zone

Литвинова опустила глаза вниз. Когда Земфира ушла, тишина стала накаляться и больно давить по ушам. Даже дыхание сбивалось из-за страха нарушить молчание. Алиса Михайловна всё это время так же молчаливо сидела, сложив руки на стол. Неизвестно, сколько бы они так просидели в кухне, полной воспоминаний и тишины. Неизвестно, сколько бы прошло времени, если бы тишину не прервал тяжелый вздох облегчения женщины. Она поднялась и томно ушла из комнаты, оставив Ренату одну. Несколько минут ее не было, был слышен скрип половиц, открывающееся дверь, тихое шуршание, затем снова дверь и половицы. - Встань и иди сюда, - Алиса Михайловна подошла к двери в кухню. Рената робко повиновалась матери и проследовала за ней в гостиную. И в этой четырнадцатиметровой комнате всё осталось прежним. Занавески, персидский ковёр, комплект покрывал на диване и креслах с мелким завихристым узором, сервант, заставленный дорогим хрусталем, и статуэтки, которые когда-то они с матерью собирали, путешествуя. Рената села в кресло, Алиса Михайловна села в соседнее. Их разделял небольшой журнальный столик с салфетками из того же набора, что и кухонные. На этот самый столик женщина поставила небольшую, но тяжелую коробку. Рената наблюдала за действиями матери: она догадалась, что находится в этой коробке, хоть и видела ее впервые. - Это твои вещи, Рената, - женщина укрыла коробку кистью руки и с сожалеющим взглядом посмотрела на дочь. - Ты их оставила… - девушка тихо протянула фразу. Алиса Михайловна, приложив небольшое усилие, открыла коробку и достала оттуда фоторамку с фотографией. Она задумчиво посмотрела на нее, легко улыбнулась и протянула рамку Ренате. - Помнишь? В тот день у тебя было выступление в музыкальной школе… - Рената взяла фотографию и, всматриваясь на фото, слушала мать. - Ты тут перед выступлением. Четырнадцать лет, глаза блестят и ни капли волнения… Она замолчала. Вероятно, матери было трудно окунаться в прошлое, совершенно так же, как и ее дочери. Рената рассматривала черно-белое фото: белые банты, искренняя улыбка и сшитое мамой платье с любимым кружевом. В тот день она отлично выступила. Помнила, что после этого они с мамой отправились к бабушке на ужин, и Алиса Михайловна была очень горда и радостна. Рената запомнила это так хорошо, потому что мать редко так искренне радовалась за дочь. - Я гордилась тобой. Как же переживала! А ты, посмотри, - она протянула руку к рамке и ткнула пальцем в фотографию, - ни капельки волнения! Я была поражена… - Ты была очень счастливой в этот день, - Рената улыбнулась и подняла глаза на маму. Та, в эту же секунду, смахнула проступающие слезы в глазах. Женщина спешно полезла в коробку и достала оттуда какие-то бусы. Жемчуг и янтарь – великолепное сочетание! Она аккуратно расправила их и на вытянутых руках рассматривала, как камни переливаются и играют друг с другом. - Это подарок, - девушка наблюдала за матерью. - Да, мои бусы рассыпались, а ты соорудила вместо них нечто странное, но по-своему гармоничное… даже этот кривой и уродливый узелок тут к месту. Рената расслабилась, плечи её опустились. Она смотрела на мать и поражалась тому, что всё это время она хранила эти ненужные вещи только ради воспоминаний. - Знаешь, а я ведь ждала тебя тогда. Думала, что вернешься. День, два… неделя и месяцы… - глаза женщины помутнели, - от тебя не было вестей, я переживала. Но быть первой не хотела. Ты меня очень обидела тогда, Рената… мне и до сих пор больно. Понимаю, что и я тебя обидела, не отрицаю своей вины. Боялась, что так и не дождусь. Лицо женщины побледнело, как показалось Ренате. Она прикрыла голову рукой. Рената молчала: она не знала, что ответить матери. Всё ее мысли выскользнули из головы, и осталась пустота. - Мама, прости меня… мама… - смогла выдавить из себя девушка. *** Рамазанова, не медля, ломанулась навстречу обманщику и лжецу. Тот от испуга сделал круг вокруг стола и остановился за грудой коробок. - Ты нагло наебал меня, обворовал, а теперь будешь прятаться за коробками? Серьезно? Думаешь, что они тебе помогут? Прохор нервно усмехнулся, его брови сдвинулись и лицо наполнилось краской. - Ты с огнем играешь, милая. - Да посрать мне на твой огонь. Я хочу получить назад свои деньги, из-за тебя я время зря упустила, думаешь, я буду мелочиться? – Земфира рывком кинулась вправо от стола, а Прохор, уловив движение, - в другую сторону. - Денег нет, уж прости. Были бы - отдал! – стуча кулаком в грудь, честно заявил толстоватый с залысиной. - А так, всё! Теперь нету ничего! - Значит, будешь платить по-другому, мудак! – Земфира кинулась с другой стороны и почти зацепилась за ускользнувший от нее пиджак. - А твоя Ренаточка тоже? – взгляд Прохора стал хитрее и по щекам поползла ехидная улыбка. - Что? – девушка запнулась и на секунду остановилась. - Она тоже будет платить по-другому? Или уже в постели рассчиталась? - Да как ты смеешь, ублюдок! – ярость переполнила легкие певицы, девушка ломанула напролом к лжецу, раскидывая коробки. Врун замешкался, и в этот момент Земфира схватила его за воротник пиджака. Удар под дых и встряска. Прохор хрипло закашлял и пытался восстановить сбившееся от удара дыхание. В ушах всё звенело и отдалялось. - Т-ты мнооо-огого не з-з-знаешь! – Злобно прохрипел пиджак, от чего получил еще один удар в живот и был отпущен на холодный, бетонный пол. - Рассказывай, просвещай, вперед! – Земфира схватила рядом стоящий стул, подвинула ближе и, сев на него, смотрела, как ею избитый пытался приподняться на четвереньки. Прохор отпустил попытки встать. Он проклинал сейчас свой немолодой возраст, из-за которого он уже был не в силах выдерживать такие «чистые» разговоры по душам. Мужчина развернулся и сел на пол перед Рамазановой. Отдышался. Жалобно хватался за живот, где будет неприятный синяк уже завтра утром. Земфира напряженно сдвинула брови, сложила руки в замок и была готова внимательно выслушать вруна и обманщика. - Она всё затеяла… Литвинова. Пришла ко мне, втирала дичь… - Нет, – отрезала Земфира, перебивая пиджак. - Да. Еще как – да. Она пришла ко мне сразу после выходных. После Рождества. Думаешь, я не пытался отказаться? У меня дел и без того хватало. А она начала про деньги, говорила, что смогу взять столько, сколько захочу. Проценты требовала! – Прохор недовольно оскалился, попытался приподняться, но боль в животе погрузила его назад, отчего он крепче прижал руку к животу. – Я взял деньги, она пришла, и я отдал ей часть от суммы. Налом. - Хуйня! Она всё время была рядом! Денег у нее нет, уж я-то знаю! – уверенная Земфира сжала кулаки, хотела ударить, но резко передумала. - Ха! Эта крыса умеет прятать! Я уверен, что она их заныкала где-то в коробочке, на дальней полке, в своей конуре. А сейчас выжидает! Падаль! – Прохор тяжело и прерывисто выдохнул, делая паузу, чтобы собраться с мыслями. – Ты ее плохо знаешь, чтобы защищать! - А ты так хорошо? – с сарказмом Земфира усмехнулась, продолжая воспринимать слова вруна как шутку. - Она на меня работала три года назад. Потом я дал ей возможность уйти, и она ушла. Деньги приносила стабильно, врёт похлеще, чем кто либо! А какая актриса! По ней МХТ плачет! Поверь мне, ты очередная ее жертва – не больше. Если вас связывает что-то – разрывай эту связь и катись в свою Уфу. Тебе тут ловить нечего, а с ней – и подавно. Сильно пострадаешь… Земфира крепко сжала челюсть, все ее мышцы были отчаянно напряжены. Девушка, не сдержавшись, поднялась, подошла к Прохору и, не щадя, ударила ногами в бок и кулаком в челюсть, отчего несчастный выплюнул один из своих зубов. Тяжелыми шагами певица направилась к выходу, теперь навсегда оставляя Прохора. *** - Прощаю, - выдохнула женщина, после своего затянутого раздумья. – Ты меня тоже прости… Рената напряженно вздохнула, приподнялась и, подойдя к матери, села на корточки. Руки обхватили старые кисти женщины, которые были самые родные на свете. Рената заплакала, и ее мать тоже заплакала, стыдясь, отворачивая голову. Они могли считать весь этот конфликт исчерпанным. Но беспощадное время всё-таки забрало у родных так много лет. Рената крепко обнимала мать, будто делает это впервые и напоследок. Она боялась, что не сможет больше выловить шанс прикоснуться к матери еще раз. Отчего делала это искренне. Алиса Михайловна тоже обняла дочь. Обида всё еще таилась в ее душе, но как же она скучала по Ренате! Никто не представлял себе. Она каждый вечер заходила в ее комнату, переставляла вещи, вытирала пыль, вспоминала и фантазировала. Ей было тяжело всё это время мириться с такими разными чувствами – обидой и тоской. Как же она мечтала и вот! – желание исполнилось! *** Певица вызвала такси и отправилась домой. Она сжимала телефон в руках, задаваясь множеством вопросов. Хотела позвонить – передумала. Решила, что попробует поговорить с Ренатой сама, лично. Но злое предчувствие глубоко поселилось в легких Земфиры, оно раздражительно дребезжало и не давало девушке отрезветь. Авто приехало по адресу, Земфира расплатилась, вышла и забежала в подъезд. Поднявшись на этаж, открыв дверь, она не обнаружила Ренату дома. Видимо, та всё еще была у матери. Земфира почему-то почувствовала небольшое облегчение. Но как только слова Прохора пронеслись у нее в голове: «Эта крыса умеет прятать! Я уверен, что она их заныкала где-то в коробочке, на дальней полке, в своей конуре. А сейчас выжидает! Падаль!», певица мигом прошмыгнула в комнату, не разуваясь, и принялась рыться на полках. Нигде денег не было. У девушки был страх всё-таки найти то, что она искала. Поэтому с каждым промахом она всё больше и больше возвращала свое доверие к Литвиновой. Шкаф был пуст, старый сервант – тоже. Она осмотрела комнату и отодвинула диван – пусто. Тревога уже совсем пропала. Появились вопросы: «Зачем шарлатану врать про Ренату? Откуда он с ней знаком? Неужели он пытается ей за что-то отомстить?». Неясность туманилась с каждой минутой, и от этого начала болеть голова. Земфира прошла в ванную и из шкафчика достала обезболивающее. Когда таблетка ловким движением была брошена в рот и тут же выпита, Земфира осмотрелась, и ее внимание привлекла покосившаяся крышка унитаза. Она задержала дыхание. В голове проносилось только одно слово «нет». Рамазанова нехотя подошла к бачку, медленно открутила кнопку и сняла тяжелую белую крышку. Руки ослабли, и мрамор полетел вниз, разбился. Земфира остолбенела. Внутри бочка, в пакетах, лежали купюры. Девушка отошла назад, облокотилась на стену и расслабленно покосилась. «Это всё правда?»