Дар превосходства над собой.

      За время, что Сокджин с Джеем находились в гостях, узнали многое. Их успели угостить разными видами рыб, показать новые дома, Вэньмин даже начал заниматься постройкой ещё одной бани. Обратно добираться несколько труднее, ведь Джей ехал один с набитыми вещами в машине, пока где-то в нескольких километрах в лесу бежали оборотни. Джину удобно, чтобы в любой момент новенькие могли бегать к своим родителям, потому показывал короткий путь через горы и речки. Приближаясь к территории, он встретил кольцевых и лесных, те поздоровались и поклонились Восточным волкам.       Чон Каыль на следующий день после выяснения произошедшего всерьёз села за книги по стихиям, поскольку именно её далёкие родственники таким занимались. Остановились на прошлых выводах, что Чимин попал в мир одного из учеников Лесного Духа и вернулся благодаря Намджуну. После этого серьёзного разговора, особенно слов, что Намджуна Чимин не достоин, сам альфа много времени проводил по вечерам с омегой. Намджун постоянного говорил, что его пара хорошая, достойная и очень даже красивая. И что судьба их свела, и не зря он отдал свою половину жизни, потому что лучше прожить две сотни в наслаждении, чем в четырёх в горе.       Передача лет жизни затронула не только этих двоих, Юнги молча задавался вопросом, а что, если Чонгук проживёт больше? Ему же никто сотню не накидывал за любовь и красоту. Становилось обидно в эти моменты, однако, оборотни могут чувствовать настроение своей пары, потому Юнги лгал самому себе, что всё хорошо, лишь бы не возвращаться к этому вопросу. — Добрый день! — Крикнул Тэхён соседям.       Прошла неделя с того момента, как новенькие присоединились к стае. Никто не ругался и не ссорился. Однако, на уходе Джей попросил у Вэньмина познакомиться с одной девушкой, что ему очень приглянулась. После ужина альфа подошёл к дому, постучался и позвал гулять. Дама оказалась очень милая и общительная. По комплекции она сильно отличалась от Юнги: высокая, как молодые альфы, с пышными формами и густыми волосами. Джей извинился за грубость и что торопит события, но предложил уехать вместе с ним. Мэй, так её звали, сказала, что не может, поскольку нужно ухаживать за братьями и тем более родители не пустят.       А утром, когда все готовы уходить и уезжать, дверь одного из домов открылась и в ней показалась Мэй, только вот уже в теле волка. В её пасти был небольшой мешок, видимо с одеждой и всеми нужными средствами. Она молча подошла к машине Джея, положила в багажник мешок и встала рядом с альфами. Сказать, что все были в шоке — ничего не сказать. Но Джей не стал подавать виду, лишь улыбнулся, как идиот на школьном празднике, и довольный сел в машину, не отрываясь от волчицы. — Обряд я проведу с теми, с кем не удалось, остальных прошу ожидать на поляне. Дэсон берёт на себя альф, — посреди поселения с книгой в руках стоял Хосок, — за мной.       Оборотни прошли посвящение в праздник очень быстро, остальные стояли в центре и ожидали, но уже через сорок минут вернулся Дэсон, а ещё через десять Хосок. Лекарь отложил книгу, указывая, что приступает к самому главному. Взрослые и дети ушли с центра, садясь на лавочки около домов. Чонхо тоже вышел из дома, держа на руках их старшего сына, пока Джиён спала в кроватке.       Хосок попросил принять позиции, омегам отойти от альф в одну сторону, а после присесть на траву, поджав ноги под себя. Нужно разделиться на колонны и ряды, чтобы удобнее вставать с места. — Обряд подношения слишком требовательный и максимально традиционный, просьба не переговариваться, не создавать шум и не мешать, — строгим голосом заявил лекарь, поскольку самый важный этап, — в руках у омег будущий оберег дома, он сейчас наделён стихией, принадлежащей только вам.       Альфы, что находились в левой стороне, сидели также на траве, поджав ноги, но в руках у них ничего не было. Это все потому, что по традициям дом находится исключительно во власти омеги. Какая еда, одеяла и покрывала, одежда и так далее — всем руководит омега. А альфа лишь поддерживает жизнь в этом доме и делает всё, чтобы жителям было комфортно.       Хосок развернулся спиной ко всем, закрывая глаза и прислушиваясь к лесу. В этот момент всё поселение замолчало, потому что на протяжении почти получаса лекарь будет читать молитву, призывать Лесного духа, чтобы тот помог связать узами брак семьи. Время послеобеденное, небо желтело. — Дар великий и возможный только волкам твоим детям, покоряюсь от земли до неба, Луна осветила дорогу просторную, — говорил Хосок. — Да вознесётся имя твоё, — прошептал Чонхо, ведь он помнил, как ту же самую молитву читала мать Хосока, когда они были на празднике Расцвета.       Из окна наблюдала Каыль, смотря заплаканными глазами на сына. Он действительно был хорошим врачом, любил своё дело и продолжил династию. Спустя время Хосок замолчал, но продолжал также сидеть. Заметно поднялся ветер, трава зашелестела. Это значит молитва призвала их Бога. Осталось лишь самое главное. — Пусть судьба решается вами же, но если будут трудности, то Лесной Дух поможет.       Лекарь на этих словах развернулся, встав с места, и поклонился всем альфам и омегам, те, сидя на траве, повторили жест. — Чон Юна, прошу тебя подойти ко мне, — девушка молча подошла, держа в руках свой пучок трав, положила его на ткань, что стояла рядом с лекарем и сделала шаг назад, — оставив заботы и прошлую семью, готова ли ты создать новую? — Готова, — прошептала девушка.       Она стояла пару секунд, как позади послышались шаги. И перед ней встал альфа, улыбаясь во все зубы. Они уже встречались, обряд был лишь формальностью для родителей. Хосок поклонился, после чего альфа присел, упираясь в пятки, и протянул правую руку. Лекарь вмиг достал нож, проводя по внутренней стороне ладони альфы, после чего закинул инструмент в таз с чистой водой, чтобы не вызывать заражение у следующих. По руке начала стекать кровь, и парень поднял свой взгляд на омегу. Юна немного забыла, что нужно делать, но после подняла подол юбки. Ладонь альфы прошлась по бедру, оставляя кровавый след. — Спасибо вам, — после чего Юна вместе со своим альфой ушли с места, попутно прихватывая пучок трав и заранее подготовленные бинты, что лежали на стульчике неподалёку, — Мэй, прошу тебя подойти ко мне.       Девушка сделала тоже самое, укладывая травы на ткань. За всё время пребывания восточной девушки в стае, к ней подходили многие знакомиться, но она отсекала альф от себя, заявляя, что уже имеет парня. — Готова ли ты создать новую семью? — Да, — после чего вновь послышалось шуршание.       Многие замерли в ожидании, кто же там позади идёт к такой очаровательной девушке. Но больше всех был шокирован Юнги. Сейчас на месте обряда перед восточной девушкой на коленях стоял Джей, ему разрезали ладонь, он оставил свою кровь на большом бедре омеги. В такую секунду он даже закомплексовал, ведь у него нет таких пышных форм. Не успел Юнги отойти от шока и воркующих Джея и Мэй, как к месту обряда подошла Солли. На неё все смотрели с любовью, потому что у такой милой и скромной девушки слишком строгие родители, которые заставили пойти на этот шаг. Она бы так и сидела дома, рисовала картины и ухаживала за цветами, играла с котом. Солли положила травы на ткань, соглашаясь со словами лекаря. В этот момент почему-то показалось, что к девушке никто не выйдет, поскольку у неё не было друзей, кроме Чимина, заходящего на чай.       Незаметно перед девушкой кто-то оказался, она подняла голову и округлила глаза. Рядом с ней стоял Субин. Тот самый закрытый и равнодушный Субин, который мало с кем также общался. У него свои тараканы в голове. Но что его сильно отличало — внушительные размахи тела. Субин был выше Намджуна, возможно даже сильнее, поскольку являлся лесным патрулём. Солли никогда и не подумала бы, что может привлекать кого-то вроде такого мужчины. Посмотрев в чужие глаза, Субин смягчился, отпустил эту хмурость, и присел на колени, повторяя ритуал. — Ким Юнги, прошу тебя подойти ко мне, — иногда Хосок вызывал по фамилии, поскольку в стае был ещё один омега, которого звали Юнги, — готов ли ты вступить в новую семью? — Да, — не успел омега положить пучок трав и встать, как со своего места подорвался Чонгук, словно это пять минут до закрытия супермаркета, и может не успеть. Вдруг кто-то заберёт себе? Он, словно окрылённый первой любовью, горящими глазами смотрел напротив, и даже когда лезвие шло по ладони. — Чимин, подойди ко мне.       Чимин был в шортах, ему не нравилось носить традиционные длинные юбки, потому одолжил у брата просторную одежду на обряд. Омега вышел, кладя на ткань пучок трав. Страшно ли ему было? Конечно. А мало ли выйдет кто-то другой? Потому что отказать при всей стае некрасиво. Хосок стоял, пока омега находился в неком трансе из-за паники. — Всё хорошо? — Чимин кивнул, склоняя голову, — Чимин, готов ли ты оставить заботы детские и создать новую семью во благо твоей пары? — Да, готов, — кивнул омега.       Хосок поклонился. Чимин смотрел вниз, шаги не слышались. Он приподнял голову, всматриваясь в толпу альф. Спустя долгих и мучительных десять секунд с места встал Намджун, подходя к омеге. Он сразу же взял Чимина за руку, целуя тыльную сторону ладони. Было непонятно одно — почему же старший сразу не вышел к месту обряда? Сомневался? Не хотел? Заставили?       Но на тот момент, когда перед ним на коленях стоял Северный оборотень, могущественный и сильный, властный и беспощадный волк. Это окрыляло, действительно окрыляло. И никакая сила, страх, тревога не сравнится с таким мощным чувством, как любовь. Она заставляет падать на колени перед кем-то, смотреть в глаза, тонуть в этом бескрайнем океане. И Намджун падал. Падал в эту яму, у которой нет конца. И даже когда лезвие шло по коже, а затем кровь, он всё ещё продолжал смотреть в эти уже серебряные глаза. Но он чувствовал эту смородину, эту кровь, этот запах омеги. И только он.       Чимин приподнял края шорт, показывая на всеобщее обозрение свои стройные ноги. Год назад, когда они только встретились с Намджуном, Чимин был худым, а сейчас успел за время восстановления немного набрать, но это только начало. И даже если кому-то такая фигура и тело казались хрупкими, альфа видел в Чимине только стальную красоту. Его душа красива, фигура и лицо. Намджун опустил взгляд вниз, видя перед собой чистые бёдра, немного прикрытые тканью шорт, а после провёл кровавой ладонью. Он должен был оставить небольшой след, но почему-то получилось так, что левая нога омеги оказалась в крови почти до середины голени. — Не болит? — Чимин помогал забинтовывать руку, отходя от места обряда, пока позади решались судьбы других пар. — Всё хорошо, — улыбнулся старший. — Почему ты не сразу подошёл ко мне? — Не знаю, — нахмурился оборотень, — может быть, кто-то другой захотел быть с тобой. — И ты бы так и оставил всё? — Я бы спросил тебя, потому что уважаю твоё мнение, — Намджун после этих слов замолчал, утопая куда-то в свои мысли. Но выдернул его удар по плечу. — Ну и дурак же ты! — Прошептал Чимин, — ещё раз такое случится, я тебе хвост оторву, — альфа удивлёнными глазами пытался сканировать Чимина, — что ты на меня так смотришь? Забыл уже, что я только с тобой хочу быть, — Намджун молча улыбнулся, выдыхая тёплый воздух и потянулся, чтобы обнять, — ну тебя, блин, волчара тупой, — и Чимин сильнее только прижался, вдыхая аромат леса.       Тэхён рассказывал о празднике Расцвета за столом. Кровь, что остаётся на бедре у омеги, символизирует большую любовь альфы к запаху предполагаемой пары. Этот ритуал не строит браки. Всё завязано на волках, природе и принадлежности. Будущее решается исключительно во время вечернего мероприятия. Оно, кстати, наступило довольно быстро. На данном вечере не хватало только живой музыки или немного флейты, потому что было весело, однако, одно из главных правил леса — не пугать его музыкой. Животные убегают дальше от громких сигналов, потому, чтобы не распугать дичь под ночь, оборотни внутри поселения устраивали игры или просто соревновались, пока на костре жарилось мясо. — Эй, Чимин! Ты теперь загадывай! — Сказала Солли, сидя рядом с Субином. Парень всё не прекращал влюбчивым взглядом окутывать девушку. — Ну, — блондин поднёс указательный палец к губам, — давайте самый переломный момент в вашей жизни. Юна, начинай. — Я с мамой очень сильно поругалась давно, она тогда выставила меня за дверь и сказала, что я могу свалить куда захочу. — И ты пришла ко мне, — её приобнял рядом сидящий альфа. — Грустный случай был, когда я потерял родителей из-за канадских тварей, — начал Чонгук, — я и так сильно отдалился от них, убежал из дома, а после вообще потерял. Даже на могилу не сходишь, — в этот момент Юнги взял за руку брюнета, тепло улыбаясь.       Они все сидели в кругу на траве, постелив небольшие покрывала из дома. Каждый рассказывал трагичную историю, буквально изливал душу в кругу друзей. И порой, среди поющих птиц на вечернем закате лета, чувствовался аромат приближающего счастья. Что-то хорошее только в будущем, но оно пока неизвестно. Чимин всматривался в солнце, а в ушах чувствовал воду, телом ощущал огонь, и мыслями был на этой планете, в каждом цветке и травинке. Но по ту сторону солнца, куда смотрел младший, сидел Намджун. И на фоне заката персиковой звезды, его лицо переливалось тёплыми оттенками. Так хотелось положить руку на щёки и сказать, как же любит. — Моя грустная история была зимой. Тогда пришли истребители, напали на нас. И я очень испугался за всех. За папу, отца, брата, Джуна и Гука, за всех. Но самый печальный момент, когда я нашёл мёртвого тебя на поле, — Чимин отвёл взгляд с солнца на альфу, — тогда я думал, что это поистине конец моей жизни, и был готов остаться там на поле навечно.       Намджун молча оторвал руку от земли, прижимая к себе омегу и вдыхая аромат жемчужных волос. Он хотел заплакать, но его успокаивал сам Чимин, поглаживая по коленке своими мягкими ладонями. — Когда ты научился создавать клоны? — Спросила Юна. — На севере, ещё в том доме. Хангёль показал мне их справочники, что у Северных волков есть скрытые сверхспособности. У Чонгука была аэрация, он мог создавать ураганы, а я вот делиться на клоны. — Но как, если это мутирующие сверхспособности? — Спросил Чимин шёпотом на ухо, на что альфа лишь пожал плечами.       Настало время праздничного ужина. Все омеги помогали накрывать на стол, разжигать свечи и небольшие светильники с лампами, пока альфы в это время отправились в лес для того, чтобы нарвать подарки своим парам. Теперь осталось только ждать, каково же будет предложение. Стая постепенно погрузилась в атмосферу романтического, но в то же время семейного праздника. Некоторые дети легли спать, Чонхо с Хосоком, спускаясь с крыльца дома, наконец-то оставили заботу и детей, присоединяясь к ужину.       Юнги с Чимином расставляли свечи, понемногу двигая тарелки с едой. Позади послышался шорох, на что младший Ким обернулся назад, но никого не было видно. Однако Сокджин почуял, что сейчас самое время приступать к трапезе и празднику. Юнги обернулся назад, видя там перед собой Гука. Он выходил из леса с букетом в руках. Не завязан шнурком или хотя бы нитками, без обёртки. Простые, красные розы. — Неужели красные, — прошептал Тэхён, держа руки на груди.       Чонгук приближался. На нём была обычная чёрная футболка с шортами. Юнги молча принял букет, а после робко кивнул. Они были так счастливы, что обрели друг друга. Рядом стояла Юна и принимала букет с фиалками от Субина.       Но Намджуна нигде не было. Время текло медленно, так мучительно. Чимин повернулся на родителей, захотев заплакать, что, возможно, Намджун ушёл слишком далеко. Территория Южной стаи слишком большая. А вдруг потерялся? А вдруг он ничего не нарвал, и сейчас где-то бродит по лесу, утопая в тоске. Да не особо нужны Чимину эти цветы, если честно! Пусть выходит без них, но выходит. Порой не нужны никакие подарки, ведь достаточно одного взгляда, или.. Или хотя бы присутствия. Его руки затряслись, пока стая смотрела молча на парня. Ему сожалели. Возможно, единственный праздник не смог получиться в жизни этого оборотня.       На этот моменте блондин психанул, всплеснул руками и побежал в сторону тени деревьев. Родители обеспокоено посмотрели на него, хотели отдёрнуть, но Чонгук их остановил. Потому что у этого Северного волка зрение лучше, чем у Южных. И сейчас он видел в тени другого Северного волка.       Как только Чимин приблизился к лесу, заметил выходящего оттуда Кима. А в его руках был большой букет махровых тюльпанов. Розовых махровых тюльпанов. Такие не росли в Южном лесу, только на севере. Он же не мог сбегать туда за пару минут? — Прости, заставил тебя ждать, — мягко улыбнулся оборотень, протягивая букет. — Я просто подумал, что ты потерялся, — Чимин протянул руки, принимая и утягивая нежный аромат цветов, — где ты достал такие? — Я не мог потеряться, я же волчара, — улыбнулся Намджун, подходя ближе и наклоняясь вниз. Он избежал ответа на второй вопрос.       Чимин покраснел, к его щекам приливает и приливает кровь, заставляя испуганно ойкнуть и посмотреть вниз. Младший никогда не проявлял свои чувства на людях. Альфа взял его за подбородок и неспеша накрыл чужие губы, а другой рукой провёл по плечу, спускаясь по лопаткам вниз к талии и притягивая к себе.       Все позади начали улыбаться, видя такую милую картину. Вскоре рука Намджуна с подбородка спустилась ниже, и он двумя подхватил под бёдрами юношу, заставляя опереться на себя. Целоваться при их разнице в росте несколько неудобно — младший доставал едва до плеч. Чимин был ошарашен такой настойчивостью. Поначалу Намджун не торопился, не злился на то, что его пара спокойно общается с альфами, заводит друзей. А сейчас, будто перед ним не его добродушный Джуни.       Чимин закинул обе руки на плечи, держа цветы в одной из них, всё также находясь в объятиях. Ким углубил поцелуй, проходясь языком по неострым зубам и нёбу. Младший пискнул, когда понял, что за такой горячей сценой наблюдает всё поселение, и первым отстранился. — Если бы не твоя стеснительность и мораль в обществе, я бы взял тебя на глазах у всех, — альфа всматривался в серебряные зрачки.       Чонгук в это время поперхнулся морсом, оставляя стакан и принимаясь откашливаться. Юнги обеспокоенно посмотрел на Гука. Это всё потому, что Намджун сказал это очень тихо, но слышать на таком расстоянии мог только Северный волк со своим острым слухом, коим и был брюнет. — Зачем тебе кофта с собой? Ты же не мёрзнешь, — сказал Чимин, когда его опускали на землю. — Я домой заскочил, тебе принёс, — он накинул плотной тканью омегу. К слову, эту вещь он носил на севере, иногда во время своего гона, так что она вся пропахла елью.       Они развернулись, продолжая улыбаться друг другу, пока стая оживлённо приступала к еде. Фонари освещали ближайший путь, мягко согревая жителей поселения. От стола пахло едой и разными ароматами цветов, которые стояли в заранее заготовленных вазах.