До ада и обратно

             Времени где-то заполночь, когда они опять возвращаются на улицы Синдзюку. Их пункт назначения — некий бар «Перекрёстки», где их должна ждать Ойя. И чёрт, насколько же они заебались. Им обеим пришлось по дороге даже сожрать пару энергетиков из спец-аптечки Муку, что, правда, вот ни капли не помешало Анн отрубиться по дороге к бару, вжавшись носом в Джунко.       Джунко запарковывает байк, выставляет ножку, отстёгивает ремень. Поворачивается на сопящую Анн. Кое-как шлёпает ту по щекам.       — Соня, вставай, конечная. Ойя горит желанием с нами познакомиться.       Анн морщится, затем кое-как разлепляет мутные глаза — она донельзя похожа сейчас на очень сонного котёнка.       — Ты слишком мягкая, — бормочет она, затем кладёт голову обратно. Вздыхает. — Мам, можно мне ещё пару часиков…       У Джунко дёргается глаз.       — Вставай, вставай! Приключение продолжается!       — Иди в ж-жопу…       Их приключение, хех. Джунко могла бы справиться одна, в этом нет сомнений. Она достаточно крутая сучка, чтобы пролезть без мыла везде, где нужно. Вот только даже она понимает, что это отняло бы больше времени, сил. Да и вообще — удивительно, но их дуэт оказался вполне рабочим. Это реально что-то с чем-то — чтобы в её планах участвовал кто-то, кто не Муку, и кому не надо лишний раз давать инструкций, точно роботу. Анн — дикая лошадка, и даже если Джунко и говорит, что от неё требуется, она всё равно это сделает на свой лад. Она… она ей ровня. Ей, Джунко, как бы ни странно это признавать. Она умная, хитрая, находчивая — может не настолько, как Джунко, но у неё точно есть свой способ добиваться своего. И ей проще довериться и открыться. Поэтому, роли в их паре разделились так, что пока Джунко отыгрывала хладнокровного ревнителя правил и протокола (в этом есть что-то глубоко ироничное, на самом деле), Анн была более лёгкой и общительной. Как лёд и пламя, можно сказать.       По внутреннему счётчику Джунко, она смогла своим холодным умом расколоть троих, Анн, своей доброжелательностью — тоже троих, и ещё четверых при совместных усилиях. Что ж, неплохой результат. И… Джунко трудно в этом признаться, но ей было приятно ощущать Анн, спящую и обнимающую её. Что-то настолько нежное, приятное и расслабляющее.       И ей звонил Паофу, кстати, который словно бы невзначай поинтересовался, а не знает ли она ничего о взрыве в Шибуе? У Паофу не было доказательств — только подозрения, но подозрения близкие к истине. Джунко на голубом глаза сказала, что знать не знает, что там в этой Шибуе происходит (сейчас), и вообще, она тут по городу катается и не занимается (сейчас) ничем незаконным. Ну, если вождение по поддельным документам можно считать чем-то таким. Оружие, кстати, они после небольшой дискуссии оставили в Кризисе, как и много чего другого слишком… компрометирующего. Кроме аптечки — если Джунко начнёт плющить за рулём, только военное дерьмо Муку вытащит её из приступа. Но лучше, конечно, не доводить.       Так вот, Паофу выслушал это, покивал (вероятно), после чего ещё раз наказал не шалить, вести себя прилично. Между делом обмолвился, что Канеширо попал в больницу с ожогом на лице — Джунко еле сдержалась в тот момент, чтобы не выругаться — она рассчитывала на лучший результат от особой начинки Муку!       Джунко и Анн встают возле светящейся таблички с надписью «Перекрёстки». Джунко, разумеется, не забыла с собой захватить дипломат, который она сжимает в руке. Анн же сонно потирает глаза, затем зевает.       — Ойя — любопытная личность. Ну, сама увидишь.       Джунко не может сдержать ухмылки, когда она представляет встречу этих двоих.       Они входят в сумрак бара. Первое, что бьёт в глаза — это фиолетовый цвет, который в той или иной мере встречается здесь повсюду. Второе — это странного… мужчину… человека, за барной стойкой, в роскошном кимоно. И уже потом, на стуле, видно брюнетку с бокалом виски в руках. Она поворачивается на звук колокольчика и улыбается.       — О, Джунко-чан, привет! Ты сделала новую причёску и привела с собой друзей? Ого, — она прищуривается. — Это не твоя жутковатая сестра, даже странно. — Она всматривается в Анн, которая ей отвечает тем же.       — Такамаки Анн, — тихо произносит Анн. — Да… я подруга Джунко. Типа того.       Она мотает головой, затем смеётся.       — Да, простите, вымоталась.       — Да я вижу! — Ойя салютует бокалом. — Ойя Ичико, журналист, вооружена и опасна! Давайте, присаживайтесь!       Джунко, улыбаясь, спокойно присаживается справа от Ойи и кладёт дипломат на колени. Анн рядом.       Ойя прищуривается, глядя на них обеих.       — Ну давай, какую сочную-сочную сенсацию ты для меня приготовила, а, Джунко-чан?       Джунко чуть-чуть наклоняется вперёд и говорит низким голосом.       — Самую сочную.       Ойя стучит кулаком по столу и хохочет.       — Я не сомневалась. Лала-чан, за напитки плачу я!       «Лала» с сомнением косится сначала на Джунко, потом на Анн.       — Ты ведь не собираешься напоить несовершеннолетних? — говорит она с неодобрением. — Может быть вам соку, девочки?       Голова Анн лежит на барной стойке.       — Я выпью всё, — сонно произносит она.       Ойя хмыкает и показывает на Анн.       — Лала-чан, вот эта девочка не выглядит как несовершеннолетняя!       Анн тут же расплывается в улыбке и гордо выпрямляется. У Джунко дёргается глаз, но она продолжает улыбаться.       — Видишь, Лала-чан? Что, Анн-чан, не хочешь ли чего-нибудь выпить?       Анн, улыбаясь, косится на Джунко.       — Кровь, — тоже произносит она низким голосом.       Ойя щёлкает пальцами.       — Одну кровавую мери для этой леди за мой счёт, Лала-чан!       — Господи боже, — вздыхает Лала, после чего уходит делать коктейль.       — Я тоже хочу кровавую мери! — стукает кулаком Джунко.       — А ты несовершеннолетняя, как я знаю, нельзя, Джунко-чан! — Ойя щёлкает Джунко по носу.       — И ей ещё за рулём сидеть! — кивает Анн.       Джунко улыбаясь, мысленно прикидывает, как будет мстить им обеим.       — В любом случае, рада вас видеть, Ойя-сан.       Ойя машет рукой.       — Да не надо быть такой формальной! Ну давай, что там у тебя? Я готова слушать!       Джунко хмыкает.       — Что ж.       Она кладёт дипломат на стойку, рядом с ним кладёт нечто маленькое, напоминающее флешку.       — Что ж, Ойя, слушай сюда. У меня есть к тебе два дела — предложение и сочная новость. Они связаны друг с другом, ну, ты понимаешь.       Ойя кивает, затем делает глоток виски.       — Да, да. Так что там?       — Помнишь, моя сестра тебе говорила про историю с учителем физкультуры из Шуджина?       В это время Лала ставит перед Анн бокал с чем-то красным. Анн тут же подносит к лицу и делает глоток. Моргает.       — Остренько. Мне нравится!       Перед Джунко оказывается стакан с чем-то оранжевым. Она отпивает чуть-чуть. Апельсиновый сок, да? Ну, сгодится.       — Спасибо, Лала-сан.       — На здоровье.       — М-м, тот учитель физкультуры… — между тем протягивает Ойя. — Камошида Сугуру, да?       Джунко кивает.       — Как же не знаю? Знаю. Я пыталась сунуть носик в это дело, ходила вокруг школы, в саму школу пыталась попасть. По итогу оставила визитку у президента студсовета. Милая девушка.       Анн закашливается напитком в тот самый момент, когда она слышит сочетание «президент студсовета». Джунко так бурно на это не реагирует — только усмехается и делает новый глоток сока. Лала стучит Анн по спине.       — Да, спасибо, — хрипит она и кашляет.       — Тогда слушай сюда. Вот это — твоё, — Джунко стучит по флешке. — Десять собранных по всем правилам свидетельских показаний, которые просто жаждут, чтобы о них рассказали миру и пустили кое-кого по свету.       Флешка исчезает раньше, чем Джунко успевает договорить фразу. Ойя выглядит довольной.       — Джунко-чан, ты просто Санта-Клаусс, столько подарков, и всё для меня, о-о.       Джунко хихикает.       — Я люблю делать подарки, Ойя. Но это ещё не всё, — она наклоняется вперёд. — Тот, кто будет заниматься этим делом — никто иной, как сама Нииджима Сае. Ну что, тянет на сенсацию, Ойя-сан?       Улыбка на лице Ойи становится самым настоящим дьявольским оскалом.       — Ещё как тянет, Джунко-чан. Хотя она, конечно, вишенка на этом праздничном торте, если сравнить с твоим материалом. Нииджима сейчас довольно противоречивая личность, ну, после того скандала с допросом, ты знаешь, я думаю. Так что, эта статья станет поворотной для её карьеры и нашего с тобой предприятия. Я так и вижу этот заголовок: «Мятежный прокурор решает искупить грехи».       Ойя и Джунко, не сговариваясь, начинают смеяться, довольно жутковато. Анн переглядывается с Лалой. Вздыхает. Ойя откидывается на стуле и делает мощный глоток из бокала с виски. Выдыхает.       — Вот, уже порадовала. Так, что ещё?       Анн сонно покачивается, затем, широко зевнув, кладёт голову к Джунко на плечо. Кажется, ей уже даже лень слушать и обращать внимание на происходящее.       — О, смотритесь так мило вместе, — Ойя подмигивает девушкам. — Лала-чан, добавки!       — Да, мы любим друг друга, — хмыкает Анн. — Нежно-нежно.       Джунко постукивает пальцами по дипломату. Затем открывает его и разворачивает к Ойе.       — Половина здесь твоя сейчас, половина потом. Как и договаривались, пятьсот тысяч аванса. Ведь мы же знаем с тобой, Ойя-сан, — Джунко вздыхает. — Мир ведь такое жестокое место, да? Особенно в журналистской среде.       — Ты не представляешь, как ты права, Джунко-чан!       Деньги начинают испаряться из дипломата неведомым науке образом.       — И чтобы немного помочь голодающим журналистам… короче, — Джунко перестаёт нагнетать драмы. — Чтобы резонанс был на всю Японию, поняла?       Ойя возится с сумочкой и подмигивает.       — Ну как же я могу отказать тебе после такой пламенной речи, Джунко-чан!       — Я знаю, что у тебя есть… твои проблемы. И что твоя колонка… не сильно-то и популярная. Но я надеюсь, — Джунко резким движением закрывает дипломат. — Что моя помощь вам, Ойя-сан, позволит растопить сердца несогласных. Ну что, за нас и наше сотрудничество, Ойя-сан.       — Кампай!       Ойя заплом осушает полный бокал виски. Анн смотрит на Ойю, точно бы видит какое-то неведомое науке существо. Медленно косится на свою недопитую кровавую мери.       — А. Поверь на слово, Джунко-чан: завтра вся Японии будет говорить об этом вашем Камо-шиде, — Ойя икает. — Мерзкий подонок, бывший олимпийский чемпион, который пристаёт к школьницам, найдёт свою смерть в руках скандального прокурора, — голос Ойи звучит пьяно и развязно. — Да, вот теперь мой редактор от меня отвертится, хе-хе…       Ойя мотает головой, и тут же принимает самый невинный и трезвый как стёклышко вид.       — И разумеется, я делаю это не ради презренного металла. Нет.       Анн закатывает глаза.       — Может моему любимому ассистенту что-нибудь ещё надо? Или может тебе чем помочь, Анн-чан? Хочешь стать знаменитой?       — Спасибо, я как-нибудь сама.       — Ну ты подумай. У Джунко есть мой номер, если понадоблюсь.       Джунко фыркает, затем встаёт на ноги.       — Моё удовольствие работать с вами, Ойя-сан, — она ухмыляется. — Если бы я подумала сделать свой журнал или газету, я бы обязательно пригласила вас к себе в штат.       — Ой, ты мне льстишь. Но мне приятно.       — Увы, звёзды не в том порядке пока на небе, — вздыхает Джунко.       — Да уж, звёзды, они такие, Джунко-чан.       Ойя икает и улыбается. Лала вздыхает.       — Мне кажется, с тебя хватит.       — Не-ет, Лала-чан. После такого. После такого! — она постукивает по сумочке, из которой торчит связка денег. — Ух!       Джунко обнимает Анн, шлёпает её по щекам.       — Давай, мой спящий ангел, нам пора.       Анн, даже не открывая глаз, показывает фак. Джунко между тем смотрит на Ойю. Манит пальцем.       — Ойя-сан, тут такое дело.       Ойя моргает, затем подаётся вперёд.       — Слушаю.       — Будьте поосторожнее, — Джунко говорит вполголоса. — В мире политики неспокойно, и я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Эта лодка раскачивается волна за волной. И кое-кто очень постарался, — Джунко проводит по волосам. — Чтобы я сменила причёску. Вы меня поняли, Ойя-сан?       Лицо Ойи становится серьёзным. Она медленно кивает.       — Берегите себя и не влипайте в истории, — Джунко гладит Анн по голове. — Лала-сан — у вас чудесный бар, от всего сердца, — маленький поклон.       — Захаживай почаще, Джунко-чан, — улыбается Лала.       — К сожалению, мы вынуждены вас покинуть. И пусть боги хранят эту скромную обитель и её посетителей. Ну а теперь, ангелочек, нам пора.       Анн показывает зубы, напоминая сердитого кота, который скалится, но ничего не говорит на это.       Пока они вдвоём выбираются из бара и идут в сторону парковки, Джунко не может сдерживать улыбки, когда она представляет реакцию Сае на статью — будет знать, как допускать пытки невинных Эношим! Она, можно сказать, существует в этом мире в единственном экземпляре! Вымирающий вид! Да её гринпис охранять должен!       Почему-то когда она представила, что поделится этой шуткой Анн, та (в её голове) мерзко хихикнула и сказала, что да, всё правильно — таких редких животных как она надо охранять государством. Джунко успела даже надуться на Анн в своей голове.       — Эта твоя Ойя — нечто, — между тем, широко зевнув, произносит настоящая Анн.       — Да, она такая.       — Только у меня ощущение, что она запомнила моё лицо и мы ещё с ней встретимся.       Джунко хихикает.       — Хватит ржать. Я бы не сказала, что горю желанием.       Джунко хмыкает, после чего усаживает их обеих на мотоцикл, пристёгивает и заводит мотор. Тут же ощущает, как её по-хозяйски обнимают и вжимаются в спину.       — Уря, подушечка, мур-мур.       — Вот же соня, — хмыкает Джунко. Мотает головой. — Так, короче. Товарищ председатель партии сучек постановляет: нахуй школу, хочу валяться в кровати.       — Поддерживаю.       — Чё «поддерживаю»? — Джунко убирает ножку. — Мне завтра будет так весело, что мама не горюй. Кризис подойдёт, но для нас двоих там маловато местечка, конечно.       — Можешь ко мне домой. Всё равно предков нет дома.       — О, тема. Говори адрес.       Она вслушивается в сонное бормотание Анн. Кивает.       — Поняла, не вопрос. Ну, заводим мотор.       — Ты неси меня река… — протягивает Анн. — Макото тогда надо написать, она же там сойдёт с ума, если мы обе завтра не покажемся.       — Давай. А я напишу своему опекуну и скажу, что остаюсь у тебя.       Джунко начинает выезжать с парковки.       — Ну, вот этот ебанутый денёк и подошёл к концу. Неплохо провели время, а, Анн? Интересно, чем же там Макото занималась…       Джунко чувствует сопение на себе — кажется, Анн опять выключилась, стоило ей положить на неё голову.       — Вот же сучка, а.       Впрочем, Джунко не собирается затыкаться — если она начнёт молчать — она начнёт засыпать. А ей ещё их доставить по адресу. Чёрт, она скучает по тем временам, когда могла себе вызвать такси в любую точку страны.       — Кажется, Паофу что-то говорил о том, что Макото хотела навестить мою сестру в больничке. Интересно, как у них всё там прошло… — она вздыхает. — Знаешь, Анн, завтра я буду недвижимым имуществом, просто поверь мне на слово. Стимуляторы Муку ничего не забывают. И я их приняла сегодня слишком много.              Джунко почти валится с ног, когда она наконец-то добирается до входа в квартиру Анн. Пришлось покопаться в сумке, найти ключи, а потом, напрягая силы, нести на руках эту спящую принцессу — которая вырубилась так сильно, что никакие попытки до неё достучаться не работали. Да Джунко, по правде сказать, и не сильно-то хочется её будить — что это, подобрела она, что ли? Так, она случайно не собирается кому-нибудь вроде Поросёнка прощать какое-нибудь дерьмо? Нет? Так, тогда всё в порядке. Видимо, она реально привязалась к этой несносной девчонке.       И вот в таком виде она заходит в дом к Анн. Стягивает обувь, снимает её с ног девушки, и, кряхтя, находит первую-попавшуюся комнату с достаточно большой кроватью — чистое везение, кстати. Она нежно кладёт спящую Анн, на кровать, подкладывает ей под голову подушку. стаскивает с себя верхнюю одежду, кидает на пол. Ей кажется, или эта кровать рассчитана больше, чем на одного человека?       Ей же лучше — всегда любила уютные траходромы. Она укладывается на кровать и укрывает их обеих одеялом побольше. Наконец, она может расслабиться. Её голова напоминает один большой звенящий пустой колокол.       — Ёбаный вас в рот…       Засыпая, она прижимается к Анн и обнимает её — чисто инстинктивное действие, на самом деле — слишком привыкла спать в одной постели с Муку (и никакого интима, что самое обидное!). Но страннее всего то, что Анн, в своём сне, тоже обнимает Джунко в ответ. И по итогу они так и лежат в постели, в обнимку, напоминая то ли пару влюблённых, а то ли, и вправду, двух потерянных сестёр.       Где-то за окном гуляет туман. Дождь, после нескольких грозных порывов ветра, начинает падать мелкой моросью. Тёмное ночное небо, всё в бликах света большого города.       И вот уже маленькие дождинки отбивают свою мелодию — кап, кап, кап, кап.       А две девушки — блондинка с длинными волосами и рыжая с короткими просто мирно спят нос к носу. И только их сопение и капли дождя.