Право на жизнь

Всё началось, когда мне было 5 лет... Я поведаю вам свою историю... - Публика жадно хватала каждое слово, - Слушайте. Костры полыхали на площади Кастель, что расположилась около Йенского леса, очень редко: за последние года три всего 3 раза. Суду не удавалось приписать страшных грехов тем, кто по каким-то причинам не нравился ему, что можно поставить под сомнение, или же трусливые по природе своей люди уравнялись в своем поведении, внешности и заперли под замок свои мысли и истинные чувства- эта версия звучит более правдоподобно. Толпа уже собралась- люди жаждали крови, сползались посмотреть на зрелище со всех окрестностей Йена, им очень нравились подобного рода развлечения: вся агрессия, накопившаяся от вечного молчания и утайки чувств, выливалась блеском в глазах от видов мучения другого и зомбированными криками толпы о правильности действий Белой Инквизиции, что еще раз доказывало бесконечную преданность запуганной толпы ее главе- лорду Вайтнем. Дэш вынужден был остаться на площади, потому что путь его пролегал через лес: только так можно незаметно добраться до домика, где его ждет маленькая Лилиан. Эта мысль заставила немного встрепенуться. Сейчас нельзя взять и зайти в лес вот так, пока ты у всех на виду. Они не должны заметить этого, а иначе появятся лишние подозрения к его персоне, которая и так была не обделена вниманием со стороны чересчур подозрительнх сторонников Белых. Дэш не любил такие шоу, они лишний раз напоминали ему о человеческой жестокости, но он присутствовал на каждом из них, хоть и клялся самому себе избегать подобных мероприятий. На последнем, которое произошло год назад, сожгли агитатора, который вел подпольную деятельность против Вайтнема. Власть всегда боязлива. Она боится таких, как он. Они могут поднять многочисленный недовольный народ- а это самое страшное, что может произойти во время тирании, и власть имущие это прекрасно осознают. Дэшу не было жалко этого человека, ровно как и не хотелось, чтобы его сожгли. Все люди вызывали в нем отвращение, кроме тех, кто хоть как-то старался выделиться из молчаливой толпы. Такие люди не вызывали у него никаких чувств от слова совсем. Ночь уже спускалась на площадь, предзнаменуя начало расправы, на горизонте догорал кровавый закат. Дэшу оставалось только подойти ближе к месту казни, протискиваясь сквозь толпу, чтобы хоть как-то разглядеть очередную жертву Инквизиции. Средь этой толпы то и дело раздавались яростные и нетерпеливые возгласы: "Сжечь дьявольского приспешника". Или что-то вроде того. Сложно четко расслышать слова, больше похожие на затяжной вой, который нарастал по мере приближения к центру. Наконец, Дэш смог увидеть того, кто должен был ответить перед Белыми. На эшафоте стояла молодая девушка, привязанная к высокому деревянному шесту. Длинные курчавые волосы огненно-рыжей рекой струились по белому платью, доходя до колен. Одежда судимого, как считала инквизиция, должна быть белой, символизируя раскаяние, отпущение грехов. Босые ноги обложены сеном, которое вот-вот должен был поджечь палач, но лицо ее не выражало страха, а обличало небывалое в таком страшном положении спокойствие. Глаза закрыты, будто девушка находится глубоко в своих мыслях, губы слились в лёгкой улыбке, кажется, что молодая грешница торжествует над всеми собравшимися людьми и ее палачами. 《Ее совсем не пугает предстоящая участь?》 Обычно, в глазах провинившихся перед Инквизицией Дэш видел отчаяние и страх, а из их уст доносились бесполезные взывания к народу или мольбы о пощаде. Но эта девушка гордо молчала. Темнота ночи уже полностью поглотила небо, въевшись в каждый его уголок. Это был последний сигнал, который возвещал начало "очищения". На эшафот поднялся сам лорд Вайтнем, который считал своим священным долгом объявить о всех злодеяниях обвиняемого и, конечно же, подтвердить их. Мгновенно наступила звенящая тишина. Вышедший палач одет в длинный черный плащ с рукавами, который своим видом напоминает рясу священника. На спине и манжетах одеяния белыми нитками вышиты языки пламени- еще один символ Белой инквизиции, при виде которого сердца людей трепетали. Гóлоса лидера Белых боялись еще больше: одно его слово могло лишить жизни. Вайтнем подошел к краю, чтобы собравшиеся могли видеть его, откинул капюшон с головы, обнажая светлые, почти белые волосы, один глаз его прикрыт черной повязкой, а через второй тянется ужасный шрам. Этот глаз казался прозрачным и слепым, но Вайтнем каким-то образом мог им видеть. Он заговорил: - Приветствую вас, жители Йена. Вы уже знаете, зачем мы собрались сегодня на этой площади. К моей скорби, среди нас еще не иссякли люди, которые не боятся осквернить нашего Бога, его принципы и очернить не только свою душу, но и поставить под удар наши, ничем не повинные перед Творцом. Я, как посланник Бога и его же преданный слуга, наделен Его оком, видящим грехи и ухом, слыщащим скверны, имею право вершить суд над согрешившими. И если, грешник искренне раскается, то душа его и тело будет отчищено священным белым огнем. На эти слова толпа откликнулась бурными согласными возгласами, еще раз подтверждавшими безграничную преданность народа Белой Инквизиции. Вайтнем развернул свиток, который все это время находился у него в руках и, грозно блеснув глазами, начал читать голосом, явно привыкшим отдавать команды: - Настало время вынести приговор. Безымянный потомок Огненной Жрицы,(своё имя она не посчитала нужным открыть нам), обвиняется в продолжении дел своей матери-искушении и последующем убийстве мирных, ни в чем неповинных жителей. Сему деянию есть множество свидетелей, которые могут подтвердить слова, сказанные мною, - рукой Вайтнем указал на обособленную кучку людей, столпившуюся впереди остальной толпы, - эти свидетели-семьи погибших от ее рук отцов и мужей. Ею было убито по меньшей мере 3 мужчин. Она привораживала их с помощью дьявольских способностей и своего тела, доставшихся ей по наследству от Жрицы, совращала и хладнокровно и жестоко убивала бедолаг, обращаясь в кровавую лисицу и впиваясь клыками в шею несчастных. Толпа ахнула после этих слов. погибшие были примерными семьянинами и верными сторонниками нашего с вами дела. В добавок ко всему, посмотрите на эти рыжие волосы,- он выговорил это с акцентом на каждом слове, на губах его появилась самодовольная усмешка, - это еще одно доказательство дьявольских способностей, и я не устану это повторять. Этих слов, как доказательств уже хватало для трусливого народа, чтобы девушка в их глазах превратилась в настоящего демона. - А поймать грешницу нам помогла дочь одного из убитых мужчин, Аглая Вёрсен, которая смело позвала на помощь, когда застала обвиняемую рядом с окровавленным трупом её отца. Как выяснилось позже, члены других семей тоже видели девушку рядом со своими убитыми родственниками. Будем же знать в лицо своих героев, - Вайтнем снова хитро улыбнулся, - Прошу вас, Аглая, поднимитесь ко мне. Женщина, стоявшая среди свидетелей, подтолкнула вперед молодую девушку маленького роста, с пшеничного цвета косами. Она неуверенно поднялась к Вайтнему, посмотрев на него своими синими глазами, потом опустила голову и ссутулилась, словно желая, чтобы никто ее не заметил. Толпа ликовала и радостно хлопала. - А теперь, настало время вынести приговор, - Глаза Вайтнема загорелись диким пламенем,- В следствие всех предъявленных обвинений и их подтверждением, Демон приговаривается Инквизицией к очищению огнем. Дадим же ей последнее слово, которое полагается ей по праву. Дэш всегда ненавидел Белых, все слова, сказанные только что их лидером, кажутся ему ужасным бредом, и казнь, которая вот-вот случится на его глазах будет точно не справедливой. Хотя до этого ему уж точно не должно быть никакого дела- поскорее бы все закончилось, ведь он должен скорее пойти домой. Пока Дэш обдумывал все свои мысли, он не отрывал глаз от "Грешницы". Вайтнем подошел к ней: - Ваше последнее слово?- С его лица ни на секунду не сходила отвратительная улыбка. Вдруг, глаза девушки резко распахнулись и взглядом захлестнулись со взглядом парня, казалось, что весенняя листва её изумрудно-зелёных глаз проникала под кожу. Эти глаза можно было увидеть даже во мраке ночи. Дэш невольно оцепенел. Он впервые видел такие яркие и живые глаза. Все это длилось несколько секунд, но для Дэша целую вечность. Она направила свой взгляд вдаль, возвышаясь над толпой и запела: - Oh, quomodo me immutare potuisti? O Domine, quomodo intelligam te? Oculi tui caerulei sunt miracula. Tertio die morior, qui dixit impossibile est, me solum relinquas... Её голос летел над озлобленной толпой - Она призывает дьявола, остановите её, - вскричала публика. Вайтнем и еще один палачь ринулись к ней с зажженными факелами. Они впустили огонь к ее ногам. Языки пламени словно кланялись ей, но питаясь сухой травой, становились все больше и больше. Она же продолжала петь, голос ее не дрогнул: - Parce, parce, luce puella. Gutta nectaris, gutta veneni. Quadrata ardent, quadrata ardent. Maleficas incendimus, ut videtur, hoc tempore obliti tui... Дэш и сам не понял, как молниеносно обошел толпу и вскочил к источнику огненного шоу, вытащил складной ножик из-под толстовки и в пару движений рук срезал верёвки на запястьях и лодыжках, которые заставляли девушку так гордо стоять, медленно сгорая и чувствуя, как едкий дым наполняет лёгкие, обжигает их изнутри, слыша гул жестокой толпы и видя сквозь уже затуманенный взгляд их жестокие лица, постепенно теряя сознание. Толпа не сразу успела опомниться, только когда Дэш подхватил девушку на руки, толпа возмущенно затрепетала. На эшафоте тут же оказался Вайтнем, он приказал своим людям немедленно поймать преступника. И вместе со своим помощником стал окружать парня: - Отдай мне грешницу и мы не убьем тебя, или же ты будешь наказан вместе с ней, как ее сообщник. Мои люди и я быстро тебя сломим. Настало время и Дэшу показать свои способности. Краем глаза он видел, как позади него медленно подкрадывается один из Белых. 《У него в руках клинок, вроде бы не серебряный- это хорошо, значит будет не так больно, если он все таки пырнет меня им, даже если орудие пропитано ядом》. Дэш резко развернулся и быстрым движением сбил с ног второго палача, от неожиданности тот выронил клинок. А парень, разместив девушку на плече, оглушил Белого ударом по голове и вместе с его обмякшим телом отпрыгнул в строну. Все это заняло у него не более 3 секунд. Дэш провел языком по своим клыкам и, убедившись, что они остры, как никогда, впился ими в шею палача, четко в сонную артерию. Кровь, хлынувшая из шеи бедняги, была вязкой и невкусной. Теперь у Дэша был клинок. На него ринулся кто-то из толпы. Обычно молодой вампир не проявлял такой жестокости к людям, но если они сами напрашиваются на нее, здесь без вариантов: либо ты, либо они. Смотря прямо в глаза нападавшему, Дэш применил свой гипнотизирующий взгляд, а затем с силой воткнул клинок в шею. - Ну, что, будет еще кто-нибудь геройствовать? - Дэш говорил с долей надменности в голосе, которая свойственна его непокорному характеру. Лицо Вайтнема исказилось от гнева. Надо действовать, пока он не придумал ничего лучше, чем посылать своих подчиненных и подставлять под удар мирных жителей. 《Огонь уже успел хорошо разгореться, рядом стоят ведра с водой- это может создать мне отличное прикрытие.》 Дэш, не теряя ни секунды, схватил ведро и выплеснул его в огонь. Мгновенно повалил густой дым. Парень скрылся за его завесой и ринулся к лесу. Они временно дезориентированы, а значит потеряли его след. Вайтнем и его приспешники метались по площади в поисках беглецов. Были отданы команды прочесать город и его окрестности. Тем временем Дэш уже успел добраться до дома. Чтобы его найти, незнающему человеку надо немало поплутать: сначала через непроходимую, темную чащу, потом через опасную трясину и топи, так что возможность того, что Вайтнем и его шайка все таки отыщут Дэша была минимальной, учитывая его нечеловеческие способности. Выйдя на живописную опушку леса, на краю которой начинался луг, Дэш наконец-то мог спокойно вздохнуть. На иссиня-черном небе появились белые веснушки- звёзды. Вдали уже виден небольшой двухэтажный домик с синей крышей, стены его поросли плющем. А маленькая территория возле домика обнесена деревянным забором. Дэш вошел в дом, с порога к нему бросилась маленькая сонная девочка лет 5-6, в милой пижамке с мишками, и со стареньким, потрепанным временем, но не менее милым плюшевым мишкой в руках. Она хотела обнять его, но увидев, что на руках Дэш держит девушку, она немного отшатнулась и удивленно спросила своим нежным детским голоском: - Папа, кто эта девушка? Что случилось? - она изменилась в лице: пропала счастливая улыбка, которая сменилась удивлением, придав детскому личику взрослой серьезности. - Её хотели сжечь, Лили, - Дэш знал, что Лилиан поймет его. - Ты никогда раньше не помогал людям, которых хотели сжечь, - Лилиан посмотрела Дэшу в глаза, в его серые, холодные, почти как ртуть глаза. - Она точно не обычный человек, я в этом уверен. Сегодня она поспит в моей комнате, пока не придет в себя, а я с тобой, хорошо? - Хорошо, я надеюсь, что с ней все в порядке. - Иди, ложись в кровать, Лили, я сейчас приду. Дэш поднялся наверх, в свою комнату и осторожно уложил незнакомку в свою кровать. На ее бледном лице мелкой россыпью раскинулись яркие веснушки, длинные ресницы и брови такие же огненно-рыжие, как и ее волосы,- Дэш невольно рассматривал девушку, пока укладывал и накрывал ее одеялом. Когда парень вошел в детскую, Лилиан уже лежала в кровати и, успокоенная тем, что Дэш наконец-то пришел, засыпала. Он лёг рядом с ней, приобнял и погладил её по головке - Прости, что я задержался сегодня, я знаю, что тебе страшно быть одной по ночам, Лили, я люблю тебя, - Дэш поцеловал её лобик, - спи спокойно, малышка, я буду охранять твой сон. ГЛАВА 2 Дэш не спал всю ночь. Это входит в его привычный распорядок. Отсыпаться днем-лучший вариант для любого вампира. Иногда он может не спать целые сутки или даже больше, все равно это никак не отразится на его самочувствии и способностях... Вот и в этот раз Дэш решил дождаться, пока проснется их внезапная гостья. Лили уже встала, ей надо помочь умыться, причесать ее волосы, приготовить еду на день- все дела, к которым Дэш уже привык за 6 лет заботы о этой девочке. Готовка на уютной кухне не занимала много времени, учитывая то, что Дэш готовил только для маленькой Лилиан. Да и готовил он в основном что-то простое, кашу, например, или яичницу. В этот раз Лилиан увлеченно наблюдает за процессом приготовления своего будущего завтрака- она тоже хочет научиться готовить когда-нибудь, чтобы не занимать Дэша этим делом. Лилиан вдруг перестала ёрзать на стуле, Дэш обернулся: на стуле рядом с Лили появилась рыжая незнакомка, она сидела, обхватив колени руками, и тоже наблюдала за мирно готовившим завтрак парнем. Лилиан выбрала незнакомку объектом своего внимания и завороженно смотрела на нее. - А я всё гадала, когда ты обернешься, - девушка улыбнулась, голос ее звучал тепло и мелодично. - Доброе утро, наверное, - Дэш немного растерялся от открытости девушки, - как твоё имя? -(Банальный первый вопрос, что пришел ему в голову) - Элиссон Ренар или Элис, а как мне тебя можно называть? Наверное, мой спаситель, - с этими словами девушка звонко рассмеялась, - кстати, спасибо тебе за это. Девушка встала со стула и шуточно сделала элегантный реверанс, взявшись за подол белого платья. Дэш еще больше смутился от неожиданного действия со стороны Элис, даже его бледная вампирская кожа немного покраснела. - Меня зовут Дэш, просто Дэш. И не стоит благодарности. - Хорошо, просто Дэш, а что за чудная девочка сидит рядом со мной?- Элис повернулась в сторону Лилиан и улыбнулась ей своей милой лучезарной улыбкой. - Это Лилиан. - Я Лили, - девочка тоже улыбнулась в ответ на улыбку Элис, - Я переживала за тебя, особенно, когда папа сказал, что тебя хотели сжечь на костре... Ты наверное голодная, а у нас завтрак готов. Может, позавтракаешь с нами? - С удовольствием, в компании такой хорошей девочки. После завтрака Дэш решил отправить Лили погулять, чтобы получше расспросить Элис о причинах ее несостоявшейся казни. Но перед прогулкой волосы Лили надо было заплести. Для этой задачи у Дэша был единственный верный вариант-хвостик. Элис уже успела заплести свои пышные рыжие волосы в две длинные ажурные косы. - Вау, какие красивые, - оценила Лили, заглядываясь на прическу Элис, - жаль, что он не умеет заплетать такие же, - она сказала это, вздыхая. - Давай в этот раз тебя заплету я? Как тебе идея? - Давай, давай, - и девочка снова заулыбалась. Элис взяла расческу и аккуратно расчесала тёмно-русые волосы Лили, такими мягкими и шелковистыми бывают только детские волосы. Они прямые и достают до середины спины. Пока она заплетала Лили, Дэш внимательно наблюдал за своей новой знакомой. Она улыбалась и радовалась в ответ на радость Лили. Прическа была готова, Лилиан, поблагодарив Элис, побежала в сад, чтобы дополнить прическу красивым цветком. Элис взглянула на себя в зеркало и почему-то перестала улыбаться. Дэш заметил эту внезапную перемену в настроении девушки. - Ты чем-то обеспокоена? - Я не люблю белые платья, вот просто терпеть их не могу, они пытались им изменить мою натуру, понимаешь?- Элис серьезно посмотрела прямо в глаза Дэша своими завораживающими зелёными глазами, - У тебя случайно нет никакой лишней одежды, пусть даже мужской, а то я совсем с ума сойду в нем, - она глубоко вздохнула и отвела взгляд. - У меня есть старая одежда сестры. Я оставил ее для Лилиан, когда она подрастет, может быть она будет как раз. Они поднялись в самую дальнюю комнату на втором этаже- кладовку. Маленькая и заставленная в этих двух словах можно описать весь интерьер. В углу комнаты стоит деревянный шкаф, выцветший от времени. - Здесь весь гардероб, который когда-то принадлежал моей сестре. Бери, что захочешь, тут, кажется есть и обувь, - Дэш взглянул на босые ноги девушки, — тебе должно быть впору. Дэш вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Элис тем временем открыла старый гардеробный шкаф, в нем считали годы парочка платьев, кофточки, блузки и еще какие-то вещи. Но внимание её привлек нежный сарафан длиной по колено, цвета мяты в зелёную клетку, со шнурованным корсетом на талии, с белыми рюшками на подоле. Элис подобрала под него верх: белая рубашка с объемными к низу рукавами, украшенная изящным бантиком и рядом бусинок, переливающимися жемчужным перламутром, на груди сверху и лентой чуть ниже. Образ дополнили белые чулочки длиной чуть выше колена. Но женственность этого образа сильно разбавила обувь-нежно-бирюзовые кеды. Элис могла бы взять и туфли, но посчитала, что дерзкие кеды будут контрастировать на фоне всего этого ангельского образа. И на удивление, одежда эта очень хорошо сохранилась, хоть и имела особый, еле уловимый шарм. Шарм старости, что ли. Элис вышла в коридор, там ее терпеливо дожидался Дэш, погрузившись глубоко в свои мысли и воспоминания. - Вот, можно я на время возьму это? Я думаю, что этот образ идет мне. Я люблю мятный цвет и саму мяту-она чудесно пахнет, успокаивает, а еще прекрасно скрывает вкус крови на губах, не так ли? Девушка в одно мгновение оказалась в вровень с плечом Дэша и выдохнула ему в ухо: - Я знаю, что ты не из тех, кого избирают жертвой. - Да, ты права. Я вампир, я пью кровь, бла, бла, бла. Я для тебя понятный персонаж, но вот кто же ты? От тебя не пахнет человеком, но и энергии вампира я в тебе не чувствую. Ты знаешь про трюк с мятой-значит все таки пьешь кровь. - А ты забавный, просто Дэш, - и Элис снова улыбнулась, в ее глазах поблескивал хитрый огонек. Я вынуждена откланяться сейчас. Навещу свое скромное жилище. Если понадобится моя помощь, найди лису, - Элис снова сделала шутливый реверанс и сбежала по лестнице вниз. - Элис, постой, что значит ,,найди лису,,? Но было уже поздно, скрипнула входная дверь. А Дэш так и не разгадал происхождение и причины несостоявшейся казни таинственной рыжей девушки. ГЛАВА 3 - Элис уже ушла? Так быстро? Я хотела научиться у нее заплетать такие красивые косички, - Лили досадовала на Дэша за то, что он не позвал ее хотя бы попрощаться с девушкой, - Но она же ведь придет еще? - Лили, я ведь говорил тебе, что мы не нуждаемся в посторонних. Они могут поставить наши жизни под угрозу. И ладно мою, но ведь твоя жизнь для меня дороже всего на свете, ты понимаешь это? - Я понимаю. Но зачем тогда ты вообще спас Элис? Ее ведь снова поймают рано или поздно. По отдельности мы слабые, ты сам говорил это. - Но я говорил это про нас с тобой, Лили. Элис так же, как и мы научилась выживать одна. Девочка ничего не ответила, лишь обиженно поджав губы вышла на улицу. - Лилиан, куда ты пошла? - Спросил Дэш в приоткрытую дверь. - Я хочу на качели. - Но я не могу пойти с тобой, солнце еще не зашло. - Я пойду одна, - Лилиан быстро развернулась и убежала на берег лесного озера неподалёку от поляны, где находился дом. - Не купайся без меня, Лили, я скоро приду к тебе, слышишь? - крикнул Дэш вдогонку. Лилиан ничего не ответила, но прекрасно услышала наказ. Берег озера, где были воздвигнуты качели, просматривался из окна комнаты Дэша на втором этаже. Так что Дэш мог присматривать за Лили оттуда, пока солнце еще дарило свой свет этому дню. Дэш мог бы выходить на улицу и под солнцем, если бы у него был сильный крем от загара, который уже давненько кончился. А достать его-дело проблематичное, ведь купить его можно только в городе и днем. Закат наступил через полчаса. Солнце, медленно опускаясь за горизонт, алело, окаймленное багровым диском. За это время Дэш перебрал имевшиеся у него карты Йена и его окрестностей, анализируя всевозможные пути к их дому. А еще в сотый раз отмечая для себя безопасную дорогу через границу в Трансильванию, куда они уже давно хотели переехать с Лилиан. Дэш вышел из дома и направился к берегу озера, предварительно взяв купальную одежду для себя и Лили, ведь она давно просила Дэша искупаться в озере. Но на берегу помимо самой Лилиан был еще кто-то. Дэш тенью рванул к ним. Подойдя ближе, он увидел Элис, которая аккуратно подталкивала качели, с сидящей на них Лилиан. Девочка, смеясь, рассказывала ей о чем-то. Дэш невольно улыбнулся этой милой сцене, которую ему посчастливилось случайно застать. Он подошел еще ближе. - Элис? Что ты здесь делаешь? - Играю с Лили, просто Дэш. - Хватит меня так называть, - он нахмурился, совсем как Лилиан недавно, становясь похожим на маленького ребёнка. - Хорошо, хорошо, - ответила Элис, звонко смеясь. - Но как ты здесь оказалась? - Пришла по зову Лили. - Да, я увидела в зарослях на берегу лису, захотела погладить ее, и она далась мне. Я начала говорить про Элис: мне так хотелось увидеть ее снова, а лиса довольно мурлыкала, нежась под горячим летним солнцем. Через некоторое время лиса убежала, я подумала, что ей надоело мое общество, и пошла на качели. А потом ко мне подошла сама Элис- я так рада этому, - пока Лилиан рассказывала эту необычную историю, её холодные голубые глаза оттаивали, теплели, наполняясь изнутри неописуемым светом радости, но на душе у парня становилось печально, прошлое смутными урывками проносилось в его голове, ведь эти глаза были так до боли знакомы ему когда-то... - Я тоже рада встрече с тобой, Ли. Я попросила Фоикса приглядывать за тобой, - девушка показала рукой на лиса, осторожно вышедшего из-за кустов. Фоикс- мой деймон и лучший друг, - Элис присела и погладила рыжика. - У тебя есть деймон? - Да, и я..мы понимаем друг друга. Элис и Дэш отошли в сторону и устроились под кроной раскидистой ивы. Лилиан осталась на качеле. - Вайтнем хотел сжечь тебя за то, что ты убиваешь людей, это правда? - В какой-то мере да. Но не так, как он преподнес это. Кстати, я хочу вернуть вещи, они в этом пакете, - она поставила пакет рядом с собой и снова посмотрела в глаза парня. - Оставь их, они и действительно идут тебе, Элис, - Дэш нечасто говорил подобные слова и отвёл взгляд, - эти вещи когда-то принадлежали моей старшей сестре Элизабет,- Дэш глубоко вздохнул,- она умерла 6 лет назад. - Если тебе тяжело об этом говорить, можешь не рассказывать, правда. Сейчас Дэшу как никогда захотелось выговориться, выразить все свои чувства, накопившиеся у него за 17 лет жизни в этом мире. Его вампирское чутье сейчас подсказывало ему, что этой девушке можно доверять. - Всё началось с момента моего рождения, 17 лет назад. Мои родители, Изабель и Ян, молодая супружеская чета, очень радовались появлению второго ребёнка, ведь в вампирских семьях свои дети-редкость. Известно, что в мертвых зарождение новой жизни невозможно. Только если у этих мертвых нет предков-людей. Так получилось и в нашей семье. Моя бабушка со стороны матери была человеком, до того, как дедушка её обратил. Моя старшая сестра родилась человеком. Человеческие гены достаточно сильны и не могут быть полностью замещены вампирскими. Вот и мне передалась часть этих генов, я полукровка, и хорошо это осознаю. Это даёт свои преимущества и недостатки. Например, я могу быть на улице днём, хоть и с кремом от солнца на коже, но все таки могу, в отличие от других вампиров. Но я не обладаю всеми вампирскими способностями, например, не могу долго летать. Родители до последнего думали, что и я родился человеком, но в 5-ти летнем возрасте у меня прорезались клыки... .................................................................. - Мам, пап, смотрите, у Дориана клыки!- Радовалась девочка милой наружности, одетая в нежно-розовое платье с цветочным узором, она стояла, склонившись над своим братом и уперев руки в коленочки. На ее губах светилась счастливая детская улыбка. Она заправила русые волнистые пряди, падавшие ей на глаза, за ушки. Хорошенькое лицо ее сейчас выражало искреннюю радость: румяные щечки и большие серо-голубые глаза, цвет которых она взяла от папы, распахнутые, с длинными черными ресничками, как у куклы. И сама девочка больше напоминала куклу. Бледная, фарфоровая кожа, тонкий стан и мягкие волосы, русыми волнами струящиеся по её плечам. Она выглядела намного младше своих 12-ти лет. Элиза любила брата всей своей сестринской любовью. Они играли вместе, спали в одной комнате. Она всегда мечтала о брате. И всё было так хорошо, но одним холодным октябрьским вечером отец вернулся домой раньше, он был очень встревожен, его лицо побледнело еше больше обычного. Мама и папа быстро поговорили в своей комнате. Изабель вышла со смертельной тоской, отражавшейся в её пряно-карих глазах. - Дети, собирайте самые нужные вещи как можно скорее и одевайтесь в тёплую одежду, мы с папой вам потом все объясним. И дети кинулись в свою комнату. Они чувствовали скрытую угрозу, мрачное настроение и надвигавшуюся страшную бурю. Элизабет уже оделась и собралась, накинув на себя тёплое осеннее пальто. Она помогала собирать сумку Дориана, когда дверь в их комнату резко распахнулась, и быстро забежала Изабель. - Дети, пожалуйста, внимательно послушайте, что я вам сейчас скажу, это очень важно. За нами пришли очень плохие люди. Они узнали, что мы вампиры. А люди ненавидят подобных нам, они сразу же захотели избавиться от всех нас. Элиза, ты возьмёшь Дориана и убежишь с ним. Вы отправитесь в Лоустофт, там есть порт, оттуда вы на корабле доплывете до Ренесса и уже из Ренесса отправитесь в Трансильванию, где живут наши родственники, там вампиры могут чувствовать себя в безопасности сейчас. Я дам тебе карту, Лиза, папа отметил там маршрут. Не забудь мои наставления. Мы не сможем отправиться с вами, - голос мамы дрожал, она то и дело прирывалась, - Они уже здесь... Вам удастся сбежать, а мы задержим их. Если они поймают вас, то убьют Дориана, а тебя сдадут в лабораторию, где над тобой будут проводить ужасные опыты, - на ее щеках заблестели соленые дорожки. Элиза слушала наставления, казалось, что ей снится кошмар. Она проснется, и снова все будет хорошо, как раньше. Но увы, это происходило наяву. - Заботтесь друг о друге, что бы не случилось, не забывайте это, прошу вас! И Изабель прижала детей к своему небьющемуся, но изо всех сил любящему материнскому сердцу. Ян уже отбивался от охотников. - Мы с папой очень сильно любим вас, - она сняла с шеи золотую цепочку с открывающейся подвеской и надела ее на шею девочки. Только сейчас к Элизе пришло осознание ужаса от этого положения- она начала громко рыдать, - Мамочка, я не хочу.. я не смогу...мамочка,- она горько всхлипывала, ей было очень страшно, ведь она была совсем еще ребенком... - Соберись, Лиза, я прошу тебя, ради всех нас. На улице раздался громкий хлопок- гром, за ним последовали крики многих людей. Они уже почти окружили дом. Медлить было нельзя. Изабель схватила за руки детей, и они все вместе побежали вниз, к тайному проходу, который вел в лес. Она вытолкнула в дверь детей - Мы любим вас, и вы будете жить любой ценой, пускай даже и ценой наших жизней, - она изо всех сил сдерживала подступавшие слёзы, они стали комом в горле, - А теперь бегите! Но дети испуганно застыли на месте, держась за руки. Дориан не понимал, что происходит и плакал, а Лиза смотрела на маму своими заплаканными глазами. - Я СКАЗАЛА, БЕГИТЕ!!!- она закричала так громко, насколько позволял ей голос. Элиза словно вышла из оцепенения и рванула прочь, с большим портфелем на плечах. В одной руке у нее была тяжелая сумка, другой рукой она крепко сжимала ладонь брата. Изабель уже храбро сражалась бок о бок со своим возлюбленным. Её глаза горели огнем материнского гнева, он жег ее изнутри, прибавляя сил, заставляя преодолевать боль и страх. Элиза и Дориан уже пробирались сквозь лес. Тёмным и страшным казался он в ту ночь. Небо затянули чёрные, как смоль тучи, тёмное полотно то и дело разверзали вспышки молний. Звёзды уже не могли служить ориентиром. Крупными каплями лил холодный дождь. Сестра и брат когда-то облазали эти окрестности вдоль и поперёк, они знали их, как свои пять пальцев. Но все смешалось в голове, осталась только холодная пустота, а снаружи сырость, заставляющая дрожать, пробирающая до костей. Надо было искать укрытие. Сумки с каждым шагом становились всё тяжелее, будто наполнялись свинцом. Под ногами хлюпала земля. Первая мысль была рвануть назад, к маме и папе, но вспомнив отчаянную мольбу в глазах мамы, Элиза заставила себя подумать о дальнейших действиях. Вспомнился их домик на дереве, где она и Дориан играли в путешественников в беззаботные времена своей жизни. Он должен быть недалеко. - Дори, мы пойдем в домик на дереве, ты сможешь идти? - Лиза, а почему мама и папа остались там? Я хочу домой... - Нам нельзя туда возвращаться, - она крепко обняла брата. Эти объятия придавали Элизе сил идти дальше. В домике было холодно, как никак он не был предназначен для постоянного проживания. Состоял он из одной довольно просторной комнаты, внутри нее была расположена двухэтажная кровать, шкафчик с резными узорами и ярко-жёлтое кресло-пуф со столиком. Завершал всю обстановку мягкий коврик посреди комнаты. Лиза поручила брату залезть в дом и найти валежник хвороста, который, к счастью, остался у них с прошедшего лета. Сама пошла собирать камни для костра. Разведя костер, Лиза наконец-то немного согрелась, Дориану хотя бы не страшен холод. Дети решили лечь спать и наутро обдумать, что им делать дальше. - Лиза, а мама и папа придут к нам завтра? - Я не знаю, Дориан, я не знаю... И тогда брат прижался к сестре, уткнувшись носиком в ее плечо: - Лиза, обещай, что ты никогда не бросишь меня, -детский голос дрожал, готовясь прорваться плачем. - Я обещаю, Дори! .................................................................. ГЛАВА 4 - Я навсегда запомнил обещание Элизы.. Но, если судьба и существует, то это кажется её иронией. - Но как вы, двоё малюсеньких и хрупких созданий выжили? Ведь надвигалась долгая зима. - То время я смутно помню. Мама дала Лизе деньги, чтобы мы не голодали и смогли купить билет на пароход. Я помню, что мы прожили в нашем домике до первых сильных заморозков, Лиза обдумывала, как мы будем добираться до Лоустофта, он находился в 30 километрах от нас. Лиза часто совершала вылазки до города- узнавала, с кем можно доехать до нашей цели. Я же, в основном, сидел дома, редко выходил на улицу, только ночью на прогулки с сестрой. Она учила меня ориентироваться по звёздам, в те дни, когда небо было открыто нашему взору. Я помню ее горячие маленькие ручки, в которых находились мои-вечно холодные, не поддающиеся никакому теплу. Её глаза стали отрадой для моих, только в них я видел луч надежды, отраженный от этого страшного мира. В Ноябре стало невыносимо холодно, я помню, как дрожала сестра, как я тщетно старался согреть ее своими холодными объятиями. И мы решили, что пора бы уже добраться до Лоутстофтовского порта. Море обычно замерзало в середине декабря, у нас в запасе было еще полтора месяца. Мы благополучно добрались до нашей цели за несколько часов с семьей, которая задержалась с переездом и переезжала туда на повозках, пока погода еще была без частых и холодных дождей. Ехали мы вечером и были на месте уже ночью, на все вопросы семьи, подвозившей нас, мы отвечали просто: ,,мы беженцы, которые едут на воссоединение с семьей, искавшей лучшего на континенте,, и они верили нам. В те времена семей с трагичным прошлым было много. У местных Лиза узнала, что пароход здесь курсируют один раз в две недели, соединяя оторванный полуостров с материком. И через неделю мы уже плыли на борту спасительного для нас, как говорила нам мама судна. Всё удавалось без каких-либо неприятностей, шло удивительно хорошо. И во мне еще не обнаружили моего маленького темного секрета. Нам пришлось быстро повзрослеть... До весны мы решили жить в Ренессе, чтобы потом было проще отбыть в Трансильванию. Денег у нас как раз хватало на еще несколько месяцев. Сестра сумела дешево снять маленькую комнатку у одной бабушки-божьего одуванчика, для которой, как нам показалось, наша история с воссоединением семьи прозвучала убедительно. Так мы начали постепенно свыкаться с фактом нашего сиротского существования, хоть я и не принял его и по сей день. Элиза в декабре, когда ей исполнилось 13, все таки решила найти работу, чтобы увеличить наши финансовые запасы. Она бралась за любую работу: мыла в домах, где людям все равно кого брать на работу за сущие копейки; расставляла книги в старой маленькой библиотеке, где вместо денег ей давали тоненькие книжечки, от которых уже хотели избавиться, но для нас они были альтернативой школы: по этим книгам Элиза могла учиться и учить меня. А после прочтения мы сжигали их, чтобы дома было хоть немного теплее. В дневную школу я ходить не мог, а у Лизы просто не хватало времени... Она постоянно выискивала новую работу, вертелась, как белка в колесе...Часто задерживалась допоздна. Помню ее бледненькое, уставшее личико, но как только она приходила домой, она прятала усталость в глазах и улыбалась, ради меня, чтобы я не переживал за нее еще больше. Все это она делала лишь только ради меня. Сколько мы способны всего сделать ради тех, кого мы любим. Я уже тогда понимал это, хоть и не разумом, но сердцем, внутренне. Наступила долгожданная весна, мне уже почти 7 лет. Мне казалось тогда, что с приходом весны все изменится, и станет легче, будто вешнее солнце заставит наши проблемы растаять как снег. Так и случилось поначалу... Мы смогли дойти до границы двух стран, но там нас ждало жестокое разочарование: каждого приезжего осматривал надзор по контролю за ,,нормальностью,, граждан. Как выяснилось потом, его ввели из-за более широкого распространения темных существ, которых люди отлавливают и искореняют, как могут. Нам пришлось вернуться в Ренесс. И так мы непримечательно прожили еще 2 года, взрослея и закаляясь условиями выживания.. Элизабет кардинально изменилась не только морально, но и физически. Она повзрослела, как девушка, милое лицо с фарфоровой кожей, цвет которой становился еще бледнее и тонкая фигурка, уже женственно очертанная, но из-за вечного недоедания, она по-прежнему оставалась такой же хрупкой, посерьезневшие глаза, с таинственной дымкой холода, который, наверное, отпечатался в них в вечной обстановке нескончаемой для маленького меня зимы. Но при этом она оставалась таким же ребёнком в душе, которому не хотелось так рано взрослеть, как и мне. Через 3 года меры против нечисти были ослаблены. Уже не ходили патрульные каждую ночь и не стояли целыми караулами каждое полнолуние. Мы, наивные дети, решили попробовать сделать еще одну вылазку с попыткой пересечь границу, никакого надзора там уже не было. И мы, осмелевшие от маленького лучика надежды пробраться в другой мир, мир, который должен был подарить нам счастье, решились попробовать пройти границу. Настала наша очередь. Я взволнованно вздохнул, держа в руках одну единственную оставшуюся у нас сумку в руках. Сестру же я попросил подержать потрепанного плюшевого мишку, которого нам посчастливилось найти в прошлом году. Он стал моей единственной игрушкой. Лизе он тоже понравился, я видел однажды, как она обнимала его вечером и укладывала спать, как кукол когда-то... Человек, сидевший за столом как контролер внимательно осмотрел нас, вперивая взгляд в каждую мелочь в нас, он пытливо расспрашивал: - Откуда вы и зачем вы направляетесь в нашу страну? - Мы беженцы из Ренесса, хотим воссоединиться с нашей семьёй, которая уезжала на заработки в Далем, -отвечала сестра заученную легенду. - У вас есть документы? - Нет, сэр, можно ли нам пройти без них? - Можно, но только если вы оформите временные вон там, - он рукой указал на отдаленное здание. - Хорошо, спасибо. И мы, радовавшиеся почти удавшемуся переходу, пошли оформлять временные документы. Над входом в здание висела табличка на незнакомом нам языке, мы не обратили на нее ни малейшего внимания, что стало, возможно, фатальной ошибкой. Мы зашли в первый попавшийся нам кабинет, чтобы спросить, куда нам идти. В этом кабинете сидел молодой мужчина, на вид ему было около 25. Кабинет этот был освещен всего одной лампой, которая висела над столом и скупо брезжила светом, задевая только его пространство. Атмосфера эта сразу стала для меня напрягающей. - Нам сказали, что где-то здесь можно сделать временные документы, - начала Лиза. - Верно сказали, вы, небось, границу пересечь хотите?- парень прищурился сначала на меня, а потом долго и неотрывно смотрел на Лизу, - только сначала мне нужно осмотреть вас. Если бы моё сердце могло биться, то оно бы уже сломало рёбра внутри. - Подходите ближе, садитесь, не бойтесь, это не больно, - он недобро улыбнулся и сделала жест рукой, приглашая присесть. - Вы брат и сестра? - Да, мы едем на встречу к нашей семье. И Лиза села, стул был прямо напротив этого странного человека. Он включил маленький фонарик и посветил Лизе прямо в глаза поочередно. Затем попросил открыть рот, осматривая зубы. И наконец, взял стетоскоп, прослушивая ее живое дыхание и бешеный пульс. - С вами все хорошо? Ваше сердце так стучит, будто хочет выпрыгнуть из грудной клетки, - улыбка его сейчас стала больше походить на оскал, - теперь ты подойди ко мне, -он указал на меня рукой. Я медленно, шаг за шагом, стал подходить. Я не знал, что мне делать дальше. Сестра стояла, замерев на месте с испуганными глазами. Он узнает, он точно узнает... - Да этого ребёнка можно считать мертвым, у него нет пульса!- Он говорил это, неистово радуясь, - да еще и великолепные клыки в придачу!- Он же вампир!- Голос его сейчас торжественно восклицал эту фразу. - Пожалуйста, не говорите никому, я прошу вас, дайте нам мирно уйти!- Лиза взмолилась, только это и оставалось нам, детям, которым только что подрезали крылья. - Хмм, я могу дать вам уйти, но что же мне от этого? Что? Это слишком скучно, будь все люди на планете так добродетельны, мы бы просто потонули в скуке, - он обнажил в хитрой улыбке свои идеально белые зубы и самодовольно засмеялся. Намного интереснее будет сдать вас Контролю. А знаешь, что делают там с такими, как вы? Вампиреныша помучают немного в лаборатории да и убьют, а тебя, - он подошел в плотную, почти к самому лицу Лизы,- стерилизуют, чтобы ты не смогла произвести на свет еще одного нечестивого, и отправят на перевоспитание, где будут пытать, поливать холодной водой, а затем снова пытать, и так, пока ты не осознаешь, в какой семье ты родилась, не отречешься от них, не скажешь, что ты всего лишь полукровное отродье, которому не хватило сил стать вампиром, но и дар быть человеком тоже не был дан. Тогда тебя, может быть, отпустят на волю, где ты будешь жить под презренным взглядом общества, с неизгладимой печатью ,,недокровки,, на лице, и все будут знать, кто ты такая, все будут ненавидеть тебя, как прокажённую, а потом ты сама уже, возненавидя себя, решишь наложить на себя руки. Похоронят тебя, как бешеную псину- в какой-нибудь вонючей канаве. На том и закончится твое жалкое существование, - он вздохнул, как бы сдерживая себя, - существование, которое могло бы стать жизнью для такого прекрасного создания. Он рукой приподнял ее подбородок и заглянул прямо в глаза. - Как же прекрасна! Мертвенная бледность, ни единой кровинки, мертвые ледяные глаза, болезненная худоба,- он провел рукой по талии, - и только кожа тёплая, из всех сил лелеющая жизнь! Я хочу завладеть ею! Он наклонился и что-то шепнул Лизе на ухо, снова зловеще улыбаясь. Лиза сначала скривилась в отвращении, все ее лицо, каждая мышца сжалась. Она посмотрела на меня, отвела взгляд в пол, затем снова умоляюще на меня. Я всё это время просто стоял и со страхом глядел на сестру, все, сказанное этим человеком прокручивалось в моей голове раз за разом. - Хорошо, я согласна... - Я даже документы вам подделаю, за тёплые твои губы, они стоят такой щедрости. Сестра подошла ко мне, обняла и сказала: - Дори, сегодня ты переночуешь здесь. Я скоро вернусь... Все будет хорошо... Я видел, как по ее щекам заструились две блестящие дорожки, она силилась их скрыть, но я все равно увидел. Только сейчас она выпустила из рук плюшевого мишку, который, казалось, грустно протягивал ей свои старые лапы, и, гордо подняв голову, утерев личико рукой, сестра шагнула за порог... ГЛАВА 5 Я остался один и долго не мог уснуть в этом мрачном кабинете, напрягающая обстановка которого, вместе с недавним кошмаром, еще больше страшила меня. Я присел на кожаную софу и просто глядел перед собой в одну точку, устроив руке на плюшевом мишке. Тогда я еще не понимал, на что ради нашего спасения героически пошла моя сестра... Так прошло, как мне показалось, достаточно долгое время, и я уснул тем неспокойным сном, когда утром должно произойти что-то важное, что-то решающее твою судьбу. Наутро скрипнула дверь-сестра тихо вошла в кабинет, я хоть и спал, но проснулся бы от малейшего звука. Лицо сестры было скованно смешавшимися в ее сердце чувствами: она ненавидела себя сейчас, хотела разрыдаться и в то же время убить человека, который решил воспользоваться их положением. Я смог рассмотреть черты лица того человека, если его вообще можно назвать человеком. Он был молод и хорош собой, даже статен, но надменен и горд. Мутно-зеленые глаза его сейчас светились от чувства удовлетворения собственного эго. Он положил на стол поддельные документы. Лиза взяла их и убедившись, что он не обманул, собрав последние остатки сил, сказала: - Пойдем, Дориан, нам пора. Я вышел из комнаты. Лиза на пороге комнаты со всей ненавистью, которая сейчас бушевала в ее душе, метнула взгляд в глаза этого морального урода. Какими сильным и зловещим казался тот взгляд, взгляд сильного, но униженного невинного создания, которое при любых условиях встанет с колен. Мы прошли границу. Сняли комнату в приграничном городе, в подвале дома на окраине. Лиза смогла посещать школу. Она проводила занятия и со мной по ночам. По выходным она работала. Всё так же мыла какие-нибудь складские помещения или же помогала в библиотеке. Я вымолил у сестры разрешение на помощь ей. Я видел, как ей трудно тянуть на себе ответственность сразу за две жизни, но она ни в какую не соглашалась, чтобы я помог ей в работе. Она постоянно боялась, что нас разоблачат, наверное, в голове у нее при этом проносились слова того мерзавца. Однажды Элиза пришла со школы раньше: проснувшись, я застал ее в туалете, сидящей на корточках, её сильно рвало. Я дал ей единственное доступное нам лекарство-отвар полыни. Позже у нее поднялась температура, по мере приближения ночи она становилась всё выше и выше. Я вспомнил, что соседка, которая живет над нами-медик и бегом рванул к ней. Она даже согласилась прийти к нам. Соседка долго осматривала сестру, трогала голову, живот. Я же замер в кресле, прислушиваясь к сбивчивому дыханию своей Лизы, к словам врача, я боялся. Врач вынула из кармана таблетки и дала одну Лизе, потом она встала и самым презренным тоном, на какой бывают способны люди не знающие всей картины, сказала: - Всё с тобой понятно, молодая потаскушка, забеременела и корчится теперь. Бедное не родившееся дитя, как же я ему сочувствую! И хлопнув дверью, она вышла из комнаты... Лиза уронила руки, свесив их с дивана и обреченно молча остановила взор свой на одной точке на потолке. Из глаз ее медленными ручейками полились слезы. Я подбежал к ней и обнимал, долго, нежно, изо всех сил, веря, что так она быстрее выздоровеет. Я тогда еще не понимал, почему соседка так сказала о моей сестре, поэтому не видел причин для серьезного беспокойства. И не замечал, как растет животик Лизы. Утром ей стало лучше, но душа ее была безучастна ко всему. Она была подавлена весь день, а вечером я услышал тихий, тоскливый плачь из ванной... Мы поговорили, она рассказала мне, что у меня будет племянник или племянница-ее ребёнок, который сейчас находится у нее в животе. Я был счастлив в свои 9 лет и не понимал, почему Лизе так грустно. Через несколько дней сестра снова пошла в школу, тогда ребёнку Лизы уже было 5 месяцев. Она стала надевать свободную одежду. Если кто спрашивал, отговаривалась-поправилась. Потом беременность стала протекать еще сложнее: Лиза каждый вечер ели как доходила до дома и корчилась с болями ночью и часто плакала. Потом она совсем перестала появляться в школе. Она должна была набирать в весе, но вместо этого наоборот осунулась и еще больше побледнела. Живот ее, казалось, оставался таким же, каким и был на 5-ом месяце. И я решил, что надо что-то делать. Самому заработать деньги и отправить Лизу в больницу. По ночам я стал уходить из дома.. Я уходил в лес и там ждал запоздалых путников: смелых торговцев, везших вырученные деньги домой. Я нападал на них и выпивал немного крови, даже будучи ребенком, мне не составляло труда справится со взрослым человеком и прокусить ему шею, вонзаясь в нее острыми, недавно окрепшими клыками. Сначала я делал это, превозмогая тошноту от непривычного железного вкуса крови и отвращение от поступков самого себя, но потом привык.. Со временем привыкаешь ко всему: и к хорошему, и к плохому. Я забирал деньги себе и старался грабить тех, кто казался побогаче. Потом до меня дошло, что надо менять местоположение своей ,,ночной охоты,,. Так меньше шансов, что меня схватят. Я сделал так раз 5-6 точно. По городу уже прошелся резонанс от деяний кровожадного клыкастого монстра, полностью осушающего своих жертв... Да, конечно. На дорогах чаще стала появляться охрана. И я перестал совершать свои ночные вылазки. Я показал совсем уже изнемогающей сестре свои накопления, она сразу поняла, что к чему. Она догадывалась, что именно я и есть тот ночной кровопийца, о котором так гиперболично строчат в газетах. Но она, к моему удивлению, не стала меня отчитывать, просто крепко прижала к себе: - Спасибо, братик... Утром мы отправились в платную клинику, там ей сказали, что ее организм еще слишком молод и не до конца сформирован, чтобы выносить ребенка. И беременность будет протекать тяжело: мало шансов, что ребенок родится здоровым. В общем, размазанные и туманные прогнозы... Но Лиза решила бороться, она не была намерена сдаться, назло тому мерзкому типу, выносить его ребёнка. Теперь сестра не плакала и совсем не показывала, как ей больно, она стала чаще улыбаться мне. Я же принялся за ее работу, приходилось ходить туда вечером, а возвращался я под утро- так неумелы в уборке были мои руки. Было тяжело. Очень тяжело. Мы оба были измученны. Я- постоянными страданиями сестры, а она теперь переживала и за меня, и за еще не родившегося ребенка. И вот, настала зима, холодный декабрь взялся за бразды правления, погода стояла морозная, стылая. В один из таких холодных вечеров мы с Элизой решили прогуляться в парк, я очень хотел слепить снеговика, большого-большого. А Лизе полезно было гулять. Мы шли, разговаривали, даже иногда смеялись. Был мой день рождения. Я вез за собой санки и был так счастлив, видя сияющую милую улыбку и здоровый румянец на лице сестры, как прежде. Она напоминала мне радость давно ушедших дней, когда мы жили с папой и мамой... Но моё зыбкое счастье оказалось слишком скоротечным. Лиза резко схватилась за живот и с криком согнулась, съезжая на колени - Дори, я кажется рожаю, мне срочно надо в больницу! Я понял, что надо действовать быстро, как-то по своему чутью, в панике подхватил сестру, усадил ее в свои сани и быстро, насколько мне позволяла моя резвая вампирская скорость, побежал. Благо, что больница была недалеко от парка. Я удивился, Лиза, даже будучи беременной казалась мне пушинкой. Мы были в больнице уже через 10 минут. Сестру приняли у меня и увезли. Я остался ждать в коридоре. Мною овладел смертельный ужас, я доселе не чувствовал подобного, словно сердце мое подсказывало, что вот-вот произойдет что-то страшное... Где-то через 3 часа, из операционной вышла медсестра - Ты брат Элизабет Эшвуд? - Да, это я, - я очень волновался. Она опустила глаза в пол и тихо сказала: - Мне жаль говорить тебе это, но я обязана сообщить, что твоя сестра только что умерла... Всё во мне сначала замерло, эти слова застыли у меня в голове. Механически глаза мои наполнились слезами, я не верил не единому ее слову и тут же ринулся в операционную, но она попыталась меня сдержать. - Я не верю вам! Не верю! Вы лжете! Этого не может быть! - я в отчаянии кричал и осел на пол. - Дослушай меня, пожалуйста, хоть я и не обязана тебе это говорить, но твоя сестра все таки родила живого ребёнка-девочку, такую хорошенькую, прям куколку. И она здорова. Она успела сказать, что любит тебя, и имя Лилиан. Я обязана сообщить опеке, что ты и твоя родственница остались без попечителя. В приюте вас будут кормить, одевать, учить, - она грустно вздохнула, ведь в глубине своей чуткой души знала, что это будет далеко не так радужно. - НЕТ! Только не в приют! Мне нельзя туда, понимаете?- И в отчаянии я рассказал ей причину,- пожалуйста, отдайте мне ребёнка, и я просто уйду, я никому не скажу, только отдайте мне ее!- я взмолился, и не зная, что мне делать, встал на колени. - Хорошо, я не выдам тебя, как только я увидела вас, сразу поняла, что вы несчастны.. И самым близким тебе человеком была Элизабет. Мне так жалко твою сестру и её ребёнка, а теперь и тебя тоже жалко.. Несколько минут она провела в раздумье: - Я подделаю документы об удочерении ребёнка. Похоронами Элизабет я тоже займусь, пока ребёнок останется у меня, хотя бы до времени, пока ей не исполнится полтора года. Ты просто не сможешь о ней заботиться. Я не верил ее словам, настолько я привык ожидать очередной подлости от людей. Но деваться мне было некуда, и я согласился. Фэй - так звали медсестру, разрешила мне прежде увидеть Лилиан. Она лежала, даже не крича и не плача, просто широко распахнув свои глаза цвета чистого неба. Удивительно, как же они похожи на глаза Элизы! Следующим вечером я пришел по адресу, который дала мне Фэй. Небольшой частный дом за городом. Фэй жила там одна. Оттуда мы вместе поехали на старое унылое кладбище, с заброшенной церковью на заросшей территории. Фэй показала мне свежую могилку и передала в руки цветы-свежие красные розы, полные жизненной энергии, как же я хотел бы отдать ее сестре... В моих холодных неживых руках бутоны мгновенно почернели. Я встал на колени, и впервые за всю свою жизнь помолился, слёзы застывали у меня на щеках. Гробовая тишина давила, мне даже показалось, что я слышу падающие на землю снежинки. Одна, две, двадцать. Снег, словно желая последний раз накрыть мою Лизу одеялом, напрасно пытаясь согреть, сыпался. Я достал из кармана складной нож и нацарапал им эпитафию: "sanguis tuus emit duas animas". И мои мысли застыли, сколько я бы еще так простоял- не знаю. Но из небытия меня вывел голос: - Я знаю боль от утраты близких. На этом кладбище лежат мой муж и сын. Они погибли 5 лет назад, в пожаре... - я видел, как ее руки сжались в карманах, - сначала мне хотелось погибнуть вместе с ними, но потом, я смирилась. Я не говорю, что привыкла, нет, ты никогда не привыкнешь, но время усмирит тебя. Фэй сказала, что я могу жить у нее. И мы жили у нее вместе с Лили. Лилиан росла, вот ей уже год, два, три. А я все так же часто посещал кладбище по ночам. Мог сидеть там часами и тихонько рассказывать Лизе про ее замечательную дочь, про свою жизнь и извечно благодарить Фэй. Она приняла нас, как родных. Мы, как давным-давно утерянные части пазла частично заполняли пустоту в сердцах друг друга. Я стал вспоминать уют жизни в семье. С годами мне стало требоваться больше человеческой крови.. Фэй иногда протягивала мне в этом руку, причем в прямом и переносном смыслах. Но часто она не могла помогать мне таким образом. И мне все чаще приходилось ночью выискивать себе жертв. Я пытался разыскать мерзавца, который изнасиловал мою сестру, но тщетно, я хотел заставить его страдать. Снова расставили патрульных. На этот раз проверяли каждый квартал, обыскивали каждый дом. Лилиан тогда было уже 5. Я поговорил с Фэй, и она согласилась, что будет лучше, если мы уйдем вглубь страны, в нашу конечную цель- Трансильванию. По пути мы смогли бы остановится в Йене, там, в лесу у ее семьи был дом, в котором Фэй жила в детстве. Она сказала, что найти его не просто, но это давало больше преимуществ. Мы попрощались. Я обещался писать каждую неделю и взял обещание с Фэй делать то же самое и в случае необходимости, написать мне с просьбой о помощи... .................................................................. - И вот мы здесь, в Йенском лесу. Такова наша история. ГЛАВА 6 Элис положила свою руку на ладонь Дэша, выражая сочувствие таким образом. Несколько минут оба молчали, каждый думал о своем. Ладонь девушки была как пламя, обжигающее ледяную кожу парня. - Sic itur ad astra, - звёздное небо отразилось в ее полных грусти глазах сейчас, - Дориан Эшвуд, значит.. - почему-то Элис сделала на этом акцент с такой несвойственной ей серьезностью в голосе. - Или просто Дэш, - и парень даже открыто улыбнулся, попытавшись разрядить обстановку. Улыбка эта согревала холодный цвет его глаз. Это у них с Лилиан точно семейное. - Я придумал это прозвище, когда влился в местный клан вампиров. Мне так или иначе пришлось устанавливать с ними нормальные взаимоотношения. И впоследствии они не раз выручали меня, а я выполнял для них кое-какие поручения. Дэшу стало сейчас необычайно легко. Словно гора сошла с его плеч. Лилиан уже успела залезть в озеро на небольшую глубину, пока Дэш и Элис разговаривали под деревом. Дэш тоже вскочил со своего места, ему сейчас так захотелось побыть неугомонным ребенком, полным энергии и ребяческого озорства. Он скинул с себя черную толстовку, Элисон удивилась, ведь под ней была белоснежная рубашка, а поверх нее эстетично обвивалась черная портупея, придавая дополнительные рельефы худому телу и скрывая в себе холодное оружие. Он быстро стянул всё это, стащил с себя черные джинсы и с разбегу занырнул в воду, прямо с головой. Лили подплыла к Дэшу и, когда он вынырнул, со смехом обрызгала его. Дэш тоже не остался в долгу, и у них началась настоящая водная баталия. Они резвились и брызгались, играя, и выглядели такими беззаботно-счастливыми сейчас. - Присоединяйся, Элис, нам всем просто необходимо развеяться, - парень рукой пригладил свои непослушные мокрые чёрные, как крыло ворона волосы. - Я люблю веселиться, но не люблю плавать-, боюсь воды,- оправдание получилось каким-то размазанным, неправдоподобным, за этим предлогом явно скрывается что-то другое. - Ну, пожалуйста, - жалобно протянула Лилиан, вмешавшись в разговор. И Элисон, зашла в воду в чем была. Сначала она робко потрогала воду ногой. Затем сделала несколько шагов, заходя все глубже и глубже. И вот она уже по пояс в воде. Девушка обернулась: только что находившиеся здесь Дэш и Лили пропали. Наверное, они снова занырнули в воду, на этот раз одновременно. Девушка начала судорожно выискивать глазами силуэты под водой. И вдруг, сзади ее резко схватили за талию холодными руками. Она сначала застыла в исступлении, а потом начала вырываться и, задыхаясь, выбежала на берег, все время оглядываясь и пятясь назад. В глазах ее застыл сейчас ужас, который, казалось, был не знаком этой девушке, она осела на песок. - Я не хотел тебя напугать, прости, - Дэш вышел на берег следом, - мы так обычно играем с Лили. - В-всё в порядке, правда, - Элис всё еще сбивчиво говорила, - я, пойду, пожалуй. Она вскочила на ноги и скрылась за кустами. - Почему Элис ушла? - Наверное, ей и действительно не нравится плавать... Дэш был озадачен произошедшими событиями. - Можно мне еще немного поплавать? - Давай, только недалеко от берега и недолго, пока вода совсем не остыла. Дэш в задумчивости сел на песок, обхватив руками колени. Прохлада после воды вечером никак не страшила его. Он почувствовал на себе взгляд из-за кустов. Обернувшись, он обнаружил, что на него смотрит пара ярко-желтых глаз. - Я знаю, что это ты, Фоикс. Можешь не прятаться. И действительно, Фоикс после зова Дэша осторожно вышел из-за кустов. - Ты ведь лучший друг Элис, да? Наверное, ты знаешь все о ней. Как бы в ответ, Фоикс лёг на колени к парню, совсем, как домашний кот. Дэш положил свою ладонь на голову лису и стал поглаживать его. Эти движения вводили парня в какое-то до селе незнакомое состояние: голова словно заполнялась ватой, а глаза закрывались... Очнулся Дэш в совсем незнакомом ему месте. Он лежал на кровати в светлой комнатке. Напротив стояла еще одна такая же кровать. Она была аккуратно заправлена. Окно выходило на уютный дворик, где расположилась детская площадка, сейчас оттуда доносилось множество детских голосов. Дэш вышел из комнаты и спустился по лестнице, застеленной старым, выцветшим от времени ковром. И вышел на улицу. Он не боялся солнца, он не знал, почему он делает все это, будто кто-то управляет его сознанием сейчас. К нему подошла маленькая девочка, на вид лет 7. Дэшу она показалась очень знакомой. Где-то уже он определенно ее видел. Светлые волосы, маленький рост... - Привет, Элис, тебе лучше? 《Элис!? Но я же..》 - Да, Аглая, голова наконец-то перестала болеть, - Дэш снова машинально отвечал. - Надо будет сказать об этом миссис Питл. 《Аглая? Аглая.. Аглая.. Да неужели же та самая Аглая, которая сдала Элис Белой Инквизиции тогда!?》 - Побежали на качели! И всё происходящее растворилось в беге.. Комната. Разведенный огонь в камине. За окном холодная зима. В комнате сидят два человека: рыжая девчушка и мужчина с ласковыми глазами. - Ты будешь не против, если я возьму тебя жить к себе? Я хотел бы стать твоей семьей. Девочка молчала, она лишь задумчиво глядела прямо в огонь, танец пламени плясал сейчас в ее ярких глазах. В комнату зашла полная пожилая женщина. - Ну и как, что она вам сказала, мистер Реймонд? - голос у нее мягкий, нежный, как у заботливой бабушки. - Она согласна жить со мной, миссис Питл. И комната растворилась в теплом пламени камина... Просторный зал с потолками, уходящими далеко наверх, так, что если шепнешь хоть слово, оно разнесется по всей этой зале: возвысится к просторным сводам, раздастся на витражах, около алтаря и икон, облетит клиросы и исчезнет. Маленькая рыжая девочка в коротком легком белом платье стоит в центре этой огромной церкви- она пуста. Ноги ее замерзли-очень холодно стоят на каменных плитах босиком. Сквозь узорные витражи на окнах в залу пробивается лунный свет и овивает мертвым блеском и без того бледного ребёнка. - Молись, моя грешная Эли, отмаливай грехи свои и родительские грехи у Бога, пока у тебя есть шанс, - он говорит это сурово, в повелительном наклонении. Девочка не шевельнулась. Ее сковал страх и холод. Тогда мужчина стал приближаться к ней. Она закрыла глаза, тело не хотело слушаться ее, и ей больше ничего не оставалось, как ждать. Он подошел очень близко и положил ледяные руки на её талию, провел ими по спине и надавил на тело ребенка. Элис послушно опустилась на колени. - Тогда давай вместе прочитаем молитву, повторяй за мной каждое слово. - Domine Iesu, dimitte nobis debita nostra, salva nos ab igne inferiori, perduc in caelum omnes animas, praesertim eas, quae misericordiae tuae maxime indigent. Amen, - отчеканивал Он. Девочка изо всех сил старалась успеть, повторить. - Негоден тот человек, что молитв не знает. Так что запоминай их, запоминай, моя грешная Эли. И церковь растворилась... ... Длинный темный коридор, освещенный единственной лампой. По обеим сторонам которого находятся куклы в человеческий рост, стоящие на своих застекленных пьедесталах. Для маленького ребёнка все это казалось воплощением кошмара. Куклы эти - девушки, застывшие в разных позах. Все до единой в белых платьях, в белых чулках, но босиком и с белой лентой в мертвых распущенных волосах. Остекленевшие их глаза бесчувственно смотрели прямо перед собой... Они были бы даже красивыми, если бы ни эта мертвенная бледность и неподвижность - этим страхом воспользовался Он, чтобы наказать ребёнка за попытку непослушания. Двери, которые открыли бы выход из зловещего коридора, заперты. Элис просто села около нее, вся сжалась в комочек и тихонько заплакала, так, чтобы Он не слышал... Снова другая комната, зашторенное окно. Посреди только девочка в неизменном своем наряде, камера на штативе и мужчина с суровыми глазами. - Смотри в камеру, Элисон, и тогда все будет хорошо. Он сделал пару кадров: на них запечатлелась бледненькая, худенькая девочка, с лицом, на котором отражался страх, обида, и одновременно не отражалось ничего. Мужчина подошел к ней, убедившись, что запись идет, он распустил её потускневшие волосы. - Снимай платье. И только тогда девочка вышла из грустного безразличия, зрачки в ее когда-то ярких, но сейчас почти мертвых глазах, расширились. - Я не буду. - Я не разрешал тебе говорить. Если будешь слушаться, то не будешь наказана, - он говорил это таким холодным голосом, так медленно, будто капля за каплей падали его слава. Элис не сдвинулась с места. Она твердо решила стоять до конца. Лишь бы этот ад кончился. - Ладно,- безразлично бросил он и выключил камеру, - сама захотела. Снова другая комната: тоже мрачная, с маленьким зарешеченным окошечком высоко на стене. Это окошечко было единственным билетом для входа солнечного света в эту комнату. Около противоположной стены большая кровать с пологом. Прошел день, два, три... Целая вечность. Он не приносил еды. Только воду. Сил хватало только на то, чтобы лежать и мучительно стараться ни о чем не думать. Каждый раз, как только он приходил, под дверью раздавался его холодный голос: - Молись, моя грешница, и твои молитвы будут услышаны. Громко молись, искренне молись. Как только ты помолишься, наступит смирение в душе твоей. И я его увижу. И он уходил, ставя кувшин с водой в отверстие в двери. На четвертый день стало совсем не в моготу. 《Фоикс, где же ты, мой милый Фоикс?》. Умирать от голода было слишком мучительно. 《Но лучше так, чем быть его новой куклой》 На пятый день Он совсем не пришел. Медленная, мучительная смерть от жажды страшила еще больше. Девочка кусала свои засохшие губы, помаленьку скусывая кожу. Она сползла с кровати и приподнялась, оказавшись на коленях. Сложила руки в молитвенном жесте и заставила себя помолиться настолько громко, насколько ей позволяло её истощенное тело. Дальше темнота... Проснулась девочка уже в кровати, укрытая одеялом, с псевдозаботой, рядом с ней, на тумбочке стоял поднос с едой и водой. Еды было очень мало: маленький кусочек хлеба и небольшая мисочка с кашей, но это все показалось Элис таким вкусным, будто в жизни вкуснее ничего ни ела. А потом снова комната с камерой. Поставлено то же действие. И опять несогласие. Опять наказание. Битва была снова проиграна. И снова ничтожное количество еды. И снова комната с фотоаппаратом... - В следующий раз я не поверю твоей молитве. И девочка, вспоминая то, что она пережила, поеживается, и снимает белое платье. Бледное тело, которое вот уже год не видело солнечного света, рёбра, которые можно было уже пересчитать не трогая. От былой пышущей жизни осталось совсем толика, которая вот-вот совсем угаснет. Элис старалась прикрыться руками. - Выпрямись и посмотри на меня,- он впервые улыбнулся, так зловеще и пугающе. Подошёл и положил свои вечно ледяные руки сначала на плечи девочки, потом опускаясь всё ниже и ниже... Элис всё больше хотела ринуться с места, но сил не хватало даже на крик, не говоря уже о действиях. - Ты будешь очень красивой, Эли, когда тебе будет 16. Тогда ты точно станешь моей грешницей. ...... Парень очнулся, лёжа на песке, он все еще ясно чувствовал чужие холодные руки на горячем теле. Рядом с ним стоял Фоикс и смотрел на него, немного наклонив голову. Вскочив, Дэш отдышался, словно после длительного забега. Парень посмотрел на небо, ему показалось, что пролежал он так очень долго. - Фоикс, мне очень надо увидеть Элис, прошу, передай ей это, - и лис, выслушав Дэша, скрылся в кустах,- Лилиан, выходи из воды. - Но пап, прошло только минут 10. Я хочу еще. - Вода уже холодная, Лили. И девочка, согласившись с этим утверждением, вышла из озера. Дэш дрожащими руками закутал ее в полотенце и отвел домой. После того, как Лилиан умылась, Дэш уложил ее спать. А сам рванул на берег озера, если бы у него билось сердце, оно бы уже наверстало всё то время, которое потеряло за всю его вампирскую жизни. На берегу сидела Элис, она свесила ноги с невысокого утеса и болтала ими, одновременно поглаживая Фоикса рукой. Дэш подошел и сел рядом с девушкой. Несколько минут они оба молчали. Это уже было своеобразным ритуалом. - Фоикс всё тебе показал, не так ли? - Да, показал. И.. Я не знал, что все так. Еще один редкостный похотливый мерзавец с замашками фанатика-психа. - Как же я понимаю твою сестру. Я знаю, что она чувствовала тогда. Но, к счастью, он не делал со мной ничего, почему-то он верил, что только в 16 лет моё тело будет подходящим для его замыслов.. - её передёрнуло. - Это отвратительно!- Дэш уже ненавидел Реймонда всей своей вампирской сущностью, - Как ты смогла убежать из этого ада? - Фоикс помог. Фоикс рассказал, что я умею так: С этими словами девушка встала и через секунду перед Дэшом была уже не Элис, а ярко-рыжая лиса, с такими же яркими-яркими глазами. Дэшу захотелось протянуть руку и погладить рыжую, но он остановил себя. И лисица снова обернулась девушкой: - Разу уж у нас сегодня вечер откровений. - И всё-таки, ты не обычный человек, я был прав. - Чутье у тебя точно вампирское, - она улыбнулась, - Фоикс тогда смог протиснуться в узкое окно в комнате на первом этаже, где он оставил меня отбывать новое наказание, по счастливой случайности окно оказалось не зарешеченным. И тогда я наконец-то почувствовала вкус свободы: запах в воздухе, лунный свет, тёплая земля- это незабываемо! - Ты жила в приюте до того, как он забрал тебя? - Да, и мне там было нормально. Я даже подружилась с Аглаей Вёрсон. Моё детство спокойно проходило там до 7 лет. После меня забрал к себе он... И начался ад. - Ты.. Ты с самого рождения жила в приюте? - Нет, я жила там с 4 лет. Я помню это благодаря Фоиксу - он показал мне маму, и все, что было связанно с ней.. ...Холодный зимний вечер. Молодая женщина с красивыми тёмно-рыжими волосами держит на руках малышку, похожую на нее. Но не всем дочь пошла в маму. Ярко-жёлтые лисьи глаза жрицы не передались ей. И россыпь веснушек тоже не от нее. Прижимая малышку близко к сердцу в последний раз, она сказала: - Фоикс, отныне ты должен заботиться об Элис. Я верю тебе, как себе. Ты должен спасти ее от людских рук, - она торопится. - Мама.. Мама? Малышка не знает, что будет с ней дальше. Жрица тепло укутывает ее и убаюкивает... - Это всё, что я помню. От Фоикса я также узнала, что мама отдала меня из-за преследования людей. - Оказывается, мы очень похожи... Почему-то именно в печальных моментах наших жизней. В ответ девушка лишь вздохнула. - Те куклы в подвале когда-то были живыми девушками, мне так показалось. - Верно. Они были заложницами того дома до меня. Реймонд забирал их жизненную энергию, а тело обращал в одну из кукол в своей коллекции. Таким образом, он уже очень долго живет. Порой, он рассказывал об этом. Он выбирал только тех, кто обладал, по его мнению, необычной внешностью. Например, я видела среди них девочку-альбиноса и девушку с красивыми фиолетовыми глазами. Из меня он тоже хотел сделать куклу. Ты сам догадываешься, что перед этим должно было произойти... Элис поёжилась. Дэш снял свою толстовку: - Возьми, сегодня прохладно. - Спасибо.. - Тогда, при Инквизиции, Вайтнем сказал, что ты убивала людей. Они пытались навредить тебе? - Моя мать была Огненной Жрицей- духом мести всех угнетенных девушек и женщин. К ней обращались те, кто остался без защиты, ей воздавались мольбы от отчаявшихся, она слышала и исполняла проклятья от обиженных мужчинами женщин. Все жрицы делали это, а перед самой своей смертью передавали свой дар или же проклятье другой молодой девушке, достойной на их взгляд быть следующей Жрицой. Но моя мама отступилась от этого сурового обета- обета вечной ненависти к мужчинам, вечного образа искусительницы для соблазнения и последующего жестокого убийства. Она горячо влюбилась в одного юношу, когда была совсем молода. Юноша клялся ей в своей вечной любви и верности до конца дней своих. И она отдалась ему... Все было так красиво, но юноша оказался подлым лжецом. Он бросил её после того, как узнал, что моя мать беременна. Мало того, он рассказал людям, где скрывается Жрица. И Белые преследовали её, раненой лисой она забилась в одну из своих нор, ей было очень тяжело, обидно, больно.. Она сама познала терзания просящих у нее женщин. И тогда она поклялась отомстить. И никогда больше не доверять мужчинам. В ту роковую ночь я и родилась: маленькое рыжее создание, беззащитное от этого опасного мира. С самого маленького возраста мама учила меня ненавидеть мужчин, учила лисьим уловкам, повадкам для выживания. И я училась. Но когда мне исполнилось 4 года, Белые узнали, где находится логово Жрицы.. Они наступили внезапно, загнав ее в ловушку. Она вручила мою жизнь Фоиксу, а сама осталась там.. - Это всё, что я знаю о своем прошлом. Я даже не знаю, кем был мой отец. Жив ли он? Если бы я знала, где он, я бы жестоко отмстила ему за свою маму.. В её необычайно ярких глазах застыли горькие слёзы, а руки крепко сжались. Дэш никогда не видел, как Элис плакала. Она была для него смелой, жизнерадостной девушкой. - Прости.. - За что? Элис не успела договорить. Парень обнял её. Такая тёплая и мягкая в его руках, но такая неуловимая и гордая для всех остальных. Она застыла от неожиданности. До этого момента чужие холодные руки причиняли ей только страдания. Но сейчас.. Она уткнулась в его плечо и расплакалась. Впервые в своей жизни Элис показывала слабость. Она привыкла быть сильной, колючей и изворотливой для всех. Он же был необычным, не таким, как все. Похожим на нее. Для Дэша она тоже была не такой, как все. Как же долго он не чувствовал поддержки от родной, схожей души. Тепла от объятий понимающего его существа. Элис, не отрываясь, продолжила своей рассказ. Говоря почти шёпотом, около ухо Дэша. - Когда Фоикс вытащил меня из того страшного места, я поклялась себе продолжить дело всех мои предшественниц и помогать женщинам. Но первой моей помощью стало убийство жестокого охотника, я просто терпеть не могу, когда убивают невинных животных. Было непривычно, сначало даже жалко, как никак, я никогда не отнимала жизнь. Но голос совести утопал в опьяняющем чувстве совершённой мести. Я и Фоикс поселились в лесном домике охотника. Я стала часто появляться в городе и наблюдать. Ночью я услышала причитания и слёзы одной девушки, она плакала из-за того, что её муж изменял ей, но и ее отпускать от себя не хотел. Дева эта давно уже любила другого, но никак не могла сбежать от мужа. Я решила помочь. Встретила его в таверне на площади вечером, немного поговорила, посмеялась- и вот он уже на крючке. А когда я привела его на берег реки- он уже был в моей власти. Я наконец-то почувствовала себя не в роли беспомощной жертвы, а в роли праведного карателя. Впилась лисьими клыками в шею- яркий вкус крови еще больше раззадорил. Мне так давно не было так хорошо.. Труп его я утопила в реке. Во второй раз я увидела, как поздней ночью к женщине упорно приставал какой-то наглец. Он уже тащил ее в сторону леса, а я проследила за ними и уже в лесу избавила жертву от охотника, представ в этот раз в виде лисы. Женщина тоже испугалась меня, но я отпустила ее. Труп того мужчины нашли в мутных водах реки. Белые стали искать убийцу. А однажды, я встретила на площади Аглаю- мою давнюю подругу из приюта. Я узнала, что её тоже забрали в семью, правда через 2 года после того, как Он забрал меня. С того дня я часто заходила к ней домой. Мы часто проводили время вместе, и я даже стала доверять ей. Её приемные родители: мистер и миссис Вёрсен показались мне очень милыми людьми, казалось, что в их семье царит мир и любовь. Я даже немного завидовала им. Но как же внешность бывает обманчива... В один из летних дней, я пришла к ней пораньше, чтобы позвать на реку. Из открытого окна их дома доносились крики: ругался её отец. Я решила подождать, пока все стихнет. Потом ко мне вышла сама Аглая. Она была в то утро очень грустна, мысли ее были где-то в другом месте. А уже на реке, когда она переодевалась, я заметила на ее теле синяки. Я спросила Аглаю об их происхождении. А она не выдержала и расплакалась, рассказав, что отец часто и сильно бьет и унижает её, мать и младших детей. Тогда я утешила ее и сказала лишь, что я со всем разберусь. Я попросила только, чтобы Аглая убедила ее мать взять детей и уйти на эту ночь к родственникам. Аглая так и поступила. Вечером я пришла к ним домой, там остался только отец семейства. Неисправимый тиран.. Причину своего визита я объяснила поведением: расплела волосы, скинула плащ, под который надела лишь легкую сорочку. Он меня прекрасно понял. Он завороженно смотрел, как я приближаюсь к нему всё ближе и ближе, а я, воспользовавшись его слабостью, обращаюсь в свирепую хищницу-кровную наследницу Огненной Жрицы и делаю своё дело. Через минуту передо мной лежит безжизненная оболочка некогда бывшая телом тирана. Но тут по лестнице спускается Аглая. Я не знала, что она была дома. Она с ужасом и презрением посмотрела на меня: - Что ты наделала, Элис!? - Я избавила твою семью от страданий. - Он ведь обеспечивал нас, теперь я снова окажусь в приюте! - Аглая злобно кричала и плакала. - Но он ведь избивал тебя! - Я бы потерпела... Зачем я рассказала тебе об этом!? Я не думала, что ты сделаешь это таким способом. - Он ведь был чудовищем! Почему ты не можешь этого понять! - Ты- вот кто настоящее чудовище! И Аглая очень громко закричала: - Помогите, кто-нибудь! Моего отца убили! Ночью в маленьком городке слышно все происходящее. Люди быстро сбежались на крики. Я пыталась убежать, но меня поймали.. Что было дальше, ты уже знаешь. - Но ты выполняла свой долг. И я тебя понимаю... - Вайтнем относился ко мне с особой ненавистью, я не знаю.. Элис не успела договорить, со стороны дома раздался крик Лилиан. И множество голосов... ГЛАВА 7 - Лилиан!- Дэш вскочил со своего места и ринулся в сторону дома. - Дэш, постой, это может быть ловушкой, не показывайся им. И они в обходную рванули в сторону дома, стараясь не издавать лишних звуков и не привлекать к себе внимания. Когда до дома оставалось 10 шагов, Дэш и Элис затаились в кустах, раздался голос: - Держи девчонку, она пригодится нам, я чувствую, что она как-то связана с гадким вампиренышем и рыжим исчадьем ада. - Это Вайтнем и его прихвостни, - Дэш крепко сжал руки. - За мою грешницу я отдам тебе многое, если ты позволишь мне оставить ее для себя, - убеждал голос, леденящий душу Элис, который не раз снился ей в ночных кошмарах. - Там Реймонд! - Она воскликнула с дрожью в голосе. - Они определенно где-то неподалеку. Надо всего лишь заставить их показаться, - такая знакомая противная и надменная улыбка. - Это же тот паршивец, который, можно сказать, убил мою сестру! Лютая ненависть теперь зажгла Дэша, расходясь, как яд, по всему телу. Вайтнем приставил к горлу Лилиан острый серебряный кинжал, девочка в страхе плакала. - Выходите оба, а ни то: одно ма-алюсенькое движение, и девочка отправится на тот свет. В доказательство своим намерениям, Вайтнем провелострым лезвием ножа по тонкой бледной коже на шее Лили. За лезвием остался кровавый след в виде креста. От ненависти у Дэша затряслись руки, он сжал зубы.. - Считаю до трех. Один... Два... - Стой! Дэш молниеносно выпрыгнул из-за кустов, следом за ним скользнула и Элис. - Ну наконец-то, я уж думал, что наши долгожданные гости не объявятся, - гадкая ухмылка не покидала его лица. - Отпусти её, Вайтнем, - Элис сделала шаг в его сторону. Вайтнем провел кинжалом с другой стороны шеи девочки: - Не двигаться, даже не пытайтесь оказать сопротивление, вы в меньшинстве, пусть даже и у вас есть фокусы в карманах! Вы должны сдаться мне или мне придется лишить жизни это невинное дитя. - Бегите, прошу вас, спасайтесь - Лили крикнула в отчаянии. Дэш посмотрел на Элис и шепнул ей: - Беги, Элис, беги, пока можешь. Я задержу их. Элис отрицательно покачала головой: - Долг платежом красен, ты помог мне. Подлостью будет оставить вас сейчас. После оба обменялись взглядами и одновременно вытянули руки перед собой... Темное большое пространство. Только первые бледные солнечные лучи начинают пробиваться сквозь узорные витражные стекла. В заброшенной церкви цепями привязаны двоё. Парень около старого распятья, а поодаль, на возвышении-девушка. Стеклянная витрина, напоминающая гроб стоит посередине. В ней заперта малышка Лилиан. - Теперь вы все во власти Белой Инквизиции, вы получите по заслугам, как и положено нечести! - Единственный глаз Вайтнема сейчас горел страшным, злобным, дьявольским огнем. -Как же хорошо, что нашелся человек, преданный своему делу, - он рукой указал на молодого мужчину в плаще, - спасибо за содействие, Яр, без тебя мы вряд ли бы нашли дом вампира. - Я не достоин вашей благодарности, лорд, правда очень непросто было разговорить неразговорчивую миссис Фэй Хиллемс, она даже после пыток не раскололась, но я нашел в ее доме карту, а на ней отметки и дорога к тому дому. Чтобы не оставлять лишних свидетелей я прикончил ее. -Подлый сукин сын! Я убью тебя, за Лизу, за Фэй! - Дэш попытался вырваться из оков-тщетно.. - Ну что ж, господа, пора начинать наказание! С этими словами Вайтнем подошел к Дэшу и взял серебряную цепь: - Вампирам серебро доставляет невыносимые мучения, так ведь? Он замахнулся и с силой ударил Дэша. Удар пришелся на спину и порвал на ней рубашку, безжалостно оставив на белой коже глубокий ярко-алый след. Дальше еще несколько ударов. Дэш пытался не закричать. Он не хотел усладить зрителей, показав, что ему больно. - Прекрати! Не мучай его! - Голос Элис срывался на крик. - Помолчи, Демон, до тебя еще дойдет очередь. И Вайтнем продолжил беспощадно наносить удары. Спустя еще несколько десятков ударов, когда на теле Дэша уже не осталось живого места, он вдруг остановился: - А теперь добавим еще один штрих, - он вытащил свой серебряный кинжал, - пентограмма- достаточно символична для нечисти. И он принялся вычерчивать ее остриём лезвия на спине парня, Дэш сжал руки в кулаки, ему было очень больно сейчас, но он не позволит Вайтнему почувствовать это. - С тебя пока хватит, - и он повернулся в сторону Элис, - а тобой, рыжая ведьма, займется твой давний друг, - он посторонился, давая пройти человеку в черном строгом пальто, - Мистер Реймонд, настал ваш час. - Наконец-то, я нашел тебя, моя грешная Эли. Теперь ты не сбежишь, ты будешь моей вечность, - холодная улыбка застыла на его губах. - Вайтнем, сними свою глазную повязку, если ты не трус, - вдруг крикнула Элис, хитро улыбнувшись, - или, может быть, у тебя там что-то, что ты тщательно пытаешься скрыть ото всех? - Элис изо всех сил провоцировала его. - Замолчи, пока я не заставил тебя! - Зло крикнул он в ответ. - И в правду, лорд Вайтнем, вам есть, что скрывать от нас, ваших давных и преданных друзей? - Вопросительно посмотрев, сказал ему один из тех людей, которые стояли в черных плащах, скрывая лица. - Да, Вайтнем, вы всегда говорили, что это ваша давняя рана, полученная при службе очень давно. И Вайтнему ничего не оставалось, как стянуть с глаза повязку.. Под ней скрывался обычный глаз, только цвет у него был совсем необычный: ярко-ярко зелёный. А еще вся бровь была рассечена глубоким старым шрамом. - Ты брат моего отца! Я вспомнила, я знала это с детства, но забыла. Мой отец был очень похож на тебя, он был твоим старшим братом. И не пытайся отрицать, ведь это именно тебя я видела во главе тех людей, что пришли убивать мою маму в ту ночь! И именно ты убил её, я знаю, отрицать бесполезно, все знают, что у тебя был брат! - А ты сообразительный демон, однако. Неожидал я, что мой братишка породить такое исчадье ада. Он влюбился в твою мать, но я знаю, она всего лишь хотела убить его, как очередную жертву. Он даже хотел бросить службу и покинуть наши ряды, пойти наперекор воле отца! Но я помешал ему, я проследил за ним, я выяснил, где находилось логово жрицы и пригрозил ему, тем, что если он не бросит Элеон, я сам убью её, - он разразился порывом неистового смеха, - и Ройану ничего не оставалось, кроме как слушаться меня. Но я все равно убил её. Она была угрозой для всех нас. Брат был вне себя от ярости и боли, когда узнал об этом. Он не защитил свою любимую. И он набросился на меня, а мне ничего не оставалось, как защититься и воткнуть мятежнику в сердце этот кинжал. Отец всегда учил нас, что предательство надо пресекать на корню, - он возвысил серебряный кинжал над головой, - но напоследок братец оставил мне подарочек: тебя и этот ужасный шрам над бровью... Я не думал, что ты останешься в живых. Пока ты не появилась в городе, пока я не увидел, насколько ты похожа на Элеон, а твои глаза- просто копия глаз Ройана, - теперь Вайтнем по-настоящему окунулся в безумное свое дело, он не намерен был останавливаться. - Ну да что теперь до этого, все было и останется в прошлом. А я хочу защитить этот мир от вас, нежити, которая очерняет всё святое, что есть на этой Земле. Приступайте, мистер Реймонд. - С удовольствием, лорд. Реймонд подошел к Элис и принялся расстегивать сарафан, пуговицы на блузке.. Элис сжалась, воспоминания сейчас заставляли ее тело цепенеть.. - Убери свои мерзкие руки от нее! Хоть пальцем ее тронь, тогда я.. - Дэш истошно кричал. - Что ты можешь сделать? И Реймонд продолжил избавлять Элис от верхней одежды, снова его холодные руки грубо касались горячей ее кожи. Снова тот страх, те же ощущения.. Элис попыталась превратиться в лису, но не смогла этого сделать, Вайтнем заметив это сказал: - Можешь даже не пытаться-мы вкололи вам двоим лунный блокатор-препарат, который мы разработали совсем недавно. Он блокирует ваши сверхспособности. Реймонд холодными своими губами коснулся шеи девушки, потом ключицы, проведя рукой по спине. И Элис вспомнила, руки Дэша, они были холодными, но такими родными, такими приятными. По ее щеке печально заструилась блестящая дорожка. - Ты не посмеешь! Она еще ребенок! Лучше издевайся надо мной! Не трогай ее, я прошу тебя! - Дэш не мог спокойно смотреть, как чужие руки пошло скользят по телу Элис. - А умереть ты за нее готов? - Если вы отпустите Элис и Лилиан, то пожалуйста-можете убить меня, моя жизнь для меня уже не так важна, как их жизни. - Как трогательно, - Вайтнем жестом остановил Реймонда, - ценой твоей жизни ты искупишь грехи Рыжего Демона, мне все больше нравится эта игра. - Только позволь мне сделать кое-что напоследок.. - Без фокусов, а не то, я перекрою доступ кислорода для твоей сестры и заставлю тебя смотреть, как она медленно и мучительно умирает, задыхаясь. Мне стоит только нажать на кнопку. И вайтнем отцепил карабин от цепи, удерживающей Дэша. Дэш подошел сначала к стеклянной витрине, куда была заключена его сестра. - Лили, знай, я люблю тебя. Элис позаботится о тебе, она станет для тебя отличной мамой... - Папа, папа, не надо! Пожалуйста, - Лилиан плакала в отчаянии, утирая свои покрасневшие глаза. Потом парень подошел к Элис. - Элис, я не знаю, простишь ли ты мне это когда-нибудь... Знай, ты стала мне родственной душой, я будто нашел в тебе себя.. И я.. Я... ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, Элис. Он прижал ее к себе, такую беззащитную и плачущую. Связанными руками заправил ее огненно-рыжие, выбившиеся из косы на лицо пряди за уши и нежно поцеловал. Холод и пламень слились в этом страстно-невинном поцелуе. Живое наполняло своим горячим дыханием вечно мертвое. - И я тебя люблю, Дорриан, ты единственный, кто смог принять мою сущность, и тебя уже хотят отнять! Пожалуйста, скажи, что мы вместе выберемся из этого ада, прошу. Девушка рыдала, злость, беспомощность и любовь сейчас смешались в её сердце. - Прости меня, Элис. И он вернулся на место, которое должно было стать местом его гибели. - Да у нас тут трагедия разыгрывается, дамы и господа! - Он смеялся так громко, смех этот ужасными стенаниями прокатывался к высоким сводам церкви. Дэш гордо выпрямился, пересиливая свои всепоглощающие страдания, он в последний раз нежно взглянул на тех, кого любил. - Purgatio fiat! - Громовым голосом разил Вайтнем. Он взял в руки серебряный кинжал и, словно вымеряя свои шаги, как палач приближался к Дэшу. - Amеn. - НЕТ! - Истошный девичий крик прокатился по всей мрачной церкви и ушел в холодную пустоту, ровно так же, как и последняя, теплящаяся капелька неживой жизни покидала сейчас тело Дэша. Кровь. Много крови. Она находит выход около уголков губ, из красивых глаз цвета жидкого металла, растекается по бледной и так окровавленной коже.. Но больше всего ее около зияющей дыры, на месте которой еще несколько секунд назад находилось вампирское сердце.. Элис кричала, обезумев от горя. Лилиан плакала и била маленькими ручками по стеклянной крышке. - Вот и все, Рыжий Демон, твои кровопролитные деяния были искуплены. Но никто не сказал, что он искупит и деяния твоей матери. Так что, можешь забрать ее и маленькую девчонку себе, Реймонд, - глаза его самодовольно сверкнули, и, круто повернувшись на каблуках, он вышел... .................................................................. Снова ненавистный дом... Ночь. Он продолжил делать то, что начал в церкви... Но Элис было уже все равно на ее тело, пусть делает, что хочет. Из нее как будто с мясом вырвали душу, искромсали и затолкали обратно. Но это была уже не душа, а крошечные её остатки, не дающие ни чувств, ни смысла. - Ну же, Эли, ты теперь принадлежишь мне. Улыбнись, давай же, или покажи, как тебе страшно. А то на твою безучастную мордочку даже смотреть неинтересно, - он был очень доволен тем, что осуществил действо, задуманное им долгие годы назад, - А ведь малышка Лилиан тоже будет хороша собой, когда подрастет. Тем более, что в моей коллекции никогда еще не было людей с вампирскими корнями, - глаза, его ненавистные глаза, сейчас зло заблестели от этой мысли. Только тогда Элис пришла в себя. - Ты не получишь ее, мерзавец! Никогда! Никогда! Реймонд в ответ на это лишь распустил ее рыжие волосы, поглаживая ее по голове и поправил спадавший белый чулок.. Через месяц выживания в этом аду, Элис попыталась заслужить доверие своим примерным поведением и получила разрешение свободно ходить по замку. Лилиан же каждый день стояла в церкви под строгим надзором Реймонда, в белом платье, босиком.. так же, как когда-то стояла и Элис. Реймонд разрешил ей ненадолго увидеться с Лилиан. - Лили, милая, выслушай меня. Сегодня на закате, когда ты услышишь песню на незнакомом тебе языке, со всех ног беги из церкви. Реймонд отвлечется на меня, слышишь! Я не знаю, куда, но далеко-далеко отсюда! Это твой последний шанс сбежать! Я поклялась Дэшу, что ты будешь жить! И я выполню свою клятву. Я очень сильно люблю тебя, Лили, ты мне стала, как дочь, пойми, я не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу. Лилиан сначала хотела возникнуть против: - Но, Элис, я не пойду без тебя! Ведь я тоже тебя.. - Всё, время вышло, Лилиан должна идти в церковь со мной, - Он был для них тюремщиком, а они его птичками в золотой клетке. Элис крепко-крепко прижала к себе Лилиан и поцеловала её в лобик. Вошел Реймонд и потянул за руку Лили... Она изо всех сил пыталась дотянуться до руки Элис.. Девушка подошла к зеркалу в своей новой комнате-клетке. В нём отразилась бледная, худая, но по прежнему красивая девушка. Веснушки, только-только окрепшие от яркого солнца, снова начали тускнеть, а в зелёных её глазах застыла нестерпимая тоска.. Ей стало так мерзко, так обидно, что он сделал это с ней... Она приобняла себя и заплакала... Теперь она мечтала лишь об одном, чтобы её милый Дэш снова успокоил её в своих обьятиях.. Но этому уже никогда не бывать. Слово ни-ког-да уже сотню раз убийственным эхом пронеслось у нее в голове.. Элис с отчайным криком разбила зеркало на острые осколки. Один из них взяла она в свои окровавленные руки, собрала копну огненных волос и почти под корень отсекла ненавистные кудри свои, что так нравились Реймонду. Они заставляли ее вспоминать, заново переживать ту ночь.. Крыша самой высокой башни. Кровавый закат. Солнце, бросающее свои последние лучи на бренную Землю. Только шум свирепых волн, бушующих далеко-далеко, внизу, тревожит рокотом своим мёртвую тишину. Шаг.. Еще один.. В голове проносятся мысли о прожитой жизни, образ самых дорогих людей всплывает в памяти и исчезает в этот раз уже навсегда.. - Quiete, quiete in corde, mane canent Cor vulneratum clamat sed vivit Manus tuae factae sunt mihi carcerem Tenebrae fecimus Et vox tua de flexa serta viam sternam Maybe possumus obdormiam in aeternum Forsitan quietior fiet, pacem inveniet Tenebrae fecimus Et vox tua.. Голос ее не дрогнул.. Шаг... И он разносится по всей этой грешной планете, возвышается так высоко.. И вот ее тело заботливо принимают волны, ставшие вдруг спокойными и покорными.. А голос ее вольной птицей продолжал лететь к небесам.. Наступила вечная тишина, весь мир пал в минуту молчания.. .................................................................. - Так Дорриан и Элис ценой своих жизней смогли спасти мою... Элис передала мне дар Жрицы. И я отомщу всем тем, кто виноват в их смерти, они будут вечно гореть в муках ада Красивая, статная девушка окончила свою печальную повесть. Собрав роскошные, длинные темно-русые волосы в хвост, она встала и направилась навстречу яркому восходящему солнцу.. Она обязательно отомстит..