Волшебницы НОРЫ

Тучи разошлись по сторонам, открывая тропу живительному солнечному свету, такому редкому поздней осенью. Нынче на улице господствовал промозглый, не предвещающий ничего хорошего ветер, и опавшие листья уже не хрустели под ногами, как раньше, а лежали тухлыми бесцветными грудами на грязных от талого снега тротуарах. Ньюберг увядал на глазах, и даже его многочисленные жители отражали своими хмурыми лицами затяжную тоску, которую готовила для них скорая зима. В Академии талого снега и листьев не было, но из окна комнаты Джемме, расположенной в одной из башен, проглядывались бесконечные лесные массивы, посеревшие и выгоревшие. Лежа на втором ярусе кровати – первый занимала Пеп – она молча придавалась меланхолии и уныло читала учебник по рунологии. Признаться, учеба в Н.О.Р.А. не сильно отличалась от учебы в обычном университете: те же тонны теории, которую далеко не сразу позволяют применить на практике, бесконечная зубрежка и такое же отторжение от школьной элиты, которая давно образовалась на первом курсе и в которую Джемме, естественно не то что не попала, но и даже не стремилась. - Как думаешь, что на этот раз учинит Ден? – внезапно спросила она у соседки, мирно прокрастинирующей в постели. Пеп уныло вздохнула и пожала плечами, забыв, что ее собеседница ее не видит. - В последнее время он зачастил с грабежом. Уже несколько музеев и хранилищ города опозорил. Лажа это все, раз второкурсник без малейшего потенциала сумел обмануть лучшие охранные системы, которые вообще можно было предположить. Не, ну бред же. - Возможно, - бесцветно ответила Джемме, откладывая книгу. Ей совершенно не хотелось тратить свободное время на заучивание очередных символов, по крайней мере, не сейчас. – Не представляю, каково сейчас Озре. Ее брат – настоящий преступник, а она даже сказать никому не может. Надежда умирает последней, видимо? - А что ей остается? Не представляю, как она держится, - с чуть большим энтузиазмом откликнулась Пеп. Кажется, состояние ее подруги ее по-настоящему волновало, и она рада была выговориться на этот счет: в последнее время их компашка прониклась тоской, и каждая встреча была омрачена переживаниями каждого из друзей. Казалось, что их прежде веселый галдеж о пустяках и учебе постепенно сошел на нет, и беседы превратились в унылый пересказ собственных тревог, со временем столь приевшихся и однообразных, что даже открытая дележка ими перестала приносить хоть какое-то облегчение. Тогда наступила пора молчания: из всей четверки друзей по-прежнему позитивный настрой сохранял только Мохнатка. Пускай Пеп и пыталась веселить своих товарищей, было видно, что что-то то точит ее изнутри. – Я часто думаю о Дене, на самом деле? Не может же он сам проворачивать все эти выкрутасы. Ну скажи же. - Я.. ну, не то чтобы знала его? - неуверенно отозвалась Джемме, усевшись на своей кровати. – Ты думаешь, он вступил в какую-то шайку? - Да черт его.. В последнее время неизвестного тифлинга замечали в лесах неподалеку от школы, значит, где-то там он и скрывается, ну, если по логике-то. Просто подозреваю, что кто-то за ним стоит. - Кто? - Ну-у-у, - тут Пеп замолчала, очевидно, озабоченная собственными мыслями, и выдала что-то настолько неуверенное, что нельзя была не догадаться, что в ее думах было нечто такое, чем она вовсе не собиралась делиться с соседкой: - Может, какой-то темный маг. Джемме сразу же поняла, что лезет не в свое дело. Любопытство укололо ее прямо в сердце, и она с трудом удержалась, чтобы не развить тему, но что-то остановило ее от грубого вторжения в чужие размышления, поэтому она замолкла, рукой нашарив несчастный учебник по рунологии. Кажется, ее соседка тоже было не в духе продолжать: глубоко вздохнув и глазами обведя их небольшую комнатку, она отвернулась лицом к окну и закрыла глаза, подставившись на зыбкий солнечный свет, уплывающий за ранним закатом. И все же им обеим после этого разговора на душе было неспокойно. Джемме даже подумать не могла, что творилось на душе у вечно позитивной Пеп, однако сама она все чаще думала поискать Дена самостоятельно. Очевидно, что он не будет слушать своих старых знакомых: он был морально готов к их уговорам, да и девочка сомневалась, что какая-нибудь гипотетическая Озре смогла бы подобрать нужные слова. В критических ситуациях тифлина все чаще становилась жесткой и отстраненной и могла наговорить чего-то такого, о чем жалела бы. Пеп? Джемме не была уверена, но звездная магичка по крайней мере умела обнадежить и настроить на позитивный лад. И все-таки что-то смущало ее. Мохнатка? Пожалуй, его вообще не стоило посвящать в такие дела: юный эльф не умел держать язык за зубами совершенно, и троица друзей часто одергивала его за нескладные намеки посреди окружающих. Что-то подсказывало юной ученице, что это дело, которое ей нужно было выполнить в одиночку. Да, теперь она была уверена в своем стремлении отыскать этого тифлинга и вернуть его на путь истинный. …Вечерний лес был мрачен и глух. Грязная листва липла к ногам и скользила по рытвинам, наполненным холодной дождевой водой, а ветви еловых деревьев то и дело врезались Джемме в лицо так, что девочка искренне боялась потерять глаза. Ветер дул ей в спину, гуляя между смольными стволами с залихватским свистом, и где-то вдалеке волчий вой вторил ему своей жуткой, непонятной песней. Небольшой комок теплого света брезжил у Джемме в руках. Девочка неплохо овладела техниками рунической магии и даже если до сих пор у нее так и не получилось проявить себя как полноценную чародейку, это не делало ее полностью беспомощной. Прямо сейчас она, продираясь сквозь густую чащу, творила сразу два простых заклинания: световое – то, которое освещало ей путь – и навигационное, напоминающее небольшой нарисованный на бумаге компас с мерцающей алой стрелкой на нем. Несмотря на то, что девочка все еще плохо ориентировалась по частями света, теперь она по крайней мере не боялась потеряться и навсегда заблудиться в этом темном и, она готова была признать, жутковатом месте. Близкий шорох отвлек ее от размышлений. Джемме услышала его всего на секунду, но уже успела перепугаться и сжалась, словно сова, в тоненькую веточку. - Ден? – неуверенно спросила она, чувствуя, как ее голос предательски надламывается. Она с трудом нашла в себе силы не бояться, все-таки расправила плечи, смешно нахмурилась и неосознанно выставила вперед руки. - Это ты? – знакомый голос, но он только сбивает Джемме с толку. Кажется, она уже встречала его обладательницу – а тембр был явно женским – но совершенно не помнила, кто это. Только когда кусты зашевелились и из них вышла девушка чуть выше нее, по-прежнему закутанная в грубый плащ, магичка наконец-то узнала в ней ту самую незнакомку, которую она раньше встречала в Ньюберге. Да, это точно была она! Тот же рост, тот же голос, даже одежда та же самая. Разве что теперь плащ висел свободно, частично обнажая ее черно-белый наряд, а лицо она скрывала искусственно, держа руку на капюшоне. Джемме не могла видеть ее выражения, но догадалась, что незнакомка недовольна. – Что ученица Академии могла забыть в чаще леса? - А что неизвестная колдунья делает на этом же самом месте? – Джемме не ожидала от себя подобного парирования, но, кажется, ее встречную это никак не смутило. - Зелья, дурочка. Я ищу злобоцвет для зелья. Ты знаешь, для какого? Джемме оказалась застигнута врасплох: чего она не ожидала этой ночью, так это теста по зельеварению. Она снова нахмурилась и неуверенно покачала головой, осознавая, что, возможно, даже никогда не и не слышала этого названия. - Не знаешь? – голос звучал удивленно. – Даже маленькие дети в курсе, что злобоцвет дает густой дым… - она задумчиво наклонила голову, оценивая собеседницу и одновременно кастуя заклинание невидимости, чтобы скрыть свое лицо. Внезапная догадка поразила ее быстрее, чем Джемме могла придумать оправдание. – Да ты из немагов! Неслыханное дело, как ты вообще попала в эти места? - Это.. долгая история, - попыталась выкрутиться Джемме, оторпевшая от количества вопросов, на которые она не готова была дать ответ. В ней невольно вспыхнуло раздражение. – И вообще, это не ты должна задавать вопросы- - Надо же! – хлопнула в ладоши девушка и позволила себе несколько снисходительный смешок. – Нет, дурочка, это я должна задавать вопросы, а ты – помалкивать и слушать, что говорят тебе старшие. - Эй! – Лучик света растворился в руках Джемме, потерявшей былую концентрацию, однако злость, которую она испытала, услышав в свою сторону тон, которой она поклялась больше никогда не прощать в свою сторону, заставила ее вспыхнуть. Тут же она почувствовала странное, но приятное тепло, разливающееся по крепко сжатым кулакам, и розовое сияние вспыхнуло так, что озарило светом все окрестности, прежде заволоченные тьмой. Когда свет рассеялся, Джемме уже не была рассержена: новое чувство, чувство первой маленькой победы, затопило ее, и она неверяще посмотрела на незнакомку, выглядевшую не менее удивленной. – ха.. Ха! Я использовала магию! Я наконец-то использовала магию!! - Розовая.. – неверяще прошептала девушка. – Ты – розовый маг? - Да! Да, оказывается, да!! – Джемме не верила своему счастью. До сих пор она откровенно считала себя обманщицей, чью тайну скоро раскроют и выгонят из Академии за обманутое доверие, однако теперь у нее было подтверждение, что тот раз был не случаен, и ее способности реальны. Прижав все еще пылающие руки к груди, она улыбнулась и глубоко выдохнула полной грудью. Кажется, ее мечта исполнилась. - Так вот о ком шли эти слухи. Ты – та девочка, которую Ирен лично пригласила в Академию. – кажется, теперь незнакомка выглядела скорее злой, нежели удивленной, и ее реакция резко одернула Джемми, возвращая ее в реальность. - Да? Что в этом удивительного? - …Она давно так не делала, вот и все. - Ты что-то недоговариваешь. - Возможно, но, быть может, ты сама все узнаешь в нужное время. Знаешь, что? Ты очень плохо контролируешь свой дар. У меня есть пара свободных часов до утра, чтобы научить тебя парочке основ, - резко сменила тему укрытая плащом чародейка. Она все еще выглядела сконфуженной, и по ее скованным движениям Джемме наконец-то разобрала искреннее замешательство. Действительно, то, что девочка слышала о розовых магах, могло заставить ее насторожиться. Говорилось, что очень немногие из них действительно могли раскрыть свой потенциал, а те, кому это удавалось – достигали огромного могущества. Увы, последний раз это происходило так давно, что знания об этом даре оказались утеряны или были смазаны витиеватыми предрассудками прежних времен. Розовые маги просто исчезли или о них мало кто слышал. Но теперь Джемме наконец-то уверилась, что ее силы – не глупое совпадение или случайность, и она по-настоящему умела колдовать. Редкость ее дара только дошла до неё окончательно, и теперь она поняла, что в ней увидела директрисса, когда пригласила ее учиться в Академии. Ворох новой информации сбил девочку с толку, закружил голову и снес своим потоком так, что еще несколько секунд она пялилась в одну точку, залипнув в какой-то своей, недоступной реальности. Столько ответственности внезапно свалилось на ее плечи: она – розовый маг, первый из многих. Сумеет ли она развить свой потенциал? Не окажется ли она разочарованием? Нет, только не снова. Не снова. Джемме сжала кулаки и прикусила губу, борясь со страхом вновь оказаться на улице. Но из оцепенения ее вывел чужой оклик: - Дурочка, у меня нет всего времени мира в запасе, решай: ты остаешься или поджимаешь мышиный хвостик и топаешь домой? - Я готова, - запнувшись, ответила Джемме. – Но только если ты обойдешься без обидных прозвищ. Незнакомка улыбнулась. Джемме не видела ее улыбки, но была полностью уверена, что она улыбнулась. Ее руки показались из-под плаща, их объяла багровая дымка, и девочка наконец-то смогла нормально различить их. Что это были за руки: полностью черные, тонкие пальцы были испещрены вереницей темных полупрозрачных кристаллов, растящих прямо из узловатой кожи, точно бородавки. Выросты переливались бледным алым свечением, и это свечение становилось ярче вместе с магией девушки. Всплеск – и поляну затопило светом от десятка маленьких солнц, вроде тех, которые ей показывали учителя. Каждое из них излучало тепло, отливало густым красным, но в середине их плескались глубокие черные дыры, напомнившие Джемме пустые глазницы. Это были простые чары, и все же его жуткая красота на секунду заставила девочку оцепенеть так, что она не сразу заметила, как трава под их ногами сереет и выгорает, превращаясь в сушеный мох. - Это заклинание света. Разумеется, многие умеют делать их с помощью глифов, это одно из первых заклинаний на общем курсе. И все-таки, ты не всегда сможешь успеть начертить нужный рисунок в критический момент. Поэтому на втором курсе это заклинание изучают с нуля. Думаю, тебе стоит работать вперед программы. - Это на целый год вперед! Я еще даже контролировать свою магию не могу, не то что колдовать ей по-настоящему! – воскликнула Джемме. - Где твои амбиции? – притворно удивилась ее наставница. – Не хочу слышать эти оправдания. Колдуй, дурочка, колдуй. И она колдовала. Разумеется, первые несколько ночей были бесплодными: только в конце первой недели – а они встречались каждые два дня – у юной чародейки получилось зажечь подобие розовых искорок, вспыхнувших в ее руках и тут же погаснувших. Но это был прогресс, и Джемме гордилась собой даже несмотря на колкие упреки, сыпавшиеся с языка ее новой подруги. Впрочем, странной была эта дружба: обе девушки не знали даже имен друг друга, и если незнакомка хоть что-то да выудила о Джемме, то Джемме не знала о ней решительно ничего. Как-то раз девочка все-таки осмелилась спросить у колдуньи, почему та обучает ее, но она только усмехнулась и развела демагогию вокруг ее потенциала. Джемме догадывалась, что этой девушке просто одиноко: вряд ли она жила в Ньюберге, а деревни, чередовавшиеся со здешними лугами серыми лентами, не были самым веселым местом. Жизнь здесь была тихая, люди жили тоскливой рутиной и вряд ли подозревали об альтернативах, даже магия здесь практиковалась исключительно в бытовых целях, и о каких-то колдовских изысках можно было забыть. Видимо, по каким-то причинам эта бедная, но до жути самодовольная чародейка просто нашла себе отдушину в общении со своей новой подружкой, пускай и позволяла себе ужасно раздражительный снисходительный тон. Джемме была уверена, что под маской самолюбия и превосходства скрывался настоящий интерес, и всякий раз, когда она искренне смеялась с шуток девочки, на сердцах обоих теплело. Так прошло два месяца: Джемме сбегала в лес по ночам, возвращалась к утру, кое-как отсиживала скучные пары, теперь казавшиеся ей и вполовину не настолько увлекательными, а потом спала весь день. Ее друзья почти сразу заметили эти изменения: Джемме проводила с ними гораздо меньше времени, все чаще хихикала над чем-то, чего они не понимали, а главное – почти перестала интересоваться пропажей Дена. Разумеется, она все еще обсуждала с ними его последние грабежи, ходила с ними в город искать его, строила теории, однако что-то в ее отношении к нему поменялось и она вечно оказывалась отстраненной от обсуждения, витающей в облаках. Однажды Пеп, давно обратившая внимание на ее ночные побеги, попыталась проследить за ней. Но Джемме хорошо научилась заметать следы, а заклинание невидимости – то самое, которое использовала ее наставница на их встречах – наконец-то сыграло ей на руку. Сейчас они всей группой шли по Ньюбергу; в свои права постепенно входила зима. Воздух стал колким и иголками оседал в носу при каждом вдохе, а летняя школьная форма перестала укрывать от холодов, и Озре с готовностью сшила Джемме розовую вязаную кофточку, защищавшую ее от вечерних морозов. Сгущались ранние сумерки, зажигались фонари, а ноябрьский туман клубами висел на улицах, душа прохожих влагой. - Однажды мама собирала сына в поход, - Пеп с трудом выговаривала слова, пытаясь не захохотать. – Она кладет ему в рюкзак – хрюк – колбасу, хлеб и г-гвозди. А СЫН ГОВОРИТ-ХАХАХААХХАХАХААХХАХА Она разразилась хрюкающим смехом и долго не могла отойти от собственной недорассказанной шутки, сгибаясь пополам и давясь лютым хохотом. Еще несколько раз она безуспешно пыталась продолжить анекдот, но каждый раз срывалась и смеялась ещё сильнее, пока наконец-то не смогла отдышаться и утихнуть. Зрелище было до того уморительное, что даже Озре обронила неловкий смешок, а остальная компашка откровенно и по-лошадиному заржала на всю улицу, вплоть до того, что Мохнатка поперхнулся водой и долго не мог откашляться, и уже Пеп пришлось с силой хлопать его по спине, дабы водный маг не встретил безвременную кончину от собственного элементаля. И только Джемме, коротко отсмеявшись вместе со всеми, зевнула и замолчала. - Джем? – Пеп впервые обратилась к ней неполной кличкой. – Давай начистоту, все хорошо? - Да? – рассеянно ответила магичка, не заметив подвоха. - Ты в последнее время сама не своя. Ходишь себе на уме, даже сейчас будто, ну, сквозь меня пялишь! Будто призраков увидела, ей-богу. Джемме замерла, когда поняла, что общее веселье закончилось, и все взгляды были устремлены на нее. Она и сама понимала, что сильно отдалилась от друзей, но до сих пор не придавала этому такого значения. Ей казалось, что они сами все понимают и не осуждают ее, но их нынешние выражения лиц этого вовсе не подтверждали. Напротив, они выглядели обеспокоенными, даже тревожными. Раздражение вскипело в ней, и она приготовилась искать очередные отговорки, тогда как прямо перед ее глазами из переулка полыхнуло пламенем. - Смотрите! – воскликнула она. - Нет, этот трюк- - Нет, смотрите!! Это огонь Дена!! На этот раз ей поверили и обернулись. Действительно, пламя, прежде нефритового оттенка – пламя самое горячее и опасное – взвилось в небо и окрасилось густым желтым оттенком, а из его пучин вырвался щуплый силуэт тифлинга, держащего в руках золотое ожерелье. «Очередной артефакт!» - поняла Джемме. - Йион! – закричала Озре и первая ринулась в погоню, почти не раздумывая. Ее брат откликнулся на ее зов, обернувшись, но тотчас прибавил скорость и пустился вниз по улице. Остальные кинулись следом. Йион бежал, не разбирая дороги, то и дело чертя себе короткие порталы, прыгая в них и появляясь чуть дальше; видимо, чтобы телепортироваться на бОльшие расстояния ему требовалось слишком много концентрации и силы, которых ему не хватало в пылу побега. Погоня продолжалась так долго, что даже Пеп – самая спортивная из ребят – успела выдохнуться, однако Озре была гораздо более искусна в создании порталов, так что очень скоро она сумела нагнать брата и отрезать его от выхода, зажав в тупике между малонаселенными улочками. У них было время, прежде чем сюда прибудет полиция. Команда друзей нагнала этих двоих в середине разговора. - Ты вообще понимаешь, до чего ты опустился?! – практически кричала его сестра. Ее волосы превратились в один дрожащий ком эфира, и языки пламени то и дело грозились сорваться с их концов. Джемме впервые видела такую могущественную колдунью в ярости, и это было страшно. Тем не менее, Ден вовсе не боялся. Из-за плеча Озре девочка наконец-то смогла его рассмотреть: высокий, но до боли худой, щербатый и ощерившийся, он походил на бродячего пса, зажатого в угол звероловом. - Я опустился?? Я постигаю свое предназначение! – взвыл он от распирающей злобы. – Мне дают то, о чем ты можешь только мечтать. Я знаю то, до чего тебе никогда не дорваться своим умом! Я наконец-то свободен, Эрза, и твоя моралистская брехня меня точно не остановит! - Ты нарушаешь законы природы! – в отчаянии взвигнула Озре, и из ее глаз хлынули слезы, которые она так давно держала в себе. Надрывающимся, рыдающим голосом она взвопила: - Мы возвращаемся домой, понял? Я предоставлю тебя полиции, и эльфы знают, сколько месяцев ты просидишь под домашним арестом или убирая улицы! Потому что это то, чего заслуживают темные маги. Это противоестественно! Отвратительно! - Попробуй, - практически зарычал Ден, кажется, ничуть не тронутый слезами сестры, и два огня: рыжий и небесно-голубой, приготовились столкнуться, когда до боли знакомый Джемме бордовый кристалл устремился к горлу Озре, раздробив каменную кладь дороги, и замер в сантиметре от него. Тифлина отшатнулась, спесь слетела с нее моментально. - Так-так-так, - Джемме сжалась, когда услышала этот голос. Знакомый, тягучий, пронзительный голос, который она слышала так часто в последние пару месяцев. Ей захотелось провалиться под землю, исчезнуть и поверить, что это страшный сон. Но это была суровая реальность. – Я вижу, кто-то обижает моего питомца.