Что есть боль, когда о ней ничего не знаешь?
Что есть голод, когда его не чувствуешь?
Что есть я, не имея имени?
Мать Каса беременна в пятый раз. И этот раз ничем не отличался от предыдущих: сперва пронзительные крики, больше похожие на вопли резаной свиньи, а затем — резкое молчание и тишина, которая была лишь тишиной, ведь в те дни, как и во все подобные до этого, пространство не прорезали крики младенца. Юноша знал, что будет дальше. Он стоял у двери и ожидал, когда Лио позовёт его по имени. Где-то в глубине души он молился богам, чьих имён не знал, о том, чтобы эта несчастная женщина умерла вместе с новорождённым. В его мыслях: она безболезненно заснёт, навеки погрузившись в сладкий сон, и больше никогда не произнесёт его имени. — Кассиэль. Подойди. Милый. И вот сейчас она вновь попросит об услуге — грязная работа. Ту, что он ненавидел больше всего на свете. Больше, чем отлов крыс в пшеничных амбарах Доблина и чистку жидкого навоза в свиных сараях. Он вошёл в её спальню, где она, в окружении всего безобразия и мусора, ждала сына с подарком в руках. Временным подарком, который она скажет унести с её глаз. — Возьми. Женщина протянула свёрток с ещё тёплым телом. Кас послушно забрал его дрожащими руками, понимая, что держал ни что иное, как ребёнка: совсем крошечного, непонятно зачем появившегося на свет. Совсем скоро тельце окаменеет, переставая греть руки, и станет мало чем отличаемым от сухой ветви дерева. — Я назвала её Кэсси. «Кэсси» — повторил про себя парень, окинув взглядом сестру. Её имя навеки принадлежало лишь ей, как и его имя — ему, оставаясь живым даже после смерти. И пока оно воспоминаниями жило в его памяти, пусть мгновение, Кэсси продолжала существовать. Но будет ли его имя также долго жить в чьих-то головах? Кас обратил свой взгляд к Лио, глазами, полными вопросов, один из которых тут же вылетел из его уст: — Ты всё продолжаешь давать имена. Женщина проигнорировала слова сына, лишь молча просунула руку куда-то вглубь тряпок подле себя, извлекая оттуда пару монет: — Ты знаешь, что делать с этим. Он выполнял просьбу уже в четвёртый раз. И, в который раз, она успела ему надоесть, держась и скрепляясь лишь тонкими нитями искренней жалости и любви к матери, которой он также искренне желал смерти. Он мог лишь молча покинуть её, оставив в безмолвии на долгое время, один на один со своими мыслями, что, казалось, разрывали голову на куски. Лио просидит так ещё некоторое время, не двигаясь, не зажигая ламп даже при полном наступлении темноты. В полном мраке. Монеты лежали в карманах Каса, оживленно звеня при каждом шаге, чем-то отдаленно напоминая мелодию предсмертного марша, так часто звучавшем в Доблине. Он шёл под эту музыку, словно она была для него. Солнце заслонили тучи, отчего погода на ближайшие несколько часов не сулила ничего хорошего. Будет ливень. Но для Кассиэля — не проблема, ведь вода скроет запахи. Дорога до Вилдона, его давнего друга, а по совместительству могильщика по профессии, не близкая. Главная задача: добраться к нему до заката. Рыдальщики — мерзкие ночные существа, из-за которых устроена вся суматоха. Без должного опыта, путая их с огромными псами или волками, люди прощались с жизнью. Избалованные спокойной жизнью южане, совсем позабыв о существующих опасностях, вольно погружались в ночные прогулки и проводили последние свидания в объятьях крепких когтей. Можно ли спутать безобидного пса с подобным существом? Без спору, оно схоже с собакой, но лишь издалека. Вблизи — чёрный, зубастый комок перьев, что ломтями отслаивались от тела и растворялись в воздухе, будто пыль. Глаза, наполненные злобой кровоточили и стекали к пасти, оставляя на морде тёмные запекшиеся полосы. Откуда они пришли и зачем? Возможно, об этом знала Кайна — их наставница и по совместительству мать. Богиня плодородия и богатства, иронично погибшая от рук ею сотворённых. Чем дальше от столицы, тем меньше жизни. Дети не появлялись в Доблине уже несколько десятков лет: они то и дело погибали в чревах своих матерей и рождались на свет мёртвыми. Это произошло с Кэсси. И с Лейвом. Асбрандом. Талэком. Всему этому нет конца. Это был мир стариков. Руки, способные возделывать землю с каждым годом слабели и дряхлели. Еденицы женщин, благословленные Кайной, погибали до того, как получить ответ — приходил голод, а за ним — смерть. Она забирала жизни, а Кассиэль забирал их тела. За небольшую плату он переправлял их туда, где все начиналось — к Древу. Именно там покоились только тысячи и тысячи из тех, кого принесли его руки. И скольких ещё принесут? Древо — прекрасней места не найти. Смерть здесь имела своё логическое завершение, сплетаясь с жизнью воедино. Небольшой клочок земли между северным Рэдвиллом и южным Эйсабом, привлекал десятки тысяч людей, жаждущих прощения и снисхождения за то, о чем даже не помнили. Озноб пронзил тело юноши. На пути ни одной простой души, лишь во всё чёрное разодетые священники, тёмным бельмом мелькающие по узким улицам. Их появление в Доблине сулило лишь одно — очередную смерть и новую работу для Кассиэля. Они расхаживали по дворам в скромной рясе, преисполняясь громкой песней, тем самым отпугивая злых духов. Звон сотни тяжелых монет в их чашах привлекал расположение богов. Но все знали, казалось, кроме самих святых, что золото привлекало только могильщиков. Кас улыбнулся этой мысли. — Ты совсем их не боишься? — Кассиэль непонимающе поднял голову на говорившего, совсем не заметив, как тот оказался подле него. Незнакомый парень, лет двадцати, смотрел на него с неподдельным интересом, настырно выжидая ответа. В его голосе чувствовались мягкие нотки дружелюбия, словно они уже давно знали друг-друга, — Рыдальщики. Ты их совсем не боишься? Юноша одетый не по погоде: лёгкая туника из домотканой материи, слегка протёртая в некоторых местах, такой же пожелтевший пояс, обмотанный вокруг живота, и чёрные прилегающие штаны, закреплённые на талии тёмной тесьмой нитей. За спиной его виднелась широкая серебряная рукоять огромного клеймора. Дужки меча были настолько длинными, что выходили из-за спины парня, завершаясь узором четырёхлистного клевера. Опасный противник, с которым не хотелось иметь дела. Обойти мимо — верное решение. С докучливыми поклонниками нужно было давно покончить. Они не давали проходу и затрудняли дыхание. Незнакомец схватил Каса за предплечье и они встретились глазами — на одном уровне. — Я знаю, кто ты. — Наступила небольшая пауза и, казалось, все вокруг стихло. Звон золотых монет на время прекратил свою музыку. Угроза. Неужели этот мерзавец на самом деле знает, кто он? Кто-то больший, чем тот, кого все привыкли видеть. Кас вывернулся, будто дикая кошка, но тот не дрогнул: − Знал бы ты, сколь долго ищу тебя. Только сейчас Кассиэль заметил чёрную повязку на его лбу. Сероватая кожа и небольшие заострённые кверху уши. Йогут. Прямой выходец из Гарсоны. Что нужно от него серому эльфу, прошедшему не одну сотню миль, прежде чем свидеться с ним? — Меня зовут Йохан. Можно просто Йон или Йо, но второй вариант мне совсем не нравится, — тот протянул свою серую руку, но не получив взаимности, тут же её опустил. — Что тебе нужно? Мне некогда болтать. Моё время слишком дорого. Боюсь, у тебя нет золота, чтобы заплатить мне. В глубине души Кассиэль жаждал знать ответы. Возможно, тот знал подробности его прошлого, а, быть может, он знал его самого. От этих существ можно ожидать чего угодно: начиная от бессмертия и заканчивая тёмной ворожбой. Не зря их народец был изгнан с Эйсаба, а те, кто имел смелость остаться, был навеки пленён и заточён в самой неприступной тюрьме на Гарсоне. Кто знает, может, не такой уж и неприступной, как говорят? Ведь Йохан стоял здесь — перед Касом, являясь живым воплощением смелости и мужества. На Рэдвилле никому нет дела до сбежавших заключённых, тем более, в Доблине — давно забытых богиней землях. Короля волновали лишь собственный трон, золото и война. — Я сказал, что знаю тебя. Но ты прав, мне было бы нечем заплатить тебе, появись такая нужда. Но я точно знаю, в чём ты нуждаешься сейчас. Больше, чем в золоте, — на лице Йохана появилась ухмылка. Он был уверен в том, что заинтересовал своего нового знакомого, замечая, как в чужих глазах загорался огонёк любопытства. Рука Кассиэля смягчилась, а плечи расплавились от сильного напряжения. — На своих двух ты, возможно, и сможешь далеко уйти. Но вот убежать — нет. Я же знаю, что таким, как ты, приходится часто бегать. Помогу увеличить твои шансы на выживание. Не один десяток пройденных дней и бессонных ночей, ради какого-то жалкого предложения? Что пришлось пережить этому эльфу, прежде чем оказаться здесь? Ему повезло, ведь Кассиэль жил в этом городе, а не где-нибудь в Ортаке, что на севере острова, куда бы пришлось держать путь еще минимум половину из того, что довелось пройти. — Сколько? — в Касе заиграл азарт. Это забавляло. Мало, что удивляло его в последнее время, а уж тем более заставляло улыбаться. Происходящее больше похоже на дурацкую шутку или спектакль с отвратительными актёрами в нём. — Совершенно бесплатно. Надеясь, что моя лошадь будет полезной. В этом мире нет ничего бесплатного. Бесплатной была лишь смерть. За все приходилось платить. Тело Кассиэля снова напряглось гитарными струнами, а рука аккуратно притянулась за квилоном*. С самого начала этот тип казался подозрительным и не переставал им быть до самого конца! Что за глупое предложение? К чему вся эта болтовня? Чтобы в итоге поиздеваться над ним, а под конец выразить желание отдать свою лошадь? Во имя чего? Так много вопросов, и так мало времени на поиски ответов. Нельзя ничем рисковать. — Прощай, Йон, — Кас кивнул головой, в знак уважения, не смотря на то, что эти двое понимали всю наигранность жеста. Кровопролитие вызвало бы ещё больше проблем на его голову. Лучше потерпеть, проигнорировать и уйти. — Я помолюсь о тебе Кайне, друг, — лишь прозвучало в ответ. Друг? Ему не послышалось? Йохан назвал его другом! Какая нелепость называть друзьями тех, кого впервые видишь. Но это уже не имело значения — Кас свободен от оков и, наконец, мог вдохнуть полной грудью, наполняя свою голову мыслями о предстоящей дороге, что вот-вот ожидала его за воротами, пред которыми стоял. Косматые громилы в своих дурацких шлемах, буквально не налезающие на их огромные головы, угрюмо уставились на Кассиэля. Ему не привыкать видеть их такими, выходя за территорию Доблина минимум несколько раз в месяц. Радовало лишь одно — преданные молчанию, они отворяли огромные дубовые ворота ещё до того, как к ним подходили. А самое главное — ни кроны за выход, что в последнее время часто практиковалось в остальных поселениях Рэдвилла. — Не забудь своего друга, — послышалось от одного из охранников. Сердце забилось в бешеном ритме. Кас молнией развернулся назад, ожидая увидеть Йо, но нет — перед ним одиноко стояла старая кобыла и, в полном спокойствии, пережёвывала содержимое в зубах. Юноша посмотрел ещё дальше, куда-то за спину животного, но там никого не оказалось. — Туда-сюда, сынок, — голос громилы вывел из раздумий. — Некогда нам с вами возиться. Солнце, погляди сам, почти за горизонт ушло! Забирай свою клячу и проваливай! Или на ужин пойдёт. От старых костей навар лучше. Упираться бесполезно. На пустые разговоры было потрачено слишком много драгоценного времени — не стоило тратить его на недоразумение. С эльфом можно разобраться позже, а вот с его кобылой — уже сейчас. Кас молча подошёл к животному и, ухватив за поводья, плавно повёл за собой. Она окажется ему полезной. — Да прибудет с вами Кайна! — Угу, — глухо прозвучало в ответ, а затем ворота за спиной парня томно затворились.