III: Горящая
21 сентября 2021 г. в 20:33
По мере того, как они идут вглубь (интересно, технически, это ещё считается Шибуей или нет?), Джунко чувствует, что за ними кто-то наблюдает. И не только наблюдает — ещё и следует.
Они минуют пыльные и грязные переулки, полные мусора, битого стекла, сидящих то тут, то там наркоманов. А кто-то из них вообще валяется с закатанными в экстазе глазами, ну точно труп. Мужчины, женщины. Ещё так косятся некоторые из них с подозрением. А вон группа мужчин тащит вяло сопротивляющуюся малолетку вглубь какого-то тупичка. Да ещё и так хохочет, словно само собой разумеющееся. А запах.. он непередаваем. Джунко словно бы возвращается во времена своей жизни на улицах, когда она точно также была одним из обитателей этого мрачного и жестокого мира. И это её, а не ту дурочку, тащат те парни. В Токио нет настоящих трущоб, но есть такие островки жестокости и беззакония.
Анн ничего не говорит по ходу их пути, не вертит головой, но при этом её взгляд внимательно цепляет каждую встреченную деталь. Кажется, её кулаки сжимаются в карманах. В какой-то момент она перестаёт делать и это, а только смотрит вперёд и всё также молчаливо следует за Джунко, точно бы её тень. Она злится: видно, как её лицо краснеет, челюсть сжимается.
Вскоре показывается что-то, напоминающее сарай или гараж. Возле ворот валяется засохший труп с дырой во лбу. Джунко подходит, изучает его, затем вздыхает и даёт пинка.
— Чёрт бы побрал этих наркоманов! Не могут даже умереть в нормальном месте!
Анн шумно выдыхает, аккуратно огибает труп, встаёт рядом с ней и прикрывает нос капюшоном толстовки. Джунко же смахивает пыль с чего-то, что подозрительно напоминает кодовую панель. И на, проверку, ей и оказывается.
— Чёрт, Муку, ну догадалась же сделать нычку в такой срани, — Джунко быстро начала набирать код. — Ты, конечно, гениальная девочка и всё такое… — она замирает. Хмыкает. — Хотя ты же от меня ныкала свои игрушки. Хе, ты не изменилась, сучка.
В руке у Джунко мобильный, на экране которого горит страница блокнота — на ней виднеется ряд из множества цифр. Она периодически косится на него, пока усердно набирает код. Наконец, доносится синтетический голос откуда-то из-за ворот:
— Пожалуйста, назовите своё имя, чтобы продолжить.
— Эношима, блядь, Джунко!
Анн хмыкает и улыбается.
— Личность подтверждена. С возвращением на базу, командир.
Ворота медленно начинают подниматься.
Джунко быстро ныряет внутрь и нащупывает переключатель света. Это выглядит как… как гараж, ничего особенного. Обычная, пусть и широкая комната. Посередине стоит нечто, прикрытое пластиковым покрывалом. Возле стен высятся ряды полок. Которые просто ломятся от количества сложенного на них оружия. Джунко тут же оказывается возле одной из них и с каким-то священным трепетом берёт гранату. Подносит её к щеке и начинает об неё тереться.
— У ты моя сладенькая, соскучилась по мамочке, да? Мамочка о тебе хорошо позаботится.
Анн заходит внутрь, водя взглядом по сторонам.
— Миленько.
У неё дёргается лицо, когда она видит, как Джунко практически как ребёнка нянчит гранату. Вернее, она сначала смотрит в ужасе, но потом это сменяется недоумением.
Джунко оборачивается на Анн, держа гранату как младенца.
— Я так люблю мою сестричку, Така. Она знает, чем меня обрадовать, — Джунко покачивает гранату на руках, будто баюкает.
— Я вижу, — протягивает Анн, с опаской косясь на гранату.
— Взрывчатка — моя страсть, — Джунко почти что ласково улыбается. — Знаешь, когда ощущаешь телом сначала ударную волну, потом идущий жар, потом ещё запах сгоревшей плоти, волос, плавящейся пластмассы, и всё это под крики боли… — Джунко закатывает глаза и облизывает губы. Затем мотает головой и виновато улыбается. — Прости, замечталась. Люблю, знаешь ли, поджигать всякое. Кажется, меня всегда тянуло на что-то такое, — Джунко хихикает.
— Знаешь, я не уверена, что такого в этом запахе, но давай сойдёмся на том, что вид пламени прекрасен.
Анн морщится, когда слышит описания Джунко. Но пока она говорит сама — она смотрит в сторону, словно бы она представляет что-то ей одной ведомое.
— Всполохи пламени, жар, элемент, который может дать жизнь, тёплый и доброжелательный, а может и разрушить, поглотив всё, что вознамерилось его покорить.
Джунко присвистывает.
— Чёрт, Така, я бы не сказала и лучше.
Она кладёт гранату на место, затем подбегает к накрытому объекту. В одно быстрое движение она смахивает покрытие. Под ним видно мощный военный байк.
— Я называю его джаггернаутом, Муку, правда, обижается, и говорит, что это самый настоящий Ангел Смерти. Она тоже иногда бывает романтичной, Така!
Анн вздыхает и кладёт руку на лицо. Кажется, байк её не сильно-то и впечатлил — особенно на фоне того, что было до этого.
— Вау, я и не думала, что твоя сестра ещё более долбанутая, чем ты, — она убирает руку от лица. — Тогда давай, поторапливайся. Не хочу здесь задерживаться больше, чем надо.
Джунко фыркает, разворачивается, берёт пару перчаток с полки и швыряет Анн.
— Надень. Я выдам тебе что-нибудь из местного арсенала, и оставлять отпечатки пальцев на незарегистрированном огнестреле — дерьмовая затея, я тебе так скажу.
Джунко вдумчиво проходится мимо полок, ведя по ним пальцами.
— Знаешь, мой огонь не для того, чтобы давать жизнь, Така, — она оборачивается. — Мой — это холодный ядерный огонь Мегидо, который однажды поглотит мир… Возможно, — Джунко хмыкает. — Я могу умереть и так и не увидеть этот прекрасной день. О, сгодится, — она берёт с полки чёрный блестящий пистолет и начинает прикручивать к нему глушитель. Вздрагивает, хлопает себя по лбу и начинает скручивать.
— Действительно, какой нахер глушитель, — бормочет она. — Вот же додумалась.
— Какой ещё к чёрту Мегидо? — моргает Анн, пока натягивает перчатки.
Джунко держит пистолет на вытянутой руке и целится.
— Мегидо? Я чё, ебу? — бросает она не глядя.
— В смысле?
Джунко прикрывает один глаз и всматривается в мушку.
— Ну, для новичка вроде тебя глок сгодится. Ща, — Джунко берёт кожаную кобуру. — Я лично отдаю предпочтение плечевой кобуре, но для тебя и поясная сгодится.
Она подходит к Анн и протягивает кобуру и пистолет дулом к себе.
— Я не буду это использовать, — перекрещивает руки Анн.
Джунко хмыкает.
— Твоё дело. Во, видишь?. — она тыкает в спусковую скобу. — Люблю эту пушку, ничё щёлкать не надо. Просто выжимай курок до конца и всё.
Анн нехотя принимает дары, цепляет кобуру на пояс, взвешивает пистолет в руке, вскидывает его и направляет на Джунко. Та только загадочно улыбается, наблюдая за этими действиями.
— Я не собираюсь это использовать, — чуть менее уверенно бормочет Анн, прежде чем вкладывает пистолет в кобуру.
— С первой пушкой тебя, девочка, — шуточно отдаёт честь Джунко.
Она возвращается к той же полке и быстро цепляет две кобуры на плечи затем берёт в руки по пистолету. Проверяет магазины, ухмыляется.
— Ну вот, теперь хоть чувствую себя человеком. Что ж, сучки, время уебать всё живое! — она хихикает, затем прячет пистолеты. Подходит к мотоциклу. — Давай просто помолимся, чтобы этот козёл не показал свою морду, пока я тут готовлю Джаггер-нахер, — она отвинчивает крышку бензобака, вглядывается туда, потом кивает, берёт одну из небольших канистр возле стены. — Давай, потихонечку, полегонечку… — приговаривает она, пока переливает бензин.
Анн сжимает пальцы на кобуре и косится в сторону выхода.
— Мегидо однажды приснилось мне во сне.
Анн поворачивает голову на Джунко.
— Какая-то гора, которая исчезла в ядерном свете. Знаешь, меня это так впечатлило. Этот свет, от одного сияния которого можно ослепнуть. И сама гора, которая обращается в ничто, — Джунко продолжает следить за процессом переливания. — Этот сон был нечто.
Она ставит канистру на пол, уже пустую, видимо. Снова вглядывается.
— Не, одной будет мало, надо побольше.
Джунко поднимает голову на Анн.
— Ты это, не стесняйся, если чё хочешь спросить. У тебя на лице это прям читается. Давай, валяй. Как раз пока такое затишье.
— А у кого бы не было столько вопросов, — Анн обводит рукой гараж, затем снова кладёт руку на пистолет. — Вот об этом. Но знаешь, я не горю желанием слушать про твои великолепные страдания. Да и не то чтобы они меня особо парили.
Анн смолкает. Затем произносит:
— Так почему именно Макото?
Джунко кивает, переливая вторую канистру.
— Ща, погодь, отвечу.
Она швыряет её на пол, проверяет уровень бензина, затем прикручивает крышку и поворачивает ключ. Включается двигатель. Джунко кладёт руку на руль и дёргает за рычаг газа. Мотоцикл ревёт точно какой-то демонический зверь. Джунко расплывается в улыбке.
— Ничего, ничего, мой хороший, мы с тобой сегодня хорошо повеселимся.
Джунко открывает багажник мотоцикла и вытаскивает оттуда дипломат. Машет им для Анн.
— Наши денюжки для статьи, наличка. Тут, конечно, и смех, и грех, но будем надеяться, нам хватит.
Она убирает его обратно, затем подходит к полке и берёт оттуда нечто, напоминающее аптечку. Раскрывает ящик и вытаскивает оттуда шприц и ампулу с золотистой жидкостью.
— Как я тебя ненавижу, — произносит она, не сводя взгляда с ампулы. — Но я тебя всё равно использую.
Она начинает набирать шприц. Анн не особо впечатлилась дипломатом, но вот на шприц она косится с опаской.
— Что это?
Джунко закатывает рукав, нащупывает вену, затем вставляет иглу. Прожимает шприц и даже не морщится. Бровь у Анн идёт вверх.
— Кое-какая военная разработка. Стимулятор. И я его пиздец как ненавижу.
Помимо этого она заглатывает пару таблеток и запивает их водой из небольшой фляги.
— Окей, и зачем тебе столько всего? Ты что, собралась драться против целой армии?
Джунко хмыкает.
— Знаешь, если природа чем-то и наделила нас общим с Муку — так это чутьём на опасность. И оно мне так и шепчет, так и шепчет, — Джунко чуть пьяно произносит, затем опасно улыбается. — Кто знает, что из этого получится. Кстати говоря о Макото.
Она поворачивает голову на Анн.
— Я тебе могу задать тот же самый вопрос Така. Почему, и правда, нам нравится Макото? Ну, мои резоны просты, — Джунко массирует шею. — Она мне просто нравится. Мне нравится её ярость, когда она, как огонь, поглощает её и всё вокруг. Я люблю, когда она пылает, — Джунко облизывает губы. — Да и потом…
Она закрывает аптечку и прячет её в багажник мотоцикла. Снова поднимает взгляд на Анн.
— Если я что-то знаю о себе и своей одержимости… я люблю её, Така, — Джунко прищуривает глаза. — Я люблю её моей эгоистичной и такой по-детски наивной любовью. Я бы даже сказала, это типичная зависимость. Типа, знаешь как это работает: ты видишь мальчика или девочку и в ту же самую секунду понимаешь, что это твой человек. Ничего такого сложного.
Пока она говорит, Джунко ходит между полок и берёт с них разные предметы — в основном это гранаты.
— И потом, — она снова поворачивается на Анн. — Мне кажется, у неё есть что-то, чего у меня нет. Что-то… важное.
Анн не прерывает Джунко, только вдумчиво слушает, не спуская взгляда. Наконец произносит:
— А разве с тобой такого раньше не случалось? Увидела, влюбилась, завоевала меньше чем за неделю ну и, ты знаешь, что дальше. Откуда ты знаешь, что это не простая влюблённость, а именно что-то большее? Да и потом, — Анн смотрит в пол. — Тебе не хватает как человеку кучи качеств, и это касается не только Макото.
Она бормочет и затихает, продумывая ответ.
— Почему она мне нравится? Это не любовь с первого взгляда, это уж точно. Я ненавидела её весь прошлый год. Напыщенная девчонка, которая много говорит и ничего не делает. Но я изменила своё мнение, когда поняла, что она ничего не делала не потому, что не хотела, но потому, что не понимала, что именно ей делать. Напуганная, отчаянно пытающаяся быть важной шишкой и делающая всё не так. Никого не напоминает? — Анн поднимает взгляд. — Мне нравится, что с ней я могу быть сама собой, — её губы трогает улыбка. — Или даже лучшей версией себя. Флиртовать и дразнить её, сколько мне хочется, быть уверенной, нежной и главное — вместе с кем-то, кому я нравлюсь не из-за моей внешности. И нам обеим это нужно.
Джунко присаживается на мотоцикл и подставляет кулак под голову. Слушает. Голос Анн звучит мягко, чуть мечтательно, даже слегка дрожит. Она сглатывает.
— В ней точно есть стороны, которые она никому не показывает. Она не любит выглядеть слабой, и вытаскивать это из неё — то, что мне особенно нравится. Всем иногда нужно побыть слабыми. И этот контраст между её безрассудством и уязвимостью — то, что притягивает меня к ней.
— То есть ты чувствуешь себя крутой рядом с ней, тебе нравится, как она тебя защищает, и любишь её слабые стороны. Поняла, не дура, — вдумчиво бормочет Джунко и кивает. Молчание. — Тогда, Анн. Какая к чёрту разница?
— А? — моргает Анн. — В плане?
Джунко хмыкает. Откидывается на спинке мотоцикла и кладёт ногу на колено.
— Какое тебе дело до моих чувств и страданий? Сама же сказала.
Анн не отвечает и снова опускает взгляд. Джунко продолжает:
— Она ведь выбрала тебя, Анн. И ты ей нравишься больше, чем я, — Джунко сжимает правую руку в кулак. Расслабляет. — Разве это не лучший исход — я, твоя главная соперница, потерпела сокрушительное поражение?
— Ты сама в это веришь?
Джунко пожимает плечами.
— Важно, верит ли в это Макото, Анн. Но вообще, между тобой и мной есть всего одна разница, Анн.
— Твой сучный характер?
Джунко смеётся.
— Неплохо, но не это. Если мы вынесем за скобки мои проблемы с социализацией и некоторое дерьмо из прошлого, я просто не парюсь — умру я или останусь в живых. Ни одна чёртова блядь не хотела, чтобы я появлялась на белый свет, — голос Джунко идёт вниз и становится почти что рычанием на этой фразе. Она смолкает. Продолжает обычным: — Так с какого чёрта я должна переживать из-за какой-то хрени?
Анн складывает руки на груди, но молчит.
— Знаешь, однажды в Синдзюку я наткнулась на гадалку. Какая-то странная блондиночка, которая продавала дерьмо навроде каких-то святых камней. Я когда глянула на стоимость этих камушков — прихуела. Думаю, ладно, заплачу тёлке, развею скуку. Лох не мамонт, лох не вымрет, всё понятно. Ну и она метнула арканы.
Джунко слезает с мотоцикла и встаёт на ноги.
— Она начала мне загонять что-то про то, что я умру молодой и что у меня бесконечное множество вариаций судьбы. Знаешь, мне кажется, я никого не видела более напуганным и трясущимся, чем она тогда. А под конец она ещё разревелась, назвала меня отродьем и воплощением хаоса. Я так с неё угарала потом!
Джунко смеётся. Смолкает.
— Но знаешь, после этого я задумалась. Типа, я знала, что я из тех бешеных сучек, которые умирают или быстро, или жестоко. И это тело, — она хлопает по себе. — Оно, конечно, борется за свою жизнь, но доколе? И я решила: я не буду сдерживаться. Я буду жить на полную катушку и исполнять все прихоти и желания, которые захочу исполнить. Ну а если я сдохну — я сдохну с улыбкой на ебале, выебав всех и вся, до кого дотянусь. Я уж ёбну дверью напоследок как следует!
Джунко встаёт напротив Анн и смотрит прям на неё, сжав в руку кулак и вскинув его вверх.
Анн покачивает головой.
— А ты только и можешь, что оценивать любовь как победу или поражение, да? Как раз напротив — я прежде всего ценю Макото как друга. И если она проводит время с тобой, я хочу, — произнесла она, подавшись вперёд — из-за чего их лица опять друг напротив друга. — чтобы она не пострадала от тебя. И это не шутки — просто ты с ней играешь или на самом деле что-то чувствуешь. Может быть тогда великая Эношима-сан начнёт понимать, в чём она ошибается. И если ты по итогу сдохнешь в перестрелке или разборках с каким-то уродом в Шибуе, она расстроится.
— Да? — Джунко склоняет голову набок.
— Да, чёрт тебя побери! Она из-за тебя сегодня была сама не своя! — она срывается на крик.
Джунко опускает взгляд, молчит. Анн вздыхает.
— Хорошо, ты не сдаёшься, прикладываешь усилия, но если ты ошиблась с направлением — не важно, насколько у тебя крепкий лоб, всё напрасно. И ты веришь в гадания? — Анн смеётся. — Ты? Ты, та, которая столько мне говорила о том, что она сама решает свою судьбу? Знаешь, а я тоже верю, что судьба — это что-то, что в нашей власти. И да, в кино это круто выглядит — хлопнуть дверью, умереть с улыбкой. Но знаешь, — Анн выдыхает, — жить так, чтобы о тебе говорили — это совсем другое. Хоть раз, чтоб тебя, попытайся жить и не смей её разочаровывать!
Джунко вздыхает.
— Не разочаровывать, не сдаваться, подумай о Макото. Что у тебя вообще в голове, а, Така? — Джунко приглаживает ёжик коротких волос. — И ведь знаешь, говори мы о ком-то другом, — не о Макото — я бы сказала: девочка, не будь дурой! Тебе подвезли шведский стол — налетай и ешь, сколько влезет! Нахрен тебе с кем-то делиться!
Резко Джунко замирает. Поворачивает голову боком и вслушивается. Расслабляется.
— Но мы ведь говорим о Макото, да? Макото, из всех людей. Но кое в чём ты права, Така. — Джунко неторопливо вытаскивает пистолет из кобуры. — Я не собираюсь так просто отступаться, хотя я и проиграла. Пока огонь Мегидо не поглотит моё тело или мир — я буду сиять моим бешеным безумным светом. А теперь пригнись, живо!
Анн даже не успевает среагировать, как Джунко сносит её с ног и падает с ней на землю. И в то же мгновение слышен выстрел, который эхом отдаётся по помещению. Джунко прыжком оказывается на ногах.
— К стене, живо!
Анн, не думая дважды, перекатывается и вжимается в стену и кладёт руки на кобуру и так и замирает, задерживая дыхание. Джунко успевает занырнуть за крыло мотоцикла, прежде чем слышен новый выстрел, за ним звон.
Джунко аккуратно выглядывает из-за укрытия, косится на транспорт.
— Чёрт, Муку меня прикопает, чёрт она меня прикопает, если я его поцарапаю… — бормочет она в полутрансе, вытаскивая второй пистолет.
— А если мы умрём?! — шипит Анн.
— Тогда Муку придёт с лопатой, вытащит меня из гроба и будет отчитывать меня за мой дерьмовый гениальный план, после чего прикопает снова за поцарапанный мотоцикл, — на одном дыхании скороговоркой выпаливает Джунко, щёлкая предохранителями. Новые выстрелы.
Снаружи доносится голос из мегафона:
— Да не стреляйте пока, идиоты!
Выстрелы утихают. Слышно чьё-то тяжёлое дыхание.
— Сколько лет, сколько зим, Джун. Мне кажется, или ты изменилась?
Джунко выглядывает из-за крыла мотоцикла и прищуривается. Она точно видит толпу вооружённых мужчин у входа. Чёрт. Её рука тянется к багажнику мотоцикла. Начинает там шарить.
— Сто лет бы не виделись ещё, Поросёнок. Что, кишка не тонка теперь на меня выебнуться? — говорит она на пределе связок.
Слышен смех. Джунко нащупывает что-то, затем подтягивает руку к себе. В её руке граната. Она кладёт на колени пистолеты и вдевает палец в чеку. Замирает в такой позе.
— Ты не меняешься, мерзавка. Что, мой маленький визирь не такой смелый, теперь когда сестричка не с ним? И да — не надо мне заливать в уши про кого-то там из США — учитывая, что это ты её прикрыла, а не она тебя. Просто признай, что ты завалилась сюда одна и притащила человека с улицы.
Анн сидит, ни жива, ни мертва, вжимается в стену, дыша на раз. И в её взгляде, обращённом к Джунко, так и читается немой вопрос. Джунко скашивает взгляд на Анн и говорит одними губами: не двигайся. Она повторяет это несколько раз, прежде чем дожидается кивка.
— О, Поросёнок, да ты, я смотрю, прям эволюционировал в новую форму. Я херею с твоего уровня интеллекта!
— А ты всё такая же наглая сучка с длинным языком!
Джунко хмыкает.
— Звиняй-звиняй, моя жизнь не способствовала развитию — только деградации.
На этот раз слышен смех из мегафона.
— Повеселились и хватит, Джун. Если ты сложишь оружие и сдашься, может быть я подумаю о том, чтобы тебя отпустить.
— Ха! — фыркает Джунко. — Ты? Поросёнок, я тебя не узнаю. Или ты забыл наше нежное и полное любви расставание?
Слышно рычание.
— Ты обманула меня, Джун!
— Обмануть того, кто использовал тебя как ёбаный гондон? Ты пораскинь своими хвалёнными мозгами, свинья. Сам же говорил — бабам от тебя нужны только деньги.
— Я считаю до трёх, и потом мои люди превращают вас обеих в фарш.
— А знаешь, что я тебе скажу, свинья? Иди ты нахуй!
Джунко срывает чеку и слитным движением швыряет гранату. Слышны звуки выстрелов, крики… вот только вместо взрыва помещение начинает наполняться чёрным дымом.
Джунко поворачивается на Анн.
— Сиди, не двигайся и молись.
Та кивает, понимая, что ей хотят сказать — она вжимается в стену ещё сильнее и ниже, вытащив дрожашей рукой пистолет. Она пытается казаться настолько маленькой, насколько это возможно, что, вообще-то, достижение, учитывая, какие у неё длинные руки и ноги.
Джунко же прикрывает глаза и вслушивается в крики и выстрелы — которые начали затихать, сменяясь топотом. Её сердце точно бы замедляет бег — иллюзия, но она буквально слышит, как его стук становится всё тише и реже. Она делает глубокий вдох, отсчитывая в своей секунды. Она чуть покачивает головой, точно бы в такт невидимой музыке. И эти долгие секунды, когда время буквально превращается в желе…
Резко она вскакивает на ноги, выныривает из-за укрытия и вскидывает пистолеты, после чего ныряет в самую гущу дыма. Бум, бум, бум, бум.
Анн не сводит глаз с дыма, и её рука с пистолетом дрожит, но она всё пытается быть готовой — быть готовой на случай, если кто-то прямо сейчас на неё выскочит. Но ничего не происходит — с ней, во всяком случае, зато снаружи прекрасно слышно грохочущие выстрелы, крики, мат, агонию и дикий хохот. Всё это длится пару минут, буквально, и прежде чем дым развеивается — из него выныривает силуэт. Первым действием Анн чуть было не нажимает на курок — чисто от страха. Остановило то, что она каким-то чудом смогла распознать Джунко, которая, фыркнув, прячется за крыло байка.
— Хватит, хватит, хватит! — доносится снаружи.
Джунко вытаскивает пустые обоймы и отбрасывает их в стороны. Вставляет запасные.
— Я не уверена, какой счёт, но мне кажется, в районе десять-один в мою пользу, — орёт она из-за укрытия.
По её щеке сползает небольшая струйка крови. Она вытирает её об куртку.
Анн почти без звука выдыхает и опускает пистолет. В её взгляде одинаково читается неверие впополам с восхищением. Её буквально разрывает изнутри: вроде её и бесит Джунко, которая без лишних сомнений рискует жизнью ради неё, но и в то же время с горечью осознаёт, что сейчас она может только полагаться и надеяться, что та знает, что делает. Потому что перестрелки с её участим явно закончатся не в её пользу. Анн физически чувствует облегчение, и она ни за что не признается, но она почти что счастлива видеть и слышать Джунко снова, во плоти, в ценности и сохранности.
Когда дым окончательно развеивается, возле входа видно с десяток мёртвых тел.
— Ну что, Поросёнок, что я могу сказать — вы все сосёте!
— Ах ты маленькая!..
Джунко улыбается.
— Если бы тут была Муку — ты бы уже валялся башкой вниз в канаве!
— Не думай, что ты победила! Я, я…
— Что?
— У меня ещё куча людей и свободного времени!
Джунко оглушительно хохочет — её смех эхом звенит в помещении и бьёт по ушам. Анн морщится.
— Да кому нахер они сдались, когда у меня тут ёбаный гараж взрывчатки и тротила!
— Тротила?
Кажется, Анн выглядит не менее напуганной чем те, кто снаружи. Она косится на полку с гранатами. Сглатывает.
— П-погоди, Джун!
— Знаешь, учитывая, что это Муку — мне хватит взрывчатки отправить в ад пол-Шибуи! Ну и тебя заодно, разумеется. Что, больше не будешь обижать двух маленьких девочек?
— Ты поехала кукухой, Джун!
Джунко закидывает голову, продолжая хохотать. Смолкает.
— Я, мой милый, однажды выиграла в русскую рулетку с пятью пулями из шести! Думаешь, меня испугает перспектива расхерачить Токио?!
Джунко закашливается.
— Бля, заебалась орать, — она высовывает язык. — Чёрт, мне ж ещё с этими сучками Камошиды языком работать.
— Это всё, что тебя волнует? — шипит Анн.
Джунко отмахивается, затем запускает руку в багажник байка и достаёт небольшую бутылку воды. Жадно скручивает крышку и присасывается. В пару глотков осушает и отбрасывает пустую ёмкость в сторону. Шумно выдыхает. Морщится, затем снова стирает кровь со щеки тыльной стороной ладони. Слизывает.
Снаружи слышна тишина. Джунко косится в сторону входа.
— И да, ты не забыл, сукин сын, что я хожу под Паофу? И если со мной что-то случится — он пришлёт взвод китайских парней выебать тебя и всех твоих псин в сраку!
Слышны звуки дыхания в мегафон.
— Чёрт, Джун! Чёртова, чёртова, чёртова, чёртова Джун!
— И я тебя люблю, милый! Какой твой ответ?
Слышно рычание. Джунко хмыкает.
— Ладно, как тебе такое: так уж и быть, сарайчик твой, а мы возьмём байк и мирно-мирно укатим отсюда!
— Ты понимаешь, кем ты меня выставляешь?!
— Ну тогда я просто жму на кнопку и гори оно огнём!
На этот раз молчание какое-то даже неуютное — Анн ёжится.
— Кстати, если ты думаешь взять меня измором, то я разочарую тебя — я просто настучу Паофу и тебя выебет ещё и Муку! Если бы она не валялась в больничке с переломами, конечно, — последнюю фразу она бросает в сторону вполголоса. — Короче! Ты проиграл по всем фронтам!
— Чёрт, ладно, твоя взяла! Выметайтесь!
Джунко шумно выдыхает, расслабляется, затем смахивает пот со лба. Косится на Анн.
— Водишь байк? — затем снова говорит громко: — Девушкам, блядь, нужно время на маникюр! Подождёшь, пока мы припудрим носики, милый?
— Иди нахуй! У вас пятнадцать минут и время пошло!
— Спаси-ибки!
Джунко снова косится на Анн.
— Так, я охуенна, я сделала нам переговоры, — она убирает пистолеты. — Так что там с вождением? Этот козёл, знаешь ли, нас кинет, как только мы покинем этот сарай. Нужны колёса, пушки и водила.
Анн мотает головой и говорит вполголоса:
— Не, ни разу. И если думаешь, что настало время скрытых талантов — мы перевернёмся на первом же повороте и умрём в горячих объятиях друг друга. Знаешь, — она хитро улыбается. — Я не против побыть позади тебя. Новый опыт.
Джунко хмыкает и похотливо улыбается.
— О, да это намёк? — затем делает серьёзное лицо и вздыхает. — А вообще-то это хреново, Така. С пушками я явно больше фрагов соберу. Ладно, новый план.
Она медленно распрямляется.
— Сядешь позади меня, на тебя натянем бронежилет, выдадим пушку. Со стрельбой тоже всё пососно, да?
— Приличные девушки не занимаются перестрелками в Шибуе.
Джунко вдумчиво кладёт руку на подбородок.
— Только я что-то еë не вижу. Не подскажешь, где такую найти?
Заметив ярость в глазах Анн, она хихикает.
— Ладно, пошутили и хватит.
Джунко рывком оказывается возле полок и стаскивает оттуда кевларовый бронежилет и шлем. Оказывается возле Анн.
— Давай, натягивай, я помогу.
Некоторое время они возятся с этим.
— Тяжёлый, — пыхтит Анн, пока Джунко утягивает его поплотнее.
— Жизнь дороже. Да и Макото меня прикопает, если её тёлка отвалится, — в сторону бормочет Джунко.
Когда она удостоверяется, что всё как надо, подходит к мотоциклу и проверяет его. Шумно выдыхает.
— Фух, целёхонек. Муку меня не прикопает. Слава богу. Слава богу. Хотя если она узнает — она меня прикопает. Дьявол.
Она снова метается к полкам и на этот раз берёт с одной из них что-то большое и продолговатое, тяжёлое, судя по виду, и донельзя напоминающее базуку или ракетницу. Джунко поворачивается с ней на Анн. Та бледнеет.
— Как хорошо, что у меня есть Муку. Муку, ты такая лапочка, такие игрушечки собрала для своей сестрички, — Джунко целует базуку. Морщится, и снова стирает кровь со щеки. — Чёрт, надо заклеить, заебало.
— Время, — устало выдыхает Анн.
— Да знаю я, знаю!
Джунко возится с базукой и засовывает туда что-то внутрь. Хмыкает.
— Если мы выживем — тебе точно будет, что рассказать друзьям, Така. Кстати, ты можешь пометить этот день в календаре красным и отмечать как второе день рождения!
— Спасибо, я подумаю об этом.
Джунко садится на мотоцикл и достаёт нечто, похожее на ремень. Крепит его.
— Короче, слух сюды. Я дам залп из этой шайтан-трубы, — она кивает на базуку. — Там начнётся ад. Потом мы вынырнем наружу, прорвёмся через окружение и дальше найдём тихое местечко, где можно будет принять относительно гражданский вид. Токио не оценит двух тёлок на мотоцикле с оружием — я проверяла. Пока план ясен?
Анн кивает. Джунко подходит к полкам, водит по ним взглядом, затем берёт что-то небольшое, как мини-автомат.
— Узи на сорок патронов. Справишься?
— Я?
Джунко кивает.
— Ну не я же. Знаешь, я не Муку, которая может одной рукой рулить, а другой косить фраги. Она у меня крутая сучка.
Анн не сводит взгляда с узи.
— Я не буду никого убивать.
— Ну, хотя бы постреляй, чтоб народ шарахался. Девочка с узи почему-то вызывает дрожь в коленках у представителей хомо японикус.
— Хомо… что?
— Забей. Я прихерачу нас намертво к байку, ты стреляешь, я вожу, такой план. И да, на всякий случай: — Джунко снимает узи с предохранителя. — Тут боевые патроны, сучка. Справишься?
— У меня есть выбор?
— У вас три минуты! — доносится с улицы.
Джунко хмыкает.
— Время зажигать, детка, — она подмигивает.