***
Ближе к назначенной дате все приготовления возлагали на себя родители, взявшие по такому случаю небольшой отпуск. Они руководили поставками цветов в выбранный светлый зал, отдав предпочтение все же цветам в горшках — те самые хризантемы в них были очаровательно пушистыми и объемными, располагаясь сразу по три бутона в каждом; Хванун посоветовал после торжества подарить их каждому гостю в знак своей признательности и любви, а оставшуюся часть забрать в собственный дом, создавая напоминание об этом особенном в их жизни дне. Минхо все это время приезжал лишь изредка, чтобы убедиться, что втайне от него не внесены какие-то изменения и не добавлены дорогие детали. Он позволил разве что расшить воротник своей рубашки и галстук альфы камнями сваровски, и это было единственное вложение, оправданное тем, что эти кристаллы из переработанного хрусталя символизировали их собственную жизнь — теперь уже яркую и многогранную, наполненную сиянием. Крис мягко смеялся на эти немного сентиментальные вещи, и с удовольствием оплачивал такие маленькие порывы. Теперь никто не мог сказать сияли они от блеска этих камней или светлой теплой любви, украсившей их жизнь. Минхо с некоторым трепетом подставляет лицо под чужие кисти — визажист из Феликса немного хаотичный, но замечательный. На увлажненное кремом лицо тонким слоем ложится профессиональный тон, и пока он усаживается на коже, подбирается едва заметный тинт, чтобы подчеркнуть природную форму губ. Ему нравится, как на скулах после рисуются маленькие белые лепестки специальным гримом, как младший осторожно прикасается к нему c противоположной стороны, используя для защиты пуховку на пальцах. Пудра ложится тончайше, выравнивая и закрепляя все краски, и у него нет ощущения второго слоя. Джуни сосредоточенно смазывает кончик страза медицинским клеем, чтобы не вызвать раздражение сценическим, и аккуратно прикладывает ровно посередине, чтобы Минхо сиял, когда на него упадет свет. (Словно можно было сиять еще сильнее, когда он уже был так счастлив.) Многие назвали бы это безумием — поручать восьмилетнему мальчику такие ответственные моменты, как участие в украшении зала или самого жениха, но омега доверял своему маленькому сыну больше всего на свете. — Ты у нас самый красивый, — ребенок улыбается, коротко касаясь носом шеи, чтобы вдохнуть любимый аромат обоих родителей, и отстраняется, не мешая своему дяде Феликсу наносить последние штрихи. Аккуратный макияж почти незаметен, но позволит жениху выглядеть великолепно в его день. — Потому что я люблю вас всех, — Минхо смеется, когда маленький альфа возмущенно трет нос, где после поцелуя остался отпечаток губ из-за не до конца высохшего тинта, и игриво проходится языком по самому кончику, вызывая детский визг. Крис на такое уже не купился бы, смирившись с судьбой, а младший Бан все еще реагировал как надо. — Паап, — мальчик кидает ему укоризненный взгляд и смотрится в зеркало, где отражается такая же веточка цветов, как и у обретенного родителя, только нежно-розового цвета и с легкой россыпью красивых блесток, что так шли солнечному личику. Минхо плевать на стереотипы, потому что ему безумно нравится, когда его сын буквально искрится. У Криса должна быть сиреневая. (Минхо их общий чистый лист любви, еще не обретший цвет окончательно, но сегодняшняя метка окончательно смешает их запахи в такое ласковое и надежное навсегда, которое они очень постараются сохранить.) — Дорогой, нам определенно нужно проверить, как откачивать человека из обморока, — Джисон на заднем плане весело обмахивается цветастым бумажным веером, заставляя малыша на его руках хихикать от порывов легкого ветра. — Если твой жених не свалится при виде тебя, то у меня будут вопросы. Ли пихает Хана носком ноги легонько, и сдерживает порыв взять его милого ребенка на руки — тогда Феликс точно не будет в восторге после того, как целых сорок минут скрупулезно отпаривал костюм. Это напоминало ему времена, когда он должен был остерегаться каждого сквозняка и избегать трудностей, потому что сейчас его точно так же оберегали абсолютно от всего, что могло бы испортить образ и хоть немного нервную систему. Минхо действительно не занимался всей организацией сам, не сильно расстраиваясь по этому поводу и позволяя своим друзьям, родителям и почти что мужу взять на себя практически все процессы кроме самых очевидных, где требовалось его непосредственное участие. Вряд ли Чанбин правильно выбрал бы какую бархатку он хочет надеть на бедро для будущей брачной ночи. Сынмин за дверью стоически держит оборону, не пуская в комнату любопытных альф и даже родителей, чтобы не испортить сюрприз — Хванун буквально весь процесс записывал на видео и рассылал всем гостям в каком-то наспех созданном общем чате, подогревая интерес и провоцируя многочисленные комментарии, на отлично справляясь с тем, чтобы не дать никому заскучать. — На горизонте Ян Чонин, не справляюсь с управлением, — влюбленно вздыхает Ким, а следом и остальные, когда минуту спустя любопытный медик заглядывает к ним, чтобы восхищенно присвистнуть. — Хён, там твой жених близок к тому, чтобы покусать Чанбина вместо тебя, но вряд ли это будет брачный обряд, — Ян ехидно улыбается, и несет с собой запах взбудораженного альфы, которого в преддверии такого важного события держали на некотором расстоянии от пары, чтобы знаменательный момент не случился раньше времени. Волк мужчины становился последнюю неделю каким-то неуправляемым, постоянно норовя обнюхать и пометить, показывая удивительное собственничество, в то время как лицо самого Криса светилось от счастья. Животные инстинкты вызывали у окружающих настоящую головную боль, когда им приходилось иметь с ним дело. Предгон, в который альфа становился гиперзаботливым, был тяжелым периодом. Минхо смеется, запрокинув голову, и едва не смазывает всю работу, успев в последний момент отвести руки от лица. Сейчас у него есть немного свободного времени, чтобы макияж закрепился и фиксирующий спрей на коже высох. Омега нежно смотрит на то, как озадаченный Ян пытается понять, что от него хочет Джуни, уперевший руки в бока. По его лицу кажется, что просят чего-то невозможного, в то время как от старшего альфы требуется всего лишь наклониться и позволить измерить свою шею, чтобы снять необходимые мерки. В конечном итоге он садится на корточки, и мальчик восторженно помечает специальным белым мелом линию на широкой ленте, и довольно улыбается. Чонин выбирает красивую белую хризантему, что расположены и в самих залах, и организатор рядом с ним одобрительно светится, потому что на языке цветов это значит искреннюю и чистую любовь. Книга по флориографии, последний подарок Минхо, лежит рядом с ними раскрытой на нужной странице, и детский голос зачитывает текст о тайном послании, немного спотыкаясь на слове «честность», не совсем понимая, как один цветок может вмещать в себя сразу столько разных значений, что может затруднять прочтение послания. Ли согласен с выбором сегодняшних цветов и уверен, что горячо и мягко любит всех этих людей вокруг. Криса, который отдал ему все свое сердце, прогоняя призраки прошлого, чтобы своими руками поправить фундамент и построить на нем будущее. Джуни, вызывающего теплые родительские чувства, любящего так искренне, как могут любить только бескорыстные дети. Сынмина, что был его опорой и защитой сколько он себя помнит. Феликса, Чанбина и Чонина, появившихся в его жизни не так давно, но уже успевших стать дорогими сердцу. — Пап? Тебе нравится? — он встает со своего кресла и через мгновение мальчик обнимает его за талию, напоминая о том, как сильно он вырос за прошедшие пару лет. — Конечно, Джу. Выберем теперь запонки? И младший альфа счастливо кивает, аккуратно обходя стоящих неподалеку, чтобы рассмотреть принесенные аксессуары.***
Крис заметно волнуется, когда в комнату маленьким ураганом врывается сын с охапкой лент и цветов, чтобы украсить ими всех самых важных гостей, которых посчитал нужным отметить отдельно. От него мягко пахнет задымленным сандалом и на мгновение в голове проносится мысль, что они все делают правильно. Альфа позволяет рисовать на себе веточки, по испачканным в краске кончикам пальцев мальчика отмечая, что Минхо уже прошел этот очаровательный ритуал. Сложно перестать улыбаться и не мешать Джуни, когда думаешь об определенном человеке, с которым планируешь провести жизнь. С появлением в его жизни омеги, он забыл о том, что такое быть одиноким и уставшим, когда дома ждал если не сам парень, то его запах и созданный умелыми руками уют. Перед свадебным путешествием Ли старался много времени проводить в офисе, чтобы переделать максимально возможное количество работы и не перекладывать все на Сынмина, который в последнее время разрывался между своими новыми обязанностями, обретенной личной жизнью в лице неугомонного Чонина, и подготовкой к торжеству. Иногда он забирал Джуни к себе, чтобы провести с ним дополнительные занятия, сделать домашнее задание или отвести на кружок. И даже так в их доме царила семейная атмосфера. Теперь, когда в жизни Бана стало еще на одного помощника больше, он мог перестать мучиться чувством вины, что не успевает уделять себе время или слишком отдаляется от сына — тот всегда был окружен вниманием, а вечерами получал вполне бодрого отца, готового участвовать во всех маленьких авантюрах. (Однажды они захотели самостоятельно приготовить для Минхо классический чизкейк, но в процессе решили украсить его тертым шоколадом и в итоге им пришлось срочно отмывать стол, на котором рассыпавшиеся крошки, не замеченные обоими, стали навязчиво прилипать ко всему вокруг. Ли застал их прямо с тряпками на полу и долго смеялся, предлагая просто заказать сладости из ближайшей кондитерской, а сам чизкейк перенести на выходные, чтобы была возможность лучше изучить рецепт. Стоит ли говорить какой любовью и осознанием правильного выбора в этот момент затопило Криса?) Это воспоминание заставляет его рассмеяться, вызывая частично недовольную гримасу у сына, которого он тепло целует в лоб, заставив разворчаться, что целовать надо жениха у алтаря, а не его. Теперь, когда рядом с ним есть слабый запах возлюбленного, внутреннему альфе легче успокоиться и стойко переносить сборы, хотя сама мысль о предстоящем событии все еще щекотала нервы. — Ты волнуешься больше Минхо, — радостно щебечет Чонин, принося еще один шлейф костра и уколы зависти, потому что ему увидеть жениха не разрешали. Хванун настоял на том, что увидеться они должны только на самой церемонии, и в какой-то степени он был с этим согласен; иначе ему пришлось бы всеми силами держаться, чтобы не пометить свою пару прямо в коридоре, не дождавшись произнесения клятвы, которая так старательно заучивалась ночами и в перерывах между работой, когда никто не может этого увидеть. — У него перед гоном совсем крышу сносит, я же говорил перенести дату, — Чанбин ворчит только ради приличия, поправляя едва помятый пиджак, потому что именно ему приходится успокаивать мужчину, что не мог усидеть на месте от нетерпения. Не то чтобы Бан становился совсем неуправляемым, но теперь, когда у него есть пара, он испытывал острую потребность оберегать и заботиться как можно больше. Минхо в такие моменты снисходительно улыбался и просто чесал ему спину, дразняще называя капризным волчонком. Кажется, каждый в этом помещении вздохнул с облегчением, когда прозвенел сигнал о том, что гостям пора усаживаться в зале на свои места. Минхо берет отца под руку и делает первый шаг медленно, слыша шепотки со всех сторон до тех пор, пока музыка не становится громче по мере продвижения к Крису. У него воздух стоит комом в горле от того, как красив возлюбленный, улыбаясь до проклятых ямочек, и становится трудно не рассмеяться от воспоминания, как он заметил их в первый раз, удивляясь тому, что этого альфу Джуни называет папулей. (Все еще, на самом деле, потому что они все еще не любят стереотипы, и Минхо в их маленькой семье согласен быть просто папой. Он не стремится отобрать самое главное место, зная, что в сердце ребенка занимает не меньше.) Сынмин по правую сторону улыбается ему так же счастливо, пока со стороны будущего мужа стоит Феликс, подбадривая их всех своей солнечной аурой. Омега старается запомнить каждую минуту недолгой церемонии, и на речи своего уже мужа едва сдерживает слезу, что грозится испортить нарисованную на скуле веточку, где сваровски посередине цветка сияет вместо нее. — Мой дорогой Минхо, — Крис смотрит ему в лицо, на мгновение заставляя забыть о том, что они все еще не одни. — Мы не проходили вместе какой-то тернистый долгий путь, хотя за все эти два года мне кажется, что начало было самым тяжелым. Он убегал от меня, представляете? Гости смеются, и Ли, теперь уже Бан, вместе с ними. — Отец всегда учил меня не бежать следом за омегой, не навязывать ему свое мнение, однако жизнь распорядилась так, что теперь он носит мое кольцо и фамилию. Я искренне рад, что по работе мы были вынуждены объединиться и то время дало мне понять, что то глупое предложение стать папой для Джуни было неслучайным… не говорите, я знаю, странно предлагать такое едва знакомому человеку. Думаю, Джун первее меня понял, что тот молодой человек, встреченный нами случайно, окажется нашей звездой и любовью. Как я и говорил, мы не проходили огонь, воду и медные трубы. Мы даже не делали вместе ремонт и не играли в мафию, чтобы проверить не убьем ли друг друга, но с тобой я ощущаю себя так правильно и на своем месте, что готов и дальше стараться, чтобы испытания на нашем пути были минимальными. Минхо правда старается не портить рисунок, поэтому на мгновение поднимает глаза, не позволяя слезам пролиться. — Мы полюбили каждую твою черту, каждый вздох, я так счастлив, что сегодня ты говоришь мне «да» и принимаешь мою метку в знак того, что теперь мы единое целое. Я бесконечно счастлив встретить тебя, Бан Минхо. Даже Тэмин-щи первее меня понял, как я хочу дать тебе свою фамилию, ох. Минхо коротко хлопает мужчину по груди и утопает в чужом нежном взгляде, когда на левый безымянный палец скользит кольцо из белого золота. — Я люблю тебя, Минхо. Омега на мгновение прикрывает глаза, принимая короткий ненавязчивый поцелуй в уголок губ, и всеми силами сдерживается от того, чтобы не заурчать, но Джуни за их спинами делает это вместо него. — Когда я впервые увидел Джуни, который скрасил мой дождливый день, укрыв от воды словно зонт, я и не думал, что после увижу солнце, — Минхо смеется над тем, как Крис краснеет ушами, снова являя миру ямочки, и желание поцеловать каждую из них приходится подавить. — Ты обогрел меня после всего холода, случившегося в жизни, и я всегда буду благодарен за то, что ты напомнил мне каково это — любить. Я не путаю эти чувства друг с другом, и не люблю тебя как спасителя. Я люблю тебя как своего парня, мужа, отца нашего ребенка и просто замечательного мужчину. Минхо затаил дыхание, сдерживая всхлип, и аккуратно взял широкое кольцо, чтобы надеть его со словами: — Я просто очень сильно люблю тебя. Так звучало счастье. Минхо плохо помнит, что происходило после, и надеется лишь, что приглашенный фотограф и оператор сняли достаточно. Ему нравится перспектива пересматривать произошедшее в знаменательные даты, потому что эта свадьба была для него лучшей, хоть и первой, где он не в качестве гостя. Годы спустя он рад, что не связал себя узами брака с ненадежным человеком, и даже юность, проведенная в одиночестве, не разочаровывает: он закончил хороший университет, нашел достойную работу, поднялся в должности, и именно при всех этих обстоятельствах встретил своего драгоценного мужа и сына. (Возможно, Минхо и мог бы быть счастливее без травматичного прошлого, но тогда он не был бы тем, кем является сейчас. Любимым мужем и папой.) Омега отказывается от предлагаемого официантом вина, вызывая удивленный взгляд Сынмина, и мягко улыбается, когда до беты медленно доходит смысл отказа. Бан Минхо сжимает в одной руке ладонь мужа, а другой незаметно находит в кармане брюк положительный тест, перевязанный тонкой атласной лентой, планируя показать его вдали от чужих глаз под покровом ночи в номере отеля. Счастье затапливает его с головой, и в собственном запахе костра и дождя, смягченного сандалом, уже слышатся нотки ласковой пудры. Папой он станет не только для Джуни.