***
Работа у юных гениев складывалась достаточно хорошо. После того, как заготовки были готовы и даже могли спокойно крепиться на руке, ребята решили, что можно попробовать испытать тот образец, который у них был сейчас. Медлить никто из них не хотел и, соответственно, поэтому эти двое уже направлялись к кадетским комнатам, чтобы забрать Эрена для испытаний. По дороге Моблит и Иерихон мило беседовали между собой, но, в душе, каждый из них старался придумать, как же можно улучшить то, что они имеют. Испытания было решено проводить на брюнетке. Моблит был категорически против, на что получил весомый аргумент: то, что творится в голове у Иерихон — известно лишь ей одной. Да и если во время испытаний она умрет — всем будет все равно. Родных то тут у нее нет. А вот если умрет Моблит, то будет плохо Ханджи. Значит, испытания должна проводить она. Парню просто нечего было на такое ответить, кроме того, что это опасно. Было немного смешно, когда Жан и Эрен опять соревновались. И ладно бы, если в чем-то полезном. Но они и правда решили устроить негласное соревнование «кто быстрее откроет дверь». Впрочем, это не помешало Моблиту и Иерихон быстро объяснить парню суть эксперимента и, что от него требуется. Конечно, когда Йегеру сказали, что нужно будет бросать камни в людей, тот запротестовал. Из-за этого девушке пришлось объяснять парнишке все от начала и до конца. Моблит времени не терял и как раз успел сбегать за УПМ. Испытания было решено проводить за стеной Роза. Проблем в пути, как и ожидалось, не возникло. Моблит уверял, что лучше проводить подобного рода эксперименты подальше от людей и на открытых местностях. И вот, когда Эрен уже, пусть и не с первого раза, обратился в титана, Иерихон показала на маленький валун, а Моблита отвела на безопасное расстояние. Не сказать, что испытания прошли успешно, но… Отсутствие результата — тоже результат. Нужно отметить, что результатом являлось то, что такие заготовки солдатам давать не стоит. Потому что рука достаточно пострадала. Впрочем, иначе быть и не могло. И Иерихон это знала. Мальчишку отпустили спать, а Моблит вновь потащил на руках Иерихон к лекарям. Как бы сильно девушка не хотела к ним идти — Бернер был непреклонен и даже и не думал останавливаться. Тогда Иерихон пошла на крайние меры: она заключила с ним договор. Сказала, что пойдет к докторам, но при одном условии. Моблит должен был после признаться Ханджи в своих чувствах. И парень согласился, ведь делать ему было нечего. После осмотра, врачи сказали, что у девушки частичный разрыв связок. Но даже это ни за что не остановит ее и она будет участвовать в отвоевывании стены Мария. Она — единственная, кто знает, что и как должно произойти. И с каждым прошедшим часом в душе ее разражался ураган. Было страшно, что что-то может пойти не так. Но страх перекрывался уверенностью, что Иерихон никогда не позволит ситуации выйти из-под контроля.***
Моблит даже слушать ничего не хотел и притащил Иерихон в комнату. Он настаивал на том, чтобы девушка просто-напросто поспала и восстановила свои силы, Но та сопротивлялась. Очень уж ей хотелось до трех сотен часов без сна. Но сказать такому ребенку как она, что это очень вредно для организма было некому. Разговор плавно перешел от просто мольбы продолжить работу к размышлениям о плане. Не успели ничего эти двое придумать, что же им делать с силой сопротивления, как в комнату ворвалась Ханджи со своей безумной идей. Резкое проникновение в чужую комнату сопровождалось криком «У меня гениальный план!». Конечно, оба были весьма удивлены столь резким появлением столь прекрасной для обоих девушки. Из всего, что успела протараторить ученая, ребята смогли понять, что половину неразумных титанов она хочет натравить на звероподобного. Этот план был и впрямь гениальным, как и говорила Ханджи. Но были и риски, что колоссальный тогда запросто отобьется от другой половины. Но стоит учитывать, что можно успеть не дать ему превратиться в титана. Как-то так получилось, что Иерихон оставила капитана и Моблита наедине, жестами сказав тому действовать. Да, нельзя заставлять людей признаваться в своих чувствах, пока они не будут готовы. Правда, в случае с Бернером, шанс сказать о своих чувствах мог просто не наступить. Такая уж опасная работа у них. Каждый раз идешь на вылазку и гадаешь, сможешь ли вернуться. Признание парнишки, как а ожидалось, прошло не по плану. Уж слишком он струсил, когда после признания Ханджи молча ушла в свои мысли, просто раздумывая, что может сказать парню. Все-таки это было сильным шоком для нее. Из-за своей трусости, парень попытался сбежать, под предлогом, что нужно доложить командору о плане. При выходе, он умудрился ударить Иерихон, что ждала выхода хоть кого-то, дверью. За то время, пока он извинялся, Ханджи ушла абсолютно без настроения, а в ее голове только и были одни сожаления. Иерихон вдруг стало как-то стыдно за то, что она только все испортила своим появлением. Она пыталась поговорить с капитаном, пыталась все объяснить, но та и слушать не хотела. Лишь ушла к себе. Моблит тоже сидел у себя в комнате, узнав от Иерихон лишь то, что у нее появились дела. Вот только она, как и Ханджи, просто соврала насчет своих дел. Иерихон знала, что за содеянное она поплатится жизнью. Буквально через пару дней. За стенами, в пасти титанов. Нет, сражаться она будет в полную силу. Но без цели вернуться в целости.***
Всем, чтобы успокоить свои нервишки требовалось время. Кто-то просто гулял, дыша свежим воздухом и стараясь придумать что делать с любовью своего подчиненного. Кто-то сидел на кровати и думал о предстоящей миссии. А кто-то избивал землю руками, сбивая свои кулаки в кровь, чтобы почувствовать боль, которую причинила другу и просто наказать себя. Естественно, последняя картина не очень обрадовала Ханджи, когда та решила все-таки поговорить с Моблитом и все спокойно обсудить. Ученая старалась успокоить девушку, ожесточенно избивавшую землю от злости, но это привело лишь к тому, что с красивых янтарных глаз Ханджи потекли слезы. Иерихон по началу старалась применить все свои навыки утешения, а после повела Ханджи обратно в комнату. Но этот разговор не касался девушки, потому та просто ушла в комнату к капитану, в то время как хозяин этой комнаты пытался поговорить с Моблитом.***
По возвращению в комнату и непродолжительному разговору о плане, Ханджи постаралась уложить Иерихон спать, ведь по виду это был ходячий мертвец. Особенно, если учитывать то, сколько она уже не спит. Будучи непростой девушкой, Иерихон каким-то таким образом смогла уговорить капитана добровольно помыться, ведь никакие методы усыпления не работали так, как нужно. Леви наверняка счел бы ее ведьмой, если бы узнал об этом. Факт — есть факт. И ничего с этим не поделаешь. Но Ханджи как-то проронила фразу, что предпочла бы поцелуй мытью. Дело в том, что Иерихон просто в шутку предложила поцелуй взамен на сон. Уж почему-то капитану настолько было важно уложить ее спать. Это даже показалось девушке немного странным. Уже в душевой, девушки разделись и спокойно помылись. Но Иерихон помогла Ханджи, ведь та после долго времени в первый раз мылась в сознании. Конечно, полюбоваться телом девушки, она успела. Со зрением еще не все так плохо. Кто бы только мог подумать, что Ханджи и правда согласится на такой шаг… Но, дело уже сделано. А потому обе девушки вернулись в комнату капитана и легли в одну кровать. Более смущающей ситуации Иерихон и придумать не могла. Лежать в одном лишь нижнем белье вплотную рядом с той, которая заставляет сердце разрываться от безответной любви. Ночь могла бы пройти более спокойно, если бы во сне Иерихон не призналась капитану в своих чувствах. При чем, даже несмотря на то, что это сон, мямлила она все это учёной, что уснула куда позже нее, прекрасно услышав все. «Чем раньше ляжем, тем больше поспим» — говорила Иерихон. И, по иронии судьбы, проснулась она первой. Чтобы не будить да и не мешать капитану, та оделась и ушла к Моблиту, с которым поговорила насчет своего странного сна и даже порисовала. Правда, кажется, с утра кто-то ушел не в своем пиджаке. По своему выстроенному плану ребята успели сходить к Эрвину и поведать о плане, который они втроем смогли придумать. То, как Леви похвалил план ребят очень удивляло Моблита, в то время как Иерихон поражалась тому, насколько же Эрвин громадина в реальности. Она даже рискнула подойти близко к тому, под внимательным взглядом троих мужчин. Пока Иерихон с обидой на лице спорила с Моблитом о том, чем тут кормят разведчиков, что они так вырастают, Эрвин и Леви по-своему шутили на тему «особой особи титана-командора, что пробрался за стены, оставаясь незамеченным». А ведь у разведкорпуса есть мужчины и повыше Смита. Взять того же Майка, которого, к сожалению, увидеть теперь можно только в первой серии второго сезона.***
Неимоверных усилий стоило Иерихон и Моблиту уговорить Ханджи выпить с ними вечерком. Но, даже несмотря на то, что их капитан знает, что пить не умеет, этим вечером они смогли отдохнуть все вместе. Даже Моблит пил в тот вечер! Правда, на нем это сказалось куда хуже, чем на ученой. Одна маленькая — или не очень — оплошность привела к тому, что утром он раскаивался перед Иерихон за то, что натворил во время своего опьянения. Вечером ему казалось, что он сидел у своего капитана, всячески стараясь ту уложить. А потом, неведомым образом, произошло то, о чем обычно жалеют на утро. Причем, произошло это не с Ханджи а с Сугиямой. Алкоголь — не наркотики, но видимо парень попутал то, с кем провел свою ночь. Из-за этого задница и спина девушки ныла, что было не особо хорошим знаком. Если спина стрельнет не очень вовремя, то это может даже стоить жизни Иерихон. Но думать об этом было слишком рано. Сборы солдат только ближе к вечеру. Да и идти целую ночь. Но Иерихон все не отпускало чувство, что все пойдет не так. Приступы, неконтролируемое чувство опасности… Все это преследовало девушку с того самого момента, когда она начала помогать разведке в подготовке к отвоевыванию стены Мария, в которой так нуждались люди. Моблит однажды стал свидетелем приступа Иерихон, когда у той просто началось сильное головокружение и боль одновременно, а сама девушка не могла различить, где она: на поле битвы, окружаемая трупами и слышащая лишь одно «Ты их погубила», или же рядом с Моблитом, что старался успокоить ее. И это постоянное чувство, будто из-за угла появится Райнер и убьет всех, что не давало девушке расслабиться и отпустить свою катану. Все это очень сильно давило морально. Спасением девушки стали пару часов сна в компании Моблита — а если быть точным, то на нем — на свежем воздухе прямо перед сборами. В тот момент между ребятами произошло что-то очень важное для обоих. Нет, Иерихон не злилась на парня за свой отнятый первый раз. Она прекрасно понимала, что сделал он это не специально, а случайно. А в душе даже была рада, что парень хоть ненадолго расслабился и насладился тем вечером. Успокоением было и то, что как раз-таки произошло между ними на свежем воздухе под вечер. Они решили для себя, что с этого дня будут негласными братом и сестрой. И, как сестра, Иерихон поклялась сама себе, что найдет женщину, достойную ее брата. Раз уж с Ханджи получилось так, то теперь ничего не поделаешь. «Смирись или умри», — как сказал бы какой-нибудь пессимист. Но, ведь это было правдой, не так ли? Когда что-то произошло — ты просто не можешь этого больше изменить. Когда ты уже устал, пытаясь изменить ход событий. Только тогда ты можешь по-настоящему смириться с ситуацией и отпустить ее. Ты понимаешь, что судьба будет гнуть свою линию, пока ты самостоятельно не сдашься. И даже если ты очень уверен в себе, даже если ты всегда идешь до конца — изменить судьбу у тебя не получится. Есть люди, которые просто смирятся с таким ходом событий, независимо от времени. А есть и те, кто, даже несмотря на свою неудачу, будут просто спокойно жить и не вспоминать о трагедиях минувших лет. Потому что такие люди морально сильны и зачастую находят в своей жизни лучи оптимизма, средь серого неба человеческой жизни. Всегда нужно помнить одно: в любой ситуации есть выход. Но не всегда этот выход нам нравится. О таком можно было бы и дальше размышлять, если бы не вечер. Было так непривычно видеть такое количество людей, которые думают, что отправляются в последний бой. Каждое движение солдат было так знакомо… Вызывало неприятное дежавю. И все было бы более мрачно, если бы Иерихон не знала, что их ждет. Казалось бы, их ждет прямо целое поле трупов, чем тут можно радоваться… Но, это неправильный ракурс рассматривания ситуации. Когда знаешь, что готов сделать все, чтобы спасти этих девчонок и мальчишек, которых ждут дома родители — да и народ в целом. Когда знаешь, что должно будет произойти. Когда знаешь, что нужно сделать, чтобы повернуть ситуацию в свою сторону. Именно тогда улыбаешься, смотря на людей, что идут в опасную экспедицию и явно не в последний, как им может казаться, раз. Добраться до Шиганшины у разведчиков получилось немного раньше, благодаря тому, что Иерихон сообщила своему капитану, что титанов на пути не будет. Да, это был огромный риск, ведь Зик был вполне в состоянии послать титанов. Хорошо, что он не додумался до такого. Пик наверняка уже сообщила ему, что разведчики уже на подходе. По прибытию разведкорпуса на стену Мария, эти четверо уже успели уйти и спрятаться, ведь их не было на стене. Как и должно быть. Точнее… Райнер то был. Внутри стены. Но сценарий остался таким же, каким и был. Для большего удобства, команда Ханджи, в которой были Иерихон, Моблит, Микаса, Эрен и сама Ханджи, отделилась ото всех остальных солдатов. Их целью было заделать пролом в стене. Не тот, который сделал Райнер, а тот, который сделал Бертольд. Пока команда Ханджи заделывала стену, команде Армина было поручено простучать стену. Спасти того разведчика не получилось, но это и не помешало Иерихон. Эрен действовал исключительно по плану и стал уводить Райнера в центр города. Разведке даже не понадобились громовые копья, которыми так гордилась Ханджи. Схватка между двумя титанами была достаточно жестокой. Когда Иерихон уже настроившись на схватку с Райнером со скоростью молнии сорвалась с места к домам, то увидела за собой преследование. Это были Ханджи с Моблитом. Пришлось прибить их своими метательными ножами к стене. Последним предупреждением стал разъяренный взгляд, что девушка метнула вместе с ножами в тех двоих. Хорошо, что с точностью у нее все нормально. Иначе было бы еще две жертвы. Необдуманный поступок этих двоих выбил девушку из колеи. Она собиралась в полете атаковать Райнера, но ей наглым образом помешали это сделать. И это вмешательство не осталось незамеченным со стороны бронированного, в морду которого прилетел укрепленный кулак Эрена. Полет слишком быстрой мухи очень раздражал воина. И потому тот выжидал момент, когда она подлетит ближе. Приходилось еще и в полную силу драться с своим некогда товарищем, что дрался сейчас уже отнюдь не по плану. Эрен избивал Райнера со всей злости, за его предательство. Конечно, он не только бил титана перед собой, но и получал по морде от него. Но сейчас не драка волновала Райнера. Он понял, что та самая муха представляет для него угрозу. Потому что она не была похожа на обычного разведчика. На ее поясе, помимо ремней от УПМ был еще и ремень с метательными ножами. Но стоило только Иерихон подлететь ближе, как Райнер не упустил шанса и с размаху ударил девушку, отбросив ту в какие-то обломки. В эти самые обломки девушка влетела очень сильно. По всему телу стали распускаться цветы онемения, что были почти сразу же смыты безжалостной волной боли. Помогло ли это остановить этого неугомонного ребенка? Конечно же нет! Даже несмотря на то, что болевой шок мешал нормально мыслить и двигаться, Иерихон смогла вернуть себе самообладание и встать на ноги. Да, было чертовски больно, но девушка еще в пределах стены Роза решила для себя, что пока может стоять на ногах — будет сражаться за людей. Излишняя самоуверенность Райнера того и сгубила. Он даже не удосужился проверить, умерла ли та назойливая муха или нет. Ведь прекрасно знал, что после такого удара человек просто не способен выжить. Точнее, он так думал. Но и в таких ужасных войнах бывают случаи чуда. Райнер был повален быстрым и незаметным движением Иерихон, что рассекла мышцы под коленями бронированного титана двумя меткими бросками нескольких метательных ножей. Да, такой стиль метания достаточно неточный, но только если ножи находятся не в руках мастера. Годы тренировок сыграли свою роль. Пока Иерихон подлетала к затылку Райнера, Йегер опрокинул титана на землю и раздробил тому затылок точными ударами своих укрепленных кулаков. Брауну не дали даже доли секунды на регенерацию, кристаллизацию кожи или перемещение жизненной энергии. Иерихон просто беспринципно подлетела к затылку титана и парой точных взмахов острым изогнутым лезвием извлекла блондина из пятнадцати метрового тела титана. Свои уходящие силы девушка бросила на то, чтобы доставить Райнера, у которого не было ни рук ни ног, на стену к разведчикам, что со страхом смотрели на Эрена и Иерихон. Кто-то радовался, что один титан повержен, а кто-то волновался за то, все ли нормально у девушки. Но тем, на кого и были обращены все — или почти — взгляды было важно сейчас только одно. Нужно выполнить миссию. Сбросив тело на дальнейшее распоряжение Ханджи и Моблиту, девушка подошла к краю стены, видя как бочка с Бертольдом уже давно не летит. Армин старался разговорить того. Если бы только Иерихон знала как сильно Ханджи сейчас переживает, то обязательно хотя бы улыбнулась напоследок. Но все, что сказала Иерихон, так это приказала этим двоим «Сидеть и следить за Чертом». Состояние девушки оставляло желать лучшего. И все, что держало ту в вертикальном положении — катана, на которую она опиралась, чтобы не свалиться без сил. От уголка губ Иерихон текла теплая струйка алой крови, которую та даже не замечала, полностью сосредоточившись на своей задаче. Но даже кашель, в последствии которого Иерихон запачкала свою руку кровью, не помешал ей сосредоточиться только на миссии. Зое хотела было ослушаться некого приказа девушки, еще тогда когда она влетела в обломки… Но делать это ей не позволил, в первую очередь, внутренний солдат и, тем более, капитан разведкорпуса. Иерихон ведь знает, что делает. Она помогла придумать план разведке. И, значит, только она знает как именно его нужно исполнять. Но сердце подсказывало остановить этого глупого ребенка и не позволить ей идти на верную смерть. Ханджи не понимала, что с ней случилось с момента появления этой девушки. Что это за непонятные чувства, что так и норовят не отпускать Иерихон от себя никуда. А Иерихон же думала о том, как стоит распределить свои силы на рывок по всему телу так, чтобы еще сохранить силы на поднятие катаны. Она решила не убивать Бертольда, а лишь вразумить того. В нем ведь просто сейчас играет страх. Только когда все мысли более менее улеглись в один порядок действий и распределения сил в определенные моменты, что заняло буквально несколько мгновений, Иерихон вновь с природной и натренированной скоростью пули сорвалась с места и уже через достаточно короткий срок оказалась за спиной Бертольда. Парень даже понять не успел, как был проткнут изогнутым и, на удивление очень острым, лезвием без сегментов. Только он собирался сказать Армину, что человечество должно быть уничтожено, да не успел. Сугияма на месте не стояла и сделала два режущих взмаха катаной. Первый пришелся прямо не выходя из тела парня. Все что нужно было для этого сделать — провернуть лезвие на примерно девяносто градусов прямо внутри Бертольда а после рассечь его плоть, вместе с кишками, часть из которых, после второго удара вывалились на крышу. Сбежать у него нет шанса. Его никто не спасет. Потому что ремни УПМ были так же как и его внутренние органы просто-напросто перерезаны. Все, что смогла сейчас сделать девушка — опуститься на колени рядом с живой половиной парня, все также опираясь на свою катану, чтобы не свалиться совсем. Выбрав путь относительного пацифиста, Иерихон просто стала объяснять Бертольду, что в его же интересах вернуться в разведкорпус и просто продолжить служить. Для большей убедительности, она давила на его любовь к Энни и на то, что если они будут работать сообща, то эти трое смогут вполне спокойно вернуться к себе на родину. В глазах у Сугиямы все сильно плыло и она просто приказала доставить Бертольда командору и сообщить о ее предложении ему. Пускай сами разбираются. Если он согласится, то всем будет проще. И Марлии и Королевству. Будет еще лучше, если война просто прекратится и перестанут гибнуть ни в чем не виноватые люди в схватке с такими же невиновными людьми. Армину ничего просто не оставалось, кроме как поднять Гувера и понести того, как и приказывали, к командору. Даже Армин, не зная эту девушку, очень беспокоился за нее, будучи достаточно эмоциональным. И он и Ханджи понимали, что без сыворотки она умрет. Но никто даже и не догадывался о том, что Иерихон просто не рождалась на острове и сыворотка на нее просто-напросто не подействует. Стоило предупредить наверняка Ханджи об этом, чтобы она не волновалась. Хотя, «не волновалась» — сильно сказано. И вот настал тот момент, когда все самые грустные драмы кончаются. Тело девушки ослабело настолько, что даже дышать ей удавалось с трудом. Что уж говорить о том, что она просто лежала и вспоминала всю свою никчемную жизнь, начиная от рождения и заканчивая этим днем. Было невыносимо грустно, что она так и не призналась в своих чувствах той, которую любила. Получается очень иронично. Буквально днем ранее она твердила Моблиту, что обязательно нужно признаться сейчас, пока на то есть время. А теперь сама лежит и умирает. Она не то, что говорить не может… Ей даже дышать уже невыносимо. И самое паршивое, что человек не может просто и быстро умереть… Боль будет разъедать тебя изнутри, пока твоя психика не сломается окончательно. Умирать — совсем не легко и не приятно. Ты не чувствуешь той легкости, о которой так яро пишут в своих книгах известные писатели со всего мира и всех поколений. Когда ты умираешь, то чувствуешь только сожаление. У тебя больше нет и не будет возможности сказать и сделать все то, что ты планировал. Да, возможно Иерихон умирает не как большинство тех книжных героев, которых ей удалось повидать в своем воображении и из-за этого ей невыносимо больно, но… Когда ты знаешь, что оставляешь на этой дрянной земле ту, без которой не могла представить свое будущее… Тебе больно. Очень больно. Ни одна физическая боль не сравнится с этой.