Ты — мой наркотик

      Придя в себя в медпункте агентства, Чуя не сразу понял где он находится, пока не увидел Йосано Акико, которая, заметив, что Чуя хочет подняться с кушетки, подошла к нему и, положив руку ему на плечо, произнесла:       — Полежи пока. Тебе не стоит сейчас вставать.       — Что произошло? — поинтересовался Накахара, взглянув на брюнетку. — Почему я здесь? Это ведь офис агентства?       — Да, — кивнула Йосано. — Ты находишься в медпункте агентства, после применения сингулярности, порча, как вы называете эту сторону твоей способности, пробыла в тебе слишком долго. Когда Куникида нашёл тебя, ты был без сознания.       — Куникида? — переспросил рыжий, так как слышал это имя раньше и знал, что Доппо является сотрудником агентства, как и Йосано.       — Да, — ответила брюнетка.       — Но почему он меня искал, ведь я пока не являюсь вашим сотрудником, и как я смог остановить порчу, и как вы нашли меня, я ведь и сам не знал, где свалился без сил?       — Вау! Сколько вопросов! Ну, начнём по порядку. Искал тебя Куникида, потому что ты как раз уже являешься сотрудником агентства. Фукудзава-доно несколько часов назад подписал приказ о твоём зачислении на должность рядового сотрудника. Да, тебя не предупредили об этом, но так было нужно. С того момента, когда ты обратился к шефу Танэде с просьбой найти для тебя работу, за тобой наблюдали и знали о всех твоих перемещениях.       — Что? — вспылил Накахара. — За мной следили, за каждым моим шагом?       — Именно, — довольно спокойно ответила Акико. — А ты как думал, что в агентство берут всех желающих? Мы тщательно проверяем каждого кандидата. А на будущее, советую тебе, Чуя Накахара, быть более сдержанным. Ведь это не мы искали такого сотрудника. Ты обратился к нам!       — Вы правы, простите за грубость.       — Ничего. И можно на ты. Я всего лишь на пару лет старше тебя.       — Как и Анэ-сан, — прошептал Чуя, но Йосано всё равно его услышала.       — Кто это, твоя Анэ-сан? Нам известно, что у тебя нет родственников.       — Она, скорее, названная сестра и сейчас далеко от Йокогамы. Как же мне всё-таки удалось отменить порчу, ты не ответила? Или я всегда мог это делать, но не знал об этом?       — Нет. Ты можешь полностью контролировать обе стороны своей способности теперь, именно из-за того, что прошёл вступительный экзамен в агентство. Но сам даже этого не понял. Наш директор обладает даром "Все люди равны", его способность заключается в том, что все его подчинённые могут управлять своими способностями, даже те, кто не мог этого делать раньше. Поэтому ты и смог остановить порчу, в тот момент, когда Фукудзава Юкичи поставил росчерк своим красивым почерком под твоим заявлением и под актом о принятии на работу.       — Экзамен, что за экзамен?       — Самое главное условие вступления в нашу организацию — это сдача вступительного экзамена. Кандидаты о нём не знают. Для каждого эспера подбирается индивидуальный экзамен. Чтобы его сдать, нужно быть готовым к тому, что тебе придётся пожертвовать жизнью для спасения других людей. И ты прошёл его, сдал блестяще. Потому теперь и порчей управлять можешь. Кстати, давай знакомиться, меня зовут...       — Йосано Акико, лечащий врач детективного агентства, — прервал девушку рыжий.       Йосано хмыкнула и произнесла:       — Да, именно так. Рада твоей осведомлённости.       — А я б не радовался, если знаю я, значит и Дазай об этом в курсе, и обо всех членах агентства он тоже знает.       — Ты прав, но это не важно, если Портовая Мафия до сих пор нас не уничтожила, значит, не может.       — У вас есть сильные эсперы, безусловно, но причина не в том, что не смогли, а просто не пытались. Прости, но я три года был в мафии и кое-что понимаю в этом. Этот урод давно мог уничтожить агентство, если бы захотел, так как вас было меньше, и вы не имели эсперов со способностями для массового поражения. Теперь у вас есть я, и мы с мафией наравне, а возможно, что она и в проигрыше, так как в агентстве есть ты, и ты исцелишь любого раненого лишь бы был жив, а у мафии нет такого преимущества.       — Ты прав, наверное. Но они не знают о тебе и не должны узнать.       — Да, не должны, но как мы скроем, что я работаю на агентство? Моя способность рано или поздно выдаст меня.       — А ты не знаешь? У нас есть эспер, который способен создавать иллюзию и он может скрыть при атаке тебя или твою способность.       — О нём я не слышал, он недавно присоединился к вам?       — Да, — кивнула Акико. — Рада, что ты теперь работаешь с нами, Чуя. Отдыхай пока. Позже, Фукудзава-сан сам тебя навестит.       — Хорошо. — Чуя прикрыл глаза и вскоре задремал, а через несколько часов к нему в палату пришёл директор агентства лично.       — Здравствуй, Чуя, — поздоровался Юкичи. — Как ты себя чувствуешь?       — Кажется, хорошо, Фукудзава-доно, — ответил Накахара.       — Я созвонился с шефом Танэдой. У них всё готово. Чтобы исключить вероятность того, что тебя увидит кто-нибудь посторонний, завтра он пришлёт к нам эспера, который изменит твою внешность, подходящее по комплекции и росту тело тоже найдено, и его человек уже поработал с трупом, так что внешне он — вылитый ты, и ДНК его тоже было изменено, вскоре мафия найдёт "твоё" тело и они сочтут тебя мёртвым, поэтому искать не будут. Пойдём, я представлю тебя сотрудникам, а завтра, после того как твоя внешность будет изменена, тебя отведут в общежитие агентства и покажут, где твоё новое жильё. Конечно, если не захочешь жить в общежитии, ты можешь снимать квартиру. А сегодня переночуешь тут, на кушетке в медпункте.       — Хорошо, — кивнул Чуя и поднялся с кушетки. — У меня есть накопления, после того как Дазай стал боссом Портовой Мафии, я перевёл все свои деньги на новые счета, предполагая, что придётся скрываться от мафии рано или поздно. Пожалуй, я откажусь от общежития и куплю себе новую квартиру.       — Это твоё дело. Главное, чтобы счета не отследили.       — Не отследят, они не связаны с моим настоящим именем.       Фукудзава вышел из медпункта, а Чуя последовал за ним. Юкичи познакомил Чую с сотрудниками агентства, эсперу здесь понравилось, он легко нашёл с ними общий язык, только зеленоглазый брюнет его немного пугал, так как был слишком проницательным, как и Дазай, только взгляд у детектива был не такой ледяной и не излучал тьму, в отличии от взгляда Осаму. Он покачал головой, глядя в глаза Чуи и произнёс:       — Вот же сволочь! Но ты молодец, ты очень сильный и физически, и духом, так что со всем справишься.       — А? — Накахара слышал раньше об этом детективе и даже почувствовал, как мурашки поползли по его телу. Неужели Рампо всё понял и знает о его унижении и причине, по которой он покинул мафию? Стало даже немного жутко от этих мыслей, ведь Чуя совсем не хотел, чтобы кто-то узнал о той проклятой ночи проведенной с Дазаем. Она стала самым унизительным событием за всю его жизнь, и рыжий хотел выбросить её из головы и забыть, а лучше память потерять, так было бы проще жить дальше.       На следующей день, в агентство пришёл человек из правительства, и он изменил внешность Чуи, теперь Накахара выглядел, как кареглазый брюнет японской национальности. Эспер сделал его симпатичным, и рыжик остался доволен результатом.       — А нельзя ли сделать меня повыше? — спросил новоиспечённый японец.       — К сожалению, нет, — ответил эспер, усмехнувшись. — Я не могу менять рост человека, а так же его голос, несмотря на то, что способен менять ДНК. Теперь тебя никто и никогда не сможет опознать, как Чую Накахару, даже, если проведут генетическую экспертизу. Мне нужно тебя сфотографировать для новых документов.       Чуя кивнул и эспер сделал фото на телефон.       — Через пару дней получишь паспорт на новое имя, удачи.       — Спасибо.       Получив документы, Чуя вскоре купил новую квартиру, как и хотел. Несмотря на то, что теперь его невозможно было узнать, он старался скрывать своё лицо, выходя на улицу лишь в капюшоне или кепке.       — Ты привлечёшь к себе внимание, если будешь всё время скрывать лицо, — как-то раз сказал ему Рампо, поглощая сладости.       — Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Мне всё время кажется, что, если он меня увидит, то узнает, — ответил Чуя детективу.       Накахару поставили работать в паре с Танидзаки Джуничиро, для того, чтобы никто не смог узнать о его истинном даре и заподозрить, что рыжий на самом деле жив. Иногда Чую брал с собой на расследования Рампо, так как ему хотели привить навыки детектива. У рыжего неплохо получалось справляться с расследованиями, он умел думать логически, но, конечно же, с врагами у него получалось расправляться гораздо лучше.       Шло время, с момента ухода Чуи из мафии прошёл почти год. Как-то, находясь в агентстве, рыжий услышал крики на улице и выглянув в окно, заметил Акутагаву, который кромсал Расёмоном какого-то подростка.       — Чёрт! — выругался Накахара, Танидзаки сегодня не было, так как Наоми заболела, и он остался дома с сестрой. С Рюноске мог справиться только Чуя, для этого ему нужно было применить способность, а скрыть его дар иллюзией было некому. Чуя понимал, что Акутагава узнает его способность и может понять, кто он на самом деле, а если и не догадается, то догадается Дазай, но делать было нечего, владелец Смутной Печали не мог стоять и смотреть, как Акутагава убивает того парня прямо на его глазах. Поэтому он рванул к выходу из офиса, услышав в догонку слова зеленоглазого детектива:       — Скорее-всего — это ловушка.       — А если нет? — обернулся к Рампо на ходу Чуя. — Он же совсем ещё ребёнок.       Выскочив на улицу, Чуя ударил Акутагаву ногой, применив способность и отправил его в полёт метров на сто. Подхватив светловолосого парня способностью, Накахара затащил его в офис агентства и сразу же отнёс в медпункт, где им занялась Йосано Акико.       — Он эспер, — сказала она, выходя из медпункта после того, как вылечила парня. — Его раны сами начали потихоньку затягиваться. Не знаю, что у него за способность, но она связана с регенерацией и вряд ли он может ею управлять.       — А я думаю, что он был подослан специально, и драка эта была устроена прямо перед нашими окнами намеренно, и Танидзаки не случайно сегодня нет, — проговорил Рампо, кидая в рот очередную сладость. — Похоже, что тебя вычислили, Чуя. И это очень плохо. Если верить тому, что я слышал о твоём Дазае, то даже то, что ты выглядишь сейчас совсем иначе, не введёт его в заблуждение.       — Он не мой, — фыркнул Чуя. — Может, ты и прав, может, всё это было подстроено Дазаем, но вряд ли мальчишка был в курсе. Акутагава намеревался отрубить ему голову, я в сантиметре от горла парня остановил лезвие Расёмона, прежде чем отбросить Рюноске. Даже, если дар этого парня и связан с регенерацией, новая голова у него вряд ли бы отросла. Я думаю, что парень ничего не знал о нападении. Дазай мог выбрать его, как случайную жертву, оказавшуюся не в том месте и не в то время.       — Может быть. Чуя, посмотри в окно.       Чуя выглянул на улицу и тут же отпрянул назад, прячась за стенку.       — Это он, — прошептал Накахара, заметив две знакомые фигуры, удаляющиеся от агентства. — Дазай знает, что я жив, иначе не устроил бы всё это.       — Да, да. У меня есть идея. Мы не знаем, кто этот парень, которого ты спас, поэтому, когда он выйдет к нам, ты не должен разговаривать с ним. Сделай вид, что ты глухонемой.       — Зачем?       — Если он связан с мафией и Дазаем, то босс Портовой Мафии будет расспрашивать его о тебе. Потом явится сюда лично, чтобы удостовериться в словах мальчишки. Единственный способ попытаться провести Дазая, это заставить его поверить в то, что ты глухонемой. Он не должен услышать твой голос, ведь он узнает его.       Чуя кивнул, и когда Ацуши вышел из медпункта через пару часов, Чуя начал играть свою роль. Ацуши поблагодарил его за спасение, но Накахара сделал вид, что не слышит его.       — Он глухонемой, — пояснил Рампо.       — Ааа, — протянул блондин. — Передайте ему мою благодарность.       — Как и все глухие, он понимает по губам, говори медленно, с расстановкой, и он тебя поймёт.       — Хорошо. Спа-си-бо, что спас-ли мне жизнь, — проговорил по слогам Накаджима, приблизив лицо к Чуе и не сводя с него глаз.       Чуя кивнул, а Ацуши снова обратился к Рампо:       — А как его зовут?       — Нэо Ёсида. Как зовут тебя? — спросил Рампо паренька.       — Накаджима Ацуши, — ответил эспер.       — Где ты живёшь?       Ацуши было известно о детективном агентстве от Дазая, и он знал о том, что Портовая Мафия и агентство враждуют, поэтому не мог сказать детективу, что сам тесно связан с организацией и живёт при ней, а точнее, с боссом Портовой Мафии Осаму Дазаем, который выделил для Накаджимы комнату в своей квартире, и относился к нему, как к сыну, несмотря на то, что разница в возрасте у них была невелика. Хотя, когда Ацуши общался с Дазаем, ему казалось, что Осаму лет на двадцать старше его, наверное, не только Ацуши так казалось, но и всем ровесникам Дазая, из-за его гениальности.       Босс Портовой Мафии много рассказывал в последнее время Тигру о детективном агентстве и его сотрудниках. Поэтому Ацуши знал всё и обо всех детективах, кроме глухого парня, о нём Дазай никогда ему не говорил. Накаджима знал о Рампо, о его уме и проницательности и о том, как легко детектив распознает ложь. Осаму многому научил Ацуши в последнее время, его уроки касались, в основном, того, как скрывать свои чувства и эмоции, чтобы никто не смог понять правду ты говоришь или лжёшь. Также наставник научил его, как вести себя с Рампо, если он вдруг с ним столкнётся. Поэтому Накаджима знал, что делать и говорить в такой ситуации.       — У меня нет дома, — грустно произнёс Тигр и печально взглянул на Эдогаву. — Ещё недавно я жил в приюте, но сбежал оттуда.       — Почему сбежал? — спросил зеленоглазый, испытующе глядя в глаза Накаджиме.       — Со мной там плохо обращались, директор постоянно издевался надо мной. — Ацуши задрал свою рубашку и показал Эдогаве шрамы, оставшиеся от пыток раскалённой кочергой. Ведь директор приюта и правда оставил эти шрамы на теле Тигра.       — И где ты теперь ночуешь, что ешь?       — Ночую, где придётся, часто под открытым небом, иногда добрые люди дают что-нибудь поесть.       — Почему этот человек напал на тебя. Ты знаешь, кто он?       — Нет, я впервые увидел его сегодня, и не понимаю, почему он меня атаковал.       — Голоден? — спросил Рампо.       — Да, — кивнул Тигр, и Рампо отвёл его в кафе на первом этаже, где накормил оборотня, ещё он расспрашивал его о способности и Ацуши рассказал, что может обращаться в белого тигра, но не в состоянии контролировать свой дар.       — Раз тебе некуда идти, можешь переночевать у Кенджи, я думаю, что он не будет против, они с Куникидой скоро должны вернуться с расследования, — предложил Рампо.       — Хорошо, — кивнул Тигр, ему следовало придерживаться легенды, и раз он сказал, что идти ему некуда, то отказываться от предложения Рампо было нельзя.       Через пару часов Куникида и Кенджи вернулись в агентство, и Миядзява, забрав с собой Тигра, повёл его в общежитие агентства.       — Что думаешь о нём? — спросил Эдогаву Чуя, когда оборотень ушёл.       — После разговора с ним, у меня осталось двоякое чувство. Даже не знаю, он вроде бы говорил искренне, но в то же время, мне кажется, что меня хотят провести. В чем-то он врал, безусловно, в этом я не сомневаюсь, и по-моему он всё же знал этого мафиози, который напал на него.       А на следующий день в агентство заявился босс Портовой Мафии собственной персоной вместе с Верленом.       Чую пробрала дрожь, когда Дазай стоял за его спиной и просил обернуться. Накахара застыл, как статуя, у него было такое ощущение, что его залили бетоном изнутри, и он и правда не мог ни обернуться, ни пошевелиться, а потом Дазай сам развернул его лицом к себе, и мурашки пробежали по телу Чуи. Он не мог видеть сейчас своего выражения лица, но ощущал, что лицевые мышцы будто задеревенели. Чуя ожидал, что Дазай явится в агентство лично, но всё равно оказался не готов к встрече. Ему казалось, что это происходит не с ним. Рыжий не видел этого ублюдка около года, но он ничего не забыл и не простил. А сейчас шатен стоял перед ним, и когда увидел, что это не Чуя, в его глазах застыла боль, хотя, возможно, Накахаре это только показалось или это была очередная маска Осаму, а потом Дазай что-то говорил, но не ему, и он всё равно был уверен, что это Чуя, хотя глаза говорили обратное. Что он там шептал ему на ухо? До Накахары с трудом доходил смысл сказанного. Дазай сказал что-то про его запах, а потом просил вернуться к нему и молил о прощении, а перед тем как уйти, сказал, что любит. Эти слова почему-то, как нож резанули по сердцу, и Чуя бросило в жар, он не понимал, что с ним происходит. Но Накахара не верил Дазаю, этот эгоистичный манипулятор не умеет любить и, вообще, ему неведомы человеческие чувства и эмоции. Но почему-то слышать эти слова для Чуи было невыносимо больно и тяжело. Этот ублюдок снова что-то задумал, зачем-то он ему понадобился, хотя Накахара догадывался зачем. Возможно, Дазай задумал уничтожить агентство, но Чуя, находясь в рядах его сотрудников, безусловно, помешал бы его планам и даже, имея Верлена под рукой, Осаму вряд ли мог справиться с этой задачей. Ведь в агентстве были неслабые эсперы и Йосано Акико, которая могла вылечить любые раны. А Чуя больше не нуждался в Дазае и в любой момент мог применить порчу, и во время её использования, он теперь мог контролировать Арахабаки полностью, в отличие от Верлена и его Гивра. Поэтому сейчас агентство и Портовая Мафия были, как минимум в равных условиях. А ещё Накахара был уверен, что Дазай не прочь был бы снова затащить его в постель. Но мысли о сексе с Осаму отозвались в сердце новой болью, разбередив старую рану. Конечно, Накахара больше никогда бы не согласился провести ещё одну ночь с Дазаем, ни при каких обстоятельствах. Но всё же слова, сказанные шатеном никак не выходили у него из головы, и после ухода Осаму, Чуя ещё некоторое время сидел в одной позе, не в силах пошевелиться, кажется кто-то звал его по имени, но эспер не слышал, пока его не тронули за плечо, это был Куникида.       — Что он тебе сказал? — спросил Доппо.       — Это неважно, — ответил Чуя. — Я всё равно не верю ни единому его слову.       А минут через десять, к нему подошёл Рампо и отозвал его в сторону.       — Я, конечно, не слышал, что он тебе шептал на ухо, — проговорил Эдогава. — Хотя я догадываюсь, но не хочу озвучивать. По-моему он говорил правду и был сегодня какой-то очень растерянный, когда увидел твоё лицо и понял, что это не иллюзия, созданная Танидзаки. Я бы сказал, что на его лице в этот момент отразились тысячи эмоций; на несколько секунд, с босса Портовой Мафии слетели все его маски. И ему было больно.       — Рампо, ты у нас, конечно, Великий детектив, — возразил Чуя. — Но Дазай — Великий лжец и манипулятор. Он гений, способный просчитывать ходы других людей на сто шагов вперёд, за какие-то мгновения. Никто и никогда не смог бы уличить его во лжи и понять, что у него на уме. У этого человека нет сердца, и он не способен чувствовать и любить. Он как кукловод в театре, а все люди для него лишь марионетки, которых он дёргает за ниточки, заставляя делать то, что ему нужно. Ты ошибаешься насчёт него, Рампо, я знаю его очень хорошо.       — А я говорю, что ошибаешься ты, Чуя. Я прекрасно знаю, кто он такой и о его уме мне тоже известно, и обо всём остальном. Он прекрасно может контролировать свои эмоции, надевая для каждой ситуации и случая подходящую маску, но сегодня, я понял, что он всё-таки тоже человек, и это открытие меня поразило. Возможно, он способен скрывать свои чувства, но это не значит, что у него их нет.       — Тогда я просто в растерянности, тот человек о котором ты говоришь совсем не похож на того, которого я знаю.       — И что ты собираешься делать дальше?       — Ничего. А что я должен делать?       — Это тебе решать. Но нам не удалось его провести, он не поверил даже своим глазам, а это значит, что если Дазай сказал тебе то, что я думаю, то он не оставит тебя в покое.       — И что же мне делать?       — Вам нужно поговорить и выяснить отношения. Так будет лучше для всех.       — Я не готов снова видеть его.       — Но он снова придёт в агентство и найдёт того эспера, который изменил твою внешность. Так что всё это теперь бессмысленно. Тебе придётся выйти из тени, поговори с ним и расставьте уже все точки над и.       — Я подумаю об этом.       И Чуя подумал, он понимал, что Рампо прав, но решиться на разговор не мог. А однажды вечером, придя домой с работы, Чуя обнаружил у себя в квартире Осаму.       — Чуууя... — услышал знакомый голос за своей спиной Накахара, когда проходил на кухню, голос звучал из гостиной, и эспер непроизвольно обернулся. — Я знал, что ты не глухой и не немой. Поговори со мной, Чуя, не молчи.       Накахара замотал головой, хотя ломать комедию и дальше было глупо, Дазай уже понял, что он не глухой, но если Чуя заговорит, то спалится окончательно, у него словно ком в горле застрял, и он не мог выдавить из себя ни слова. Зато Дазай знал, как его разговорить и вывести на эмоции.       Приблизившись к бывшему мафиози, Осаму поцеловал его и заключил в объятья. Чуя такого не ожидал и не сразу отреагировал, но потом всё же оттолкнул Дазая и от всей души врезал ему по роже.       — Не прикасайся ко мне! — не смог сдержать эмоций Накахара.       Осаму довольно улыбнулся, поднимаясь на ноги после удара.       — Я знал, что ты жив, — сказал шатен. — Зачем ты инсценировал свою смерть?       — Чтобы никогда больше тебя не видеть, урод!       — Ты всё ещё злишься? Прости меня, я знаю, что причинил тебе боль, но ведь и ты делал мне больно, знаешь, как болят сломанные кости и как долго они срастаются?       — Дазай, ты совсем идиот? Дело не в боли, точнее, не только в ней.       — Я знаю, ну прости пожалуйста!       — Ага, ты ещё скажи, что больше так не будешь, — усмехнулся Чуя.       — Не буду, правда не буду, — Осаму замотал головой.       — Клоун!       — Называй, как хочешь, я не обижусь, только прости. Ты не представляешь, через что я прошёл, когда думал, что потерял тебя навсегда.       — Дазай, потерять можно то, что имел, а ты... — Чуя замолчал, поняв, что его слова звучат двусмысленно, Дазай тоже это заметил, и его губы тронула лёгкая улыбка.       — Я понимаю о чём ты, но я говорю не в том смысле. Я понял, что люблю тебя. Чуя, пожалуйста, вернись.       — Куда, в мафию? А может и твою постель?       — И туда и туда. Я никогда больше не причиню тебе боли, пожалуйста, поверь.       — Поверить, тебе? Ты, наверное, шутишь?       — Я говорю серьёзно.       — Даже, если ты не врёшь и говоришь сейчас правду, это ничего не меняет, Скумбрия. Я не вернусь в мафию, а в твою постель и подавно. Если бы ты сказал о своих чувствах до того дня, возможно, у тебя был бы какой-то шанс. Но я не могу ответить тебе взаимностью теперь и не могу забыть того унижения и простить. Нам лучше больше никогда не видеться. Забудь меня, Дазай, и живи своей жизнью.       — Я не смогу жить дальше без тебя. Позволь мне искупить свою вину и завоёвать твою любовь.       — И как ты собираешься это сделать? — Чуя удивлённо приподнял левую бровь, ему в голову не приходило ничего из того, что может сделать суицидник, для того, чтобы он забыл о той ночи, да ещё и полюбил его.       — Позволь видеться с тобой, хоть иногда, общаться. Давай для начала попробуем стать друзьями.       — Дазай, это невозможно. Мы не будем с тобой друзьями. Я не могу этого даже представить. Как мы можем с тобой дружить? Ты хоть понимаешь смысл слова дружба?       — Понимаю, — сказал Дазай. — У меня были друзья, ещё год назад.       — И кто же?       — Анго Сакагучи и Ода Сакуноске.       — Понятно. Не думал, что между вами была искренняя дружба. Мне сложно представить, что кто-то, по доброй воле готов терпеть твои выходки.       — Я не со всеми был жесток и груб. Прости и за это. Я не желал признавать своих чувств к тебе, вот и бесился. Думал, что если буду унижать тебя, они пройдут. Но этого не произошло. Пожалуйста, дай мне шанс.       — Нет, я не могу.       — Ну почему, Чуя? — Осаму взял Накахару за руку, неотрывно глядя в его глаза, но Чуя поспешил её отдёрнуть.       — Ты просишь позволить тебе видеться со мной, но проблема в том, что я не хочу тебя видеть. Я не люблю тебя и никогда не полюблю. Своим присутствием, ты напоминаешь мне обо всём самом отвратительном, что было в моей жизни, потому что всё самое отвратительное в моей жизни, как раз связано с тобой. Я знаю, что это, наверное, звучит жестоко, но прими это, как данность и забудь обо мне. Я никогда не хочу тебя видеть. Уходи.       — Ты говоришь это специально, я понимаю для чего.       — Думай, что хочешь. Мы враги и так будет всегда. Прощай, — с этими словами, Чуя подошёл к двери и открыл её, в ожидании того, когда Осаму покинет его квартиру.       Дазай выполнил просьбу Чуи и ушёл, конечно, на душе было паршиво. Чуя не простил его и не дал шанса попытаться всё исправить, настаивать на своём и злить эспера не имело никакого смысла, по крайней мере сейчас.       Закрыв за Осаму дверь, Чуя сделал себе чай и решил обдумать сложившуюся ситуацию. Дазай утверждал, что любит его, но Чуе было слишком сложно в это поверить, ведь он хорошо знал, что из себя представляет этот человек, хотя Рампо считал, что Дазай говорил правду, а Рампо сложно было провести. Если бы у Чуи была уверенность в том, что шатен говорил искренне, возможно, он дал бы ему шанс и простил. Но Чуя боялся поверить этому человеку. С Дазаем было слишком опасно связываться; он знал, как Скумбрия может манипулировать людьми, а потом просто выбрасывает их, как мусор. Накахара боялся обмануться и не дай Бог ещё влюбиться в такого человека, а потом страдать, когда он его использует и выбросит или предаст. Именно по этой причине, Чуя был так категоричен, да, и ему хотелось отыграться за всё на Скумбрии, поэтому его слова были жестокими. Но жестокими они могли быть только в том случае, если бы Дазай и правда его любил, но Накахара в этом сильно сомневался.       На следующий день, Чуя пошёл к Танэде и сказал, что хочет вернуть свою внешность и личность, так как Дазай его вычислил и теперь скрываться под чужой личиной не имело никакого смысла.       — Что ж, я допускал такой вариант, что когда-нибудь ты захочешь вернуть свою личность, поэтому за этот год за тобой хорошенько подчистили твои преступления, следовательно в том, чтобы вернуть всё назад нет ничего сложного, — сказал Танэда и позвонил тому эсперу, который изменил внешность Чуи, а вскоре Накахара снова стал самим собой, и это его очень порадовало, надоело видеть в зеркале чужое лицо.       Осаму больше не появлялся и не беспокоил Чую, хотя за прошедшие дни слова шатена не выходили у него из головы. И время от времени он возвращался мыслями к Дазаю, что совсем его не радовало.       А через неделю Осаму вновь появился на пороге дома рыжего. Нет, этот человек не оставит его в покое так легко.       — Чё тебе надо опять? — спросил Чуя, открывая дверь, но не пропуская шатена внутрь.       — Поговорить, — последовал ответ.       — Не о чём, — сказал Чуя и захлопнул дверь, однако Дазай подставил ногу, и закрыть дверь у Чуи не получилось. — Бесишь, Скумбрия! Убери ногу.       — Нет. И я не уйду, пока мы не поговорим.       — Ладно, — произнёс рыжий, отходя в сторону и пропуская шатена внутрь квартиры, однако, как только за Осаму закрылась дверь, Чуя нанёс ему удар в челюсть, и тот свалился на пол. — Ещё хочешь поговорить?       — Рад, что ты вернул себе прежний вид, — как ни в чём ни бывало заявил шатен, вытирая кровь с разбитой губы.       — Какого чёрта, Скумбрия! Ты мазохист что ли? — не мог понять рыжий. — Вот зачем ты нарываешься, знаешь же, что отгребёшь.       — Знаю. Но я хочу, чтобы ты простил меня и если тебе так будет легче, можешь снова меня ударить сколько угодно раз.       Чуя закатил глаза и раздражённо выдохнул.       — Хочешь, чтобы я простил тебя, да?       — Да.       — Что ж, сейчас проверим, насколько велико твоё стремление. Раздевайся.       Шатена, казалось, совсем не удивило требование Накахары, будто он ожидал услышать нечто подобное и был к этому готов.       Дазай поднялся с пола и, разувшись в коридоре, молча проследовал в спальню, по пути расстёгивая рубашку и снимая с себя остальную одежду, уже находясь в комнате.       Чуя замешкался, не совсем веря в происходящее, Дазай был не из тех, кто легко сдаётся, и у рыжего в голове не укладывалось, что он так легко согласится принять наказание от рыжего именно в таком виде.       — Ну, ты идёшь? — послышалось из спальни.       Чуя молча прошёл в комнату, толком ещё не решив, что будет делать дальше. И готов ли он сам к такому?       Дазай был уже полностью раздет и лежал на кровати, в ожидании рыжего.       Чуя хмыкнул.       — Ты серьёзно? — задал вопрос Накахара.       — А ты? Если ты этого хочешь, то я сделаю это ради тебя. — Дазай обнял Чую и прильнул к его губам. — Если хочешь, можешь отыграться на мне, как пожелаешь, я позволю тебе это сделать, — прошептал он ему в губы, разрывая поцелуй.       В следующее мгновенье, уже Чуя завладел губами Дазая и, углубляя поцелуй, сплетался своим языком с его. Дыхание и сердцебиение обоих парней участилось от нарастающего желания. Рыжий избавился от своей одежды и грубо сжав ягодицы шатена, поставил его в коленно-локтевую позу, приставив твёрдую головку своего немаленького члена ко входу. Однако он медлил, а затем и вовсе оттолкнул Осаму, сказав:       — Нет, я не могу.       — Почему? Ты ведь хочешь меня.       — Ощущаю себя насильником, я не хочу принуждать никого к сексу, даже тебя.       — Ты меня не принуждаешь. Я знаю, что это единственный способ быть с тобой, ведь ты не согласишься по-другому. Иди ко мне. — Осаму обнял рыжего, потянув его на себя, мягко ложась спиной на кровать. — Я люблю тебя.       О чём Накахара вообще думал, когда сказал Дазаю раздеваться? Наверное, он был не в себе, минутное помутнение рассудка? Да, он думал о мести, о том, что можно отыграться на нём, причинив боль, такую же, как и шатен причинил ему когда-то. Стало бы ему легче после этого? Чуя думал, что да, кроме того, если шатен позволит это сделать, значит он не врёт о своих чувствах. Но рыжий действительно ощутил себя насильником, хотя Осаму вроде бы и был согласен, да и человеческие страдания никогда не доставляли Чуе удовольствия. Однако шатен настаивал и сам льнул к нему, предлагая себя трахнуть. Чуя отбросил сомнения, решив, что не будет мстить именно так, как хотел изначально, но всё же он был не железный, почему-то его совсем не удивил тот факт, что он так легко возбудился от близости Осаму и его поцелуев, рыжий признавал, что хочет его, поэтому решил не отказывать себе в удовольствии.       Чуя снова накрыл губы шатена поцелуем, мокро целуя и оглаживая спину и плечи руками, Накахара спустился поцелуями ниже, оставляя влажные дорожки от языка на шее и груди Осаму, затягивая в рот его соски и лаская их языком по кругу.       — Смазка есть? — шепотом спросил он. — Ты ведь шёл сюда с определённой целью, значит должен был позаботиться о своём заде заранее.       — В кармане, в плаще, — ответил Осаму и указал взглядом на плащ, который лежал на стуле, недалеко от кровати. Чуя потянулся за ним и нашёл смазку, не заботясь о плаще далее, он отбросил его, как ему казалось в сторону стула, но плащ упал на пол.       Смазав пальцы лубрикантом, рыжий ввёл один из них в анус шатена и задвигал им внутри, чувствуя, как любовник напрягся, внутри него было очень узко, и рыжий понимал, что это для шатена впервые, хотя и до того, как проник в него пальцем, Чуя в этом не сомневался. Осаму был из тех, кто мог полезть на парня, но не позволил бы кому-то залезть на себя. Хотя вот сегодня позволил это Чуе, сказав, что если это единственный способ быть ему с ним, то он готов пойти на это. Вскоре к первому пальцу был добавлен второй, парень нащупал простату и задвигал пальцами интенсивнее, от чего Осаму выгнулся и застонал. Вообще-то Накахара в этом не особо разбирался, мужиков у него не было, кроме Дазая, но он понимал, что, если бы шатен хорошо его в тот раз растянул, ему не было бы так больно. Конечно, он понимал почему Осаму этого не сделал и зачем сразу же начал двигаться в нём, не давая боли утихнуть. Чёртов садист! Чуя почувствовал, как злость новый волной поднимается в нём и готова выплеснуться наружу, в этот момент он и правда готов был немедленно овладеть любовником, и отыграться на нём за всё, но сдержался, вместо этого добавив к двум пальцам третий. Он не станет уподобляться этому зверю, ему не в кайф человеческие страдания. Когда к трём пальцам был добавлен четвёртый, Чуя провернул их внутри шатена, а затем резко протолкнул вперёд, срывая с губ партнёра протяжные стоны. Осаму двигал бёдрами, пытаясь насадиться на пальцы сильнее и дрожал от желания.       Решив, что достаточно растянул партнёра, Чуя вытащил пальцы из Осаму, натянув на член презерватив, и обильно смазал анус шатена лубрикантом, после чего толкнулся в любовника, проникая сначала наполовину, а через несколько секунд, снова двинул бёдрами вперёд, входя уже до конца, шатен вздрогнул и напрягся, но тут же попытался расслабиться. Сердце рыжего бешено колотилось, и он сам не понимал, что происходит, и почему ему так кайфово находиться внутри этого недочеловека, которого он ненавидел и презирал. Узкие стенки приятно обволакивали теплом, они будто были предназначены именно для его члена. С трудом выждав некоторое время, чтобы не начать тут же двигаться, Накахара спросил у партнёра, прошла ли боль, а получив утвердительный ответ, подался назад и снова толкнулся в любовника, не в силах сдержать собственный стон. Закинув ноги Осаму себе на плечи и крепко сжимая его ягодицы руками, Чуя опять подался назад, со стоном снова толкаясь в партнёра. Ещё несколько толчков и Осаму вскрикнул, очевидно, рыжий подобрал наиболее подходящий угол проникновения, чтобы попадать по простате; поняв это, он начал толкаться в шатена именно под этим углом, постепенно наращивая темп и проникая всё глубже; Осаму, постанывая и вскрикивая, двигал бёдрами навстречу рыжему, стараясь попадать в такт и насадиться на член сильнее. Комнату наполнили пошлые звуки хлюпов, хлопков тела о тело и стоны обоих парней. Положив руку на член шатена и обхватывая ею ствол, двигая ладонью вверх и вниз, рыжий продолжил толкаться в Дазая, всё резче и быстрее проникая внутрь, вбивая любовника в постель. Не в силах сдержать крика, когда изливал своё семя и продолжая двигаться внутри Осаму, Чуя не сбавлял темпа, пока его рука не увлажнилась от чужой спермы, а комнату не прорезали новые стоны и крики любовника, когда он кончал.       Выйдя из Осаму и сняв презерватив, отбрасывая его куда-то на пол, рыжий обессиленно свалился на кровать рядом с шатеном, пытаясь прийти в себя и восстановить нормальный ритм сердца и своё дыхание. Ощутив, как чьи-то пальцы зарываются в его волосы, он повернулся лицом к любовнику.       — Чуя, ты простил меня? — задал вопрос шатен.       — Нет, — последовал ответ.       — Тогда, что мне сделать, чтобы ты меня простил? Почему ты был так ласков со мной, если бы ты отомстил, тебе было бы легче простить меня?       — Не знаю. Пошли в душ, мы ещё не закончили.       Выйдя из душа, Чуя удобно устроился на кровати, сказав шатену:       — Приступай.       Осаму понимал, чего хочет от него рыжий и приступил к делу. Удовлетворив партнёра губами несколько раз за эту ночь и ещё раз приняв его в себе, уставший и обессиленный Дазай, наконец, уснул. Несмотря на усталость, он был доволен результатом, Чуя хоть как-то согласен был с ним взаимодействовать, пусть теперь ему и придётся быть снизу, это не имело значения, лишь бы любимый не гнал его от себя. А чтобы добиться его полного прощения, Осаму готов был пойти на всё, в том числе и растоптать свою гордость, и смирить довольно непростой характер.