Ты — мой наркотик

      Осаму всегда был жесток, а к Рюноске в особенности, но после того как он однажды застал Акутагаву у Чуи, он и вовсе решил извести своего ученика, несмотря на предупреждение рыжего и угрозу убить его. Одасаку по-прежнему не желал видеть Дазая, после того как узнал об измене возлюбленного, и Чуя тоже видеть его не хотел. Осаму напрягала эта ситуация, ему необходимо было снять стресс, но оба его любовника отказывались идти с ним на контакт. Конечно, он мог позвонить какой-нибудь даме, с ними он тоже встречался время от времени, но с мужиками ему нравилось больше, злясь на своих бывших любовников, Осаму отправился в бар и, встретившись там с Анго Сакагучи, довольно сильно напился. Придя домой вечером, Осаму позвонил Рюноске и сказал, чтобы он приехал к нему.       Рюноске всегда с благоговением относился к своему наставнику, несмотря на его грубость и жестокость. Сам не понимая почему, Акутагава поставил своей целью, добиться признания Дазая и отступать от неё он не желал, поэтому тут же собравшись, приехал к учителю, несмотря на позднее время.       — Проходи, — произнёс заместитель босса Портовой Мафии, когда в дверь позвонили, и открыл замок, отходя в сторону, пропуская Рюноске внутрь. — Да ты не переживай, ничего я тебе плохого не сделаю, — продолжил Осаму, видя, что Акутагава замешкался на пороге. — Проходи на кухню, мне просто сегодня не с кем выпить, вот я тебе и позвонил.       Разувшись и сняв свой плащ, Рюноске молча пошёл на кухню, скромно присев на один из стульев, который стоял возле стола.       — Виски, вино? — задал вопрос наш манипулятор, улыбаясь брюнету весьма приветливо.       — Пожалуй, от виски не откажусь, — ответил владелец Расёмона и Дазай плеснул коричневую жидкость в его и свой стаканы, присаживаясь напротив эспера и неотрывно глядя в его глаза.       — За что выпьем? — снова задал вопрос Осаму, на что брюнет лишь пожал плечами. — Ладно, давай просто выпьем.       Сказав это, Осаму взял в руку стакан и сделал из него несколько глотков. Дождавшись пока Акутагава отхлёбнет из своего, ласково улыбнувшись, он спросил:       — Что у тебя с Чуей, а Рюноске?       — Да ничего, — ответил Акутагава, всё же решив, что наставнику лучше правду не говорить. Ему очень давно нравился Дазай, но он и мечтать не мог о том, чтобы у них были какие-то отношения, а тут закрутилось с рыжим, на которого Акутагава и раньше поглядывал, но тоже не смел сказать ему о своей симпатии. Если бы у Акутагавы был выбор, конечно, он выбрал бы Дазая, но он понимал, что за человек его наставник, а с Чуей было легко и просто, однажды он понял, что испытывает к нему нечто, похожее на любовь, но добровольно пришёл к Дазаю, даже несмотря на то, что предполагал, чем его приход к нему может закончиться, хотя предавать Чую ему совсем не хотелось.       — Ну-ну, — произнёс Осаму. — На самом деле, ты ведь знаешь, зачем я тебя позвал? Ты не настолько глуп, Акутагава, чтобы не понимать этого.       Рюноске кивнул, опустив взгляд на свои ноги и делая несколько глотков из стакана.       — Ты готов? — задал вопрос Осаму.       — Да, — кивнул Акутагава.       — Тогда раздевайся.       Акутагава медленно начал снимать с себя одежду, но неожиданно зазвонил его телефон. Рюноске взглянул на экран и увидел, что ему звонит Чуя, он хотел ответь, но Осаму остановил его, так как тоже увидел кто звонит.       — Не отвечай, — сказал Осаму и пристально посмотрел на Акутагаву, а тот, не разрывая взгляда, молча отложил телефон в сторону и сделал то, чего требовал от него шатен.       Когда Акутагава разделся, Дазай резко развернул его к себе спиной и грубо толкнул на стол. Даже не воспользовавшись смазкой, которая у него была, Осаму резко вошёл в парня, лишь смочив слюной свой член, желая причинить ученику, как можно больше боли, точно так же, как он мечтал сделать с Чуей и сделал однажды, но совсем в иной реальности, в той о которой он не помнил.       Акутагава не сопротивлялся, когда Осаму измывался над ним, терпеливо ожидая конца этой экзекуции. В конце этого полового акта, кончив, Дазай просто попросил Акутагаву уйти, что тот и сделал, понурив голову.              Осаму издевался над Акутагавой, как и прежде на тренировках и даже сильнее. Брюнет был в ахуе, после того как Дазай с ним поступил, но терпеливо сносил все издевательства наставника.       Осаму больше его к себе не звал и Аку был рад этому. Его задница болела до сих пор и даже с Чуей он старался пока не встречаться. А что он мог ему сказать? Рюноске понимал, что сам во всём виноват. Но он не хотел, чтобы о его измене узнал рыжий. Несмотря на безумную любовь к Дазаю, Аку осознавал, что и Чуя стал для него кем-то очень важным. Наверное, он любил этих двоих эсперов, но лишь одного из них какой-то болезненной любовью. Аку понимал, что это ненормально, но ничего не мог с собой поделать. А рядом с Чуей, он чувствовал себя почти нормальным и даже забывал о Дазае.       Однажды Накахара увидел их новые тренировки с шатеном и, подлетев к последнему, выпалил:       — Не смей измываться над Рю! Слышишь, ебучий урод!? Не смей! — орал рыжий . — Я убью тебя, повторяю!       — Серьёзно? — спросил Дазай и открыл видео на телефоне, где он занимается сексом с Акутагавой. — Глянь, как ему хорошо!       — Сволочь! — рыжий стукнул Осаму по роже, от чего тот упал, и Чуя ударил его снова, на этот раз ногой по лицу. Накахара избивал Дазая до тех пор, пока к нему не подошёл Рюноске и, взяв его за локоть, не остановил.       — Чуя, не надо, остановись, — проговорил брюнет.       — Уйди, — рыжий оттолкнул Акутагаву, но всё же прекратил избиение бывшего любовника и покинул тренировочный зал, вытирая рукавом пот со лба.

***

      Прошёл год, Чуя с Дазаем практически не виделись. Да, они работали в одной организации, но рыжий всячески избегал шатена, стараясь с ним не пересекаться в офисе, к тому же он умолял босса Портовой Мафии не давать им совместных заданий, и Мори пошёл навстречу Накахаре, который теперь ходил на миссии в основном без Осаму. В редких случаях, а их было всего два, в бой пришлось вступить Двойному Чёрному, но Дазай, как ни странно вовремя обнулил порчу и в первый, и во второй раз, и даже не бросил напарника на поле боя. Однако Чуя всё равно не хотел общаться с шатеном и ни разу с ним не заговорил, если дело не касалось работы напрямую.       На протяжении всего этого года, отношения Чуи и Акутагавы продолжались. Рыжий простил Рюноске измену, но сказал, что, если это повторится, они расстанутся. Акутагава не хотел потерять Чую, поэтому тоже старался избегать Осаму, по возможности, да и ему совсем не хотелось повторения экзекуции в квартире наставника. Дазай вроде бы оставил в покое Рюноске, если он с ним и общался, то лишь по работе и на тренировках, делая вид, что между ними никогда ничего не было.       Ода так и не простил Дазая, а почти год спустя, после того как узнал об измене шатена, он покинул организацию. Мори объявил Оду предателем и отдал приказ своим людям о его ликвидации. Вскоре Ода был найден Верленом, которого Огай выпустил из подвала Портовой Мафии, и убит. Осаму был расстроен из-за смерти друга и бывшего любовника, но винить Мори или Верлена из-за этого он не мог, так как правила, установленные в Портовой Мафии были для всех одинаковыми, и если боец покидал организацию, он подлежал уничтожению. Не мог и не должен был, однако винил.       Чуя опасался, что Осаму может сорваться и убить босса, поэтому он тайно присматривал за шатеном, однако делать это постоянно он не мог. Как-то Мори отправил Накахару на задание, выполнив его, Чуя вернулся в порт и услышал, что босс мёртв. Конечно, он сразу же понял кто убил Огая, но прежде чем пойти к Дазаю и разобраться с ним, он всё же решил выяснить подробности произошедшего.       В мафии говорили, что неизвестно, кто убил босса, так как покушение на него произошло не в самой штаб-квартире организации, а недалеко от неё, в слепой зоне, где не было камер. Говорили, что Огай был убит неизвестными лицами скорее всего, подъехавшими на машине и растрелявшими автомобиль босса и его охрану, так как в порту засекли Лексус старой модели, который не принадлежал мафии, и вскоре после убийства Огая, исчез в неизвестном направлении. Самому же боссу перерезали горло. Рана оказалась глубокой и с первого взгляда можно было сказать, что сделана она не ножом, а скорее всего мачете или чем-то вроде того. Это заключение дал патологоанатом из Портовой Мафии, которого вызвали на место преступления.       — Вскрытие покажет, чем именно был нанесен порез, — говорил тогда эксперт Чуе. — Я постараюсь побыстрее дать заключение.       Несмотря на то, что босс был убит странным способом и при странных обстоятельствах, Чуя был уверен, что убил Огая ни кто иной, как Осаму. Поэтому, ворвавшись в кабинет его заместителя, Чуя с порога заорал:       — Я знаю, что это ты убил босса, чёртов Дазай!       Осаму стоял спиной к Чуе, возле огромного окна и, развернувшись на крик, с удивлением взглянул на рыжего, приподняв левую бровь.       — Совсем спятил? Мачете — не моё оружие, если бы я его убил, то использовал бы нож или пистолет. И вообще, я был здесь, и камеры в коридоре могут подтвердить факт того, что я не покидал кабинет.       — Значит, ты кого-то нанял, — немного успокоившись, произнёс рыжий.       — Чууя, не говори ерунды, — ответил Осаму, подходя к эсперу и неотрывно глядя в лазурные глаза. — Если бы я решил убить босса,то сделал бы это лично. Нанимать кого-то для убийства главы организации — это не мои методы.       — Я тебе не верю. Мы уже проходили через что-то подобное до того, как я изменил реальность, и в той реальности именно ты убил босса из-за своего Оды, ситуация повторяется. Не бывает таких совпадений.       — Чууя, а ты не думал о том, что у Огая просто такая судьба — умереть не своей смертью? И даже то, что ты поменял реальность не может изменить его судьбу и сколько бы ты её не менял, он всё равно умрёт, как и Ода.       — Нет, это невозможно. Если бы это было так, ты не сказал бы мне тогда перед битвой сделать это. Ведь тогда получается, что всё было зря и мне никого не удалось спасти. Все всё равно умрут, и Портовая Мафия будет уничтожена. Ты это хочешь сказать?       — Всё может быть, но кто знает? — Осаму неопределённо пожал плечами. — Скоро будут готовы результаты экспертизы, и я уверен, что они нам кое-что дадут. Хотя бы станет известно, каким именно оружием был убит Мори Огай.       Нельзя сказать, чтобы Чуя поверил Осаму, но у него были теперь некоторые сомнения насчёт причастности Дазая к убийству босса. Подослать к Огаю наёмных убийц — это действительно не его методы, а то, что шатен убил босса не своими руками, это было уже точно известно, так как, просмотрев видео с камер наблюдения в коридоре, рыжий убедился в том, что Осаму не покидал кабинет в то время, когда убивали Огая. Хотя Накахара не мог полностью отбросить идею того, что шатен всё-таки кого-то нанял для этого дела.       Через два часа Дазай позвонил Чуе и попросил зайти его в свой кабинет, так как были готовы результаты экспертизы.       — В ране было найдено нечто довольно странное, — сказал патологоанатом, когда Накахара вошёл в кабинет Дазая. — Это микрочастички ткани чёрного цвета, скорее всего — плаща.       — Что? И что это значит? — задал вопрос эксперту Чуя.       — Не могу знать. Такое ощущение, что боссу перерезали горло куском этой ткани, рана глубокая, но очень тонкая. Могу предположить, что это сделал какой-то эспер с подходящей способностью. Поймите меня правильно, я всего лишь врач, а не детектив, поэтому не хочу строить предположения, это не моя работа.       — Спасибо, Сантока-сан, можете идти, — проговорил Осаму, а когда за патологоанатом закрылась дверь, он произнёс, обращаясь к рыжему, который, побледнев, сел на диван и уставился в одну точку: — Что с тобой, Чууя? Ты какой-то бледный.       — Всё нормально, — ответил рыжий, вставая с дивана и собираясь уходить.       — Что, просто уйдёшь и даже не спросишь меня о том, кто же всё-таки убил босса? — спросил Осаму, и его губы искривились в улыбке.       — Нет, — коротко бросил рыжий, направляясь к двери.       — Сядь! — резкий окрик Дазая заставил рыжего остановиться и замереть на месте, а затем Осаму подошёл к эсперу сзади и, взяв его за плечи, развернул к себе лицом. — Пошли присядем, — тихо и почти ласково попросил шатен, и Чуя выполнил просьбу напарника.       — Чего ты хочешь?       — Ты ведь уже понял, кто убил босса, верно, Чууя? — спросил Дазай, присаживаясь на диван и глядя в глаза цвета ясного неба. — Ничего не хочешь мне сказать по поводу своего любовника?       — Нет. Знаешь что, Дазай, ничего ещё не известно, я должен поговорить с Рюноске.       — Что ж, иди, поговори, а потом жду тебя у себя. Нам тоже с тобой следует кое-что обсудить.       — Хорошо.       Поговорив с Акутагавой, Чуя был просто в шоке. Он до последнего не хотел верить в то, что это именно Рюноске убил босса, однако всё говорило о том, что дело обстоит именно так. Акутагава подтвердил, что это он убил Мори Огая, но не сказал рыжему какая у него была на это причина, сколько Чуя его не расспрашивал. А причина у Рюноске была, причём, очень веская и об этой причине знал Дазай.       Осаму было известно о страсти босса к маленьким девочкам, он замечал, как Огай смотрит на Гин, сестру Акутагавы и на то, как на его взгляды реагирует Гин. Огай смотрел на девочку, как обычно кот смотрит на кусок мяса, оставленный хозяевами на столе без присмотра; Гин же всегда взирала на Огая с неким страхом и обречённостью. Осаму посетила одна догадка. Ведь это именно Дазай привёл в мафию Акутагаву и его сестру Гин, и никто в мафии не знал, кроме него о том, что она сестра Акутагавы, да и о том, что Гин — девчонка, конечно, боссу пришлось сказать об этом, ведь он должен был знать кто на него работает. Но, по всей вероятности, босса не остановило это знание и страх перед способностью Рюноске, хотя на самом деле, Огай опасался только Дазая, кстати сказать, правильно делал, что опасался, ведь это Осаму разработал план по ликвидации Огая руками Акутагавы, причём, разработал он его ещё тогда, когда Ода был жив.       Заподозрив босса в том, что он растлил малолетнюю сестру Акутагавы, Осаму тайно установил скрытые камеры в кабинете босса и в его квартире. Кстати сказать, Осаму сам подтолкнул Огая к этому поступку, как-то напомнив ему о Гин, о которой босс вроде бы забыл, после вступления брата и сестры в мафию. Дазай иногда говорил с боссом о ней, о том, что она очень способная девочка и, что из неё можно вырастить прекрасную убийцу, а как-то упомянул о том, что она стала настоящей красавицей.       — Дазай, ты всё время говоришь мне об этой девочке, — сказал как-то босс Осаму. — А я уже и забыл, как она выглядит, скажи ей, пусть зайдёт ко мне вечером.       — Босс, а может, стоит вам посмотреть на неё в деле? Ну, хотя бы на тренировках. Я думаю, что её можно определить в спецподразделение Чёрные Ящерицы, но вы сами должны решить, достойна ли она того, чтобы состоять в этом отряде.       — Пожалуй, ты прав.       — Можно пойти сейчас, у неё, как раз тренировка.       — Тогда пошли.       С этого дня, план Дазая вступил в действие. Огай заинтересовался Гин и хотя Осаму заранее этого не планировал, он заметил, как босс посмотрел на девочку и всё понял, тогда в его голове и созрел план, как ликвидировать босса руками Акутагавы. Почему именно Акутагавы? Потому что он собирался использовать Рюноске в своих целях и далее, и дело касалось не только ликвидации босса. А когда Осаму установил камеры в кабинете и квартире Огая, у него появились неоспоримые видео доказательства порочной связи босса с малолетней сестрой Акутагавы.       Дождавшись удобного момента, Дазай переслал видео Рюноске, который, просмотрев его, был просто шокирован увиденным и тут же направился в кабинет к боссу для того, чтобы разобраться с ним. Осаму ожидал этого, поэтому успел вовремя остановить Акутагаву, схватив его за руку рядом с кабинетом Огая.       — Отпусти, Дазай! — Акутагава попытался вырваться, но Дазай держал крепко. Рюноске снова дёрнул рукой, пытаясь вырваться. — Ты не понимаешь, она сейчас там!       — Стой, дурак! — Осаму склонился к уху Рюноске и зашептал. — Если ты это сделаешь сейчас, тебя и сестру казнят. У меня есть план, пошли в мой кабинет.       Немного успокоившись, Акутагава проследовал в кабинет Осаму вслед за ним.       — Сядь, — сказал Дазай и, дождавшись, когда Рюноске сядет на диван, заговорил: — Через два дня босс поедет на встречу. За нашей высоткой справа слепая зона, там нет камер и именно там будет проезжать его машина. Убьешь его в том месте, и тебя никто не увидит, если будешь ждать его в там заранее.       — Во сколько? — задал вопрос брюнет.       — Завтра я скажу тебе точное время. Кроме того, тебя будут прикрывать, это для того, чтобы тебя не заподозрили в убийстве босса, спишут всё на наёмных убийц. Что, впрочем, почти так и есть. Они расстреляют охрану, а ты убьёшь Огая способностью, тебе ведь хочется сделать это лично?       — Да.       — До того времени ты не должен предпринимать никаких действий. Я ушлю куда-нибудь Гин, чтобы он её не трогал эти два дня.       — Спасибо, Дазай, — поблагодарил наставника Рюноске. — Почему ты мне помогаешь?       — Просто, я ненавижу педофилов, да и боссом Портовой Мафии стать совсем не прочь. Не знаю сколько времени всё это продолжалось, но, как только я заподозрил в этом Огая, то установил камеры в его кабинете и квартире, а когда получил подтверждение своим догадкам, тут же отправил видео тебе. Я знал, что ты побежишь сразу мстить, но ты ценный кадр Портовой Мафии, я не хочу тебя терять, когда займу место босса. Теперь иди и будь благоразумен.       — Хорошо, но как быть сейчас? Я знаю, что она там, прежде чем отправиться к боссу, я просмотрел видео с камер наблюдения, чтобы убедиться, что в коридоре нет охраны, босс шёл вместе с Гин в свой кабинет.       — Я вытащу её, не волнуйся. У меня появилось срочное дело к боссу, — с этими словами, Дазай подошёл к столу и взял с него какие-то документы. — Поверь, план сработает. Иди к себе, Рюноске, и не переживай, можешь проследить за камерами и сам убедишься, что она сейчас выйдет.       — Хорошо,— Акутагава кивнул и вышел из кабинета, а Осаму отправился к боссу.                     После разговора с Акутагавой, Чуя ворвался в кабинет Дазая и, подлетев к нему, ударил его в перебинтованный глаз, а затем нанёс ещё несколько ударов напарнику по корпусу. Для Осаму эта атака была ожидаемой, так как он предполагал, что партнёр обвинит его в том, что это он, манипулируя Рюноске, заставил его убить босса. Впрочем, это была правда. Пропустив первые несколько ударов, Осаму уклонился от последних двух и даже умудрился, как-то ударить Чую, после чего схватил его за плечи и, развернув лицом к стене, прижал его к ней.       — Успокойся, — проговорил эспер, наклоняясь к самому уху рыжего. — Чуя, что опять случилось, и в чём моя вина на этот раз?       — Отпусти меня, чёртов уёбок! — прошипел Накахара, пытаясь вывернуться из захвата шатена, но тот держал крепко, прижимая его всем весом к стене.       — Ага, сейчас. Чтобы ты снова на меня набросился?       — Не наброшусь. Пусти.       — Хорошо, — согласился Дазай и отпустил Чую, который оттолкнул шатена и со злостью взглянул на напарника. — Так в чём ты меня снова обвиняешь, шляпка? — спросил Дазай, отходя от рыжего, на всякий случай, подальше.       — Как ты это сделал, манипулятор хренов?       — О чём это ты, Слизняк?       — Не еби мне мозг, Скумбрия! Как ты заставил Акутагаву убить босса?       — О, ты мне льстишь, Чуя. — Осаму сел на диван, рассматривая свои ногти. — Причём тут, вообще, я? Почему бы тебе не спросить Рюноске о причинах, побудивших его совершить этот поступок?       — Я уже спрашивал, но он молчит, а это значит, что он кого-то прикрывает. Кого, если не тебя?       — Не меня, поверь. Что ж, мне самому любопытно, зачем он это сделал, поэтому я, пожалуй, спрошу его об этом сам. Будь любезен, передай мне мой телефон, он лежит на столе.       Чуя молча подошёл к столу напарника и передал ему телефон, Осаму набрал номер, а когда на том конце ответили, произнёс в трубку:       — Акутагава, зайди ко мне.       Минут через десять в дверь постучали, получив разрешение войти, на пороге показался Акутагава.       — Проходи, Рюноске, не стесняйся, — сказал Осаму, а когда Акутагава вошёл и закрыл за собой дверь, произнёс: — Эксперт определил в ране, нанесённой боссу, частицы чёрной ткани от плаща. Несложно догадаться, что орудием преступления стал Расёмон, поэтому расскажи нам с Чуей зачем ты это сделал, и мы постараемся помочь тебе и, возможно, нам удастся скрыть улики.       Акутагава кивнул, понимая, что Осаму ведёт свою игру, предназначенную для Чуи, ведь ему известна была правда. Но выдавать наставника и говорить о том, что это был план Дазая, Рюноске, конечно, не стал.       — Мне стало известно о том, что босс насилует мою сестру, — глядя на рыжего, сказал брюнет. — Именно поэтому я его убил.       — Сестру? Какую ещё сестру? — спросил Чуя, ему так же, как и всем остальным в мафии не было известно о том, что у Акутагавы есть сестра и о том, что это Гин, так как все в мафии думали, что Гин — парень, в том числе и рыжий.       — У меня есть сестра. Её зовут Гин Акутагава, она состоит в спецподразделении Чёрные Ящерицы.       — Что? — Чуя удивлённо взглянул на Акутагаву. — Я думал, что Гин парень и почему ты не говорил мне об этом?       — Никто не знал в мафии, кроме Дазая и босса о том, что Гин — девочка и о том, что она моя сестра.       — Ты сказал, что босс насиловал Гин? — снова заговорил рыжий. — Как ты узнал, она сказала?       — Не важно, как узнал. Узнал, а потом поговорил с ней, и она подтвердила. У меня не было в этом сомнений, когда я решился на убийство этого мерзкого педофила.       — Спасибо, Акутагава, за разъяснения, — заговорил, молчавший до этого момента, Дазай. — Мы с Чуей подумаем, что можно сделать в такой ситуации. Можешь идти.       Акутагава кивнул и вышел, а Чуя обратился к Дазаю:       — Это твоих рук дело?       — О, Чууя! Как с тобой сложно, — сказал Осаму, закатывая глаза. — Что моих рук дело? Это ведь босс насиловал девчонку, а не я. Ты всё прослушал? Может вернуть Акутагаву, пока не далеко ушёл, пусть повторит свой рассказ?       — Не нужно, — ответил Накахара. — У меня такое чувство, что без тебя тут тоже не обошлось. Каким-то образом ты к этому причастен, я это точно знаю.       — Хватит! — резко оборвал рыжего Осаму, вставая с дивана и подходя к Чуе вплотную. — Нужно решить, что делать с Акутагавой дальше.       — Подожди, Дазай. Босс был убит Расёмоном, но его охрана расстреляна. Кто ему помогал и зачем?       — Откуда мне знать? Может Акутагава кого-то нанял? Ведь он понимал, что если он всех убьёт Расёмоном, это укажет на то, что убийца именно он и его казнят в этом случае. А так, никто не знает, кроме нас с тобой о том, что это он убил Огая. Пока не знает, но заключение экспертизы, легко выведет следствие и не только следствие на настоящего убийцу.       — И что ты предлагаешь?       — Я договорюсь с экспертом и нашим, и судмедэкспертом, о том, чтобы было выдано совсем другое заключение, у меня есть связи и рычаги давления, там где нужно. Акутагаву никто не заподозрит, но я сделаю это не просто так.       — Кто бы сомневался! — возмущённо воскликнул Чуя, отходя от Дазая, но глядя ему в глаза. — Это просто дежавю какое-то.       — О чём ты?       — Не важно. Чего ты хочешь?       — Тебя. — Осаму сделал шаг к рыжему, склоняясь к нему и целуя в шею. Чуя отступил на несколько шагов назад, пока не упёрся задницей в стол, Дазай сделал столько же шагов вперёд, прижимая Накахару к столу и снова целуя его в шею.       — И всё? Ещё скажи, что это произойдёт один раз, — прошептал Чуя, вспоминая момент из другой жизни.       — Нет. — Осаму оторвался от шеи эспера и поцеловал его в губы, затем прошептал: — Не один раз, ты будешь со мной, если хочешь спасти Акутагаву, и ты разорвёшь с ним отношения.       — Я уже был с тобой. Но ты не оценил. Зачем это тебе теперь нужно?       — Потому что я так хочу. Мне тебя не хватало. — Осаму обнял Чую за плечи и снова начал целовать его шею. Сердце рыжего учащённо забилось, и он откинул голову назад, не в силах сдержать стона, он всё ещё любил Осаму, но не просто было забыть всё, что сделал этот эгоистичный манипулятор. Да и вряд ли он изменился. У Чуи всё равно оставалось ощущение того, что и смерть босса и то, что его убил именно Акутагава, подстроил Дазай. Ведь как всё удачно сложилось для суицидника. Теперь он автоматически становится боссом, и его никто не заподозрит в убийстве Огая. К тому же он может потребовать от Чуи чего угодно, шантажируя его тем, что выдаст Акутагаву, и тогда Рюноске будет грозить смерть. Мафия не простит ему убийство босса. Конечно, Рю был одним из сильнейших эсперов Йокогамы, да и Японии, но его способность была не столь быстра, как у Чуи, и об этом часто говорил Дазай, да и физически Акутагава тоже был гораздо слабее Накахары, и он не бессмертен, его вполне можно убить.       Чуя оттолкнул от себя Осаму, с трудом восстанавливая сбившееся дыхание и сердцебиение, голова рыжего пошла кругом, с трудом, но ему удалось из себя выдавить два слова:       — Не здесь, — сказав это, Чуя направился в сторону выхода, но услышав слова шатена, остановился:       — Это значит, да?       — Да, — тихо произнёс Накахара и продолжил свой путь.       — Чууя, вечером жду тебя у себя. И не вздумай хитрить, настоящее заключение экспертизы будет у меня, кстати, плащ Рюноске, в котором он убивал босса тоже находится у меня. Ткань сравнили вместе с микрочастицами, найденными в ране, частички совпали с тканью плаща Акутагавы, как и ожидалось. Это неопровержимая улика. Хотя для мафии этого даже много. Все и так знают о способности Рюноске.       Накахара, ничего не ответив, вышел из кабинета напарника и захлопнул за собой дверь.       Ситуация, в которую его снова поставил Дазай была непростой. Он требовал от рыжего, чтобы он расстался с Акутагавой, но у Чуи были к нему чувства. Они отличались от тех, которые рыжий испытывал к Осаму, и можно ли было назвать их любовью, Чуя не знал. Он определённо испытывал нежность к Рюноске и чувство глубокой привязанности, однако между ними не было той всепоглощающей страсти, которая была между ним и Осаму, по крайней мере в другой реальности, хотя и здесь тоже, чего уж скрывать? А может быть, всё так и должно случиться? Подумалось эсперу, ведь и в той реальности из которой он пришёл, если так можно сказать, между ним и Дазаем всё было очень непросто. Они через многое прошли, прежде чем поняли, что любят друг друга и отношения у них начались примерно в это же время, когда Дазай пытался добиться прощения рыжика и ведь добился. То, что Чуя спас Оду всё поменяло, словно он самой судьбе спутал этим поступком все карты; может, именно поэтому они с Осаму расстались? А теперь всё стало на свои места, после смерти Сакуноске и босса? Эти мысли посещали Чую, когда он ещё находился в кабинете Дазая и именно из-за них, он так легко согласился на условия шатена. Что ж, будь что будет, а сейчас ему предстояло сказать Акутагаве о том, что они должны расстаться.                    Вечером Чуя приехал к Осаму, после того как побывал у Акутагавы. Разговор с Рюноске был непростым, конечно, он не стал говорить эсперу о том, что это Дазай вынуждает его разорвать с ним отношения, просто сказал, что понял, что не любит брюнета, а после того как узнал, что это именно он убил босса, больше не может продолжать с ним отношения. Акутагава воспринял разрыв с Чуей спокойно, хотя, безусловно, ему было больно всё это слышать, но Рюноске считал себя настоящим мужчиной, поэтому слёз и истерик не было. Он лишь сказал:       — Что ж, это твоё решение, Чуя. Я понимаю, ты был слишком привязан к боссу и несмотря на его поступок, ты не можешь быть с его убийцей. Мне жаль, что всё так вышло, но если б у меня был шанс всё изменить, я поступил бы точно так же. Прости.       Чуя ничего на это не ответил, а покинув кабинет бывшего любовника, отправился домой к Осаму. Поднявшись на нужный этаж, и, позвонив в дверь, рыжий дождался, пока ему откроют и, пройдя внутрь квартиры, снял обувь и верхнюю одежду, повесив её в шкаф, и сразу направился в спальню. Дазай удивлённо посмотрел рыжему вслед, но не пошёл за ним, а лишь сказал:       — Чууя, а не слишком ли ты торопишься?       — А? — рыжий остановился и обернулся. — Ты разве не этого хотел?       — Нет, не этого. Пошли выпьем, ты какой-то напряжённый, и тебе нужно расслабиться.       — Хорошо. — Чуя развернулся и пошёл в обратном направлении. — Где будем пить?       — Можно в гостиной, — ответил Осаму и прошёл на кухню. —Присаживайся, я сейчас принесу твоё любимое вино.       — Правда? У тебя есть Романи Конти?       — Да, — послышалось из другой комнаты.       Вернувшись из кухни с бутылкой вина и бокалами, Осаму наполнил их и передал один из них рыжему. Чуя принял вино и сделал глоток, Осаму отхлебнул из своего бокала и сел на диван рядом с Чуей.       — Ты поговорил с Рюноске? — задал вопрос Дазай, делая новый глоток вина.       — Да, — ответил рыжий и отпил из своего бокала. — А ты договорился с экспертами?       — Конечно. Акутагава вне подозрений.       — Хорошо, — кивнул Накахара и сделал несколько глотков из бокала. — Правда, я не совсем понимаю, чего именно ты от меня хочешь. Что значит хочешь быть со мной? В качестве кого, на каких условиях и как долго?       — Быть, как раньше, как долго не знаю, пока я этого хочу.       — Вот значит как! — Чуя снова отхлебнул вина из бокала и продолжил, неотрывно глядя в карие омуты: — Это подразумевает, что мы будем парой или выполнять условия и хранить верность тебе должен буду только я?       — Ах, Чуя. — Осаму допил вино из бокала, а рыжий последовал его примеру, после чего шатен снова наполнил бокалы. — Если ты ждёшь от меня каких-то признаний, то говорю сразу: не стоит, их не будет. Естественно, у тебя не должно быть никаких связей на стороне, иначе я посчитаю это нарушением условий сделки. Что касается меня, то я не могу тебе ничего обещать.       — Тебе не кажется, что это нечестно? Ты вынуждаешь меня быть с тобой неизвестно какой период времени, при этом я не имею право ни на что рассчитывать? Это даже звучит мерзко. — Чуя скривился и сделал несколько глотков из бокала, затем продолжил: — Рабство было отменено много веков назад.       — Причём тут рабство? Я не предлагаю тебе быть моим рабом. Разве что — пёсиком. — Чуя ткнул Осаму локтём в бок, последний айкнул и поспешил добавить: — Шучу. Впрочем, если тебя что-то не устраивает, ещё не поздно всё отменить. — Дазай так же сделал несколько глотков из бокала и взял ладонь Чуи в свою. — Только скажи.       — Дазай, с тобой всегда было сложно, что ты за человек такой, вообще? Никогда не мог тебя понять. Ничего мы отменять не будем, я хочу спасти Акутагаву. — Рыжий залпом допил вино, а Дазай выпил своё и снова наполнил бокалы до краёв, сразу же делая несколько глотков из своего.       — Что ж, прекрасно, — сказал Осаму и извлёк из кармана пачку сигарет Chapman с кофейным вкусом. Достав из пачки одну сигарету, он подкурил и предложил сигарету Чуе. — Будешь?       Накахара кивнул и, взяв сигарету, чиркнул зажигалкой, которую Дазай положил на стол. Затянувшись, рыжий выпустил колечко дыма, а через него пропустил ещё несколько. Сделав пару глотков вина, Чуя спросил у шатена:       — Зачем ты носишь бинты на лице?       — Ты разве не знаешь? — Осаму сделал несколько глотков из бокала. — Ты ведь говорил, что там в будущем, мы были вместе, так неужто ты ни разу меня об этом не спросил?       — Нет. К тому времени, как у нас начались отношения, ты их уже не носил. Так зачем?       — Просто так.       — Не думал снять их и больше не надевать?       — Думал. В конце концов, мне предстоит стать боссом Портовой Мафии, а эти бинты выглядят как-то не солидно. Хочешь, сниму их сейчас?       — Хочу, — Накахара кивнул и отпил немного вина из бокала.       Осаму размотал бинт и снял пластырь с щеки, полностью открывая красивое лицо, после чего сделал несколько глотков вина.       — Так лучше? — спросил он рыжего, и тот кивнул, опустошая бокал, а Дазай, допив своё вино, снова налил спиртное.       — Расскажи мне о той реальности, — проговорил Дазай, снова прикладываясь к бокалу. — О чём я не помню.       — Лучше не спрашивай. Там тоже всё было непросто, — ответил рыжик и отпил немного вина. — Но ты был другим, ты изменился, после одного случая.       — Какого случая? — спросил Осаму и сделал несколько глотков вина из своего бокала.       — Я не хочу об этом говорить. — Чуя тоже отхлебнул несколько глотков вина.       — Почему?       — Потому что, сейчас ты другой, Дазай, понимаешь? — Чуя развернулся лицом к Осаму и посмотрел в глаза цвета тёмного янтаря. — Мне трудно говорить с тобой об этом.       — Ну, Чууя, — капризным голосом проныл шатен. — Ну расскажи. Мне интересно.       — Ты думал, что я погиб, и это изменило тебя, — с тяжёлым вздохом проговорил рыжеволосый, делая несколько глотков вина, Осаму удивлённо приподнял левую бровь, отпивая вино из своего бокала.       — Почему я так думал? — спросил шатен.       — Потому что я хотел, чтобы ты так думал.       — Почему же?       — Потому что ты сделал кое-что очень мерзкое, и я не желал тебя ни видеть, ни слышать и предпочёл в тот момент, чтобы ты считал меня мёртвым.       — Надо же! И что же я тогда сделал? — продолжал допытывать Чую Осаму, в очередной раз прикладываясь к бокалу с вином.       — Я не могу сказать. Потом ты узнал, что я жив и нашёл меня. Не сразу, но я простил тебя и ещё, в сексе долгое время ты был снизу, — Накахара усмехнулся и сделал несколько глотков вина.       Брови Осаму поползли вверх, и он удивлённо спросил:       — Ты сейчас шутишь, да?       — Вовсе нет. Я говорю правду. Ты чувствовал свою вину и готов был любым способом её искупить.       — Что-то на меня это совсем не похоже. — Осаму допил вино и снова наполнил бокалы, когда Чуя опустошил свой.       — Я тоже не верил, что ты способен идти на уступки или какие-то жертвы. Но оказалось, что способен, по крайней мере тот Дазай был на это способен. — Чуя приложился к бокалу и продолжил: — Это вроде бы ты, но и не ты в то же время. Всё это так странно.       — Да. — Осаму отпил вина из бокала и, взглянув на рыжего, задумчиво произнёс: — Хотел бы я вернуть себе память о том времени.       Дазай опустошил бокал и, поставив его на стол, притянул к себе рыжика.       — Подожди, — проговорил Накахара и, допив вино, тоже поставил опустевший бокал на стол, после чего развернулся к шатену и накрыл его губы своими, зарываясь пальцами в густую каштановую шевелюру. Руки Осаму проникли под одежду рыжего, оглаживая его спину, поднимаясь выше к плечам. Дазай, отвечая на жадный поцелуй любовника, сплетался своим языком с его.       Оторвавшись от парня, Осаму принялся освобождать его от одежды, Чуя потянулся пальцами к его рубашке и начал расстёгивать на ней пуговицы. Вскоре рубашка шатена полетела на пол, вслед за вещами рыжего, за ней последовали брюки Осаму и его собственные, за ними отправились боксёры парней и бинты Дазая. Завалив рыжего на диван, Осаму целовал его шею и лицо, затем его губы накрыли губы Накахары, мокро целуя и сминая их, шатен протолкнул свой язык в рот рыжего и сплёлся с языком Чуи в диком безудержном танце, чувствуя, как учащённо начинает биться сердце его и любовника. Руки Осаму шарили по стройному телу рыжего, лаская его и оглаживая, а ладони Чуи делали то же самое.       Пальцы шатена нащупали на диване смазку и вскоре, увлажнённые ею, проникли в анус любовника, не все сразу, а один за другим, массируя и лаская простату, толкаясь внутрь, проникая всё глубже, срывая с губ рыжего пошлые стоны. Чуя в растяжке особо не нуждался, так как у него до сегодняшнего дня был регулярный секс с Акутагавой, с которым они частенько менялись ролями, но вчера как раз Рюноске был сверху.       Осаму, вытащив пальцы из рыжика, смазал расширившееся колечко мышц парня лубрикантом, а также свой возбуждённый орган и приставив его ко входу, толкнулся в Чую, проникая наполовину, а через несколько секунд — до конца. Подождав с полминуты, и почти выйдя из парня, шатен снова толкнулся в него, попав по простате и сорвав с губ Чуи новый стон. Какое же это было прекрасное ощущение полной заполненности и как рыжему его не хватало, ему не хватало Осаму, он ужасно по нему скучал и вот сейчас шатен, наконец, был так близко, находился в нём и заполнял его своим естеством полностью, без остатка. Обхватив бёдра любовника ногами, Чуя двинулся ему навстречу, ощутив, как Осаму снова толкается в него, вновь не в силах сдержать стона. Шатен опять толкнулся в рыжего, снова сорвав с его губ очередной стон, крепко удерживая его за бёдра и насаживая на свой член. Неожиданно рыжик перевернул Дазая на спину и, оказавшись сверху на нём в позе наездника, приподнялся вверх и, со стоном, резко опустился вниз, руки шатена всё так же держали Чую за бёдра и помогали ему двигаться вверх и вниз. Накахара ускорил темп, всё быстрее прыгая на члене любовника, всё чаще приподнимаясь на нём и опускаясь вниз, с каждым движением, издавая новые стоны. Осаму приподнялся, облокотившись спиной на спинку дивана, обнимая Чую и прижимая его раскрасневшееся и разгорячённое тело к себе, оглаживая спину и плечи, ногти Накахары, при этом больно впивались в плечи шатена, оставляя на них кровавые бороздки в те моменты, когда член Осаму входил в него особенно глубоко. Губы парней слились в страстном поцелуе, а комнату наполнили пошлые хлюпающие звуки и тихие стоны любовников, так как стонали они в губы друг друга, а затем и их крики, приглушённые поцелуем, когда они изливали своё семя: Дазай в Чую, а Чуя на живот Дазая. Кончив, рыжий приподнялся с члена Осаму, позволяя ему выйти из него и обессиленно свалился в объятья любовника, увлекаемый им за собой на диван. Пролежав так несколько минут, парни отправились в душ, где снова, возбудившись, занялись любовью. Спать они легли ещё не скоро, несколько раз после душа ещё сделав друг другу минет. А когда отправились в кровать, за окном уже рассвело.