zone

Стрелка часов незаметно скользнула до шести. Рената несла в руках небольшой букет подмерзших цветов, а Земфира – цветастый пакет с шоколадом и вином. Блондинка погрузилась в себя и молча шла по знакомым переулочкам, которые так и не изменились за всё это время. На застеленной снегом лавочке ускользающее солнце ярко отсвечивало последними лучами. Где-то неподалеку играли дети, всё больше погружая Ренату в воспоминания. Будучи ребенком, она завидовала им – беззаботным ребятам, которые могли с утра до позднего часа веселиться во дворе и нарушать родительские уставы, не боясь их строгости. К сожалению, Алиса Михайловна жестоко пресекала все попытки Ренаты развеяться с мальчишками во дворе, аргументируя это тем, что Рената не должна тратить время попросту. - Эй? – неожиданно на плечо блондинки рухнула рука. – Ты в порядке? Рената перевела взгляд на Земфиру и фальшиво улыбнулась, пытаясь скрыть свою нарастающую тревогу. - Это твой дом? - Мг, - она кивнула и подняла голову вверх. Время очень подлое. Когда хочешь задержать его – оно неуловимо мчится куда-то, приближая то, от чего нельзя отступить. А когда наоборот – мерзко тянется, раздражает. Рената проклинала это злополучное время. Как она ни старалась оттянуть этот момент – всё было напрасно. Казалось, что с уходящими минутами воздуха становится все меньше и меньше. Сердце подпрыгивало в уши. Неужели она вот-вот увидит свою мать? Неужели заговорит с ней? Она испытывала страшное смятение! Ведь, находясь всё это время порознь, она часто вспоминала о ней, но желание общаться с годами иссякло. Как же глупо сейчас себя чувствовала Рената. «Раз я пришла сюда – надо идти до конца», - она попробовала себя подбодрить. - Где твои окна? – Земфира видела, как переживает Рената, и попыталась ее немного отвлечь. - А? – она вздрогнула и, посмотрев на Земфиру, ответила: - Вон, видишь? Только свет нигде не горит… Странно. - Может, никого нет? Это там, где бордовые шторы? – певица прищурилась и ткнула пальцем в воздух, показывая направление. - Да, третий этаж… А левее гостиная. Они снова замолчали. Земфира осознавала, что Ренате нужно собраться, и решила дать ей еще немного времени. Литвинова же, не увидев свет в окнах, поняла, что, скорее всего, ее матери нет дома. Этот факт немного расслабил её, Рената опустила голову вниз. Цветы замерзали; если они пробудут на таком морозе еще час – замерзнут навсегда. Певица подошла к лавочке и легким движением руки голой ладонью расчистила наваливший на нее снег. Села и закурила. Молчание затягивалось. Никто не пытался нарушить тишину, прерываемую лишь дуновением ветра и доносящимся с детской площадки шумом. Дети катали снежные валуны и борзо прыгали по сугробам, ища руки-палки для будущей Снежной Бабы. Рената завистливо бросила взгляд на площадку. Она сейчас бы предпочла заниматься чем-то беззаботным и веселящим, нежели томиться под подъездом ее матушки в ожидании этой проклятой встречи. Она ведь даже не знала, что ей скажет! Думала-думала, а в голову так ничего и не лезло. Каша в итоге только наполнялась. Поэтому думать она перестала. Решила: «Пусть будет, как будет!». А теперь она сожалела, что так и не придумала ничего. Ветер резким порывом усилился и тут же затих. Пошел снег. Обе девушки подняли головы вверх, на небо. Крупные хлопья кружились и падали на землю в нескончаемом потоке. Земфира поправила свой воротник и потушила окурок. - Идем сюда, - певица поднялась по ступенькам и укрылась под козырьком подъезда. Рената шмыгнула туда же. Начинало темнеть, и погода заметно портилась. Внезапно девушек ослепил яркий свет машинных фар. Рената пощурилась и закрылась букетом. Автомобиль припарковался у подъезда и заглох. Вскоре дверь пассажирского сиденья открылась, и из-за нее показалась женская фигура в меховой шубе и фетровой шапочке с маленьким козырьком. Вслед за ней вышла высокая мужская фигура. Из-за навалившейся метели лица были не особо различимы. Женская фигура в фетровой шапочке повернулась в сторону девушек под козырьком и очень невзрачно окинула их взглядом, при этом на секунду застыв на месте. Рената остолбенела. Ее сердце ёкнуло, а затем провалилось куда-то в самый низ; дыхание остановилось. Она узнала. Столько лет прошло, а манера ее матери всегда будет жить в ее памяти самым ярким воспоминанием. Силуэт, эта шубка и походка. Ничего не поменялось! Рамазанова заметила реакцию блондинки и вывод заключила самый правильный. Она подошла ближе к ней, приобняла. Показывая свою поддержку и присутствие, она пыталась успокоить Ренату. Но это было ни к чему. Литвинова уже сама успела взять себя в руки. Она поняла, что вечно избегать этого не сможет. Рано или поздно ей придется делать первый шаг навстречу своей матери. Девушка уже решилась спуститься со ступенек и сделать эти чёртовы шаги вперед к Алисе Михайловне. Но увы, не успела. - Ну, здравствуй, – сухо поприветствовала Алиса Михайловна хрипловатым голосом идущую ей навстречу дочь. - Мама… это тебе. - Окоченевшие? Могли бы и курьером послать, пришли бы свежее, – несмотря на внешнюю колючесть, женщина приняла букет. Мужчина подошел ближе к Алисе Михайловне и подал ей сумочку, с удивлением таращась на Ренату. Он неуверенно улыбнулся и с вопросительным взглядом обратился к женщине: - Держите, Алиса Михайловна… А это кто? - Это? – мать Ренаты фамильярно воскликнула и продолжила: - Моя дочь! Собственной персоны! Рената Муратовна Литвинова. - Надо же, очень приятно с вами познакомиться, Леонид, - будто бы продолжая всю эту саркастическую комедию, Леня интеллигентно снял шапку, и беспощадная метель принялась заметать его голую голову. - Мама, я поговорить пришла, пустишь на чай? – Литвинова мысленно проклинала себя за то, что согласилась пойти на всё это. Алиса Михайловна кистью махнула Лене, даже не смотря в его сторону. Взгляд ее поменялся и, схватившись за руку дочери, повела ее назад под козырек. - Я завтра заеду! Алиса Михайловна! – Леонид сел в машину, помигал фарами и вырулил из двора, прячась за толщью метели. - Эта с тобой? Подружка твоя? – Женщина цинично осмотрела Земфиру. - Да, Земфира ее зовут, мама. - Ладно, проходите, – открыв дверь, женщина кивнула в сторону входа, и девушки прошли вовнутрь. Земфира и Рената остановились, чтобы пропустить женщину вперед; та, в свою очередь, властно обошла их и принялась тяжело и медленно подниматься по ступеньками. Шли молча. Только стук каблуков и шаги. Свежий снег таял на ботинках и оставлял за собой мокрые следы. Они, наконец, поднялись на третий этаж. Первую деталь, которую отметила для себя Рената, это то, что дверь осталась прежней. Знакомый звук открывающегося замка. Легкий скрип двери и мягкая обивка внутри, все такая же тщательно и заботливо вычищенная. Пахло чистотой, немного обувным кремом, духами и новой газетой. Рената невольно улыбнулась. Эти запахи окружали ее всё детство! Как тут не улыбнешься?! - Ботинки сюда, тапочки вот, - Алиса Михайловна ткнул пальцем на небольшой поддон с ковриком для обуви, а рядом открыла тумбочку, где лежали гостевые тапочки, - потом руки мыть. Девушки молча кивнули и, выполнив первые два требования, направились в ванную. Рената всё это время пребывала в терзающем ее смешанном чувстве тревоги и смущения. Ее глаза разбегались по квартире. Казалось, что она была тут вчера и вовсе никуда не уходила. Будто бы и не было этих долгих мучительных лет! После процедуры с руками девушки, не торопясь, прошли на кухню, где также ничего не подверглось изменению. Только холодильник сменился на более новый, но почти такой же. Чайный сервиз, стоящий в элегантных рельефных шкафчиках, кружевные салфетки, абажурная люстра с оранжевыми висюльками, стулья с высокими спинками, овальный стол, укрытый молочного цвета кружевной скатертью, и даже занавески! Рената бегала глазами по кухне в поиске незнакомого ей предмета, но так и не находила его. Всё ей было таким знакомым! Она вновь почувствовала себя студенткой и настолько погрузилась в воспоминания, что не заметила, как перед ней на салфетку приземлилась её цветастая кружка с чаем. Запах! Ммм.. Даже запах чая был особенный! Родной. Ренату вырвал из воспоминаний голос матери, которая уселась напротив ее. - Ну-с, о чем же со мной хочет поговорить моя былая дочь? «Былая?» - Рената мысленно запнулась. Она уже успела забыть тот самый день, и те самые горькие слова ее матери. Эхом в голове ударяло это слово. Девушка покраснела, и ей стало стыдно поднимать голову на Алису Михайловну. - Мама, давай забудем всё… Уже прошло так много времени, зачем терзать себя прошлым? Я люблю тебя, и мне хочется, чтобы я могла быть рядом с тобой, понимаешь? – выдавив из себя эти глупые, как показалось Ренате, слова, она осмелилась поднять голову и посмотрела прямо в глаза стойкой женщине, которая так же надменно продолжала смотреть на девушку. Наступила тишина. Лицо Алисы Михайловны напряглось. Она задумалась. Очень задумалась. О чем она могла думать в этот момент? – неизвестно. Земфира, сложив руки на коленях, поочередно смотрела то на Ренату, то на ее мать. Внезапно в кармане зажужжал телефон. Рамазанова вскочила и с полной неловкостью в движениях покинула комнату и скрылась в коридоре. Тишина на кухне продолжилась, а за дверью был слышен короткий монолог певицы: «Да! Алло… где?.. Это точно он?.. Кто?.. Ты уверен?.. Сбрось СМСкой… Окей, спасибо… Я у тебя в долгу!» После этого Земфира вернулась в кухню, но уже не садилась, а встала около Ренаты. Девушка подняла на нее свой взгляд, и та, нагнувшись, прошептала ей на ухо: «Мне надо уйти, позвонишь мне потом, ладно?». Рената расстроенно кивнула, и Земфира, поблагодарив Алису Михайловну за чай, ушла в коридор, молча обулась, оделась и так же молча покинула квартиру. Снегопад продолжался. Казалось, что он только усилился. Земфира вышла из подъезда и, щурясь от снега, посмотрела на горящие окна третьего этажа. Ей не хотелось оставлять Ренату одну, но тот, кого девушка так отчаянно искала, нашелся. Ей пришла смс. Короткое сообщение содержало в себе совсем простой адрес. Рамазанова, прикусив губу, набрала номер такси. *** Машина не заставила себя долго ждать, буквально через пару минут девушка уже ехала в отопляемом автомобиле по указанному адресу. Она нервно сжимала челюсть и потирала твердые кулаки, нервозно размышляя о предстоящей ситуации. Адрес находился не так далеко от Кутузовского вокзала; когда машина подъехала, Земфира, щедро расплатившись с водителем, вышла на метель и направилась к входу, откуда тускло горел свет. Рядом стояли мелкие магазины, ремонт сотовых телефонов и ремонт обуви. Все по близости уже было закрыто, а оттуда, куда нужно было идти, девушке, помимо горящего света, доносилась легкая попсовая музыка. Рамазанова закурила, сделала пару тяжелых тяг и тут же кинула сигарету в снег. Стремительной походкой она подошла к входу без какой либо вывески и смело открыла дверь. Перед ней открылось небольшое помещение с одним длинным столом с лампами, на котором валялись какие-то запчасти. Тусклый свет от желтой лампочки, радиоприемник на стеллаже и, конечно же, сидящий за столом человек. Парень был не удивлен резкому появлению посетителя. Он кропотливо и старательно закручивал какие-то болтики в разобранную тушку фотоаппарата. Худой, костлявый, в тряпочной черной толстовке, большим ртом и тонкими губами. Капюшон толстовки был накинут на голову, а сам парень периодически раздражающе чавкал, жуя ментоловую жвачку, запах от которой разносился по всему помещению. - Вечер, - Земфира решила притянуть внимание парня на себя, нарочно не договорив приветствие. - Ага, - парень не поднял на неё глаз, а лишь продолжил чавкать и закручивать болты. Рамазанова поняла, что толку от него сейчас мало, и решила действовать немного по-другому. Она вплотную подошла к столу и, резко схватив худого за толстовку, приподняла его и приблизила к нему свое лицо. Со стороны могло показаться, что еще чуть-чуть – и паренек выскользнет через свободный низ толстовки. - Прохор, знаешь такого? – шипя на худого, Земфира крепче сжала ткань. Глаза парня увеличились, а зрачки сузились. - Бурый? Его ищешь? – голос худого срывался на скрип. - Да. Где он, знаешь? – Земфира ослабила хватку и смягчилась в лице. - Да, он в лавочке, уехал туда уже как полчаса, - худой, обиженным рывком руки, освободил себя из ослабленной хватки Земфиры и тут же принялся поправлять образовавшиеся складки. - Лавочка? - В квартале отсюда, это его типа база, - наблюдая за вопросительным взглядом девушки, обиженный объяснил еще подробнее, - там Зоомагазин рядом. Птички на вывеске… Бурый тут не главный, если ты ищешь его, чтобы разобраться, могла бы сразу сказать. Он из меня и так уже последние тянет за аренду… Рамазанова молча вышла из этого помещения. Она не имела понятия, в какую сторону ей сейчас нужно идти, а метель только и делала, что усложняла задачу. Выйдя на ближайшую дорогу, она осмотрелась по сторонам и, выбрав правую сторону, поплелась вдоль домов. Вдалеке горел свет какой-то желто-зеленой вывески и, подойдя ближе, она увидела на ней двух попугаев. «Где-то тут», - подумала девушка и принялась осматриваться. В закромах дома, на углу, стояла лавочка, а рядом железная дверь. Рамазанова усмехнулась и направилась туда. Она бесцеремонно подошла к двери и дернула за ручку. Дверь поддалась. Это насторожило певицу, но никак не испугало. Она зашла вовнутрь. Лестница наверх вела в какое-то помещение, откуда разило машинным маслом и растворителем. Осторожно и бесшумно девушка поднялась по лестнице. Комната, метров шесть в длину и столько же в ширину, была вся заставлена коробками, стеллажами и полками, на которых валялся какой-то пыльный хлам. В дальнем конце комнаты стояла уже очень знакомая фигура, которая, увидев Земфиру, сложила руки в замок перед собой и насмешливо ухмыльнулась: - Ну здравствуй, певичка!