Поверь, ты будешь мной гордиться

06.21pm В помещении безжизненная тишина. В маленькой комнатке помимо музыкальных инструментов, которые, казалось, занимали все свободное пространство сидели несколько мужчин, утомленные долгим ожиданием. Кто-то расположился на полу, подогнув ноги по-турецки и беззвучно перебирая струны старенькой акустической гитары, кто-то вальяжно разлегся на крошечном диване, потихоньку поскрипывающем от малейшего движения, а кто-то стоял около открытого окна, внимательно всматриваясь в серые силуэты прохожих. — Он придет. — Сомневаюсь я в этом, однако. — Я сказал, что он придет, — громко повторил мужчина, лежавший на диване и ловко перебирая пальцами потертую от постоянных репетиций барабанную палочку. — Мы уже долго ждем, Франческо! — неожиданно возмутился парень, сидящий на деревянном полу. — Не придет он. В комнате вновь повисла тишина, которую лишь изредка перебивал диван со своим тихим скрипом и слабый ветер, заставляющий шуршать пожелтевшие осенние листья. — Включу радио хотя бы, — лениво поднялся парень с пола, отложив в сторону гитару, и направился к небольшому радиоприемнику, стоящему около пыльного синтезатора. Радиоприемник был настолько стар, что иногда вместо привычных слов и музыки воспроизводил непонятные звуки, напоминающие противный скрежет и писк. Однако сегодня сигнал радиостанции был пойман без помех, и находящиеся в комнате внимательно прислушались к женскому голосу. — «… как стало известно, музыкант умер вчера вечером в семь часов от бронхопневмонии. Это событие заставило…». — Кто? — мужчина около окна молниеносно развернулся в сторону радио, надеясь, что неживой предмет услышит его и вновь произнесет имя. — «Еще 23 ноября Фредди Меркьюри сделал официальное заявление, что его анализ на ВИЧ показал положительный результат. В данный момент мы можем только предположить, что болезнь легендарного музыканта является результатом СПИДа». — Твою мать, — возмутился Франческо, злобно отбросив палочки в угол комнаты. — Даниэле, выключи его. Парень, включивший радиоприемник, тут же его и выключил, понимая, что только что услышанная новость еще больше усугубляла ситуацию, и вновь сел на пол. — Идет, — тихо произнес мужчина у окна, и схватил рядом лежащую куртку, — и не один. С каждой секундой два темных силуэта постепенно приближались все ближе и ближе к зданию, а через несколько минут и вовсе скрылись под козырьком подъезда. — Чезаре, скажи мне, — спокойно обратился Даниэле к мужчине, стоявшему около окна, — тебя это устраивает? — Не особо. — Тогда зачем он … — молодой человек запнулся, внимательно прислушиваясь к звонкому голосу в подъезде, который было слышно даже в квартире. — Зачем он нам? — Он талантлив, — Чезаре почесал подбородок, заросший небольшой щетиной, и развел руками в сторону. — Если бы не его «Воздух», мы бы были никем, которых звать никак. И даже… Его речь была прервана громким стуком в деревянную дверь, которая, казалось, совсем скоро должна была развалиться от настойчивых ударов. — Привет, Чезаре, — на пороге стоял улыбающийся Микеланджело и с любопытством заглядывал внутрь квартиры. — Я готов к концерту! Франческо мгновенно поднялся с дивана, издавшего вновь пару грустных скрипов, и прошел в коридор. — Локонте, ты видел, который час?! — начал возмущаться парень, но, увидев около двери молодую девушку, сразу же опомнился. — Микеле, пройди в комнату. Чезаре, прогуляйся с дамой до клуба, пожалуйста. Там и встретимся. Дама, явно недоумевая от происходящего, удивленно посмотрела на всех представителей мужского пола и искренне улыбнулась, наблюдая, как Франческо буквально проталкивал радостного Локонте в самую дальнюю комнату. — Он никогда не исправится, — довольно произнесла девушка, обращаясь к Чезаре, который аккуратно завязывал шнурки старых и потертых кроссовок. — Почему? — мужчина поднял голову, отрываясь от своего дела и разглядывая незнакомку. — Откуда Вы знаете? — Мой брат не меняется, — весело произнесла Анжела, радостно подмигнув своему отражению в зеркале. *** — Кого я вижу, черт побери, — оживился Даниэле, рассматривая подошедшего Локонте, который довольно протирал синтезатор от пыли. — Ты на часы вообще смотришь? — У меня их нет, — Микеланджело скромно улыбнулся. В данный момент он был похож на провинившегося ребенка лет пяти, ждущего серьезного наказания от родителей. — Так купи же, в конце концов! — гитарист аккуратно положил бас-гитару в чехол и перекинул лямку через плечо, чувствуя, как ткань неприятно натирает ключицу. — Ладно, сейчас некогда рассуждать об этом, — Франческо схватил отброшенные в порыве злости барабанные палочки. — Микеле, упаковывай свой рояль и собирайся на выход. На саунд-чек мы уже опоздали. Сегодня ты будешь петь, Валерио, к сожалению, уехал в другой город по работе. Микеланджело молча продолжал собирать свой инструмент, явно не чувствуя особой вины за свое опоздание. Локонте, оставленный наедине, сложил синтезатор в черный чехол и плавно застегнул тугую молнию. Парень, убрав инструмент в сторону, подошел к открытому окну и внимательно присмотрелся к солнцу, понемногу спускавшемуся к линии горизонта. Осень на юге Италии особо не отличается от того же лета или весны. Лишь сухие листья потихоньку падают, нежно укутывая землю желто-красным одеялом. Небо казалось настолько ярко голубым и безоблачным, что возникало чувство фальши. Будто ты живешь в кем-то созданном мире по чужим правилам. Микеле недовольно прищурился, ощущая, как яркий солнечный луч светил ему прямо в глаза, и, напоследок вдохнув поглубже, плотно закрыл окно. *** — Микеле, подключайся, а не разговаривай, — Чезаре включил гитарный усилитель и подкрутил колки самой гитары, настраивая инструмент. Все музыканты, наконец-то, дождались своей очереди и теперь стояли на маленькой сцене. Микеланджело так до конца и разобрался, что это было за помещение: то ли бар, то ли клуб. Здесь он был впервые, и стены казались незнакомыми и потихоньку создавали неуютную обстановку. — Готов? — поинтересовался Даниэле, который уже успел подключить свою гитару, и пододвинул микрофонную стойку поближе к Локонте. — Всегда готов, — Микеле занял свою привычную позицию за синтезатором и, прохрустев пальцы рук, расположил микрофон около лица. Послышался стук барабанных палочек. Раз, два, три. Раздался звук перегруженных гитар, и помещение наполнилось громким звуком. Микеланджело перепроверил режимы на синтезаторе и, удостоверившись, что все верно, облизнул сухие губы. Вновь отстукивание. Раз, два, три. Послышалось вступительное гитарное соло. Микеле посмотрел на Чезаре, который сосредоточенно играл свою партию, особо не обращая внимания на окружающих. Вторую гитарную партию исполнял неизвестный для Локонте музыкант, которого он видел в первый раз. Однако сейчас это его не волновало: он ожидал своего вступления. Все звуки потихоньку стихли, и настала тишина. Микеле аккуратно нажал на клавиши, прислушиваясь к мелодии синтезатора. Он слышал этого много раз, но с каждым выступлением инструмент становился будто роднее. Локонте набрал побольше воздуха в легкие — настал момент самих слов. Скажи мне, почему здесь ночью нет кого-то… Микеле осмотрелся по сторонам, продолжая одновременно и петь, и играть. Людей было слишком много для такого маленького старого помещения. Внимательно окинув публику взглядом, Микеланджело заметил знакомое лицо сестры, которая решила сегодня посмотреть на выступление брата. Тот, кто творит, не может оставаться в обществе спокойно. Микеле прекрасно осознавал суть своей же песни. Легендарные художники, музыканты, поэты — все они были, есть и будут загадкой для бытового общества. И в комнате бушует ветер, Ведь тело до сих пор живет, Сразившееся со всем на свете. Вокруг нас воздуха полет. «Che va...» *** Сейчас можно поставить жанр Songfic. Рекомендуется включить Pink Floyd – Comfortably Numb. Микеле медленно шел прямо по автомобильной дороге, наслаждаясь безмолвной тишиной ночного города и его пустотой. Дорога слабо освещалась блеклым светом желтых фонарей, одиноко стоявших около бордюра. Локонте, опустив голову и спрятав руки в карманах толстой кофты, поочередно наступал на сухие листья, лежавшие на асфальте. В голове не было никаких мыслей, что казалось итальянцу немного странным. Концерт для него всегда был чем-то приятным, где можно было поделиться своими эмоциями, где можно почувствовать энергию публики. Все это, несомненно, было и сегодня, однако Микеле не ощущал никакого удовлетворения. Из мыслей молодого человека вытащил громкий сигнал машины, приближающейся все ближе и ближе. Локонте поднял голову и сразу же был ослеплен ярким светом фар впереди стоявшего автомобиля. Водитель явно мысленно посылал сумасшедшему пешеходу не особо приятные слова, со злостью ударяя зачем-то по рулю. Микеланджело ушел с проезжей части, не обращая внимания на разозлившегося мужчину, и лениво пнул кучу листьев, оставленную на асфальте. Листья разлетелись в стороны и тут же были подхвачены слабым ветром, постепенно исчезая в ночной темноте. Микеле проводил взглядом последний листок, который оторвался от всей первоначальной кучи и медленно летел по дороге. Локонте сейчас казалось, будто именно он является этим листом — одинокий и потрепанный. Однако лист был потрепан погодными условиями, а Микеланджело… Жизнью? Микеле, призадумавшись, подбежал к листу и поднял его с земли, положив на ладонь. Маленький, желто-красный, с многочисленными жилками. Локонте зачем-то аккуратно спрятал листок во внутренний карман и продолжал идти дальше, наслаждаясь спокойной осенней ночью.