Рисунки словами

После душного бара и нескольких бокалов шампанского в честь именинника прохладный ночной воздух подействовал на Гермиону отрезвляюще. Порыв ветра бросил в лицо мелкие капельки дождя, и она поежилась и плотнее запахнула пальто. Едва она сделала пару неуверенных – благодаря дурацким каблукам – шагов по мокрому асфальту, тут же почувствовала окутавшую ее волну тепла. Согревающее заклинание. Обернувшись, она увидела хитро подмигнувшего ей Сириуса, прячущего палочку во внутренний карман кожаной куртки, и недовольно качающего головой Римуса: он явно не одобрял применение магии в магловском районе. Неважно, что в три часа ночи вокруг не было ни души, особенно после такого проливного дождя: даже спустя столько лет Люпин по-прежнему оставался для своего взбалмошного и порывистого друга голосом совести и благоразумия. – Гермиона, крошка, неужели ты думаешь, что мы отпустим тебя одну до точки трансгрессии? – промурлыкал Сириус, мгновенно оказываясь рядом и галантно протягивая ей согнутую в локте руку. Покачав головой, Гермиона улыбнулась, не торопясь принимать предложение и брать его под руку. – Сириус, Римус… Все в порядке, я доберусь сама. К тому же я направлялась не к точке трансгрессии. Я собиралась немного прогуляться по свежему воздуху, чтобы выветрить хмель… Так что спокойно возвращайтесь в бар и не беспокойтесь за меня. В случае чего я смогу за себя постоять. – Тогда тем более мы тебя проводим, – мягко возразил Римус, а Сириус лишь игриво помахал локтем, вынуждая взять его под руку. – Мы знаем, что ты уже большая девочка, крошка, – ухмыльнулся он, увлекая Гермиону вперед. – Но мы с Лунатиком не можем допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Тем более в день рождения Гарри. Уж прости двум старикам такую прихоть и позволь проводить тебя туда, куда тебе хочется. Хоть на край света. Гермиона смущенно улыбнулась. Сириус всегда вел себя так, словно со всеми заигрывал, и она давно уже привыкла к такой манере общения. Даже обращение «крошка» звучало в его устах вовсе не пошло и оскорбительно, а довольно мило. – Вы уверены, что у вас нет других планов? – обеспокоенно спросила она идущего рядом с ними Римуса, в отличие от Сириуса, держащегося от нее на вежливом расстоянии. – Не волнуйся насчет этого, – успокаивающе улыбнулся Люпин. – Мы как раз собирались домой, когда заметили, что ты тоже уходишь. Так что, можно сказать, нам было по пути. Да и размяться после такого вечера действительно не помешает. После развода с Тонкс Сириус предложил Люпину пожить у него на Гриммо, и после долгих уговоров тот согласился. Не обошлось без помощи Гарри, который считал, что старый друг положительно повлияет на пустившегося во все тяжкие после окончания войны Блэка. И оказался прав: неизвестно, что именно сделал Люпин, но попоек и проституток с тех пор в жизни Сириуса стало на порядок меньше. Он даже начал в доме ремонт и занялся наконец приведением в порядок наследия своей семьи. Постепенно уйдя с центральных улиц, Гермиона со своими провожатыми углубилась в парк, темный и абсолютно безлюдный в это время суток. Под ногами тихонько хлюпали лужи, в которых отражались голубоватые фонари, ровным строем вытянувшиеся вдоль дорожки. С листвы нависших над головой деревьев изредка срывались капли дождя, холодя и без того уже успевшую остыть кожу. В воздухе висел насыщенный густой аромат мокрой земли, дождя и свежести. Звуки города отдалились и стали глуше, создавая иллюзию странного иного мира, в котором были слышны только их тихие шаги. Казалось, весь этот мир принадлежит лишь им троим, а все, что происходило ранее, заволокла густая белесая дымка, и теперь они свободны от своего прошлого и тех ролей, что им приходилось когда-то играть. Здесь, в этом мире дождя и тумана они могли быть кем угодно и делать все, что заблагорассудится – и никто не осудил бы их. Похоже, у Сириуса возникло схожее чувство, потому что его рука вдруг мягко высвободилась из хватки Гермионы и легла ей на талию. Не услышав возражений, Блэк осторожно, словно боясь вспугнуть, притянул ее поближе к себе, продолжая неспешно вышагивать вперед по узкой дорожке, ведущей вглубь парка. Возле горячего бока Сириуса было тепло, и озябшая Гермиона неосознанно сама охотно прильнула к нему. И тут же ощутила на своей спине вторую тяжелую руку. Покосившись на Римуса, она встретила его успокаивающий взгляд и, мгновенно расслабившись, с благодарностью кивнула ему, когда он прижался к ней жарким телом с другой стороны. – Ты горячий, как печка, – негромко проговорила она, и осипший голос предательски дрогнул. Ей показалось, что Римус на секунду метнул предупреждающий взгляд на Сириуса, но затем спокойно ответил: – Это кровь оборотня. Я все же наполовину зверь, поэтому и температура тела у меня выше, чем у любого человека. – Ты не зверь, – насупилась Гермиона, и на лице Люпина промелькнула короткая благодарная улыбка. – О, ты бы удивилась, крошка, – усмехнулся Сириус, и Гермиона обратила на него вопросительный взгляд. – Ты просто не видела, каков он в деле. Настоящее животное. – Сириус… – осуждающее произнес Римус, и Гермионе показалось, что в его голосе промелькнуло смущение. – В деле? – перепросила она, не понимая, почему так смутился Люпин. – О чем ты… А… – внезапно осознав значение его слов, протянула она. Блэк довольно ухмыльнулся и внезапно свернул с дорожки под деревья, чьи узкие высокие стволы расчерчивали темными полосами молочно-белую дымку тумана. – Сириус? Зачем мы идем туда? – Твои каблуки, крошка. Ты явно устала. Конечно, мы можем трансгрессировать прямо отсюда, раз вокруг ни души, – на этих словах Блэк лукаво покосился на Римуса, явно ожидая очередных нравоучений. – Но ты, наверное, не захочешь заканчивать прогулку так скоро. Мне кажется, ты только начала входить во вкус… – он игриво подмигнул, и Гермиона залилась краской, понимая, на что он намекает. Она действительно только согрелась и начала по-настоящему наслаждаться свежим воздухом и темнотой. И присутствием рядом двоих мужчин, которые были столь внимательны к ее нуждам… – Кхм… да, я бы еще погуляла, – пробормотала она и тут же ощутила, как рука Сириуса сползла с ее талии сзади немного ниже. Совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы ее обдало волной жара. – Идем, крошка, посидим немного во-о-он в той беседке. Свежего воздуха там будет с избытком, а твои ножки отдохнут. Мы с Римусом в любой момент перенесем тебя домой, только скажи, – заботливо проговорил Блэк. В каменной беседке оказалось довольно уютно и относительно чисто. Идущая полукругом сплошная стена защищала от прохладного ветерка, время от времени юрко пробирающегося под пальто, а широкая каменная скамейка показалась уставшей Гермионе настоящим раем. – Что? – усевшись на скамью и с наслаждением вытянув ноги, спросила она недовольно покачавшего головой Люпина. – Камень холодный, – пояснил он и, слегка смутившись, добавил: – Застудишь себе… женские органы. – А они тебе еще пригодятся, крошка! – радостно добавил Сириус, плюхаясь рядом. – Поэтому садись ко мне на колени! Давай-давай. Не стесняйся. Считай меня просто теплой подушкой. – Но… Сириус… – кровь бросилась в лицо Гермионе, но, наткнувшись взглядом на серьезное лицо Римуса, похоже, как ни странно, считающего это хорошей идеей, она замерла в нерешительности. – Это ведь не совсем… – Вежливо? Уместно? – живо переспросил Сириус, явно готовый к любым возражениям с ее стороны. – А кто об этом узнает? Ты видишь здесь кого-то, способного нас осудить? На этих словах Римус едва заметно улыбнулся, и Гермиона поняла, что он на самом деле согласен с Сириусом и не видит в этом ничего предосудительного. – Тебе будет тепло и удобно, а это главное, – продолжал нашептывать ей на ухо Блэк с пылом змея-искусителя. – О том, что случилось в этом парке, будет знать лишь ветер, но он никому не расскажет. Маленькая слабость, которая случилась здесь и останется здесь навсегда. Уже не уверенная, о чем именно говорит Сириус, Гермиона тем не менее медленно встала и повернулась к нему спиной. И тут же почувствовала у себя на талии его цепкие сильные руки, которые, резко дернув ее, помогли усесться к нему на колени. Откинувшись спиной ему на грудь, Гермиона и впрямь ощутила себя, словно в удобном кресле. Ладони Блэка легли ей на талию, надежно поддерживая и не давая упасть, а стоящий перед ней Римус вдруг опустился на колени и, нежно скользнув пальцами по ее щиколотке, снял туфлю с гудящей от усталости ноги. Чувствуя себя и впрямь словно в каком-то сюрреалистичном сне, ошеломленная Гермиона просто молча наблюдала, как он набросил на ее ногу в тонком чулке согревающее заклинание и проделал то же самое со второй ногой. А затем осторожно обхватил ступню пальцами и, подняв на Гермиону тяжелый взгляд потемневших глаз, начал аккуратно разминать напряженные подушечки пальцев. Из ее груди против воли вырвался прерывистый вздох, и ладони Сириуса, словно ободренные этим звуком, скользнули чуть выше и оказались ровно у нее под грудью. Прикосновение обожгло даже через одежду, и Гермиона невольно поерзала у него на коленях. Сириус тихо зарычал ей на ухо, и она тут же замерла, заставив его хрипло рассмеяться. – Крошка, – горячо выдохнул он ей на ухо. – Позволь нам позаботиться о тебе. Согреть… помочь расслабиться после такого долгого и тяжелого дня… Чуткие пальцы Римуса надавили на ступню чуть сильнее, и Гермиона снова застонала, чувствуя, как гудящие ноги отпускает напряжение. Тело окутала еще одна волна согревающего заклинания, и только тогда Гермиона сообразила, что Сириус когда-то успел расстегнуть ее пальто и теперь его проворные руки все ближе подбирались к затвердевшим от холода соскам, явственно проступившим сквозь тонкую ткань платья и лифчик. Невольно она подалась навстречу, и Блэк одобрительно прогудел себе нос: – Какая страстная крошка. Эти слова будто сорвали последний предохранитель, и Гермиона, уже не скрываясь, часто и тяжело задышала и, выгнувшись, позволила длинным пальцам Сириуса стянуть декольте платья вместе с лифчиком под грудь. – Посмотри, какие сочные, Лунатик, – прошептал он, чувствительно оттягивая напряженные соски. Продолжающий свои нежные манипуляции с ее ступнями Люпин поднял взгляд, и в его глазах полыхнул опасный первобытный огонь. Гермиона, постанывая, дрожала в руках пощипывающего ее соски Сириуса, а затем неосознанно развела ноги в стороны, и Люпин склонил голову и повел носом, словно хищник, почуявший добычу. – Кажется, наша крошка потекла, и Лунатик это чует, – насмешливо проговорил Сириус и, оставив измученные соски, крепко схватил ее за бедра и пошире развел их в стороны. – Похоже, я был прав: ты и впрямь любишь пожестче, Гермиона? Я знал это еще со школы: правильные отличницы всегда оказываются фуриями в постели. Стоило до боли выкрутить твои сладкие сосочки, и ты уже сводишь Лунатика с ума ароматом своего возбуждения. Рука Люпина внезапно с силой рванула ее кружевные трусики, и тонкая ткань лопнула по швам. Не ожидавшая такого от извечно скромного и обходительного Люпина, Гермиона испуганно вскрикнула, и Сириус крепко зажал ей рот рукой. – Тише, крошка, – прошипел он, второй рукой медленно пробираясь ниже, чтобы потянуть наверх подол и без того короткого платья. – В ночной тишине звуки разносятся далеко. Мы же не хотим привлечь внимание магловских авроров? Гермиона помотала головой, все больше теряя голову от происходящего. Довольный ее послушанием Сириус убрал ладонь, зажимавшую ей рот, и в следующий миг та легла ей на горло. Гермиона напряглась в его объятиях, и он успокаивающе промурлыкал ей на ухо: – Не бойся, крошка. Мы никогда тебя не обидим. Если тебе что-то не понравится, скажи лишь слово, и мы прекратим. Гермиона хотела кивнуть, но вместо этого снова выгнулась, издав сдавленный стон, когда длинный язык Римуса, расположившегося между ее ног, медленно лизнул промежность, собирая смазку. Было так неправильно отдаваться двум мужчинам сразу, к тому же один из них был ее бывшим преподавателем, а второй крестным ее лучшего друга, но ночная темнота, кажущаяся нереальность происходящего и успокаивающий шепот Сириуса сделали свое дело, и Гермиона, позабыв о приличиях, подалась бедрами навстречу языку Римуса. Он самозабвенно вылизывал ее, и из его груди вырывалось тихое рычание усмиренного зверя, насытившегося наконец своей добычей. Гермиона, отбросив все сомнения, полностью отдалась ласкам Люпина и Блэка, чувствуя, как удовольствие, концентрирующееся внизу живота, готово было вот-вот взорваться и охватить пожаром всё тело. Однако, подведя ее почти к самой кульминации, Римус и Сириус, словно сговорившись, одновременно отстранились, оставив Гермиону задыхаться и хныкать от неудовлетворенного желания. – Потерпи, крошка, – ласково шепнул Сириус, прикусив мочку ее уха. – Чем дольше откладываешь самое сладкое, тем приятнее оно окажется в итоге. Доверься нам. Хорошо? Гермиона кивнула и тут же почувствовала, как Сириус подхватил ее на руки и встал. Люпин набросил несколько заклинаний на скамейку, отчего та стала выше и мягче, а затем постелил на сиденье свой теплый пиджак. Блэк уложил на него Гермиону так, чтобы ее голова оказалась на самом краю скамейки. Подняв взгляд, она поняла их замысел, когда увидела, как с той стороны к ней подошел Римус и, окинув ее темным голодным взглядом, начал расстегивать брюки. Она невольно облизала губы, предвкушая то, что будет происходить дальше, и услышала тихий смешок Сириуса. Тот накинул на нее еще одно согревающее заклинание, заметив появившиеся мурашки на ее коже, и пошире расставил ее согнутые в коленях ноги. Мимолетно задев кончиком пальца клитор, он медленно, но решительно втолкнул два пальца во влагалище и помассировал точку G. Все еще не отошедшая до конца от прошлой волны удовольствия, Гермиона мгновенно снова взлетела к наивысшей точке наслаждения, но Сириус коварно вытащил пальцы буквально за секунду до того, как оргазм охватил ее. – Нет! Пожалуйста! Сириус! – взмолилась она, но тот лишь ухмыльнулся жалобным ноткам в ее голосе и осторожно коснулся мокрыми от смазки пальцами узкого колечка ануса. – Мы любим трахать в горло и задницу, крошка, – подмигнул он, и Гермиона, не успев ничего ответить, потрясенно замерла, увидев качнувшийся у нее перед лицом член Римуса. Оказывается, ее бывший профессор защиты от темных искусств настоящего монстра держал не в клетках в своем в кабинете, а прятал у себя в штанах. – Погоди, Лунатик, – проговорил Сириус, и Гермиона, все еще не в силах оторвать взгляд от капельки смазки на крупной головке Люпина, краем глаза увидела, как Блэк направил на нее палочку. – Что ты делаешь? – забеспокоилась она. – Всего лишь заклинание, которое поможет тебе расслабить горло, – успокаивающе сказал он и невозмутимо добавил: – Лунатик частенько становится слишком… несдержанным, когда ему делают минет. – Что? – пролепетала Гермиона, но тут же вздрогнула от странного ощущения внутри: казалось, ее кишечник вдруг ожил и подпрыгнул, предчувствуя то, как для него закончится этот вечер. – А это очищающее для твоей попки, – как ни в чем не бывало пояснил Сириус и кивнул Римусу. Гермиона ощутила у себя в волосах его жесткую хватку, и в губы ей толкнулась твердая головка, размазывая предэякулят по лицу. Она послушно открыла рот, и член медленно скользнул по языку, оставляя на нем солоноватый привкус, и проник в расслабленное, благодаря заклинанию, горло. С непривычки Гермиона слегка подавилась, и Римус тут же отстранился, но дал ей лишь несколько секунд передышки, после чего снова ворвался в горло, на этот раз быстрее и жестче. Не успела Гермиона привыкнуть к вторжению в ее тело одного члена, как в смазанный ее естественной смазкой анус, медленно растягивая стенки, вошел палец Блэка. – Вот так, умница, крошка, расслабься, прими нас в свои дырочки, – ласково ворковал он, создавая яркий контраст с рычащим над ней Люпином, грубо дергающим ее за волосы и стремящимся засадить в горло по самые яйца, не обращая внимания на булькающие звуки, вырывающиеся у нее из груди. Похоже, они оба в сексе были полной противоположностью себя в обычной жизни: нахальный и порывистый Блэк стал чутким и внимательный, а обычно вежливый и скромный Люпин выпустил на волю внутреннего зверя. Как бы то ни было, в обоих случаях они чудесно уравновешивали друг друга, и Гермиона, давясь членом Римуса и терпя боль в растягиваемой пальцами Сириуса заднице, ощутила, как напрягся ее живот и стенки влагалища, снова предчувствуя оргазм. Однако Блэк, конечно же, не позволил ей дойти до кульминации, начав входить в анальное отверстие членом, отчего боль вспыхнула с новой силой, на мгновение заставив позабыть обо всем. Чтобы отвлечь ее от неприятных ощущений, тяжело дышащий Римус вытащил член и осторожно опустился задницей ей на лицо. – Вылизывай, – прорычал он чужим незнакомым голосом и звонко шлепнул Гермиону по груди, округлившейся из-за приспущенного лифчика и призывно подпрыгивающей в такт толчкам Сириуса. – Лижи мне зад, сучка. – Не обижай нашу крошку, Лунатик, – укоризненно проговорил Сириус и сделал еще один жесткий толчок, до упора засадив член ей в анус, отчего Гермиона вскрикнула, но тут же принялась ласкать языком задницу Римуса. – Вот так, молодец, лучше слушайся его, малышка. Он не хотел тебя оскорбить, просто Лунатик себя плохо контролирует. Но он не причинит тебе вреда, поверь. Гермиона смогла лишь что-то согласно промычать в ответ. Несмотря на то, что они оба делали с ней, что хотели, границ они не переходили, причиняя лишь ту боль, что заводила и придавала перчинку наслаждению. И даже грубость, сорвавшаяся с губ Римуса, только подстегнула удовольствие. Гермиона всегда любила пожестче, но с Люпином и Блэком она вышла на совершенно новый уровень подчинения в сексе. И ей это безумно нравилось. – Еще, – едва слышно выдохнула она, на миг прекратив вылизывать гладкое колечко ануса Люпина, и оба мужчины, приняв это на свой счет, ускорились: Сириус начал грубее вбиваться в уже расслабившую задницу Гермионы, а Римус стал быстрее шлепать ее подпрыгивающие сиськи. Сходя с ума оттого, что ее просто используют для своего удовольствия двое мужчин, Гермиона дрейфовала в море бескрайнего наслаждения, которому, казалось, не будет конца. Однако же кончить она не могла: резких толчков в заднице и легких ударов по напряженным соскам было явно недостаточно, чтобы довести ее до оргазма. Она жалобно застонала, и Римус отстранился и снова вошел ей в горло. – Вот так, крошка, еще немного поиграем, – напряженно проговорил Сириус и, не прекращая двигаться в ней, начал ритмично потирать клитор. Гермиона задушенно вскрикнула, давясь членом Римуса, который, засадив ей по самые яйца, остался внутри, совершая мелкие толчки в горле. Но почти начавшийся оргазм снова был жестоко прерван Блэком, резко прекратившим все ласки. – Еще раз, – услышала Гермиона его невозмутимый голос и, если бы не член Люпина, заполнивший ее рот, она бы разразилась грязными ругательствами в адрес Сириуса, не позволяющего ей кончить. Снова подразнив клитор, он оборвал еще один подступающий оргазм, и Гермиона всхлипнула. Услышав это, Люпин отвесил ей легкую пощечину и схватил за горло, сжимая свой член прямо сквозь него. – Прекрасно, сожми еще чуть сильнее. Пусть наша крошка увидит звезды, – донесся до Гермионы голос Блэка, который стал резко вбиваться в нее, снова атаковав клитор проворными пальцами. – А теперь кончай, малышка. И прими нашу сперму. От нехватки воздуха у Гермионы потемнело в глазах, и все тело сначала напряглось, борясь за живительный кислород, а затем расслабилось и обмякло. И это стало тем самым спусковым крючком, который запустил наконец волну удовольствию внутри нее. Она дернулась раз, другой, и кончила с двумя членами глубоко в отверстиях ее тела. Краешком почти угасшего сознания она поняла, что Блэк хрипло застонал, заполняя ее анус спермой, а сверху низко зарычал Люпин, в последний раз засадив ей в горло и кончив прямо в пищевод. Прижавшиеся к носу тяжелые яйца, покрытые жесткими волосками, несколько раз дернулись, и Римус резко вытащил член изо рта Гермионы, заставив ее подавиться собственной слюной, забрызгавшей лицо. Несколько минут Гермиона просто обессилено лежала на скамейке, которая, благодаря амортизирующему заклинанию Блэка, стала больше похожа на мягкую кушетку. Только через добрых десять минут она смогла отдышаться и окончательно прийти в себя. Открыв глаза, она обнаружила, что по-прежнему лежит на пиджаке Римуса, а сверху ее укрывает тяжелая, терпко пахнущая табаком и кожей куртка Сириуса. Оба мужчины стояли чуть поодаль, изредка лениво перебрасываясь тихими фразами. Блэк курил, а Люпин задумчиво смотрел куда-то в небо. «На луну», – поняла Гермиона, садясь на скамейке. Сириус тут же развеял заклинанием сигарету и, вмиг оказавшись рядом, обнял ее за плечи и ласково притянул к себе. – Как ты, крошка? Гермиона не ответила, лишь безотчетно потянулась к нему, и он оставил у нее на губах целомудренный поцелуй, совсем не вязавшийся с той страстью, с какой они оба только что поимели ее на скамейке в парке. – Наша маленькая фурия, – сыто мурлыкнул Блэк, снова притягивая ее к себе, и Гермиона уткнулась лицом ему в грудь, с удовольствием вдыхая пряный мужской запах, какой всегда источает мужчина после секса. – Гермиона… – услышала она виноватый голос Римуса и поспешила обернуться. Люпин стоял в нескольких шагах от нее и явно собирался извиняться. Она уже открыла было рот, чтобы заверить его, что все в порядке, но Сириус ее опередил. – Ой, да ладно тебе, Лунатик! Ты серьезно? Крошка извивалась на наших членах, как безумная, и просила еще. Ты и правда собрался извиняться за это? Римус стушевался и неуверенно посмотрел на поправляющую лифчик и декольте платья Гермиону. Она ободряюще улыбнулась. – Все в порядке, Римус. Мне правда… понравилось. – Ты посмотри, как она краснеет, – Сириус ласково погладил ее пальцем по зардевшейся щеке. – Ты просто находка для нас, крошка. – Хм… – протянула Гермиона, пытаясь осознать его слова. – Значит, вы давно уже… делаете подобное вместе? – Трахаем девочек в два ствола? – непринужденно уточнил Сириус, с удовольствием наблюдая, как Гермиона краснеет еще больше. – Такое, к сожалению, происходит нечасто. Не все девушки выдерживают напор Лунатика в постели. Мы уже отчаялись найти кого-то подходящего. – Но вы вдвоем… вместе? – Воскресили старые отношения, – наконец подал голос Римус, все еще выглядящий слегка виновато, но уже явно менее напряженно. – Значит, вот как ты повлиял на Сириуса, – вырвалось у Гермионы, прежде чем она успела подумать, но Блэк лишь хрипло рассмеялся. – Пойдем, крошка, уже светает. Мы проводим тебя домой, а потом вернемся на Гриммо. – Гермиона, – нерешительно начал Люпин, когда та встала и протянула Сириусу его куртку. – Может быть, ты согласишься… поужинать с нами завтра вечером? – Поужинать? – Гермиона удивленно подняла брови: почему-то ей казалось, что они предпочтут забыть обо всем произошедшем и никогда больше не вспоминать. Сириус закатил глаза и хлопнул Римуса по плечу. – Какой же ты до ужаса старомодный, друг. Крошка, Лунатик хотел сказать: приходи завтра вечером к нам, мы накормим тебя отменными стейками, а потом засадим тебе поглубже, только на сей раз поменявшись местами. Я хочу попробовать твой сладкий ротик и горлышко, – склонившись к ее уху, горячо шепнул он, скользнув кончиком пальца по ее подбородку и спустившись к ямочке на шее. Гермиона замерла, пытаясь понять, как ей относиться к такому вопиюще неприличному и похабному предложению. – Мы позаботимся о тебе, Гермиона, – мягко добавил Люпин, и это качнуло чашу весов в нужную сторону. Эти двое мужчин слишком хорошо друг друга дополняли, чтобы можно было отказаться от того совершенного баланса извращенности и заботы, что они представляли собой вместе. Гермиона улыбнулась и решительно кивнула. – Я приду.