***
На поляне в неизвестно какой точке мира, царило смятение. Все возбужденно о чем то переговаривались. Брялок пыталась успокоить недавно пришедшего в сознание и все еще напуганного Бутылыча. Краткий ретировался в свою альтернативную вселенную. Кнайф сидел у Лампчки и пересказывал ей прошедшие события. Сущности снова приходилось имитировать то заинтересованность, то сожаление, то снова физическую боль. Она уже предвкушала, как убив Краткого и этим морально уничтожив Ёшку, с которым ее план не сработал, она примется за обжектов и в первую очередь- Кнайфа. Эта ноющая тряпка жутко надоела ей за эти несколько дней, когда она притворялась... а что она собственно обыгрывала? Ой, да сатана его знает. Ей уже давно надоело ждать, когда можно будет начать геноцид. Но ждать приходилось.***
Выйдя из болотной зоны, Лампчка сразу почувствовала, что-то неладное. Вокруг была.. такая знакомая главная поляна долины обжектов? Но одновременно она была такой... пугающей. В этот момент Лампчка поняла, что в этом, обычно всегда шумном и многолюдном месте было пусто. В некоторых местах витал странного вида туман. Вдруг вдалеке она увидела силуэт какого то другого обжекта. Когда она приблизилась к нему. Когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, стеклянная поняла, что это Кнайф. Подойдя еще ближе, она заметила что-то странное. Её друг стоял абсолютно неподвижно и кажется смотрел на что-то на земле. Лампа подошла ближе. Кнайф не реагировал. Её рука потянулась к другу сзади в попытке, привлечь его внимание прикосновением. Но за секунду до их соприкосновения, Лампчку резко остановила рука Ножа. Тот снова несколько секунд простоял неподвижно, как будто обдумывая дальнейшие действия, а затем прозвучал его резкий, почти всегда выражающий отрицательные эмоции голос: -Что, опять дружелюбной притворяешься? Лицемерка...***
Отделившись от тела, сущность наблюдала за все ещё нервно переговаривающимися обжектами. Солнце уже заходило, а Краткий так и не появился. Кто-то беспокоился за Ёшку, кто-то думал о том, что собственно привело к этому инциденту. Но не всем было с кем поделиться мыслями. Кнайф все также сидел у Лампчки, наивно думая, что глазами его любимой смотрит она. Да, именно любимой. Не просто подруги. Кнайф осознал это только когда появился риск потерять ее. Да. Он любил Лампчку и потерять ее, было для него самым страшным наказанием за все грехи его жизни. А ведь грехов было не так много, как могло показаться по личности не то главного героя, не то злодея. Агрессия ко всем, уныние... только и всего. За что же он тогда страдает? А ведь почти у всех, кроме него не было поводов для беспокойства, кроме того, что они участвуют в вынужденной игре на выживание. Но с этим уже каждый успел смириться. Почему? В этот момент Кнайф как будто вознёсся над повседневной жизнью. Он как будто разломал кирпичную стену, отгораживающую его от не повседневных мыслей. Но создавалось навязчивое ощущение того, что стена эта была построена искусственно. Не им, не его сознанием, а кем то посторонним. Но на эти мысли времени не было. Вопросы, что давно должны были мучить всех, заполнили отчаявшийся мозг Кнайфа.