Поверь, ты будешь мной гордиться

— Тихо, — спокойно зашептал голос, — разбудишь. В следующий раз точно не возьму тебя. — А если она обидится? — послышался детский испуганный голос. — Не обидится. Микеле, стараясь произвести как можно меньше шума, медленно зашел в комнату, освещенную яркими лучами утреннего солнца. — Иди сюда, только аккуратно, — он приложил палец к губам и махнул рукой, позвав младшего брата. Маленький Пьетро зашагал за своим «вождем», пытаясь следовать его маршруту и не задеть рядом стоящие предметы. Ему уже давно исполнилось четыре года, и он, что, в принципе, свойственно для этого возраста, не мог усидеть на месте, всюду преследуя брата. — А мама с папой не будут злиться? — вновь заволновался Пьетро, подойдя поближе и разглядывая кровать. — Она опять все расскажет. — Все будет хорошо, — уверенно подтвердил Микеле и плавно опустился на четвереньки. — Ты помнишь, что тебе нужно сделать? Малыш смело кивнул и крепко сжал в руках мягкую подушку. — Тогда начинаем, — «вождь» слегка облизнул губы и подполз к кровати. На ней, вальяжно раскинувшись и наслаждаясь крепким сном, спала Анжела, не зная о коварном «плане». Микеле подкрался к ее уху и кивнул брату головой, подтверждая свою готовность. Пьетро еще крепче сжал свое устрашающее «оружие» и внимательно наблюдал за братом. В комнате неожиданно послышался странный звук, которым гремучие змеи предупреждают об опасности. Звучало это настолько реалистично, что Анжела, испугавшись, мгновенно подскочила с кровати с оглушительным визгом. — Пьетро, давай, — радостно дал приказ Микеле. — Просыпайся, уже утро! — малыш, звонко смеясь, подбежал к сестре и начал бить своим «оружием» по ногам. Микеле схватил рядом лежавшую подушку и присоединился к побоям. С ударами младшего брата Анжела еще могла справиться, однако удары старшего были и сильнее, и хитрее: он бил не только по ногам, но и по рукам, не давая ей перехватить подушки. — Сдаюсь, — она крепко прижала к груди ноги и обхватила голову руками, спасаясь от ударов, — только отстаньте от меня. Микеле, победно взглянув на «жертву», откинул подушку в сторону и взял брата на руки. — Пьетро, мы выиграли это сражение, — он подставил ладонь, и малыш слегка хлопнул по его руке. — За что мне это наказание, — Анжела вновь рухнула в кровать, продолжая закрывать голову руками. — У всех братья как братья, а у меня — вы. — Это повод гордиться, — важно заявил Микеле, явно довольный своим планом, и отпустил Пьетро на пол. — Мы же тебя любим. — Микеле, — малыш начал активно дергать штаны брата, — папа пришел. Действительно, около двери стоял глава семейства и наблюдал за происходящим. Микеле повернулся и, увидев отца в проходе, натянуто улыбнулся, понимая, что пощады ждать не стоит. — Что вы тут устроили? Анжела открыла лицо, понимая, что пришло ее «спасение». — Он, — она указала на главного виновника, — он знает, что я боюсь змей, и специально делает этот звук! — Какой звук? — Микеле вновь симулировал треск гремучей змеи и весело засмеялся, понимая, что сестра не может терпеть этого. — Этот? Анжела недовольно закрыла уши руками. В это время Пьетро вновь взялся за подушку и начал «добивать» сестру. — Папа, Анжела не хочет просыпаться! Недовольный отец лишь серьезно посмотрел на Микеле, догадываясь, чья это была затея, и, подойдя к кровати, взял Пьетро на руки. — Анжела проснулась, — произнес он и отобрал «оружие», откинув его на кровать, — а нам с тобой пора завтракать. Развернувшись, он вышел из комнаты и направился на кухню, продолжая держать на руках малыша. — «Он специально делает этот звук», — нагло передразнил Микеле и показал сестре длинный язык. — Уйди отсюда, пока я добрая, — Анжела лениво закуталась в одеяло и демонстративно отвернулась к стенке. Микеле фыркнул и направился к выходу, но, остановившись около порога, еще раз позвал сестру: — Анжела... — послышался хитрый голос. — Что тебе... — она не успела договорить фразу, как почувствовала, что в нее прилетела подушка. — Просыпайся, — радостный Микеле мгновенно захлопнул за собой дверь и отправился на кухню. Пройдя небольшой коридор, он свернул налево и сразу же оказался в нужном месте. Посреди кухни стоял привычный прямоугольный деревянный стол, покрытый белой тонкой скатертью. Около стола на своем детском стуле, который, по сути, являлся самым обычным стулом, только повыше, гордо восседал Пьетро, ожидая своей порции. Микеле вытащил из шкафа стеклянный стакан и, наполнив его соком, сел за стол, наблюдая, как отец готовил завтрак брату. Он, протянув маленькому Пьетро его небольшую кружку с молоком и поставив тарелку с рогаликами посредине стола, сел напротив старшего сына, внимательно посмотрев на него. — Где мама? — Микеле откусил сразу полрогалика, наслаждаясь сладким вкусом. — Сегодня же воскресенье. — Ей пришлось уехать на работу, — спокойно ответил Джеремия. Микеле лишь тяжело вздохнул и засунул вторую половинку рогалика в рот, запивая ее соком. — В школе на тебя жалуются, — серьезно начал отец, продолжая наблюдать за старшим сыном. — Ты пропускаешь слишком много уроков. Микеле покачал головой, демонстрируя свое сожаление, и потянулся к новому рогалику: — Согласен, ужасно. Но мне скучно, школа очень быстро надоедает. — Совсем скоро выпускные экзамены, — Джеремия налил в стакан сок и жадно отпил треть. — Ты уже думал, какую профессию ты собираешься выбрать в будущем? Микеле решил не отвечать на этот вопрос и посмотрел на младшего брата: он, толстощекий малыш, весело дергал ногами и жевал рогалик, явно радуясь столь вкусному завтраку. Единственное, что ему не нравилось, — молоко, поэтому, уже съев рогалика три, он всего один раз отпил белую жидкость в стакане. — Я тебя спросил, — вновь обратился отец. Микеле откинулся на спинку стула и перевел взгляд на свой стакан: — Я уже тебе несколько раз отвечал на этот вопрос. Джеремия закатил глаза и выпил весь свой сок. — Артист — это не профессия, пойми это уже, в конце концов! — Поверь, ты будешь мной гордиться, — подросток начинал злиться, нервно сжимая в руке стакан. — Я не хочу быть врачом, я не хочу быть полицейским. Я не хочу сидеть весь день в душном помещении, копаясь в каких-то бесполезных бумагах. — Микеле, — отец повысил тон и посмотрел на сына, — это все несерьезно. Ты еще мал и не понимаешь этого. Потом ты будешь очень сильно жалеть о сделанном, но уже будет поздно. — Я не собираюсь менять своего решения, — Микеле резко поставил стакан на стол и, поднявшись с места, вышел из маленькой кухни. — Черт, — Джеремия со злостью ударил по столу кулаком. Он зажмурил глаза и провел пальцами по переносице: это успокаивало. — Папа, — послышался обеспокоенный детский голос, — почему ты злишься? Отец вспомнил, что за столом сидел еще и младший сын, и, повернувшись в его сторону, посмотрел в эти детские искренние глаза: в них читались недоумение и грусть. Малыш не понимал, что такого страшного произошло. — Ты наелся? — Джеремия понял, что не стоило заводить этот разговор в присутствии маленького Пьетро, и сменил тему. — Да, — ответил радостный голос, — спасибо. Было очень вкусно! Послышался небольшой шум в коридоре, и громко хлопнула дверь. На кухню зашла сонная Анжела, продолжая тянуться. — Опять ушел? — отец собрал всю грязную посуду, оставленную на столе, и посмотрел на дочь. — Как всегда, — спокойно ответила Анжела, привыкшая к таким выходкам брата, и, наполнив стакан соком, села за стол. — Что на этот раз? — Все то же, — Джеремия подошел к Пьетро и помог ему спуститься со стула. — Иди в комнату, поиграй с игрушками. — Я хочу играть с Микеле! — твердо заявил малыш, держа в руке последний рогалик. — Микеле ушел... — Анжела запнулась, но тут же быстро добавила: — Гулять. Он поиграет с тобой в другой раз. Огорченный Пьетро медленно зашагал в комнату, которую он делил с братом, понимая, что сегодня он будет ее единственным хозяином.

***

Микеле почти весь день бродил по улицам родной Чериньолы, наслаждаясь спокойствием и умиротворенностью этого места. Здесь не было того привычного шума, который был в крупных городах; здесь не было той суматохи и спешки. Здесь легко можно было забыться, полностью растворившись в красках этого маленького, но яркого города. Со временем Микеле надоело просто ходить, и он, обнаружив небольшой парк, свернул с дороги. Посреди парка стояло высокое дерево с густой кроной. Недолго думая, подросток сразу сел рядом на траву, прислонившись спиной к стволу и согнув ноги в коленях. В такие моменты он ненавидел оставаться дома: старые стены начинали давить, и казалось, будто ты маленькая букашка подвластная всему миру. Микеле не хотел быть этой букашкой: он привык сам создавать для себя свою реальность, свободно рисуя красками жизни. Солнечный диск спокойно скрывался за горизонтом, и Чериньола потихоньку погружалась во тьму. Звуки покидали этот город, и спустя полтора часа мальчик не слышал привычного пения птиц и даже не видел бабочек, летающих днем везде и всюду. Лишь где-то вдалеке стрекотал сверчок, создавая свою собственную мелодию. Микеле поднялся с травы, понимая, что не хочет покидать это место. Увы, выбора у него не было и он зашагал к родному дому. Через полчаса он уже стоял у порога, собираясь с силами. Дверь была заперта, и ему пришлось стучать, чтобы попасть внутрь. Послышались шаги, и дверь открылась. — Явился, — съязвила Анжела, рассматривая пропавшего брата. — Отстань от меня, — Микеле сразу прошёл в свою комнату. Свет уже был выключен, и в углу, около окна, обнявшись с мягким слоненком, спал маленький Пьетро, так и не дождавшись брата. Микеле пытался аккуратно и бесшумно перешагнуть лежавшие на полу мягкие игрушки, но, так как комната не освещалась, он случайно наступил на что-то твердое, от чего вся ступня разрывалась пульсирующей болью. Похоже было на кубик. Микеле на одной ноге доскакал до своей собственной кровати, стараясь создать как можно меньше шума, но, к сожалению, все попытки были тщетны, и в темноте раздался тихий детский голос: — Микеле, ты пришел? — Угу, — тихо ответил подросток. — Микеле пришел! — поднявшись, радостно закричал Пьетро. В комнате зажегся свет, и на пороге стояла Рипальта. — Мама, все, что я сейчас хочу, — это спать, — Микеле в одежде завалился в кровать и, отвернувшись к стене, закрыл лицо подушкой. — Пьетро, спи. Спокойной ночи. Женщина, тяжело вздохнув, покачала головой и выключила свет, не приставая с расспросами к старшему сыну.