Ты — мой наркотик

Прошло две недели, немного разобравшись с делами, которых накопилось довольно много, Дазай предложил Чуе выбраться на дачу, которую он приобрёл неделю назад. — Думаешь, это хорошая идея, всё бросить и поехать отдыхать именно сейчас? — спросил Накахара. Дазай откинулся на спинку кресла и потянулся. — Надоело работать. Хочу отдохнуть, — проговорил он. — Поехали, Чуя. — Прямо сейчас, что ли? — Чуя подошёл к Осаму, который сидел за столом в кресле красного цвета. — Почему бы и нет? Кто нам помешает? Ты же не был ещё на той минке, которую я купил на днях? — Ты и сам знаешь, что не был. У меня разве есть на это время? В отличие от ленивых рыбёшек, я работал. — Чууя, ну хватит уже работать. Отдых ведь тоже нужен. — Осаму схватил рыжего за руку и потянул на себя, а когда тот свалился ему на колени, принялся осыпать поцелуями шею эспера. — Скумбрия! — запротестовал эспер, пытаясь высвободиться из объятий Дазая и подняться на ноги. — Ладно, поехали.

***

Минут через 15 они вышли из высотки Портовой Мафии, Чуя сел за руль, а Осаму на место рядом с водительским сиденьем. Рыжий включил навигатор в телефоне с яндекс Алисой и тронулся в путь, на что Осаму, удивлённо взглянул на него и спросил: — Чууя, чем тебя мой старый навигатор не устраивал? И почему Алиса? — Я так хочу. — Приятно удивлена, — проговорил ассистент, но и Чуя, и Дазай промолчали. Ехали какое то время молча, но как только попали в огромную пробку Накахара стал возмущаться. — Алиса, перестрой маршрут, — сказал он, а шатен посмотрел на рыжего и приподнял бровь. — М? И чего это ты? Подумаешь, пробка. — Она огромная и стоять 3 часа в этой ебучей пробке я не собираюсь. — Сверните направо и езжайте прямо, пробок не видно, и, мистер, можете последить за языком и не выражатся? — проговорила Алиса. — Хах, какая понимающая девушка. — произнёс Дазай, не сдержав улыбки. — Что? Да это всего лишь обычный бот в телефоне! Сука! — ругнулся рыжий, взглянув на Осаму, а затем перевёл взгляд на свой телефон, стоявший на специальной подставке на приборной панеле, где раньше стоял навигатор Осаму, который он закинул в бардачок, перед тем, как поставить свой смартфон на его место. — Я не просто бот, а к вашему сведению, я почти живой человек. И я попросила не выражаться. Бота может обидеть каждый... А вот понять не каждый, — рыжий нахмурился и тяжело выдохнул. — Эта женщина меня пугает... — произнёс шатен и отвел взгляд в окошко, приоткрыв его, достал из пачки сигарету и закурил. — Молодая леди, я вам не женщина, мне всего 17 лет, с чего такие выводы? Впереди пробка, стоять минут 10. — Спасибо, моя дорогая, вот видишь, я молодая леди. Мне нравится эта девушка. Я б на ней женился — весело проговорил шатен. — А?! Может вас тут высадить возле ЗАГСа? — Ну, Чуя, ты что? Чего ты такой вредный? Я не собираюсь ни на ком жениться кроме тебя. — Что ты несёшь? Какая женитьба, какая свадьба, а если кто и будет из нас двоих женой, так это ты, Дазай. — Я вам не мешаю? — спросила Алиса, и голос её прозвучал удивлённо. — Мешаешь! — прошипел Чуя. — Нет. Не мешаешь, не обращай на него внимания. Минут через 8 они остановились из-за пробки и просто ждали, когда она рассосётся, в машине было душно и по Чуиному лицу было видно что ему не очень хорошо. — Чуя? Все в порядке? — Что-то мне нехорошо... Дазай вскинул брови, а после с удивлённым лицом спросил: — А может ты беременый? А, Чуя? — Чё!? — возмутился рыжий и злобно посмотрел на Осаму. — Что? А мужчины теперь тоже могут? — удивился виртуальный ассистент. — А ты как думала? — ухмыльнувшись, произнёс Осаму. — Придушу! — вновь возмутился рыжик. — Меня, за что?! Не надо меня душить, к тому же, у меня даже шеи нет! — испугался виртуальный помощник. — Да не тебя, а его, за такие тупорылые шутки! Баран тупой! — Почему я-то баран?.. — шатен надулся и затянулся сигаретой, а после улыбнулся и выдохнул дым в окно, его глаза при этом светились каким-то странным отблеском, словно черти в них плясали. — Я хочу быть барашком! Можно? Ну можно, можно? М? Барашком? — Барашком я вас, к сожалению, не сделаю, но могу поставить песню на русском языке про барашка. —Что!? Нет! Нет! Нет! — вскричал Накахара, а Осаму на зло Чуе согласился. — Барашек Шон! Барашек Шон! Кто веселее всех, конечно это он! Ты не сумееешь заскучать, Кооогда с тообой барашек шон Барашек Шон! Барашек Шон! Всегда готов он веселиться и играть И может быть, когда-нибуудь, его ты сможешь повстречать Его ты сможешь повстречать! — Убейте меня... — Чуя стукнул себя по лбу. — Раньше ты мне один мозг выносил, теперь еще и она подключилась, да вы скоро меня с ума сведёте, черт возьми! — Мистер, успокойтесь, вы не сойдёте с ума, обещаю вам, это был сарказм. — Лааадно, Алиса выключись, иначе наш любимый Чуечка сойдёт с ума. — Как пожелайте, если будет настроение поболтать, просто скажите: "Алиса, давай поболтаем". —Накахара с облегчением вздохнул. — И всё равно, когда-нибудь я тебя убью... — Да, да, малыш, я это уже слышал... Очень много раз. — Это кто тут малыш? — Чуя гневно взглянул на любовника и даже занёс руку, чтобы стукнуть его, но тут раздался сигнал клаксона где-то сзади, пробка начала рассасываться, а Чуя задерживал движение, отвлёкшись на Алису и Осаму. Заведя двигатель, он снова тронулся в путь, буркнув себе под нос: — Приедем на место, я тебя выебу. — Как страшно-то, — Осаму, в притворном ужасе закатил глаза. — Но сначала якитори пожарим. Рыжик вновь одарил Дазая гневным взглядом, но больше ничего не ответил и продолжил путь, который проложила Алиса по навигатору ранее. Минут сорок спустя эсперы приехали на минку, въехав во двор, они вышли из машины и перетащили пакеты с продуктами в дом. Едва войдя внутрь, Чуя услышал: — Милый, наконец-то, ты дома. — Чё? — эспер тут же засветился красным, но Дазай притронулся к его плечу и красное свечение погасло. — Чуя, спокойно, это всего лишь Азума Хикари. — Кто? — Ассистент, управляющий функциями умного дома. Азума, включи пожалуйста свет. И тут загорелся свет. — Зачем она тебе? — А тебе зачем Алиса? Ну, вообще-то, она продавалась вместе с домом. — Дорогой, как прошёл день? — прозвучал тот же женский голос. — А чего это она к тебе так фамильярно обращается? — задал вопрос рыжий, из-под лобия взглянув на шатена. — Чууя, ты что, ревнуешь меня к виртуальному ассистенту? — Пф... — фыркнул эспер и прошёл на кухню. — Ещё чего! Конечно нет! А тем временем ассистент продолжила: — Милый, ты голоден? Разогреть тебе ужин? Чуя смерил Осаму злобным взглядом и чтобы не злить рыжего, Дазай произнёс: — Азума, не могла бы ты помолчать, а то мой парень меня ревнует. — Чё? Кто ревнует? — Как скажешь, дорогой, нужна будет моя помощь, даже интимная, зови. — Чего? — продолжал охуевать Чуя и всё-таки не удержавшись, пихнул Дазая в плечо. — Что это всё значит? Чем ты тут занимался, пока я работал в поте лица? — Да, ничем таким. Ну чем можно заняться с голографической проекцией? — Что? Так это не просто голос, ещё и проекция есть? — Чуя, ну прекращай. Ничем я с ней не занимался. Она так запрограммирована, ну, что я могу сделать? — Перепрограммировать, например, или выбросить. — Помоги лучше пакеты разобрать, — попросил Осаму, пытаясь перевести тему разговора. Чуя ничего не ответил, лишь молча начал выкладывать продукты с одного из пакетов на стол. Осаму, тем временем, разбирал второй пакет. Убрав большую часть продуктов в холодильник, Дазай оставил на столе лишь замаринованное мясо, Чуя взял бутылку вина и бокалы и вышел на улицу, Дазай последовал за ним, держа в руках мясо. Положив его на скамью, шатен куда-то ушёл, а вскоре вернулся с мангалом и древесным углём. Распалив угли в мангале, парни приступили к приготовлению шашлыка. Пока первая партия якитори жарилась на мангале, Чуя открыл бутылку вина и наполнил два бокала, один из которых он передал Осаму. — Так где ты пропадал на прошлой неделе целых три дня, здесь? — сделав несколько глотков из бокала, спросил Чуя, неотрывно глядя в карие омуты. — Я же тебе говорил, — ответил Осаму, также делая несколько глотков вина и, приобняв эспера, притянул его к себе. — Да, я оформлял документы, потом летал в Осаку. Рыжий фыркнул. — Только я не понял зачем, и почему ты не взял меня с собой? — Эта поездка касалась наших, так скажем «партнёров» из Осаки. Нужно было решить один спорный вопрос, по поводу дочернего предприятия, а не взял я тебя с собой, потому что ты нужен был мне в Йокогаме. — Что-то ты мне не договариваешь, — задумчиво проговорил Чуя. — Ты оставил меня в Йокогаме, а сам поехал в логово врага, ведь насколько я помню, спор касался завода по производству электроники, который пытались подмять под себя «Чёрные Скорпионы», но контрольный пакет акций принадлежит тебе? — Да, всё так. — Осаму отпил несколько глотков из бокала. Чуя последовал его примеру и прищурившись, взглянул на Осаму. — Я вижу, ты врёшь. — Чууя, ты подозреваешь меня во лжи, ревнуешь, что ли? — Осаму крепче обнял рыжика и продолжил: — Мне никто не нужен, кроме тебя. Мы через столькое прошли... — Вот именно, и я прекрасно помню всё, что ты сделал в прошлом. — Ты до конца жизни будешь мне это вспоминать? Я думал, что ты простил меня. — Простил, но не забыл. Такое не забывается, — Чуя тяжело вздохнул. — Лучше бы память ко мне не возвращалась. — Не говори так, — Осаму чмокнул рыжего в губы. — Мы ведь решили все проблемы, которые были между нами в прошлом или нет? — Да, но когда ты мне врёшь или что-то не договариваешь, я не могу не вспоминать о прошлом. Ты ведь ничего не сказал мне о поездке, лишь вскользь упомянул о какой-то командировке. Почему ты мне врёшь? — Я знал, что ты поедешь со мной, если узнаешь о ней. — Да, потому что эта поездка опасна для тебя. Им того только и надо было, чтобы ты туда приехал один, чтобы убить тебя, Осаму. — Но я ведь жив. Да и ездил я не один. Я взял с собой Верлена. — Вот как? Почему ты не хотел взять меня? Ты всё ещё думаешь, что угроза не миновала? — Чуя отстранился от Осаму и вновь наполнил бокалы, а Дазай перевернул якитори на другую сторону. — Нет. Просто я не считал необходимым твоё участие в этом деле. Ты мой зам, и если меня нет, все дела в мафии ложатся на твои плечи. Осаму повернулся к Чуе лицом и взял из его рук бокал с вином. — И чем всё закончилось? — задал вопрос Чуя, отпивая несколько глотков из бокала. — Они всё подписали и теперь у нас не просто контрольный пакет акций, но те, которые принадлежали им. — Вот как? Они все мертвы? Осаму неопределённо пожал плечами и, отпив несколько глотков вина из своего бокала, сказал. — После череды «несчастных случаев», произошедших со всеми руководителями организации «Чёрные скорпионы», их босс стал очень сговорчивым, поэтому подписал все документы без лишних вопросов, впрочем, его постигла та же печальная участь, что и руководящий состав. Перед возвращением домой, мы с Верленом посетили их штаб-квартиру и уничтожили всех, кто остался. Разве ты не слышал о теракте, произошедшем в Осаке? Преступной организации «Чёрные скорпионы», больше не существует. Как потом писали в газетах, личности террористов, уничтоживших местную мафию, установить так и не удалось. — Да, вполне в твоём стиле, — Чуя усмехнулся и сделал несколько глотков вина, а Осаму кивнул. — Верлен применил порчу? Дазай снова кивнул и произнёс: — От их штаб-квартиры ничего не осталось, улик и каких-то следов, которые могли на нас вывести, тоже. — И что, Верлен не слетел с катушек? — А почему он должен был слететь? Всё прошло идеально, к тому же я был с ним для подстраховки. — Хорошо. Что там с якитори? — Готовы, — ответил Дазай и, протянув Чуе бокал, чтобы он его подержал, принялся снимать мясо с шампуров, после чего нанизал на них новую партию и выложил на мангал, затем взял готовое мясо и, потянув Чую за руку, сел на скамейку, поставив рядом миску с якитори. Чуя присел возле Осаму и передал ему его бокал. Сделав по несколько глотков вина, парни попробовали мясо, вновь запивая его великолепным напитком. — Обожаю вечерние посиделки с тобой наедине, под вино, при свете луны и сиянии звёзд, — мечтательно проговорил Осаму, положив голову рыжему на плечо. — Да ты у нас романтик, Осаму? — Чуя удивлённо приподнял левую бровь. — А что тебя удивляет? — Как-то не вяжется образ кровожадного босса Портовой Мафии с романтической натурой. — Может, в душе я всегда был романтиком, однако моя профессия изменила меня, но с тобой рядом я могу быть собой. — Как мило, — усмехнулся Чуя и сделал несколько глотков вина из бокала. — Только, мне ли не знать, какой ты настоящий? Может, в чем-то ты прав и работа меняет людей, а так же их меняет окружение, но это явно не твой случай. — Почему? — невинно поинтересовался шатен. — Потому что ты от рождения ублюдок и вовсе ты не добрый, мягкий и пушистый, даже со мной. Уж мне-то не рассказывай. — Чуя зарылся пальцами в каштановую шевелюру. — Даже не знаю, за что я тебя люблю. — Может, за то, что я очень милый? — лукаво улыбнулся шатен, приподняв голову и встретившись взглядом своих карих глаз с голубыми озёрами возлюбленного. — Тц. — Чуя сжал в руке волосы шатена и, немного оттянув его голову назад, впился в его губы страстным поцелуем. Когда поцелуй закончился, рыжий прошептал: — Дазай, я не понял, кто якитори жарит, я или ты? — Я, — тихо проронил шатен. — Тогда следи за ними, а то подгорят. Не говоря ни слова, Осаму поставил бокал на скамейку и, поднявшись с неё, пошёл к мангалу. Чуя допил вино из своего бокала и откинулся на спинку скамейки, широко раскинув ноги. Дазай перевернул якитори на другую сторону и включил огромный каменный фонарь татигата, установленный в центре сада, после чего подошёл к Чуе и сел рядом с ним на скамейку. — Эй, Дазай, — обратился Чуя к Осаму, развернувшись к нему лицом. — А? — шатен посмотрел на рыжего, ожидая, пока тот продолжит. — А как же романтика? Ну, типа посиделки при свете луны и сиянии звёзд? — Чуя насмешливо приподнял бровь. — Темно дышать, — усмехнулся Дазай. — А ты дыши на ощупь. Осаму закрыл глаза, вытянул руки перед собой, будто что-то ощупывая и задержал дыхание. Чуя с любопытством смотрел на него, с трудом сдерживая смех. — Что ты делаешь, придурок? — Не получается, — надув щёки, выдохнул Дазай. — А? — теперь уже обе брови Чуи взлетели вверх. Дазай открыл глаза и сделал глубокий вдох полной грудью. — Дышать на ощупь. Чууя, а может ты меня научишь, как это делается? Накахара, наконец, не выдержав, покатился со смеху, держась за живот. Когда он отсмеялся, то стукнул Осаму кулаком в плечо, со словами: — Клоун. Дазай щёлкнул Чую по носу. — Люблю твою улыбку, — сказал он. — Она очень милая. Осаму налил вина себе и Чуе, после чего извлёк из кармана пачку сигарет и, вытащив одну, закурил, положив пачку рядом на скамейку. — Сколько ты отвалил за это чудо архитектурного дизайна? — вдруг спросил Накахара. — Лучше тебе не знать, — обронил Дазай. — А что? Не помню, чтобы ты интересовался раньше такими вещами. — Да так. Здесь даже беседки нет. Как-то не в кайф, когда всё стоит на скамейке. — Беседка есть, она за домом, у пруда. — Тогда почему мы жарим якитори здесь, а не там? — Там освещения нет. За домом такой же фонарь татигату, но он не работает, не знаю в чём причина. Хотел вызвать мастера, но совсем забыл о нём. — И всё-таки никакой ты не романтик, Осаму. — Чуя приобнял шатена за плечи и притянул к себе. — И в делах домашних руки у тебя не с того места растут. Ладно, завтра посмотрю, что там с фонарём. Якитори не подгорят? — Надеюсь, что нет. — Ладно, сиди. Сам сниму, — сказал Чуя и, поднявшись со скамейки, пошёл снимать якитори и нанизывать на шампура последнюю партию. Дожарив шашлык и выкурив по две сигареты, а так же выпив по бокалу вина, эсперы зашли в дом. — Милый, наконец-то ты дома. — вновь раздался откуда-то уже знакомый голос. — Дазай! — рявкнул Чуя. — Если ты не заткнёшь эту сучку, я её уничтожу. — Азума, помолчи, пожалуйста, — произнёс Дазай и, чмокнув рыжего в щёку, сказал: — Чуя, ну почему ты такой нервный, что тебя беспокоит? — Отвали, — бросил эспер и, сняв верхнюю одежду и обувь, прошёл в гостиную. — Ладно, — проговорил Осаму, тоже раздеваясь и разуваясь в прихожей, — завтра сам перепрограммирую её. Хотя я совсем не понимаю, что тебя так раздражает, это всего лишь виртуальный ассистент. — Меня раздражаешь ты, — послышалось из гостиной. — И чем же я тебя раздражаю? — поинтересовался шатен, проходя вслед за Чуей в гостиную и ставя на кофейный столик возле дивана якитори и недопитую бутылку вина. — Бокалы забрал? — Забыл. Сейчас принесу. Чуя поднялся с дивана и вышел на улицу за бокалами, а Осаму присел на диван, в ожидании рыжего, который вернулся минуты через три. Поставив бокалы на стол, Чуя наполнил их вином и присел рядом с Осаму. — Так чем я тебя раздражаю, милый? — спросил Осаму, глядя в голубые озёра. — Дазай, больше не называй меня милым. — Почему? — Потому что ты мне напоминаешь своего пошлого виртуального ассистента. — Чуя, я же сказал, что завтра перепрограммирую её. — Вот когда перепрограммируешь, тогда и поговорим. — Вредина. — Осаму взял свой бокал в руку и, откинувшись на спинку дивана, произнёс: — Азума, включи телевизор. — Как скажешь, дорогой, — ответила Азума и включила огромную настенную плазму. — Включи девятый канал, — снова попросил ассистента Дазай. — Да, милый, — ответила Азума. — Я вам не мешаю? — спросил Чуя, поворачиваясь к Дазаю и глядя в карие омуты. — Нисколечко, — ответила Азума. — Что-нибудь ещё, любимый, может массаж? — Чё? — у Чуи от шока отвисла нижняя челюсть. — Не понимаю, зачем ты меня сюда притащил, если у тебя на минке уже есть виртуальная жена? — Азума, помолчи пожалуйста, — снова попросил Дазай. — Как скажешь, дорогой. — А что, она правда может? — спросил Чуя, делая несколько глотков вина. — Ты о чём? — не понял Дазай. — О массаже, болван. Ни о минете же, хотя... — размышлял Накахара вслух. — Если она массаж может делать, то наверняка и минет тоже. — Что? — на этот раз Осаму стукнул Чую в плечо и тот расплескал немного вино из бокала. — Эй! — И кто тут ещё пошлый? О чём ты, вообще, думаешь? — О массаже. Я б не отказался. — А мне показалось, что ты о минете думаешь. — И о нём тоже. Так что, твоя виртуальная девушка может такое делать? — Чуя прикрыл рот рукой, чтобы не рассмеяться, делая вид, что пьёт вино. — Не знаю. Мне не делала. — А массаж? — Вообще-то она имела ввиду массажную кровать. — Ладно, я согласен на массажную кровать, но тогда с тебя минет. — Ладно, но тогда ты сегодня будешь снизу. — Дазай стукнулся краем бокала о бокал Чуи, улыбнувшись одними уголками губ. — Хорошо, но пожалуй, — Накахара сделал глоток вина и, поставив его на стол, откинулся на спинку дивана, расстёгивая одной рукой ширинку, — массаж мы пропустим или перенесём на потом, приступай. Осаму залпом допил вино и тоже поставил бокал на стол, после чего встал на колени возле Чуи и стянул с него брюки вместе с боксёрами. Обхватив рукой член, он начал надрачивать, целуя бёдра любовника, его живот, спустился поцелуями ниже и коснулся языком возбуждённого, сочащегося естественной смазкой члена. Вобрав в рот орган парня до половины, поигрывая языком с головкой, Дазай двигал головой вверх и вниз, создавая во рту вакуум, причмокивая и балдея от стонов Накахары; помогая себе рукой и чувствуя на своём затылке чужую ладонь, которая иногда давила на затылок, заставляя брать в рот глубже. Минуту спустя таких движений, Осаму убрал руку с члена и пройдясь языком по стволу вниз, обводя каждую венку, затянул возбуждённый орган глубже. Накахара усилил давление рукой, двигая бёдрами, сам толкаясь в рот шатена, стараясь проникнуть глубже, буквально насаживал голову любовника на свой член. Дазай расслабил гортань, чтобы уменьшить дискомфорт от глубоких проникновений, заглатывал до конца, позволяя 20 сантиметровому органу проникать в своё горло и лишь иногда почти полностью выпускал его изо рта, чтобы не задохнуться. Чуя стонал и подрагивал, чувствуя приближение разрядки, всё резче и грубее толкаясь в чужой рот, а ещё через несколько таких движений, кончил, но не отпустил голову Осаму, заставляя сглотнуть. Проглотив солёную сперму, Дазай отстранился от любовника, вытирая рот рукой от слюны. Чуя сел диване и, потянув на себя шатена, утащил его за собой, сам падая на спину и впиваясь в его губы страстным поцелуем. Когда поцелуй закончился, Осаму провёл рукой по мускулистой груди любовника, ощущая твёрдые, как камень мускулы даже через ткань рубашки. Расстегнув мелкие, белые пуговицы, Дазай стянул её с Чуи и отбросил куда-то в сторону, даже не посмотрев, куда она полетела. Неотрывно глядя в карие омуты, Накахара потянулся пальцами к пуговицам на рубашке шатена, быстро расправившись с ними, он сорвал с него ткань и отправил её на пол. Целуя шею любовника, Чуя слегка прикусил кожу, сорвав с губ Осаму тихий, протяжный стон. Ловкие пальцы рыжего быстро расправились с ремнём на брюках шатена и с шириной на них, после чего штаны и боксёры Осаму полетели вслед за рубашкой. Обхватив рукой каменный член Осаму, Чуя задвигал ладонью вдоль ствола, осыпая поцелуями его грудь и временами прикусывая кожу, срывая с губ шатена всё новые стоны. Дазай упёрся руками в плечи рыжего и толкнул его на диван, нависая над ним сверху и жадно впился в желанные алые губы, проникая языком в рот парня и сплетаясь им с чужим. Оторвавшись от губ Накахары, Дазай покрывал поцелуями его лицо, чувствительную точку за ушком, смещаясь поцелуями ниже, принялся осыпать ими шею и грудь любовника, вбирая в рот, по очереди соски, обводя их языком и жадно посасывая. От этих ласк Чуя постанывал и выгибался, ощущая нарастающее возбуждение и как вновь поднимается собственный член. Дазай продолжал покрывать тело рыжего поцелуями, оставляя на нём влажные дорожки от языка и, спускаясь губами всё ниже, уже целовал плоский живот с кубиками пресса, оглаживая бёдра парня руками, жадно сжимал пальцами его ягодицы. Немного отстранившись от Чуи, Дазай потянулся рукой за смазкой, которая лежала на столе, и смазав ею свои пальцы, проник одним из них внутрь парня, ненадолго застыв и не двигая рукой, позволяя телу рыжего привыкнуть, так как он давно не трахал Чую, в последнее время, рыжик предпочитал быть сверху, и Осаму не мог ему отказать. Выждав немного времени, Дазай задвигал пальцем внутри партнёра, а через несколько секунд, добавил к нему второй. Нащупав простату, шатен задвигал пальцами более интенсивно, то надавливая на неё, то нежно массируя, срывал с губ любовника громкие стоны. Добавив, по очереди ещё два пальца к двум имеющимся внутри, Дазай ускорил движения рукой, резко толкаясь в чувствительную точку, от чего рыжик всё громче постанывал и подрагивал, изнывая от желания и беззвучно, лишь своим взглядом, молил шатена о большем. Провернув пальцы внутри Чуи, Осаму резко надавил на простату, заставив любовника вскрикнуть от этого движения и вытащил из него пальцы, отчего Чуя разочаровано застонал, ощутив неприятную пустоту внутри. Чмокнув Накахару в губы, Дазай смазал свой член лубрикантом и, став на колени возле дивана, на мягкий ковёр, подтянув бёдра парня ближе к краю дивана, приставил свой член к колечку мышц и медленно вошёл крупной головкой, а затем толкнулся сильнее, проникая глубже. Вновь двинув бёдрами вперёд, Осаму вошёл дальше, а следующим толчком проник до конца, от чего Чуя вскрикнул, ощутив небольшую боль. Неотрывно глядя в голубые озёра, Дазай ждал, пока тело любовника привыкнет к его 22 сантиметрам, а когда Чуя обхватил его ногами за бёдра, он снова толкнулся вперёд, сжав ягодицы парня ладонями и резко двигая его на себя. Немного подавшись назад, Осаму вновь толкнулся в любовника, снова двинул его на себя, натягивая на свой член, входя глубже. Шатен двигался медленно, но его проникновения были резкими и глубокими, можно сказать, даже грубыми. При каждом толчке, Чуя постанывал и вскрикивал, двигая бёдрами навстречу Дазаю, позволяя его немаленькому члену входить на всю длину, до основания. Закинув ноги рыжего себе на плечи, что позволяло проникать его органу ещё глубже в разгорячённую дырку любовника, Осаму ускорил движения, крепко, до боли сжимая пальцами его ягодицы. Чувствуя нарастающий жар внутри, при каждом толчке, Чуя уже даже не постанывал, а вскрикивал, ощущая приближение оргазма. Дазай всё резче вбивал его в диван, прекрасно понимая, что его парень уже на грани, да и сам он уже еле сдерживался, чтобы не кончить прямо сейчас. Резко толкнувшись в Чую ещё несколько раз, Осаму, вскрикнул и излился в партнёра, одновременно с Чуей, который, дойдя до предела выгнулся, задрожав всем телом, так же не сдержав криков, и кончил на свой живот. Выйдя из любовника, Осаму свалился на него сверху, пачкаясь в чужую сперму. Чуя зарылся пальцами левой руки в каштановую шевелюру, а правой ладонью поглаживал вспотевшую спину шатена, пытаясь восстановить дыхание и унять дрожь в теле. Когда ему удалось это сделать, он прошептал: — Люблю тебя. Осаму посмотрел в лазурные глаза и произнёс: — А я тебя обожаю. Их губы встретились и слились в нежном поцелуе, а когда поцелуй закончился, парни отправились в душ. После душа они пошли спать, а утром Чуя, как и собирался, отремонтировал фонарь татигата за домом возле пруда, пока он занимался делом, Дазай вышел на улицу с миской оставшихся якитори и двумя бокалами вина, поставив всё это на стол в беседке, он ждал Чую пока тот закончит ремонтировать фонарь. Вскоре рыжик закончил с ремонтом и, помыв руки в пруду, присоединился к Осаму в беседке. Перекусив шашлыком и выпив по бокалу вина, парни вернулись в дом, где их поприветствовала Азума: — Добрый день, господин. Как прошло ваше утро? Чуя с непониманием взглянул на Дазая. — Что это с ней? — спросил Чуя. — Ну ты же хотел, чтобы я её перепрограммировал, вот я и перепрограммировал, — с улыбкой ответил Осаму. Чуя, хмыкнув, прошёл в гостиную и произнёс: — Азума, включи телевизор. — Как скажите, господин, — ответила Азума и включила настенную плазму. — Что, даже массаж теперь не предложит и интимные услуги? — Накахара, скривившись, посмотрел на Осаму, который тоже прошёл в гостиную вслед за ним. — Какая-то она теперь скучная стала. — Чуя, тебя не поймёшь, пошлая — плохо, скучная — плохо. Ты уж как-нибудь определись, чего ты хочешь. — Азума, — снова проговорил рыжий, — сделай массаж. — Извините, я всего лишь виртуальный помощник умного дома. Я не умею делать массаж, но могу подсказать вам, где стоит массажная кровать. — Фи, — Чуя снова посмотрел на Дазая. — Что ты с ней сделал, это правда очень скучно, перепрограммируй её обратно, как было. Кстати, когда ты успел это сделать? — Пока ты спал, а потом ремонтировал фонарь, — ответил Дазай, подходя к Чуе и потрепал его по рыжим волосам. — Чуечка, ты уверен, что хочешь прежнюю Азуму? — Уж лучше прежняя, чем скучная. Скучные люди нагоняют на меня тоску, я могу впасть в депрессию от их кислых мин. — Но Азума не человек и у неё вовсе не кислая мина. Азума, покажись. — Простите, господин, но данная функция не доступна или заблокирована. — Верни прежнюю Азуму, — настаивал Чуя. — Тьфу ты, наверное, забыл включить функцию голографической проекции. Ладно, Чуя, я не хочу, чтобы ты впал в депрессию, поэтому я снова её перепрограммирую. — Отлично, — проговорил Накахара и чмокнув Осаму в губы, прошёл на кухню, чтобы сварить кофе, а Дазай, тяжело вздохнув, пошёл перепрограммировать Азуму.