Зависимость

Хината проснулась от сквозняка, скользнувшего по и так холодному полу. Привычным уже движением потерла запястье, на котором звякнул наручник, и, свернувшись калачиком, вновь попыталась уснуть. Шел второй месяц ее положения домашней зверушки. Или третий? Она перестала считать дни через месяц: все равно ничего нового не происходило. Сан унижал свою рабыню всеми доступными ему способами. Девушка уже забыла, когда в последний раз ела не из миски что-то приготовленное для людей. Обычной ее пищей стал корм для собак. И отказаться было нельзя: Правитель насильно впихивал в нее всю порцию. Особенно ему нравилось, если Хьюга сопротивлялась: ведь тогда он избивал ее до полусмерти, и корм скользил по пищеводу, пропитанный ее кровью. А ещё на второй, кажется, день Гаара принес для нее… лоток и целый день сидел в покоях, ожидая, когда она облегчится. О да, такого блаженства от унижений аристократки он, наверное, не испытывал никогда! И каждый раз, вдоволь поиздевавшись, Сан самолично залечивал ее раны. Чтобы снова нанести их в процессе секса. Теперь он всегда имел девушку сзади, как бы подчёркивая ее положение недочеловека. Грубо, жёстко вколачивался в нее и кончал на спину. А потом за волосы тащил в ванную, где швырял в бассейн с ледяной водой и за горло удерживал у дна, не давая сделать такой необходимый вдох по две-три минуты. И, «вымыв», снова оттаскивали зверушку к кровати и пристегивал. И так каждый день. Одно и то же. «Разнообразие» случилось, когда у Хинаты начались месячные: Гаара провел с ней целый день, сидя напротив в кресле и блаженно принюхиваясь к металлическому запаху крови. Хьюга очень надеялась, что хотя бы пару дней Сан к ней не прикоснется, но… Это же Сан, какое ему дело до крови или резкой боли внизу живота? Правильно, абсолютно никакого. И вырваться из этого ада возможности не было никакой: девушки, что приходили в покои хозяина убираться, были молчаливы и не видели в поведении мужчины ничего странного. Да и подставлять невиновных своими просьбами о помощи воительница не хотела: и девчонкам достанется, и сама она не факт, что выживет. А жить хотелось, несмотря ни на что! Даже сильнее, чем на свободе. Вот ведь странность: живёшь в богатом доме, а нет-нет, да и задумываешься о своей никчемности, о том, что твоё существование совершенно бессмысленно. А стоит на своей шкуре почувствовать близость того света, так и вкус к жизни появляется, и силы на борьбу находятся. Чтобы не забыть человеческую речь, ведь Гаара запретил ей разговаривать, Хьюга изо дня в день мысленно возносила мольбы покровительнице, но то ли богиня ее больше не слышала, то ли ещё что… Все оставалось по-прежнему. И девушка замолчала даже в мыслях. Зачем? Ведь от нее отказались все: семья, богиня, Наруто и Ино, обещавшие помощь. И та тяга к жизни, на которой Хината держалась первое время, умерла. Сдулась, лопнула мыльным пузырем. А душа просто забилась в уголок сердца и медленно подыхала. Осталось лишь тело, сильное и тренированное, которое не так-то просто убить. Но Хьюга не сомневалась, что наигравшийся Правитель с этой задачей несомненно справится. Будет, конечно, больно, но все проходит, ведь так? Нужно только дождаться, ещё совсем чуть-чуть. *** В последнее время Гаара старался как можно меньше времени проводить в своих покоях. И не потому, что дел накопилось много, просто там была Хината. И если первый месяц она доставляла Сану удовольствие своими тщетными попытками остаться человеком даже в таких скотских условиях, то последнюю неделю Правитель был разочарован. Его непокорная зверушка сломалась. Она больше не отползала в угол при его появлении, не пыталась прикрыть наготу и даже не плакала. Просто смотрела пустым взором сквозь него и безумно улыбалась каким-то своим мыслям. Даже когда Гаара брал девушку, та не сопротивлялась: стояла на четвереньках словно статуя каменная. И это, с одной стороны, означало его победу над аристократкой. Но вот с другой… Почему-то сладости и триумфа мужчина совсем не чувствовал, никакого удовлетворения, а только… жалость? Ему действительно было жаль. И даже не того, что игра закончилась, а именно — Хинату. Странное, незнакомое Сану чувство разъедало его, стоило лишь кинуть взгляд на покорную и сломленную рабыню. Наверное, он просто хочет ещё с ней поиграть! Точно! Осталось только вернуть ту, прежнюю, Хинату — и вперёд! *** В храме было темно, только одна-единственная свеча у алтаря дарила свой неровный свет. И Сакура знала: стоит ей затухнуть и Харуно больше не будет в этом мире. Оттого и пыталась не дышать резко, оттого и старалась не шевелиться. Руки заведены за голову и прибиты к алтарю гвоздем, по желобкам течёт ее кровь. Больно, до безумия и крика. Но Сакура молчит и даже не всхлипывает, помнит: свеча должна гореть. Хидан сегодня особенно жесток: он трахает ее быстро и грубо, из анального отверстия тоже льется кровь. Его член скользит, большие пальцы расширяют дырочку ещё больше, разрывают ее. И кровь течёт сильнее, доставляя мужчине ещё больше удовольствия. Харуно старается расслабиться, но, конечно же, ничего не выходит. Слишком больно. - Даю тебе последний шанс, - кончив внутрь, альбинос наваливается на девушку и, расшатав гвоздь, освобождает ее руки, - сегодня в полночь мне нужна в жертву жизнь Сана. Розоволосая морщится от боли, но кивает. И этот шанс действительно будет последним. *** День выдался солнечным. Даже слишком. У Ино слезились глаза от этого света. Или, может, дело совсем в другом? В том, что она ходила на встречу к нему? И вновь перед мысленным взором пронесся их последний разговор: - Ты совсем не любишь свою семью, - наигранно огорчился мужчина в неизменном плаще. – Живёшь тут уже три месяца, даже свободу получила, ешь деликатесы и спишь в мягкой кровати. А твоей семье, думаешь, легко? Считаешь, что и у них такие же условия? А твой младший братик так скучает… Кстати, - он достал из кармана какой-то свёрток, - это тебе отец просил передать. И напомнить о твоей цели. - Я… - Яманака едва сдержала крик, когда развернула «подарок». Это была левая ладонь ее отца с татуировкой главы клана. Что ж, последнее предупреждение, да? – Я не могу ее вывести. Сан приковал ее в своей комнате, а сама она освобождаться не хочет. Горничные говорят, что игрушка сломалась. Она… - Она нужна мне ОТНОСИТЕЛЬНО здоровой. Хоть руку ей отпили. Вот как эту, - и взгляд на то, что Ино до сих пор сжимает тонкими пальцами. - Но как же я проведу ее через охрану и барьер? - В барьере к вечеру будет проход. Вот, - он на минуту задумался, что-то решая, - да вот прямо за моей спиной. А стража… Не думай об этом. И не подведи меня, ведь в следующий раз подарок может передать не отец, а, допустим, твой братик. Ино старалась не думать, каково приходится ее родным у этого маньяка. И отгоняла от себя мысли о том, для чего же ему Хината. Она — чужая. И если выбирать между незнакомкой и близкими, то ответ очевиден. Как ни жаль Яманака Хьюга, но выхода нет. Придется рискнуть всем. *** Сан, развалившись в кресле, потягивал вино из узкого бокала. Послевкусие, остающееся на языке, было шикарно, а вот Сакура, полулежащая на рабочем столе, – скучна. Раздвинув ноги, девушка прогнулась в спине, открывая Правителю обзор на свою промежность, и водила тоненькими пальчиками по ней. Вот она царапнула коротким ноготком клитор, закусила нижнюю губку, сдерживая стон, и ввела в себя два пальца. Провернула их, двинула вперёд-назад пару раз и высунула. Медленно, будто нехотя, поднесла к губам и обсосала каждый по очереди. Соки влагалища липкой ниточкой пометили лобок. Может, не так уж неправа была Хината, говоря о Харуно? Она имеет все шансы убить его. Скукой и однообразием. Хината. Опять Гаара вспомнил про свою сломанную куклу. Буквально час назад он по доброте душевной снял с нее наручник и разрешил спать на кровати. И даже разговаривать! А что сделала эта неблагодарная? Снова сползла на пол и свернулась клубочком. Даже не посмотрела на него. Мужчина ожидал если не радости, если не слез, то хотя бы благодарности. Но никак не равнодушия. И это почему-то взбесило. Только вот злился Сан не на покоренную аристократку, а, как ни странно, на себя. Хотя он-то точно ни в чем не виноват. Сразу же захотелось впечатать Хьюга в стену и… И что-нибудь сделать: отыметь, оттаскать за волосы, поцеловать… Вот от последнего варианта Гаара впал в ступор, и, наверное, именно это спасло рабыню от немедленной и жестокой расправы. - Нужно все обдумать. - Что, господин? – Сакура встрепенулись и вынула пальцы, уже разрабатывающие анал. Ничего не ответив, Правитель поманил ее к себе пальцем, другой рукой расстёгивая ширинку. Ему нужно отвлечься от мыслей о Хинате, а что может быть лучше секса с другой? Гаара и так уже полтора месяца имел только эту обманщицу, пора бы и успокоиться. Соскользнув со стола, Харуно плавно подошла к хозяину и остановилась, ожидая приказаний. Но разговаривать сегодня мужчина был не настроен: просто развернул ее спиной к себе и потянул вниз. Направив член в анал девушки, Гаара с небольшим трудом вошёл в нее на всю длину, поставил ее ступни на подлокотники, подхватил под ягодицы и задал темп. Сакура стонала, извивалась, расслабляла мышцы, но чертов Хидан залечил только внешние повреждения, а вот внутри анус так и был разорван. И снова кровь, снова ее трахают и получают удовольствие от ее мучений. Это было мерзко. Запустив руку в волосы, девушка выдернула заколку, пропитанную ядом, и, размахнувшись, ударила любовника в шею. *** Наруто мчался по коридорам поместья, не обращая внимания на попадающихся повсюду слуг. Полчаса назад он подслушал разговор двух рабынь из общей комнаты, из которого узнал, что Сакура явно изменяет хозяину. А что ещё можно делать почти всю ночь невесть где? А прибежав в комнату с опухшими губами, зачем делать вид, что спишь? Пара минут ненавязчивых распросов, немного логики и помощь памяти и – вуаля! – все сошлось. Именно тогда Правитель наказал Хинату, Наруто приснился эротический сон, а Ино попросила вольную. А ведь Гаара знал о том «сне», а Узумаки предлагал ещё раз проверить слова аристократки! Ну не верил парень, что девочка будет так запросто врать. А вот в коварстве Сакуры уже убедился. Видимо, мало - Где Сан? – на бегу спросил блондин у дворецкого. - В кабинете с Сакурой. Черт! Дверь не открылась – слетела с петель, когда Наруто добежал до цели. Внутри было тихо, никаких стонов, что обычно раздаются при «общении» Сана с рабынями. Неужели он опоздал?! - Гаара! Гаара! - Не ори, а то разбудишь, - в напряжённом шёпота слышалась вселенская усталость, - лучше помоги. Подойдя ближе, Узумаки увидел друга, покрытого броней из песка в области шеи. В руках тот вертел острую заколку, а у ног валялась Сакура. Песчаные плети крепко прижимали ее к полу, но девушка… спала. Но взглянув на сосредоточенное лицо Правителя, парень понял: он читает ее память. А это требует очень большой концентрации и немереных сил. - Ты же знаешь, чем это закончится? – вливая и свою силу, спросил блондин. - Для нее в любом случае все закончится сегодня. – Гаара передал другу заколку Сакуры. – Ты ведь понимаешь, что за покушение на меня я ее могу на ленточки порезать? Так даже милосерднее, если после читки памяти она просто не проснется. А теперь, пожалуйста, не мешай, а помогай. *** Сан устал. Ужасно. После «беседы» с Сакурой прошло уже часа два. Или три. Гаара сбился со счета времени. Для начала он приказал привести к нему Хидана, но этот демонов жрец покинул поместье час назад. Обыск в храме дал… ну кроме уверенности в том, что алтарь использовался для кровавых ритуалов, ничего он не дал. Потом началась суета с самим «священным местом» – разрушать его или оставить? После обнаружилась дыра в барьере, которую срочно нужно заделать. Времени это все съело порядком, и вот сейчас Гаара буквально валился с ног от усталости. И ужасно завидовал Наруто, ведь друга ждёт в кровати живая и теплая Ино. Подумаешь, обижена? Узумаки в любом случае добьется прощения, он упертый. А Правителя в покоях ожидает сломанная им же только из прихоти бывшая аристократка. И душа у нее уже мертвая. Кто виноват? И как ему, виноватому, вернуть жизнь в эти ненавистные серые глаза? Сможет ли он ещё раз увидеть их блеск, улыбнется ли она когда-нибудь? Пусть не ему, но все же. Вина разъедала душу кислотой, заставляла мозг работать с удвоенной силой. «Может, лекаря ей нанять? Или с семьёй разрешить увидеться?» Зайдя в покои, мужчина уже почти решился хотя бы извиниться, но порыв так и остался виртуальным: комната была пуста. Лишь в воздухе витал лёгкий аромат Хинаты и… Ино?! *** Темари кусала губы, глядя вслед двум тоненьким фигуркам в плащах, уходящим через прореху в барьере. Одна из них, чуть повыше, едва ли не волоком тащила другую, постоянно спотыкающуюся, едва ли понимающую окружающую действительность. Было трудно делать вид, что она их не видит. Трудно, неприятно, но необходимо. В самом деле, разве можно сравнивать свободу двух рабынь и ее с Шикамару жизни? А брат обязательно порежет их на куски, медленно и со вкусом. Сегодня в городе к ней подошёл человек в плаще и настоятельно порекомендовал «не увидеть» Ино и Хинату, иначе – и показал платок, тот самый, с инициалами Нары, его спермой и ее соками. Всё под заклятием консервации, но если его снять и отдать толковому магу… Темари отвернулась от прорехи только когда беглянки скрылись из виду. Отсчитала десять минут, как и приказал шантажист, и побежала к брату с докладом о дыре в барьере. Все правильно. Она все делает правильно. Хинате здесь не выжить, а Ино и так свободна. Ничего она, Темари, плохого не делает. Даже наоборот! Только почему у нее такое ощущение, будто она привела в движение какой-то старый, давно уже неработающий механизм?