Осколки разбитого лета

      В этом городе знали все и всех. Несколько семей основали его давным-давно, и вот уже их потомки смотрят косыми взглядами друг на друга лишь из-за того, что когда-то их прабабки поссорились за куст роз. Это не помешало городу быстро из нескольких улиц разрастись в целый лабиринт деревянных домов и кирпичных многоэтажек благодаря приезжим из ближайших поселений и дальних стран.       Небольшая семья Тернер переехала сюда года 3 назад. Живут они достаточно обособленно от всех, на краю города. Мать-трудоголик весь день пропадала на работе и даже в выходные не давала организму отдохнуть, выдумывая проблемы, требующих решения. О 25-летнем сыне Николасе уже ходили слухи, ведь никто не видел его продолжительное время. Замкнутый в себе парень даже из комнаты без нужды не выходит. И Мэри — ученица местной старшей школы. Необщительная с незнакомцами и душа компании среди друзей. Девушка она невысокого роста, щекастое лицо украшает россыпь родинок и большие круглые очки, жирок на боках и не только скрывают яркие кардиганы, а на голове красовались небрежные короткие волосы синего цвета (за что была прозвана «Синевлаской»).       По сравнению с немногочисленными Тернерами, в соседнем доме бурлила ярко-рыжая жизнь. Семью Уизли знали все в округе и как потомков основателей, и как одну из многодетных семей, чьи рыжие головы были всюду, а их дом можно увидеть с любого конца города. Это несуразное строение из досок и гвоздей достраивалось десятилетиями ввысь и вширь, став похожим на объект современного искусства. «Милое место, пропахшее суетой», — сказала Мэри как-то матери, вернувшись с очередного поручения по возвращению книги со схемами вязания. Именно это хобби двух мам связало в итоге их семьи.       Сейчас был самый разгар лета. Дети активно проводят каникулы, влезая во всякие неприятности, подростки подрабатывали или гоняли балду. А кто мог себе позволить, отдыхали в жарких странах и закупались сувенирами для друзей и близких или делились фотографиями, хвастаясь богатой жизнью.       Компания подростков заняла старую детскую площадку: качели, чей скрип оглушал, уже слегка качнувшись; карусель, настолько проржавевшая, что почти не крутится; старые рамы футбольных ворот, которые сетку не видели уже много лет. И пока мальчишки в составе Рона, Гарри, Фреда и Джорджа беззаботно пинали потрепанный мяч, немногочисленная группа девчонок устроилась на старой карусели. Джинни переписывалась с очередным новым парнем, периодически вклиниваясь в разговор подруг, которые беседовали об учёбе. Когда зачинщица беседы Гермиона, другой темы быть и не может.       — Мэри, а ты можешь прислать свой список литературы? Интересно, что вы изучаете. Наверное какие-нибудь сложные произведения, у нас совсем какое-то лёгкое чтение. — С искрой в глазах Гермиона погрузилась в рассуждения.       Никто не понимал, откуда в ней такое стремление знать все на свете. И пока её мысли не завели к разгадке тайн мира, Тернер прервала её, защитив от стремительно летящего в голову мяча.       — Ворота в другой стороне, блин! — Выкрикнула девушка, швыряя мяч обратно на поле, за что в ответ получила «извини» и «спасибо».       Мэри недовольно цокнула. Рука ныла от боли, синяк точно останется.       Возвращаясь к просьбе Гермионы, Тернер лишь пожала плечами.       — Я не помню куда его запихнула. Поищу, конечно, но, Герми, пора бы и отдохнуть умом. Вон, возьми пример с Джинни.       Рыжеволосая из троицы сразу встрепенулась, как только произнесли её имя. В последние пару минут она совершенно не вникала в разговор, сфокусировавшись уже на не столь приятную переписку с парнем. Уизли была не так проста, и с её бойким характером не каждый мог смириться. И очередной парниша, возомнивший себя главным, терпит виртуальное порождение.       — Вот именно, отвлекись и развлекись!       — Это с кем ещё? — Неожиданно для троицы спросил подошедший к ним Фред с мячом в руках. Его шкодный взгляд быстро переводился с одной подруги на другую.       — Ну точно не с грязевым чудовищем, — язвительно ответила Тернер, отмечая, что он и другие ребята были вымазаны в земле и траве.       — Чудовище значит, да? Ну так поцелуй, чтобы я превратился обратно в принца! — Уизли потянул свои заграбастые руки к Мэри, вытянув губы и причмокивая.       Девушка, хохоча и визжа, соскочила с карусели и побежала прочь. Фред, кинув мяч брату, стремительно побежал следом. Друзья, которые наблюдали за всей этой сценой, громко засмеялась.       — Нам пора домой, — еле успокоившись произнёс Рон. Его тон с радостного сразу стал более серьёзным. — Мама зовёт ужинать… Ещё и слушать выговор, за то что мы сотворили с чистой одеждой. Уф-ф.       Обратного пути не было. Ребята как могли улучшили внешний вид рыжих и не только спортсменов. В бой пошли салфетки, расчески, и вода. Все знали, как миссис Уизли может кричать и возмущаться. Уже только от мыслей её голос звенел колоколом в голове, приятная боль.       Забрав по пути катающихся по земле с криками «дай поцелую» и «отвали, Уизли» парочку дураков, весёлая компания двинулась в сторону домов, проводив сначала Гарри, а следом и Гермиону. Рон не утихал, пересказывая их игру, а близнецы исподтишка тыкали Тернер в бок, получая тычки в ответ.       Сердце билось в бешенном ритме, когда синеволосая девушка конспектировала в дневник прошедший день. Воспоминания, как та ржавая карусель, застыли в её голове. За окном уже ночная чернь. Только в двух окнах горел теплый свет. Её и…       «…несносных близнецов. Всё тело до сих пор ноет. Когда-нибудь они поймут, что у них чертовски сильные руки, тем более пальцы. Сколько бы я им не говорила об этом, слышу лишь шутки в ответ. Или не шутки. Знают ли они? Точно нет. У них на уме лишь как больше вреда школе нанести». (На полях дневника нарисовались карикатурные головы близнецов, из которых торчат зажженные фитили).       Девушка с глубоким вздохом закрыла дневник. Пора спать, но как только Мэри закрывала глаза, всплывал образ очаровательного чумазого лица рыжего, который так удачно навис над ней. С желанием прогнать мысли прочь, она достала телефон, который светился от уведомлений сообщений с текстом:       «Выходи!»