Наруто: Истинный Узумаки (Naruto: The True Uzumaki)

      В офисе Хокаге Сарутоби Хирузен хмуро смотрел на фигуру спящего двенадцатилетнего Наруто Узумаки. Ранее той ночью юный мальчик был избит до потери сознания сельскими жителями и спасён проходившей мимо студенткой Академии Анко Митараси, которая видела, как всё случилось, и прервала драку, предложив нападающим сдаться и взяв их под стражу. Все они сейчас ждали допроса Ибики, главы отдела пыток и разведки.       Из-за обстоятельств, в которых находился Наруто, его травмы пришлось лечить в офисе. Пятнадцать процентов персонала больницы были волонтёрами, которые выполняли мелкие поручения рядом со зданием, но ни один из них не упустил бы возможность сделать кратковременное пребывание Наруто ещё короче, пытаясь закончить его жизнь. Так случалось несколько раз в прошлом, и Хирузен отказался отправлять его в больницу. Вместо этого он попросил одну из своих АНБУ с лучшими медицинскими навыками лечить мальчика.       Юная Анко стояла рядом с пожилым Хокаге, глядя на всё ещё спящего Наруто, и думала: "Что мог сделать такой юный мальчик, чтобы заслужить такое избиение? У меня была изрядная доля подобного и пыток, но это просто верх жестокости". Она часто видела Наруто повсюду, и, конечно же, он то и дело устраивал розыгрыши, но это не могло оправдать такую жестокость. Здесь было что-то ещё.       Юное тело Наруто было всё в крови, его оранжевый спортивный костюм был порван, грудь рассечена, нос сломан, губа разбита, глаза были черными и опухшими, челюсть опухла тоже, а кроме этого было множество других травм.       Перед ними стояла Анбу с длинными фиолетовыми волосами, лечившая раны мальчика. Пока большинство ран исцелялось самостоятельно, учитывая, кем был этот ребёнок, некоторые переломанные кости нужно было вправить прежде, чем они зажили бы в неправильном положении, так что экстренная помощь не была лишней.       Хотя АНБУ была в маске, Анко знала, кто она:       — Неко-Нии-чан, с ним всё будет в порядке?".       АНБУ в маске кивнула:       — С ним всё будет в порядке, Анко-чан. Наруто-кун всегда быстро выздоравливает.       Анко услышала в ответе "всегда" и вздрогнула. "Точно... сколько раз его так избивали." Она спросила, не будучи уверенной, действительно ли хотела знать ответ. Его раны были столь сильны, что она не хотела думать о том, что кому-то приходится проходить через что-то подобное неоднократно.       На несколько минут воцарилась тишина, пока Хирузен не заговорил:       — Его лечат здесь почти три раза в неделю, если не чаще, и это только первый случай на этой неделе. Это прискорбно, но он подвергается этому всю свою жизнь.       Это заявление шокировало Анко до глубины души.       — Какого черта его били несколько раз в неделю, какая-то бессмыслица... Какая причина была у этих ублюдков поступать так с ним, он же всего лишь ребёнок...       Хирузен нахмурился:       — Причина в невежестве. Вот почему. Жители не знают, что творят. Они обвиняют Наруто-куна в вещах, которые не зависят от его собственных действий. Так с годами у него появилась маска, скрывающая боль. Большинство видит в нём гиперактивного счастливого мальчика, который просто хочет, чтобы его заметили, когда в реальности это только маска, которую он носит, а все эти шалости тянутся за ней, это всего лишь розыгрыши. Я регулярно слежу за Наруто-куном, большинство ночей я делаю это с помощью дзюцу хрустального шара только для того, чтобы обнаружить, что он плачет всем сердцем в свою подушку в постели в одиночестве, и это единственное время, когда он сбрасывает свою маску.       И АНБУ, и Анко в гневе сжимали кулаки. АНБУ нахмурилась под своей маской, она знала причину этого, так как, присоединившись к АНБУ, была проинформирована о любых возможных угрозах для деревни. Джинчурики Кьюби* всегда был одним из возможных рисков, но она не могла обсуждать это прямо из-за законов Сандайме*.       — Что такого было вне его контроля, чтобы заслужить такое обращение? - зарычала Анко. Хирузен опустил голову.       — Это секрет S-класса, и никому не разрешается говорить об этом под страхом смерти. Это закон, который принял я.       Анко сжала кулаки.       — Простите меня за такую прямолинейность, Хокаге-сама, но это просто полная чушь во всех смыслах. Похоже, что все в деревне уже знают, что это такое, так какой смысл запрещать им говорить об этом?       — Что ж... Наруто-кун и его ровесники не знают. Я не был уверен, как он отреагировал бы на эту новость, и это был единственный способ, который я мог придумать, чтобы дать ему шанс на нормальное детство, — грустно сказал Хирузен.       Анко в ярости смотрела на пожилого Хокаге.       — Так что он даже не знает, почему на него нападают и избивают несколько раз в неделю? Это просто неправильно!       Хирузен кивнул.       — Я понимаю это. Но ему сообщат, когда он будет готов. Он начнёт обучение в Академии через несколько недель, так что если он пройдёт его и станет генином в шестнадцать, а после этого — чунином, тогда я открою ему это.       Анко хлопнула ладонями по столу Хокаге, пытаясь обуздать свой гнев от того, что она слышала.       — При всём уважении, с такой частотой, с которой его избивают, он не доберётся даже до генина, к черту чунина! И это по меньшей мере ещё четыре года избиений по непонятным для него причинам, если даже он станет генином!       Хирузен вздохнул.       — Югао, сними маску.       АНБУ в маске кота сняла её и кивнула, когда Хирузен положил трубку.       — Югао, что думаешь? Я знаю, что тебе поручили охранять Наруто-куна хотя бы раз в неделю, чередуя дежурства, и пока ты была на дежурстве, никогда не было инцидентов. Ты веришь, что он готов понять, о чём мы говорим?       Югао кивнула.       — Верю. Я считаю, что Наруто-кун обладает гораздо большим интеллектом, чем тот, который он показывает; уровень изощрённости ловушек, которые он использует в своих шалостях, демонстрирует отличный навык планирования и мастерство, а также чувство стиля и понимание своей работы. Он скрывает гораздо больше, чем просто свои эмоции, и если правильно тренировать его, из него получится отличный шиноби. Я не вижу вреда в том, чтобы поговорить с ним об этом сейчас.       Хирузен кивнул, подняв трубку, дабы затянуться ещё раз, прежде чем опустил её со вздохом.       — Тогда очень хорошо. Я думаю, что знаю способ, как это может сработать к лучшему. Но мы подождём, пока Наруто-кун не проснётся, чтобы обсуждать это дальше. Я расскажу ему и тебе, Анко, почему он стал жертвой. И, наконец, расскажу ему о том, что должно сделать его жизнь немного легче, и дам это.

***

      Через несколько минут Наруто наконец начал приходить в себя со стоном:       — Ой, как больно. Где я?       Хирузен улыбнулся, услышав голос Наруто.       — В моём офисе, Наруто. Ты был... спасен и доставлен сюда студенткой академии, для твоего отдыха и безопасности.       Наруто сел со стоном, потирая затылок с закрытыми глазами.       — Ой, спасибо, старик. Если можешь, скажи этой студентке, что я ей должен.       Анко ухмыльнулась услышав это.       — Я запомню это, — произнесла она, глядя на блондина с ухмылкой.       Услышав голос, Наруто открыл глаза и увидел девушку, от которой он исходил. Черт возьми, она была хорошенькой. Он моргнул несколько раз.       — Я так понимаю, ты та, кто спасла меня? — спросил Наруто, глядя на девушку, которая была на два года старше его.       — Ты всё правильно понял. Моё имя Анко Митараши, шкет, — ухмыльнулась она.       Бровь Наруто дёрнулась.       — Спасибо за спасение. Но моё имя Наруто Узумаки. Не. Шкет, — сказал Наруто, подчеркнув "не".       Анко ухмыльнулась снова.       — Как скажешь, шкет, — усмехнулась она.       Глаза Наруто снова дрогнули, когда он встал.       — Хорошо, спасибо за передышку, старик, но думаю, я пойду домой.       Наруто повернулся к двери, чтобы уйти, но когда сделал это, то почувствовал прохладу, пока не посмотрел вниз, и глаза его расширились.       — Чёрт возьми, что случилось с моей одеждой? Она выглядит так, будто я был... О, да, я был великолепен, просто великолепен, и это был мой последний хороший костюм, и он стоил мне семи тысяч рё.       Услышав цену на этот до смешного ужасный спортивный костюм, и Анко, и Югао посмотрели на Хокаге, глаза которого оставались в тени под его шляпой. Небольшое желание убивать просочилось из него, когда он начал говорить:       — Наруто, где именно ты купил этот монструо... — начал он, но остановился, чтобы перефразировать, — я имею в виду, этот спортивный костюм.       Наруто снова посмотрел на фигуру деда.       — В магазине одежды на главной улице, а что?       Хирузен отмахнулся от него.       "Ну вот, очередная сволочь будет мучиться во время визита к Ибики. Семь тысяч рё за это уродство. Городские магазины не могут продать ничего дороже трёх тысяч по моему закону. И даже тогда эта "вещь" не стоила бы того. Очевидно, цена завышена из-за того, кто он."       — Неважно, Наруто, неважно. Я надеялся, ты задержишься ненадолго. Есть кое-что, о чём я хотел бы поговорить с тобой, если ты чувствуешь себя хорошо.       Наруто сглотнул и отчаянно замахал руками над головой:       — Если речь идёт о розовой краске для одежды в стирке униформы АНБУ, я этого не делал!       При этом Хирузен моргнул, Югао посмотрела на него широко раскрытыми глазами, а Анко выглядела так, будто вот-вот разорвётся от смеха, когда три других АНБУ буквально упали с потолка в одежде, обычно чёрной, но сейчас она была ярко-розовой. Они ткнули пальцами в сторону Наруто и закричали:       — ЭТО БЫЛ ТЫ!       В этот момент Наруто и Анко не смогли сдержаться, и они буквально покатывались со смеху при виде трёх ярко-розовых Анбу. Югао выглядела так, словно сдерживала смех. К счастью для неё, она всегда стирала униформу дома, а не в штаб-квартире, в связи с чем напрашивался вопрос. Как Наруто попал в самое охраняемое место во всей деревне, чтобы сотворить очередной розыгрыш? Особенно в своём ярком-убей-меня-сейчас-оранжевом костюме?       Хирузен прикрыл свой смешок лёгким вздохом, думая "Он прямо как Кушина. Вечные розыгрыши", прежде чем прочистить горло и отправить АНБУ с их ворчанием на свои посты.       Хирузен улыбнулся.       — Нет, Наруто-кун, дело не в этом. Просто я считаю, что пора рассказать тебе кое-что, что я скрывал от тебя.       Юный Наруто моргнул.       — Ты что-то скрывал от меня, старик? — обиженно спросил он.       Хирузен грустно кивнул.       — Не потому, что я хотел этого для тебя, Наруто-кун. Это было необходимо для твоей безопасности в то время, и я не был уверен, как ты это воспримешь. Но сейчас я думаю, что ты готов узнать. Пожалуйста, присядь, — Хирузен махнул рукой, подзывая его.       Наруто понимающе кивнул, подошёл к стулу перед столом Хокаге и сел. Хирузен кивнул, когда Анко и Югао тоже заняли свои места. Хирузен посмотрел на Наруто.       — Наруто, мой мальчик, я хотел бы попросить тебя кое о чём.              Наруто моргнул:       — Что такое, старик? — спросил он с широкой ухмылкой.              Хирузен нахмурился:       — Пожалуйста, сними маску и покажи нам себя настоящего.       Наруто тут же напрягся, улыбка его исчезла. Это не осталось незамеченным двумя рядом с ним, увидевшими его реакцию. Наруто слегка сглотнул:       — Старик... к-как ты об этом узнал?       Пожилой Хокаге нахмурился, грустно глядя на мальчика.       — Я почти не знаю Наруто, но теперь, пожалуйста, позволь нам увидеть тебя настоящего, которого ты скрываешь за этой маской.       Молодой блондин сжал кулаки, и его тело слегка напряглось, прежде чем расслабиться. Вы могли бы увидеть, как его глаза потеряли часть своей яркости и невинности, и когда это произошло, выражение его лица стало серьёзным.       — Да, Хокаге-сама, — ответил Наруто, чем шокировал старика. Наруто никогда не называл его так. Он всегда звал его "старик" или "старик Хокаге". Услышав официальный титул, произнесённый таким тоном, он отвёл взгляд в сторону на секунду и нахмурился.       — Наруто, это ты настоящий? — грустно спросил Хирузен. Наруто кивнул.       — Да, Хокаге-сама, это так.       Хирузен немного сжал кулаки от гнева, увидев своего неофициального внука таким серьёзным и слыша от него этот тон в таком возрасте. "Что эта деревня сделала с тобой, Наруто?"       — Наруто, ты можешь обойтись без официальных титулов, в данный момент они не требуются. Особенно в связи с тем, что я собираюсь тебе сказать, — грустно сказал Хирузен, отчаянно надеясь увидеть хоть какое-то сходство с мальчиком, за которым он наблюдал день за днём, и который с удовольствием устраивал шалости жителям деревни, не допуская, чтобы его увидели.       Нет, он даже не моргнул, просто кивнул:       — Да, — и это было всё, что получил Хокаге в ответ.       Сжав кулаки на секунду перед тем, как сдаться, наконец, и опустить их со вздохом "хорошо, тогда давайте перейдем к делу, это самое время, чтобы я рассказал тебе...", он собрался продолжить, когда Наруто заговорил.       — Извините, что прерываю, но я считаю, что мы здесь не одни, — сказал Наруто, глядя на книжный шкаф. Это привлекло внимание других, находящихся в комнате.       Хирузен прищурился.       — Что ты имеешь в виду, Наруто-кун?       — Если Вы думаете, что в этой комнате только три АНБУ и все они в розовом, я могу добавить, что есть ещё один, который наблюдает за нами из-за книжной полки прямо сейчас, — сообщил Наруто, заставив троих других АНБУ упасть с потолка и окружить книжный шкаф, разрисованный оружием. Внезапно из-за книжного шкафа выскочила фигура в черном и попыталась сбежать, но была остановлена другим АНБУ. Когда с него сняли белую маску животного, такую же, как и у АНБУ, на лбу обнаружили кандзи* 根 (Корень).       Увидев это, Хирузен снова сжал кулаки. "Нет, чёрт тебя побери, Данзо, я приказал расформировать это отделение, а теперь я обнаружил, что ты шпионишь за мной".       — Отведите его в отдел пыток и разведки, и пусть Ибики проинформирует меня в течение часа или около того, — приказал Хирузен и получил кивки от трёх членов АНБУ, отводивших взгляды от арестованного.       Когда они ушли, Хокаге посмотрел на Наруто вместе с Анко и Югао.       — Наруто, как ты узнал, что он был там, а остальные не поняли этого? — спросил Хирузен.       Наруто посмотрел на него.       — Примерно год назад мои чувства стали более тонкими, моё зрение, слух и обоняние стали более острыми. Я мог видеть вещи в деталях и с больших расстояний. Я мог чувствовать самый слабый запах, но, кроме того, теперь я улавливаю более неприятные запахи. Мне потребовалось придумать, как на время отрезать чакру в носу, пока я проветривал квартиру. Единственным бонусом было то, что я мог чувствовать запах любых лишних добавок к любой еде, которую покупал, чтобы не отравиться. Мой слух стал настолько хорошим, что я могу слышать самые слабые звуки и отличать их от других настолько хорошо, что я слышу сердцебиение. Нас было четверо и трое АНБУ в комнате, но я услышал биение восьми сердец. Так что я просто следил за своими ушами, чтобы найти того, о ком мы не знаем, — сообщил Наруто, ничего не упустив.       Это заставило Хирузена округлить глаза. "Возможно, чакра Кьюби делает его сильнее. Тем лучше, если я расскажу ему обо всём сейчас".       — Вижу, хорошо, что я решил рассказать тебе об этом сейчас, потому что если мои подозрения верны, то это и твои обострённые чувства связаны.       Это заставило глаза Наруто слегка расшириться, и он посмотрел на Хокаге, понимающе кивнув, когда тот снова занял своё место.              Хирузен вздохнул, когда Анко и Югао снова заняли свои места.       — Полагаю, мне следует начать с твоих родителей, Наруто-кун.       Глаза Наруто расширились ещё больше.       — Но ты сказал, что не...       Хирузен поднял руку.       — Да. Но это было из-за того, кем они были. У обоих было много врагов. У твоего То-сана особенно, и если бы тебя объявили его сыном, ты стал бы главной целью для покушений.       Наруто медленно кивнул, начиная понимать:       — Они всё ещё...       Хирузен покачал головой.       — Мне очень жаль, мой мальчик, но они оба умерли в ту ночь, когда ты родился. Но могу рассказать тебе о них, — и он слегка улыбнулся, пытаясь подбодрить мальчика.       Наруто кивнул, и легкая улыбка озарила его лицо при мысли о том, что он услышал о них:       — Я бы хотел этого. Спасибо, старик.       Услышав ласковое прозвище, которым Наруто снова начал называть его, Хокаге улыбнулся. "Ну, по крайней мере, кое-что в тебе ещё есть".       — Сначала твоя Каа-сан. Её звали Кушина Узумаки, — глаза Наруто расширились, — да, ты взял имя от этой части семьи, она не могла отказаться от этого, потому что была последней в своём клане.       Глаза Наруто начали слезиться.       — У-у меня был клан.       Хирузен кивнул:       — Да, клан Узумаки из Узу (Узусиогакуре, деревня, скрытая в водоворотах). Они были величайшими союзниками деревень из листьев во время Первой и Второй войн шиноби. Хотя, к сожалению, к концу Второй войны из-за объединённой атаки Ива (Ивагакуре, деревня скрытая в камне) и Кумо (Кумогакуре, деревня, скрытая в облаках) они были стёрты с лица земли. Твоя Каа-сан выжила благодаря То-сану, Мамору Узумаки, главе клана, отправившего её прочь, когда клан узнал о приближении нападения. Они доверили ей всю библиотеку и фонды кланового дзюцу, потому что знали, что клан не переживёт надвигающееся нападение. Твоя Каа-сан была одной из самых упрямых, импульсивных, эксцентричных и упрямых девушек, которых ты когда-либо встречал. Она любила повеселиться и всегда разыгрывала любого, кто шутил над её ярко-красными волосами. По иронии судьбы, её волосы были одной из причин, по которой она так запомнилась в Третьей войне шинобы. Она получила титл Красной Горячей Крови Хабанеро. Она была мастером Кендзюцу* и Фуиндзюцу* своего клана и была смертоносна на поле битвы, с её особыми приемами, комбинациями и уникальными цепями чакры. Когда она узнала, что беременна тобой, она и твой То-сан были так взволнованы, что не могли дождаться, когда станут родителями и увидят, как ты вырастешь. Но, к сожалению, этому не суждено было случиться, — сказал Хирузен со вздохом.       — З-значит, они любили меня... Мне всегда было интересно, любили они меня или нет, было ли это причиной того, что они бросили меня, но поскольку они оба умерли, я могу понять это, — ответил Наруто, нахмурившись, когда вытер слезу с глаза.       — То, в чём ты можешь быть уверен, Наруто-кун, так в том, что я никогда не видел людей, которые были бы более взволнованными от того, что станут родителями, чем твои. Теперь, Наруто, прежде чем я расскажу тебе о твоём То-сане, я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Если ты решишь взять его фамилию в качестве своей собственной, ты не сможешь этого сделать, пока не станешь генином. По крайней мере, таким образом ты сможешь защитить себя, до тех пор, пока не можешь никому сказать, что ты его сын. Это вызовет серьёзные осложнения и множество проблем, понимаешь? — серьёзно сказал Хирузен.       Наруто кивнул.       — Я понимаю, старик.       Хокаге кивнул.       — Твоего То-сана звали Минато Намикадзе, но ты лучше знал его как...       — Четвёртый, я сын четвёртого Хокаге, — сказал Наруто, тут же потеряв дар речи, не зная, как справиться с этой новостью. Он был сыном деревенского героя, человека, который погиб, победив Девятихвостого лиса и которой почти в одиночку завершил Третью войну шиноби своей техникой Летящего Бога Грома. Техникой, которую он скопировал у второго Хокаге. Он был мастером искусства Фуиндзюцу, одним из немногих учеников легендарного санина Джирайи, который, в свою очередь, был учеником третьего Хокаге. Но если всё это было действительно так, Наруто не мог понять только одну вещь.       — Почему?       Трое, находящихся в комнате, в замешательстве посмотрели на него.       — Почему что, Наруто? — спросил Хирузен, увидев, как блондин сжимает кулаки.       — Почему, если я сын Четвёртого, со мной обращаются как с нечистью на земле, почему со мной так ведут себя, почему избивают каждую неделю? Меня выгнали из приюта в четыре года, я выживал на улице две недели, ел мусор, спал в картонной коробке и старался защитить свои пальцы, чтобы их не обгрызли крысы. Если я сын Четвёртого, почему со мной обращаются, как с чумой? Почему на меня смотрят так, будто я грёбаный убийца?! — Наруто вздрогнул, когда его собственный голос превратился в вопль, и слёзы потекли по его щекам.       Анко смотрела на мальчика, который был даже младше её. Она не знала о его жизни до этого и была потрясена, услышав всё это. Она даже не могла понять, что он сделал, чтобы заслужить такое отношение, а ведь быть сыном Четвёртого означало жить в роскоши, и если его Каа-сан была главой клана, то он должен был купаться в деньгах, и всё же он выглядел истощённым и был одет в самую ужасную одежду.       Она знала, что такое ад. Её родители умерли, когда ей было три года, поэтому она тоже была сиротой. Но санин Орочимару забрал её, когда ей исполнилось шесть. Он увидел в ней потенциал, принял её как свою ученицу и даже позволил подписать контракт со змеёй в возрасте восьми лет. Конечно, всё пошло наперекосяк год спустя, когда обнаружилось, что он был предателем и похищал шиноби и мирных жителей для экспериментов. Он пытался взять её с собой, когда уходил, но она отказалась. Именно тогда он повернулся к ней и наложил проклятую печать, прежде чем оставить её в одиночестве.       После той ночи, когда раскрылись все его преступления, даже несмотря на то, что она отказала ему, люди считали её не более чем его ученицей и относились к ней так же, как к нему. Так что когда её избегали, смотрели на неё и обращались с ней как с дерьмом, она слишком хорошо знала, что это такое. По крайней мере, у неё была Югао. Именно она нашла Анко в ту ночь, когда Орочимару покинул деревню, и отвела её к Хокаге, чтобы тот помог снять проклятую печать. К сожалению, он не смог удалить печать и сомневался, что кто-нибудь сможет это сделать, поэтому знак служил напоминанием о сенсее все эти годы. Югао стала для Анко словно старшая сестра, они жили вместе в двухкомнатной квартире, пока Анко училась в Академии. "С ним обращались хуже, чем со мной, но это же бессмысленно, так почему?"       Хирузен встал, затянулся трубкой и посмотрел в окно на деревню, расстилающуюся внизу.       — Потому что эта деревня заполнена глупыми людьми, которые не могут отличить контейнер от его содержимого и полны негодования и ненависти к кому-то, кто не мог контролировать это и говорить о том, что с ним случилось, — злобно прорычал Хирузен, в гневе продемонстрировав деревне немного желания убивать.       Югао со стыдом посмотрела вниз, соглашаясь, но и Наруто, и Анко всё ещё не понимали, о чём говорил старик.       — Старик, что ты говоришь? Какой контейнер? Какое содержимое?       Старик сел с побеждённым выражением лица, он слишком стар для этого дерьма. Он просто вздохнул.       — Наруто, чем известен твой То-сан?       — Он убил Кьюби в... подожди, оба моих родителя умерли в ту ночь, когда я... я родился... потом они оба погибли, сражаясь, но как?       Наруто думал, что он бредит, когда держался за голову, а все факты начали сходиться воедино.       Хирузен кивнул.       — Ты начинаешь понимать, Наруто. Оба твоих родителя погибли, защищая деревню от нападения Кьюби. Никто не знал, откуда появился Кьюби, поскольку он мгновенно возник из ниоткуда той ночью, но на самом деле Кьюби был в деревне в течение многих лет, запечатанным. Сначала он был запечатан в жене Шодаи Хокаге, её звали Мито Узумаки. Она была твоей бабушкой. Мито-сама была сестрой Мамору Узумаки, и брак между ней и Хаширамой Сенджу связал два клана. Она была первой джинчуурики Кьюби, и когда она умирала, то передала эту обязанность единственной, кто мог принять её, единственной Узумаки, оставшейся в то время, твоей Каа-сан, Кушине. Кушина была второй джинчурики Кьюби из-за невероятно большого количества чакры Узумаки и невероятно больших спиралей чакры, которые затмевают большинство Каге, даже мою собственную, и они лучше всего подходят для удержания огромной чакры Кьюби. Никто не думал, что случится так, что той ночью, ночью твоего рождения, Кьюби сломает печать, освободится из тела Кушины и нападёт на деревню. Поэтому твой То-сан сделал единственное, что мог. Кьюби - это огромное количество чакры, которую нельзя убить, поэтому у него оставался только один вариант, и он запечатал Кьюби в единственном сосуде, который мог вместить девятихвостого, он...       — Он запечатал это внутри меня, Девятихвостого лиса; демон, убивший треть деревни, запечатан внутри меня, — сказал Наруто вслух, осознавая. Хирузен кивнул и собрался заговорить снова, но Наруто продолжил, — теперь всё это обретает смысл, деревенские, они... они видят во мне Кьюби, они видят во мне того, кто убил их близких... Эти грёбаные идиоты! Я ещё даже не студент академии, но даже я знаю разницу между кунаем и свитком, в котором он хранится. Они полные ублюдки, вот и всё. Когда они в следующий раз нападут на меня, пусть я надорву задницу, но к чёрту бегать, я покончил с этим, я собираюсь нахер убить их всех!       Югао на секунду моргнула, глядя на блондина, который только что был признан единственной восьмидесятилетней личностью, и мгновение тому назад выглядел так, будто вот-вот заплачет, а теперь он уже будто был готов оторвать голову следующему, кто совершит ошибку, посмотрев на него с выражением "Что с этим ребёнком?". Югао слегка улыбнулась.       Анко не могла удержаться от улыбки и смешков, глядя на Наруто.       — Мне нравится твой образ мыслей, шкет, я даже протяну тебе руку помощи, чтобы ты мог воспользоваться моим опытом.       Услышав это, Хирузен вздохнул. "Мне жаль тех, кто попробует сделать что-нибудь с этой парочкой. Я буквально чувствую головную боль от криков совета и крики женщины Харуно, которые разбивают стекло. Думаю, она наполовину баньши".       — Ну, ты действительно начинаешь обучение в Академии через три недели, Наруто, и когда ты станешь шиноби деревни, то будешь под законом, который запрещает гражданским прикасаться к тебе, давая тебе право использовать смертоносную силу. Не то, чтобы я потворствовал таким вещам, но это пища для размышлений, — сказал Хирузен, и на лице его появилась ухмылка.       Оба, и Анко, и Наруто, начали ухмыляться как сумасшедшие, вспомнив это. У Югао и Хирузена были одинаковые мысли. "Да поможет Ками-сама этой деревне, когда эти двое объединятся".       Хирузен прочистил горло.       — Наруто-кун, у тебя также есть наследство, оставленное твоими родителями. К сожалению, их дом был разрушен после нападения Кьюби, но поскольку твои То-сан и Каа-сан были мастерами Фуиндзюцу, у них имелся запасной план. Так что когда дом был разрушен, все объекты в доме, отмеченные печатью, были перенесены в запечатывающий свиток в этом офисе. Они также дали мне управление банковскими счетами Намикадзе и Узумаки на случай, если с ними что-то случится. Я использовал некоторое количество денег, чтобы поддерживать тебя в любое время, когда тебе нужен был аванс или прибавка, если из-за обстоятельств было невозможно сделать это иначе, но, честно говоря, это даже не повлияло на счета Узумаки. В соответствии с договорённостью с твоими родителями, ты можешь пользоваться пятью процентами счёта, пока не станешь генином, а тогда уже будет доступно всё остальное.       Наруто кивнул.       — Спасибо, старик, приятно знать, что у меня есть деньги, чтобы спалить все магазины, которые взимают с меня втрое большое законной запрашиваемой цены.       Хирузен моргнул.       — Ты знал?       Наруто кивнул.       — Конечно. Я не такой тупой, как могло бы показаться из за этого уродства, старик. Это была маска, которую я носил. И это единственная одежда, которую мне продавали в магазинах.       Хирузен кивнул, став заметно сердитым.       — Понятно. Я посмотрю, что могу с этим сделать. У тебя есть одежда, которую ты можешь надеть, Наруто?       Наруто покачал головой.       — Нет. Это был мой последний спортивный костюм. У меня было четыре пары, но все они кончили своё существование так же или даже хуже.       — Я хорошо понимаю, что нам просто нужно купить тебе новую одежду завтра, но пока... — Хирузен щёлкнул пальцами, и появился АНБУ в розовом, держащий чёрную рубашку, заставляя Анко и Наруто снова хихикать, когда бросил рубашку в Наруто перед тем, как исчезнуть.       Рубашка была на несколько размеров больше, так что он просто снял свою старую футболку. К большому удивлению Анко, он вовсе не был истощён. Он был в действительно хорошем состоянии, и в нём не было ни капли жира. Он был отлично сложен для двенадцатилетнего мальчика. Натянув новую рубашку и заправив её, он поймал взглядом подмигивание от Анко.       — Черт побери, шкет, как ты так накачался? А тебе всего двенадцать! — сказала Анко, облизнув губы. Наруто пожал плечами.       — Я планирую стать шиноби и поэтому должен быть в форме. Когда я узнал, что поступаю в Академию, я планировал снять маску и показать всем, кем я являюсь на самом деле. Когда я слышу это, я ещё больше планирую надрать всем задницы.       Хирузен улыбнулся, услышав это.       — Ну, если это действительно так, Наруто, думаю, у меня только что появилась мысль, с чего тебе можно начать, — сказал он, вставая и подходя к сейфу, открывая его и вытаскивая свиток.       Вернувшись к столу, он развернул свиток, явив миру набор печатей для хранения. После направления в свиток чакры вылетело несколько клубов дыма. Как выяснилось, свиток отдал несколько вещей; одна из них была другим свитком, два письма, а последняя была маленькой коробочкой размером с буханку хлеба. Хирузен поднял два письма и передал их Наруто.       — Твои родители дали их мне с тем, чтобы я передал письма тебе после рассказа о них. Я уверен, что ты захочешь прочитать их в одиночестве, но приходи ко мне, если захочешь задать вопросы.       Наруто смотрел на письма несколько секунд и затем улыбнулся.       — Спасибо, старик.       Хирузен кивнул перед тем, как передать ему свиток.       — Вся эта инструкция о том, как выполнять Множественное Теневое Клонирование. Кушина никогда не могла выполнять обычное клонирование из-за огромного количества чакры, потому что была членом клана Узумаки. Это невозможно для кого-то столь юного, поэтому Множественное Теневое Клонирование будет твоей версией. Твоя Каа-сан также оставила тебе свои записи о нём в свитке, и я надеюсь, что это поможет.       Наруто улыбнулся.       — Я уверен, что так и будет, старик. Я начну изучать его завтра сразу после того, как куплю новую одежду.       Хирузен кивнул.       — И, в конце концов, у меня есть для тебя ещё вот это, — он подвинул коробку вперёд и открыл её, передняя часть выдвинулась, показывая набор пустых свитков и бумаги вместе с пятью чернильницами, кистями и свитком с надписью "Фуиндзюцу. Книга первая: Начинающий".       Наруто моргнул, а затем посмотрел на Хирузена.       — Если ты хоть немного похож на своих родителей, ты будешь гением в Фуиндзюцу, как и они оба. Твоя Каа-сан была мастером стиля Фуиндзюцу твоего клана, и она научила твоего То-сана всему, что знала сама. Благодаря этому он смог создать собственную версию Техники Летящего Бога Грома второго Хокаге. И если ты решишь использовать её, тогда...       Наруто улыбнулся.       — Это идеально, старик. Я планировал в будущем изучить Фуиндзюцу позже, в Академии, но если я смогу выучить это раньше, было бы здорово.       Хирузен нахмурился.       — На самом деле, Наруто, Фуиндзюцу не является частью программы обучения в Академии. Академия охватывает три базовых умения: Ниндзюцу, Тайдзюцу и Гендзюцу, а также историю основных наций и некоторые другие вещи, которые Совет Листа считает важными.       Наруто приподнял бровь.       — Может быть, я просто не понимаю всей картины, но правильно ли я понял? Я имею в виду, Совет Листа, решающий, что правильно преподавать в академии в деревне шиноби, не так ли? А что со стороны шиноби, что решаешь ты, старик?       Хирузен кивнул.       — Ты можешь так подумать, но у меня столько бумажной работы, что нет времени на что-то ещё. Чертовы документы.       Наруто моргнул.       — А что насчёт этого Множественного Теневого Клонирования? Если я правильно прочёл, они содержат в себе все твои воспоминания, — сказал он, из любопытства просмотрев первые несколько строк свитка. — Так почему бы не создать несколько, чтобы они оформляли за тебя документы, старик?       В этот самый момент было так тихо, что можно было бы услышать, как в комнате пукает муха, а в следующую секунду Хирузен бросился через стол, чтобы обнять Наруто.       — Спасибо, Наруто, спасибо! Я пытался избавиться от этой бумажной работы в течение многих лет, и теперь это, наконец, возможно! Спасибо Ками-сама за тебя, Наруто!       И Анко, и Югао, вспотев, смотрели на эту сцену, и в следующую секунду Хирузен он снова встал на ноги, кашляя.       — Этот инцидент теперь классифицирован как инцидент SSS-класса, и разговор об этом означает немедленную смерть, я уверен, — сказал он серьёзным голосом.       Но все трое просто рассмеялись.       — Хорошо, старик.       Хирузен вздохнул, возвращаясь к своему столу.       — А теперь, Наруто, думаю, было бы лучше, если бы ты переехал в другую квартиру. Твоя старая обветшала. Я начну искать новое жильё для тебя завтра, пока мы не сходим в магазин за одеждой.       Югао прервала его.       — Простите, Хокаге-сама, полагаю, что у меня есть место, где можно разместить Наруто-куна. Это квартира в комплексе, где я и Анко живём по соседству. Арендная плата составляет 750 рё в месяц, и квартира достаточно просторна для мальчика его возраста.       Наруто улыбнулся.       — Звучит идеально. Это в три раза дешевле, чем то, что я сейчас плачу за аренду, так что, считай, продано.       Хокаге посмотрел на Наруто.       — Наруто, что ты имеешь в виду? Твоя арендная плата всего четыреста пятьдесят рё в месяц, и она поступает из казны, потому что ты сирота.       Наруто просто хлопнул себя по лбу.       — Как я этого не понял? Чертовы глупые домовладельцы взимали с меня двадцать пять сотен рё из моего собственного кармана!       Хирузен сжал кулаки, пресытившись этим окончательно, прежде чем щёлкнуть пальцами, вызывая АНБУ, который появился не в розовом.       — Арестуйте арендодателя за преступления, связанные с уклонением от уплаты налогов и мошенничеством с казначейством. Доставьте его к Ибики и проинформируйте негодяя о том, что всё его имущество арестовывают и он лишается гражданства, а все его активы передаются под имя Наруто Узумаки, как компенсация за преступление против него.       АНБУ кивнул, прежде чем исчезнуть. Хирузен кивнул и посмотрел на Наруто.       — Поздравляю, Наруто, теперь ты владелец собственности.       Наруто пожал плечами.       — Ну, я могу просто снести всё это и продать землю. Это место — свалка.       Девушки и Хокаге кивнули, а затем заговорили:       — Тогда пойдём и посмотрим эту квартиру, а потом, Наруто, я сдаю тебя в аренду до конца ночи.       — Звучит хорошо для меня, — усмехнулся Наруто.       Улыбаясь, все четверо пошли смотреть новую квартиру. Было ясно, что скоро всё сильно изменится.