова быть нашим. Но. Я всё прощу ей, и не забуду эти руки. И больше ничего. Мы оба сожгли мосты.       Ладонь другой ведёт по моим брюкам вверх, а другая рука другой, не моей, листает ленту Инстаграмм.       Смотрю краем глаза, сердце пробивает удар. Там та, что каждый раз стучится в мою дверь, и я ей открываю. Та, что мыслями о себе выбивает всех остальных.       Смотрит на меня голубыми, улыбаясь своей самой обворожительной лучезарной улыбкой. Я не мигая смотрю на это фото, и вижу — то самое озеро. Наше. Молния бьет в легкое, и я чуть не выезжаю на встречную.       — Аккуратнее, ты чего такой рассеянный? — Перепуганный голос переходит в сопрано.       — Мало спал. — Лживый.       «Стоит кромешная тьма. Два подростка купаются в тёплой, как молоко, воде. Они прикасаются телами, сплетаются языками. Полностью растворяются друг в друге».       Я улетел в прошлое, но в моих мыслях мы уже не те дети, что были ещё совсем недавно.       Красивый двухэтажный особняк, с бассейном и яблоневым садом, который мы снимаем для проведения репетиций и записи альбомов. Я заворачиваю машину к заднему выходу, чтобы не попасть под дождь. Джорджия не любит его промозглый холод, и беспокоится за свой макияж. Но вот…осень мое любимое время года. Облокачиваюсь на перила.       Нашей команде пришлось снова встретиться, чтобы заново начать писать новую музыку. Инструменты покрылись толстым слоем пыли за эти 4 месяца. А мне не хотелось, потому что вся музыка о Марлене. Теперь в мотивы я вписываю её имя косвенно. Но это не мешает мне представлять образ музы при написании новых песен. И любить его.

Осень 2018.

      — Догоняй! — Кричит самая красивая голубоглазая блондинка, и босиком прямо по лужам бежит вперёд.       Я так рад, когда она улыбается. Хватаю ее на спину и мы падаем вперёд, катаемся и смеёмся.       Она сверху, прямо на мне. Тянется к губам, а я целую в нос. Ее смех услада для моих ушей. Обнимаемся прямо под проливным дождем. Щекочу ее, а она в шутку отбивается. Такие бабочки. Я ещё никогда не был так счастлив.       Вдоволь набрызгавшись, нужно срочно домой. Хватаю ее на спину и мы идём в кухню, через задний вход.       — Вперёд, мой верней пони! — Тычет пальчиком в спальню.       — Нет, сначала чай! — Обхватила меня ногами и не слезает. Сажаю её на стол, болтает босыми ногами.       — Черный с бергамотом и ¼ лимона. Без сахара! — говорим хором, улыбаемся.       Изученные друг другом, но такие счастливые, что весь мир сжался до размеров этой кухни.       Пьём чай и не понимаем, что скоро это станет лишь воспоминанием. Слишком болезненным, чтобы оставить в голове. Слишком ценным, чтобы забыть».       — Дамиано, ну чего завис, пошли в дом, здесь ужасно сыро — маленький носик морщится, и Джорджия тянет меня зайти внутрь.       Такой душащей боли я не испытывал давно. С последнего поцелуя. Швы на сердце стали расходиться и кровоточить. Сейчас я ощущаю то, что давно закапывал в себе пеплом своего сгоревшего сердца.        — Иди. Я покурю.       Тяну одну за другой, и вот уже пепельница полна. Не могу я зайти туда и сделать этот шаг в бесконечность. Как будто я стою над обрывом, а внизу океан моих слез. Ощущения словно я на 7ом круге ада, тону в тёплой крови. И когда поднимаю голову вижу ее облик, который в меня стреляет отравленными стрелами. Нужно собраться с духом и войти в это силовое поле.

***

      Наношу кистью тональную основу, размазывая по лицу слёзы, сопли и консиллер, которая сможет закрыть мои бессонные ночи. Рисую стрелки, рука дрожит, получается кривая линия, растушёвываю ватной палочкой.       Сегодня я должна быть самой счастливой, как будто не было последних 4х месяцев. И я просто опять тот радостный никому неизвестный подросток.

Май 2020.

      «- Не смей, пожалуйста, не смей. Ты блять издеваешься. — Я кричу и топаю ногой, как будто физической болью пытаюсь исцелить себя.       — Regina.-он пальцем стирает мою слёзу. Бью его по руке:       — Не смей. — толкаю в грудь. — Меня. Так — бью его по щеке. — Называть!       Он стоит, прислоняясь спиной к стене.       — Вик, ты понимаешь, что мы просто идеальные убийцы друг друга? — Он молчит, я отвернулась в окно.       — Я хочу, чтобы ты больше ни на шаг не подходил ко мне. Ты знаешь, что это перечеркнёт все.       Он молчит. Потом вздыхает, разворачивается и уходит.       Падаю на колени, я такая дура. Закрываю лицо руками и плачу. Навзрыд. Мне как будто выдернули руки, вскрыли сердце, выпотрошили душу и выбросили тело на помойку. Я ору, срываюсь и ложусь на пол, закрываюсь руками: меня бьют.       Меня отпускает через 5 минут и приходит озарение: я потеряю его из-за своего эгоизма.       Бегу вниз, перепрыгиваю через ступени. Я прощу ему даже это, я прошу. Не уходи, Дамиано, не сегодня. Я не могу.       Вылетаю на улицу, льёт стеной дождь, я бегу, спотыкаюсь. Ветки бьют по лицу. Я сейчас не владею собой; не отвечаю. Бегу вперёд, кричу его имя.       Падаю в яму, меня заливает холодный дождь. Я задыхаюсь. Тону. Тону…тону       — Не уходи.не сегодня. Руками трогаю землю. Царапаю ее. И кажется, разум окончательно отключается».       — Виктория! — Итан обнял меня. Да уж, месячные каникулы явно пошли нам (не всем) на пользу. Очень уж они устали от тура и записи альбома. Чтобы не случилось выгорания пришлось взять перерыв. И вот, они снова встрою.       Осень 2020 — это прекрасно. Тёплые лучи согревали Италию. Сейчас цветёт магнолия. И азалия. Эти цветы…она одергивает себя. Цветы, которые были в том мае, откуда она сбежала.       — Привет, сладенький. — Дергаю его за щечку. Какой же Итан у меня милый, прям мамка. Лезу обниматься.       — Эй, сейчас волосы мне испортишь. Ты как, красотка? — Он всматривается в мое лицо. Наивный, я уже играла в эту игру с Никой, с Мартой, с отцом.       Итак, улыбаемся глазами, хмыкаем и отвечаем:       — Лучше всех, я будто заново ожила. — Лживая фу.       — Сделаю вид, что поверил, — хлопает меня по талии будто невесомо, не стараясь причинить боль. В глазах такое недоверие, что мне становится не по себе. Итан единственный, кто чувствует меня и знает, когда я вру.       Вообще я не врала. Да и зачем мне. А теперь заготовленный сценарий, который я поигрывала в своей голове каждый день.       — У меня был прекрасный август. Я ела пиццу (рыдала), целовала красоток (и изливала им душу), пила бакарди, сидя на яхте вместе с Никой (рыдала с бутылкой водки под кроватью, пока Ника пыталась оттуда достать). В общем, это был лучший месяц моего отдыха (наихудший).       Я стою спиной, протираю бокал. Который сейчас треснет от моей хватки. Тот последний поцелуй в спальне перед их браком всплывает яркими картинками.

Ровно за час до церемонии. Июль 2020.

      Дамиано хватает меня на руки, и несёт в спальню. Бросает на кресло. Сжимает мои руки за моей шеей. Мы смотрим друг другу в лицо и не сокращаем миллиметровое расстояние между нашими губами.       — Блять, скажи мне, и я уйду. Мы уедем туда, где нас никто не найдёт.       Я молчу. Он ждёт моего ответа.       Отворачиваю голову. И тихонько плачу. Он утыкается мне в шею. Чувствую, что его тело подрагивается в такт моему.       Целую в висок. Он перехватывает инициативу и целует мои губы. Невесомо.       Я закрываю глаза, хочу сдаться, но Дамиано встаёт и выходит за дверь. Так будет лучше для нас.       — А вот и мы. — Джорджия залетела в комнату, радостно размахивая сотней пакетов.       Вы под венец, а я к успеху. Я рада, что ты тогда уехал. — проносится в голове.       — Привет, Джо, — кивает Итан.       — Привееееитик, — сейчас сблевану от этой сладости. Я знала, что дальше зайдёт Дамиано. Чувства мои для него ничего не стоят. Поэтому он притащил сюда свою…эту. Не могу выговорить. — А мы привезли вам множество подарков из Франции. Да! Я же говорила, там был наш медовый месяц! — Она кружилась в чёрном платье и улыбалась. Тонкими ножками семенила по моим ранам.       — Виииик, у меня столько для тебя интересных подарков, — Она обняла меня. Я смотрю вперёд. Я вижу его глаза. Он будто кукольный. И я понимаю, что он не счастлив. Или? Так. Нет.       — Привет, Дамиано. — Отрываюсь от плеча Джорджии, сдерживая рвотные позывы. Ну не верю я в её доброту. Хотя, она наивная, как два евро.       Тут мою талию обвивают чужие руки. Вздрагиваю.       — Кстати, Томас в курсе, вы — нет, — Перевожу взгляд с семейной пары, хах, на Итана и обратно, — Моя девушка Вита.       Красивая высокая брюнетка улыбнулась своей обворожительной улыбкой:       — Всем привет!       Я услышала щелчок. Челюсть Дамиано хрустнула. Не только мои кости ломаются, милый.       Дамиано, я не убила себя, хотя ты меня да.       Виктория, я не убил себя, хотя ты меня да.