большие обнимашки для Ли Минхо

— Я дома. Минхо слышит это на протяжении последнего полугода почти каждый день, и приятнее для него только фраза «я люблю тебя». Мягким, ласкающим уши голосом мужа; наверняка принесшего из офисного кафе очередное пирожное от веселого омеги за кассой, с которым они иногда болтали после тяжелого рабочего дня. Он не поднимается с нагретого места, потому что уже не может быть таким же активным как раньше, но знает, что на него за это не в обиде. Новоиспеченный Бан лишь поглубже зарывается в мягкий плед с рисунками красных кленовых листьев, перебирает пальцами мягкую бархатистую ткань на круглом животе, за которым видно лишь половину экрана ноутбука, и терпеливо ждет. Раньше он бы бросил свои дела, пришел торопливым шагом, чтобы обвить руками шею и осыпать родное лицо теплыми поцелуями, но поясницу нещадно ломит и горячих ладоней на ней очень не хватает. Джуни иногда старается помочь, когда понимает, что папа пусть и очень любит его, но не может слишком долго ходить, однако его руки слишком маленькие и нежные, чтобы размять затекшие мышцы. Минхо все равно слишком любит обниматься со старшим сыном, чтобы отказать себе в этом удовольствии, и благодарен за каждое проявление внимания и заботы. Маленький альфа часто прижимается и льнет к нему, особенно радуясь, когда они могут полежать перед телевизором все вместе, сплетаясь в большой семейный клубок. На столике перед ними всегда чашка разного попкорна, домашние кексы с сахарной пудрой или печенье с ароматом корицы. Запах уюта. Крис заходит в спальню спустя долгие минуты уже без пальто и портфеля, ежась от прохлады — лето уже пролетело, подарив им жаркие запоминающиеся дни, и осень явила все великолепие дождей и разноцветной листвы. Несмотря на погоду за окном, Минхо все еще предпочитал странное сочетание домашнего холода и тепла одновременно, включая кондиционер на охлаждение, а после кутаясь во все, что было мягким и приятным к телу. Сынмин первое время пытался с ним спорить, пока не увидел заключение врача, что омеге в положении виднее, какая температура комфортнее и во что одеваться. (Ким даже не заподозрил, что такие вольные формулировки могли принадлежать лишь руке Чонина.) Бедра занимает плотно прилегающий деревянный столик, приспособленный для работы, и оттуда слышится очередной рабочий вебинар: омега явно слушает про какие-то новинки к новому году и неважно, что до него еще несколько месяцев. Привыкший работать на опережение, теперь ему сложно приспособиться к тому, чтобы жить здесь и сейчас. На этот раз даже жаль, что он может увидеть новые подарочные издания только на экране, без возможности полистать в живую: привычно оценить качество бумаги, яркости печати и общее впечатление от только что изданной книги. Его порядочная округлость уже не позволяла комфортно располагаться в кресле кабинета, даже когда некоторые из коллег, особенно хорошо относящихся к нему, порекомендовали специальную накладку на сиденье, фиксирующую теперь уже вечно уставшую спину. Недавно вынужденно взяв отпуск по беременности и окончательно засев дома, Минхо все еще не желал выпадать из дел полностью, и раз в неделю читал подробный отчет от заменяющего его Сынмина, который ворчал, но все равно идеально составлял каждый. (На самом деле, больше ему нравилось чтение вслух мужа, когда тот параллельно массировал ему стопы с теплым маслом. Если бы при нахождении в должности так происходило всегда, он бы наверняка не ненавидел совещания и доклады.) Крис садится рядом тихо, осторожно подлезает под бок и сразу же пристраивается живой грелкой, окутывая родным ароматом сандала с легким оттенком пудры. Это мгновенно погружает беременного в негу и покой. — Как вы тут? — Крис спрашивает лишь чуть громче, чтобы его можно было услышать, но не мешать вникать в информацию. Больше отвлекают легкие поцелуи в оголенный бок, на самом деле. — Сегодня тихо, я встал поздно, малыш еще позже, — Минхо улыбается немного криво на пинок в животе, вызывающий столько восторгов у отца. Тот ощущает ладонью или щекой лишь слабый толчок, пока омега испытывает все прелести удара изнутри. К счастью, его ребенок достаточно спокойный и редко проявляет такую активность. — Ему просто скучно слушать про все эти горы мира и истории возникновения открыток, — альфа нежно целует туда, где только что ощущался толчок, и усиливает воздействие феромонов, зная какой стресс для омеги во время беременности находиться на расстоянии от пары. Несколько раз по возвращении домой Крис заставал на кровати гнездо, несмотря на то, что течки у Минхо в этот период не может быть. Чонин объяснил ему, что в этом случае гнездование лишь для видимости присутствия пары и усиления чувства безопасности. Все же многие инстинкты были перенесены даже в современные рамки. С тех пор он следил за тем, чтобы рядом с любимым всегда был его успокаивающий запах. Оставалось только на всякий случай прятать один комплект одежды, чтобы иметь возможность переодеться. — Я люблю открытки, но даже мне неинтересно откуда они появились. Никто не может сказать действительно ли эти данные достоверны или просто кто-то придумал и записал все истории. Впрочем, пусть это всего лишь рисунок или фотография на картоне, они все равно атмосферные. Особенно акварельные. И зимние, — Минхо мечтательно улыбается и даже потягивает довольно ноги на кошачий манер, поджав пальцы. Недавно муж подарил ему целый набор акварельного Чеджу, спонтанно добавив в пакет рождественские стикеры, чем попал в десятку, заставив внутреннего зверя счастливо урчать. — Хорошо, что это не ты сейчас ведешь вебинар, — альфа смеется, поглаживая его по животу, и от искреннего смеха глаза становятся похожими на полумесяцы, вызывая внутри бурю нежных чувств. — Никогда не рассказываю про книги, которые мне неинтересны, оставлял это для других сотрудников, — Минхо касается чужого носа и поглаживает подушечкой по переносице, словно маленького волчонка. В такие моменты весь он становится воплощением нежности, стирая напрочь воспоминания о том, что когда-то был неприступным и за ним приходилось бегать. Теперь омега легко и доверчиво подставлял загривок, носил под сердцем его ребенка и в самом сердце любовь к нему. Крис сказал бы, что ему интересно слушать обо всех книгах, что читал или видел Минхо, но в следующее мгновение его ласково целуют, периодически издавая недовольные звуки — живот и столик мешают устроиться удобнее. Нотки пудры в аромате Минхо, как омеги, сильнее, и даже на мгновение ощутить это — понять, что ты дома. В коридоре хлопает входная дверь, оповещая о том, что приехавший на пару дней Хванун привез сына со школы; следом слышится тонкий аромат иланга, едва слышимый и еще не раскрытый в силу возраста, но уже родной. Для Криса Минхо и Джуни пахнут как любовь. И это самое лучшее, что с ним случалось.