Headhunter

Ураган «Дамиано» разверзается над нами ближе к вечеру. Рано или поздно нас бы обязательно им накрыло, так что уж лучше пережить это сейчас. - Какого художника, Этан? Почему я узнаю только сейчас и подобным образом? – он размахивает флаэрами у меня перед носом. Ну в данном случае я частично виноват конечно. Зная Дами, надо было сразу рассказать и избежать этого театра. Я и не собирался от него что-либо скрывать, забыл рассказать просто. Ludwig еще два месяца назад попросили о мастер-классе в Милане в эти выходные. Мы планировали быть здесь, так что я согласился, почему бы и нет, я часто отыгрываю мастер-классы под их эгидой. А в этот раз Ludwig решили обычной почтой прислать мне макеты флаеров и афиш на виллу. И все бы ничего, вот только врач запретил мне играть больше двух часов в сутки и снова посадил на обезболивающие. И я даже в репетициях играл только 2 часа с перерывами. Я бы может и забывал про 2 часа, но Дамиано никогда не забывает. И вот нате вам. Незапланированные 2 часа работы в субботу, о которых он ничего не знает. - Прости, я совсем забыл об этом. - Забыл? – раздражается он еще больше. – Забыл!?!? Ты руку хочешь похоронить уже через 5 лет, а не через 20, как скорее всего будет? Твою мать, Этан! Я понимаю, что тебе наплевать на свое здоровье, но на группу тебе хотя бы не плевать? - Успокойся, Дами. - Не успокаивай меня! Я сам знаю, когда мне успокоиться! – он уже практически кричит. – И это время еще не настало! Я, черт побери, кричал и буду кричать о том, что надо заботиться о руках. Твоя безалаберность бесит, Торкио! - Ах моя безалаберность тебя бесит!? – тут уже не выдерживаю я. – Давай поговорим о безалаберности и наплевательском отношении к себе? Посчитаем кто кого в этой игре, Дамиано Давид? Не боишься, что я тебя моментально уделаю? - Мои выходки не отражаются на моем здоровье, а вот твои – регулярно! - Регулярно? Хочешь сказать, что я виноват в своем тендините? Да пошел ты! В конце концов я тоже не железный. Выскакивая из гостиной, дверью хлопаю так, что наверное, картина над камином теперь качается. Но это уже далеко зашло. Мне не 10, и он мне не родитель, чтобы я выслушивал его воспитательные нотации на повышенных тонах. К черту! И вся эта красота еще и при постороннем человеке. Бедняжка Джулия даже голову в плечи втянула, по-моему. Не повезло ей при Дамиано передать мне пакет с флаерами. Ну да что уж теперь. Добро пожаловать в итальянскую семью, сеньора! Не видели еще таких сумасшедших? Так все когда-то бывает в первый раз. Закурить. Срочно-срочно закурить. Где сигареты? Черт. Неужели в нашей комнате нет сигарет? Значит, только внизу в гостиной, или в студии, или на кухне может быть. В любом случае надо спуститься в гостиную. Черт. Черт-черт-черт! Выхожу из нашей спальни и замираю наверху лестницы. - Я волнуюсь о нем. О них всех. Они самое дорогое, что есть в моей жизни. - Но он не вещь, Дамиано, даже если самая дорогая. Он не что, он кто. Дамиано и Джулия. - Я и не думаю о нем как о вещи, - раздраженно отвечает Дами. - Не думаешь, но говоришь именно так, - Джулия как всегда абсолютно спокойна. Несколько мгновений тишина. Я удивлен, что Дамиано не фыркает и не сбегает. Судя по звукам, он наоборот садится куда-то на диван. - Ты любишь его. - Кто-то из ребят сказал? - Неужели ты действительно думаешь, что об этом надо говорить. - Тоже верно, - вздыхает Дами. – Да и какая разница кто что знает. Мы вместе. Надо уже просто объявить об этом официально. Я люблю его. И после паузы тише. - Я никого так не любил, как его. - Тогда он имеет право быть человеком. - Что ты имеешь ввиду? - Мне кажется, человека от не человека отличает свобода воли. Способность делать выбор, реализовывать его, нести ответственность за последствия. - Ну допустим, - я усмехаюсь тону, которым это сказано. Не вижу, но представляю как он скрестил руки на груди. - Влюбляясь, мы часто ... Да нет, мы всегда начинаем воспринимать любимого другого как часть себя. Рука или нога. А чаще всего сердце. Ну ты сам знаешь сколько об этом песен. Ты мое сердце и бла-бла-бла. Тихая усмешка. - Влюбленность вообще ведь очень эгоистичное ощущение. Будь счастлив, но только со мной. Делай как хочешь, но только если это не расходится с моими желаниями. Не оставляй меня. Соответствуй моей картине мира. - Ничего подобного я в его отношении не чувствую. Он волен быть каким хочет. - Тогда он волен сам решить, что делать со своей рукой. Давать этот мастер-класс или нет. Сколько часов в день играть, как лечить. Несколько мгновений тишина. И я отступаю назад в спальню. Курить совсем расхотелось. Во всем доме и в моей голове какая-то звенящая тишина. Минут 5 я хожу по комнате в каком-то странном оцепенении, задумчивости. Перекладываю несколько вещей на столе. Сворачиваю свитер Дамиано и убираю его в шкаф. А потом ложусь на кровать и закрываю глаза. А что на счёт меня? Как воспринимаю Дамиано я? Тоже как часть себя? Как свое продолжение? Мне представляется очень важным понять это. Ведь я действительно собираюсь пройти с этим человеком всю жизнь бок о бок. Не влюбленные ли мы мальчишки, которые просто нафантазировали себе сказочные «долго и счастливо», а в реальности изведут друг друга придирками и контролем? Слышу как открывается и закрывается дверь, а через несколько мгновений кровать со стороны Дамиано проседает, и его руки обвиваются вокруг моей талии, нос утыкается в плечо. - Прости, - шепчет он чуть слышно. Я разворачиваюсь в его руках и сам обнимаю его крепче. Не открывая глаз, утыкаюсь лицом в грудь. - И ты меня прости. - Я очень волнуюсь за тебя. - А она ведь права, Дами. - Ты слышал? - Возвращался за сигаретами и позорно подслушал на лестнице. - И в чем же она по-твоему права? - Я тоже часто думаю о тебе как о части себя. Даже твои татуировки новые меня бесят. - Это да, ты их не любишь почему-то, - смеешься ты. - Потому что не сделал бы их себе. И мне не нравится, что ты их набиваешь себе, как мне кажется, бездумно. Молчишь, гладишь меня по волосам. - Ты все таки удивительный человек, Этан Торкио. Как последний эгоист веду себя я, а в ответ анализируешь ты себя. Мы снова молчим, и я жадно вдыхаю твой запах. Уже 8 лет меня этот запах держит, как якорь. Среди всех концертов, где бы мы их не давали – на улицах или на стадионах, среди всех перелетов, а главное, среди всех интервью, которых теперь миллионы, меня ведет запах твоих сигарет и кожи. Сквозь разные шампуни и гели для душа пробивается запах, который только твой. Меня может трясти перед выступлением или я психую перед интервью на английском, тебе и говорить ничего не надо. Достаточно встать за плечом. Я чувствую твой запах и успокаиваюсь. - Знаешь что? – вдруг решительно начинаешь ты. Я поднимаю голову и смотрю тебе в глаза. - Что? - Да, мы влюбленные мальчишки. Я так точно. Влюблен в тебя и ни за что от тебя не откажусь. Я буду с тобой, даже если мне для этого придется.... повзрослеть. И....и перестать контролировать каждое твое движение. - Я не стеклянный, Дами. Не разобьюсь от любого прикосновения. В ответ ты сильнее прижимаешь меня к себе. - Хорошо. Я буду стараться не забывать об этом. А когда меня снова начнет заносить, ты должен мне как-то напомнить об этом нашем разговоре. - Стоп-слово для гиперконтроля? - Точно, стоп-слово. У тебя такое серьезное лицо, что мне становится смешно. - И что же за слово это может быть? - улыбаюсь я, потихоньку пробираясь под его майку и щекоча живот. - Что-нибудь приличное, Торкио, а не то, что у тебя сейчас на уме. Да, мы с ним умеем ссориться. А еще мы умеем мириться. И оно того стоит.