Хвосты, жезлы и вино

Люди веками восхищались бесконечной притягательностью звездного неба. Будто активно жующие капустные листы гусеницы, мечтающие о перерождении и полете, они стремились туда и наконец-то достигли свой мечты в 1961 году, когда Юрий Гагарин полетел в космос. Но кроме восторга и эйфории от красоты земного шара, он узнал страшное: инопланетян не существует. На Луне никто не живет. Ни с зеленой кожей, ни с красной. И за пределами Луны тоже. Совсем-совсем. Может быть, где-то в далеких галактиках, но, скорее всего, нет, потому что иначе разумные расы давно бы вышли на связь… Знакомо? Да-да, это официальная версия. Правда была немного другой. — Вылезай из тележки, — как можно терпеливее потребовал Чжоу Цзышу. Они стояли у входа в супермаркет почти пять минут, привлекая взгляды любопытных прохожих и, что хуже, охраны, но Вэнь-чертов-Кэсин только улыбался и кокетливо помахивал ногой. Ну, хоть не хвостом. — Но, агент Сюй, я видел в интернете, как люди это делают и им весело, — Вэнь Кэсин капризно надулся. Будь он моложе, наверняка бы упустил из-под контроля маскировку, и Чжоу Цзышу пришлось бы его арестовать и вернуть на родную планету, и нет, он не будет анализировать, почему даже от слабой возможности лишиться его надоедливой компании становилось тоскливо на душе. — Я тоже хочу. Покатай меня. — И потом меня, — влезла под руку Гу Сян, дергая его за полу пиджака тонким фиолетовым щупальцем. — Чжоу-гэ! — Веди себя прилично, юная леди, — шикнул на неё Чжоу Цзышу, и щупальце скрылось где-то под толстовкой. Опять пересматривать камеры и чистить. За что ему это? Хорошо, что хоть Чэнлин остался в офисе тренироваться… Хотя стажер из них всех оказался самым беспроблемным, пусть и неловким в драке. Но ему, мелочи пятнадцатилетней, пока это прощалось. Научится ещё. — Нас так не пустят в супермаркет. — У тебя же есть твой волшебный жезл, — хмыкнул Вэнь Кэсин и бесстыже посмотрел ему в пах, облизываясь. — Даже два волшебных жезла. Восхи… возмутительно наглый паршивец. Никаких нервов не хватит. — Я ухожу. — Чжоу Цзышу закатил глаза и развернулся, направляясь к выходу. Сначала раздалось смешливое «а-Сюй», а потом громыхающий звук, с каким металлическая тележка едет по брусчатке. Два пристальных взгляда сверлили ему затылок. Чжоу Цзышу не обернулся. — Либо вылезай, и мы идем в магазин, либо оставайся здесь. — Ты такой правильный, а-Сюй, настоящий поборник закона, — медово пропел Вэнь Кэсин, театрально вздохнул и с грацией, которая не снилась любому из людей, выбрался из тележки. Тень на секунду отобразила его восемь хвостов и многочисленные щупальца Гу Сян, но стоило моргнуть, как видение исчезло. — Мы хотели купить Чэнлину мороженое. Мальчик так старается, ему положена награда. Кстати, а вино мы купим? — Ты же знаешь, что нет, лао Вэнь, — покачал головой Чжоу Цзышу, старательно игнорируя жалобный взгляд. Алкоголь на хули-цзинов действовал, как мощный афродизиак, так что лучше было перетерпеть нехватку любимого напитка сейчас, чем потом ловить по всему Китаю любвеобильного Вэнь Кэсина, поймать которого было так же сложно, как выговорить настоящее название его вида, полное шипящих и фыркающих звуков. Вэнь Кэсин, конечно, обещал, что все его внимание будет направлено только на Чжоу Цзышу. Вот только у хули-цзинов даже под мельчайшим градусом выключался самоконтроль и весь бурный темперамент вырывался наружу, очаровывая всех без разбора. На людей их феромоны действовали не так сильно, как на некоторые другие виды, но достаточно, чтобы устроить локальную оргию. Чжоу Цзышу никогда не признался бы, но он ценил, что его друг… точнее, его головная боль никогда не использовала феромоны на нем, даже в самом начале их знакомства. Но он не хотел ни ловить Вэнь Кэсина, чтобы депортировать с Земли, ни представлять его в чужих объятиях. Так что никакого вина. Вэнь Кэсин в качестве мелкой мести забросил в тележку половину магазина и оставил Чжоу Цзышу расплачиваться. Разозлиться бы, но сил хватило только поворчать и спрятать мечтательный вздох — Вэнь Кэсин увлекся кулинарией и быстро научился готовить. Он вообще легко схватывал новое, хотя и не углублялся в детали: за пару месяцев наловчился говорить и в нужных местах цитировать стихи, пользоваться интернетом, банковской картой (не своей, конечно) и даже сносно водил автомобиль (да, тоже Чжоу Цзышу). — Жаль, что командировка подходит к концу, — иногда вздыхал Вэнь Кэсин и смотрел Чжоу Цзышу в глаза. Следил за эмоциями или ждал просьбы остаться? Чжоу Цзышу не знал, и предложение задержаться на Земле хотя бы ещё на несколько лет (разве это срок для существа, у которого в сто лет выпадал первый клык?) вязло на зубах. Вдруг он не так понял? Поэтому — да. Очень жаль. *** Они вернулись во временную квартиру Чжоу Цзышу, выданную ему агентством, и Вэнь Кэсин тут же выпустил хвосты, подхватил ими пакеты и направился на кухню. Острые уши подрагивали в предвкушении. Как мало хули-цзину надо было для счастья. — В приставку, Чжоу-гэ? — Гу Сян слегка толкнула его в плечо, частично уже переползая на диван и рыская щупальцами по шкафам. Когда она нашла джойстики, спокойная фиолетовая окраска сменилась на ярко-розовую. — Спорим, я тебя сделаю! — А ты разве не должна через полчаса встретиться с агентом Фэн? У вас вроде бы какой-то совместный проект? — Чжоу Цзышу усмехнулся, когда щупальца стали помидорно-красными, идеально контрастируя с бледной кожей человеческой формы Гу Сян. — Этот дурак перенес нашу встречу на вечер, на его отдел взвалили какие-то новые дела, — надулась Гу Сян и кинула в Чжоу Цзышу джойстиком. На экране отобразилось окно выбора персонажа для баттла. — И вообще, Цао-дагэ потом поведет меня в кино! — Так он уже Цао-дагэ, — не мог не подколоть девушку Чжоу Цзышу. На кухне послышался звон разбившейся посуды. — Эй, лао Вэнь, ты в порядке? — Какое кино? Какой ещё Цао-дагэ?! — оскалился выскочивший из кухни Вэнь Кэсин. Все восемь хвостов возмущенно метались вокруг него, и Чжоу Цзышу похвалил себя, что ещё в первую неделю убрал всё, что могло разбиться. Гу Сян резко уменьшилась в размере и спряталась между диванными подушками, испуганно и виновато смотря из своего убежища двумя десятками серебряных глаз. — Лао Вэнь, она взрослая девочка, а агент Фэн точно её не обидит, — примирительно поднял руки Чжоу Цзышу, выдерживая тяжелый взгляд. А вот выдержать, что разгневанный Вэнь Кэсин совершенно очарователен, было намного сложнее. Хотелось зарыться в топорщащийся от эмоций мех и приласкать. — Взрослая девочка?! Ей всего четыреста тринадцать! — А мне почти тридцать, но тебя это как-то не смущает, — парировал Чжоу Цзышу. Новый поток возмущения прервал звонок в дверь. Вэнь Кэсин взбешенным ураганом вернулся на кухню, Гу Сян вытянула одно щупальце, чтобы подтянуть к себе джойстик, а Чжоу Цзышу, как единственный человек и владелец квартиры, пошел открывать дверь. Как он и ожидал, на пороге смущенно переминался Чжан Чэнлин. — Шифу! — Вэнь Кэсин и мороженое ждут тебя на кухне, — тут же перенаправил стажера Чжоу Цзышу. Во-первых, нечего молодому поколению сидеть без дела, а во-вторых, Чэнлин на всех действовал, как надежное успокоительное. Самое то для Вэнь Кэсина, а то приготовит не новое блюдо китайской кухни, а что-нибудь из родного. Например, едва прожаренное мясо и сырые овощи. Не зная зачем, Чжоу Цзышу замер под дверью, прислушиваясь к резким шорохам, бренчанию посуды и ворчанию Вэнь Кэсина. Было легко представить, как он мечется от плиты к столу, с трудом сдерживая маскировку, чтобы даже случайно не насыпать шерсти в еду. Это было так… по-семейному тепло. И возмутительно. Чжоу Цзышу был агентом. Он не имел права на личную жизнь, ему было запрещено даже мечтать о том, чтобы разделить с кем-то быт и жизнь, проходя оставшийся путь рука об руку. Он только мог уйти в отставку и познакомиться с Вэнь Кэсином заново, но вопрос, хотел ли он этого? Оставить дело жизни, в котором был так хорош? И согласился ли бы Вэнь Кэсин годами прятаться за маской, жить ничем не примечательной жизнью? От этих вопросов горечь расползлась по языку, и Чжоу Цзышу поступил, как взрослый человек — вернулся в комнату, устроился рядом с Гу Сян на диване и взял джойстик. Как любил говорить Цзин Бэйюань, о некоторых вещах лучше не думать: ответа не найдешь, а вот головную боль заработаешь. *** Магия Чэнлина сработала, так что им кроме сырого мяса, которое мог есть только Вэнь Кэсин, достался ещё и нормальный по человеческим меркам ужин, а для Гу Сян — тщательно выпотрошенная сырая рыба и салат из морепродуктов. Над столом лениво текли разговоры. Дети мирно ругались и тыкали друг друга палочками, за окном шумел город, а высоко в небе пел космос. Вэнь Кэсин подкладывал Чжоу Цзышу лучшие куски тушеного мяса и нагло лапал хвостом его колено, и все делали вид, что ничего не видели. От нежности щемило сердце. После ужина Чжоу Цзышу отправил детей мыть посуду, а сам утащил Вэнь Кэсина смотреть старый фильм про пришельцев — они приводили хули-цзина в восторг своей нелепостью и случайными совпадениями с реальностью. Оставалось надеяться, что Гу Сян додумается подгадать момент и сбежать на свидание. В конце концов, должна же хоть у кого-то налаживаться личная жизнь. — И я все равно не одобряю, — прошептал ему на ухо Вэнь Кэсин, удобно устраиваясь под боком. Два месяца назад Чжоу Цзышу оттолкнул бы наглеца, но сейчас только мягко погладил ближайший хвост. Это же нормально для друзей, да? — Агент Фэн самая трепетная фиалка, которую мне доводилось видеть, — так же прошептал Чжоу Цзышу. — Я скорее поверю, что а-Сян зажмет его в темном углу, чем наоборот. Вэнь Кэсин то ли печально, то ли согласно вздохнул и уставился на экран. Оба милостиво сделали вид, что не слышали, как хлопнула входная дверь, а источников шума стало на два меньше. На экране парень с жетоном американской полиции гнался за каким-то прыгучим мужиком. — Вот это фантазия у людей, — восхищенно пробормотал Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу сонно усмехнулся: он почти не следил за происходящим на экране, укутанный во все восемь хвостов и убаюканный их теплом. — Ого, говорящий пес! — Разве вы не родственники? — фыркнул Чжоу Цзышу, за что тут же получил тычок в бок. — Как нас вообще можно сравнивать, где он, а где моё изящество и благородство! — Да-да, ты у нас совершенно особенный, — Чжоу Цзышу попытался сказать это насмешливо, но даже на его невзыскательный вкус получилось слишком искренне. Вэнь Кэсин замер, не дыша, а потом уткнулся ему в плечо. Хвосты смущенно заерзали, щекоча. Они замолчали. Вскоре Чжоу Цзышу задремал под выученные наизусть реплики и размеренное биение чужого сердца и если и слышал шорох, то игнорировал его — Вэнь Кэсин никогда не умел долго сохранять тишину. Он слегка приоткрыл глаза только когда тепло с бока переползло на колени. Черный лис завозился, устраиваясь удобнее. Чжоу Цзышу невольно задержал дыхание. Перед глазами сами собой возникли строчки из учебника: «Величайшее доверие для хули-цзина — показать постороннему свою первую форму. В ней он пусть не беззащитен, но честен и не способен на обман больший, чем во время побега махнуть в другую сторону хвостом. В этой форме проходит первая сотня лет, в которой хули-цзин считается ребенком. Предстать перед кем-то таким, как для человека показать свои детские фотографии на горшке или в садике в нелепых полосатых колготках. Смущающе, немного стыдно, но если другой готов разделить воспоминания и поддержать — приятно.» Нежная улыбка сама собой растянула губы, и Чжоу Цзышу не нашел в себе сил её сдерживать. Поздно отстраняться. Он осторожно положил ладонь на мягкий мех, погладил между ушей, и Вэнь Кэсин фыркнул и ткнулся ему в ладонь черным мокрым носом. «Надо позвонить Бэйюаню, — подумал Чжоу Цзышу, снова прикрывая глаза. Он устал беспокоиться и сомневаться, и теперь, решившись, не собирался отказываться ни от Вэнь Кэсина, ни от работы. Кто, если не прожженный интриган Цзин Бэйюань, найдет способ? Он же со своим доктором как-то встречается так, что Хэлянь И прикопаться не может. В конце концов, зачем ещё нужны друзья? *** Чжоу Цзышу ввалился в квартиру. Он устал. Нет, он УСТАЛ, и единственное, о чем мечтал — завалиться в кровать и проспать сутки. Идеально, если с Вэнь Кэсином. С ним его почти не мучили кошмары, а если они и случались, то Чжоу Цзышу было с кем разделить послевкусие страшного видения. Интересно, по меркам хули-цзинов это тянуло на один уровень с детскими фотографиями на горшке? Но и просто так спать было здорово: Вэнь Кэсин обожал лежать в обнимку, обхватывая Чжоу Цзышу всем собой и забавно фырча в шею. Удивительно только, что за эти полгода, которые они жили вместе, он ни разу не попытался тянуть руки куда не следовало. Жаль. Чжоу Цзышу давно мечтал поцеловать этот издевательски-притягательный рот и проверить, не наврали ли в учебниках про чувствительное основание хвостов, но дышал на четыре и надеялся, что Вэнь Кэсин не оскорблялся утренним стояком. — Всё понимаю, человеческая физиология, — улыбался Вэнь Кэсин, и Чжоу Цзышу одновременно облегченно кивал и мысленно бился головой об стену. Как говорили в интернете, он устал дружить. Но переступить порог и рискнуть, когда было даже непонятно, а нужна ли эта форма близости Вэнь Кэсину, он не мог. Слова хули-цзина, бесстыжие и пошлые, расходились с сигналами тела, напрягающегося от малейшей ласки, так что Чжоу Цзышу улыбался и терпел. Нет и нет. Его и так всё устраивало. В квартире было неожиданно тихо. Чжоу Цзышу пытался вспомнить, какой сегодня день и говорил ли ему Вэнь Кэсин о своих планах, но в голову ничего не приходило. Ноги сами привели его на кухню. Пустую. Чжоу Цзышу налил себе стакан воды, оперся бедром о тумбу и бездумно осмотрелся. Моргнул. В последний момент перехватил выпавший из ослабевших рук стакан и отставил его в сторону, чувствуя, как паника стирает остатки былой усталости. На столе стояла бутылка вина. Открытая. А в квартире было тихо. Чжоу Цзышу вылетел из кухни, споткнувшись о собственную ногу, скинул тапки и почти завязал правый ботинок, когда из комнаты послышался высокий стон. Замер. Медленно выпрямился. Даже не разувшись, снова быстрым шагом дошел до комнаты и распахнул дверь, готовый увидеть что угодно. Ладно, не готовый. У него дрожали пальцы, которые он уже мечтал сомкнуть на шее любых возможных любовников Вэнь Кэсина, и его не смущало то, что все эти люди были бы не виноваты: мало кто из людей мог бы устоять перед феромонами хули-цзина. Но в комнате был только один человек. Точнее, не человек. Вэнь Кэсин. Он лежал животом на кровати, зарывшись лицом в подушку Чжоу Цзышу. Напряженные бедра мелко дрожали и покачивались, в попытке снять жадное, удушающее напряжение, а хвосты чёрными вспышками беспорядочно метались, почти сметая лампу на прикроватной тумбе. Удивительно, как ему удавалось сдерживать в таком состоянии феромоны. Ещё более удивительно, как Чжоу Цзышу удавалось сдерживать себя. — А-Сюй, — выстанывал Вэнь Кэсин, явно не соображая. Он прикусил подушку, и та затрещала под клыками, и Чжоу Цзышу стоило бы испугаться. Но он, казалось, тоже не соображал. Мозги отключились. — А-Сюй! Чжоу Цзышу в два шага приблизился, но замер, не смея дотронуться. Это не сам Вэнь Кэсин. Это афродизиак. Ему надо помочь, а не пользоваться случаем, даже если хочется, даже если сил никаких нет сдерживаться… И то, что вместо поиска приключений Вэнь Кэсин действительно ждал его, как обещал, вообще не помогало! Никто не знал, чего стоило Чжоу Цзышу развернуться и выйти из комнаты. Не давая себе опомниться, он подошел к стене и нажал на потайную панель. За сдвинувшейся дверцей пряталась баночка с лекарством, которое он, как чувствовал, попросил у партнера Бэйюаня как раз на такой случай. Абсолютно бесполезное для человека, на хули-цзинов оно действовало как транквилизатор и одновременно выводило алкоголь из организма, и завтра Вэнь Кэсину будет очень плохо. И все-таки намного легче, чем если оставить его сейчас в таком состоянии. Но если он думал, что на этом его испытания закончились, то нет. Вэнь Кэсин всё ещё обнимал его подушку, выстанывал его имя, но — но! — в этот раз сидел лицом к двери, приспустив брюки и белье и лаская себя свободной рукой. У Чжоу Цзышу от этого вида пересохло в горле. На нетвердых ногах он приблизился и тяжело осел на кровать, стараясь смотреть немного правее лица Вэнь Кэсина. Покрасневшее, искаженное страстью, оно вызывало такой же внутренний жар, как вид руки, сбивчиво двигающейся по члену. Вэнь Кэсина хотелось зацеловать всего, вылизать, чтобы тот скулил от удовольствия. Хотелось до вспышек перед глазами. Но — не так. — Лао Вэнь, — позвал Чжоу Цзышу. Голос хрипел, так что пришлось прокашляться и позвать ещё раз. Вэнь Кэсин распахнул глаза с расширенными зрачками, которые, как черная дыра, сжирали всю выдержку Чжоу Цзышу, оставляя лишь жалкие капли рассудка. — А-Сюй, ты пришел, — Вэнь Кэсин качнулся к нему, уткнулся в шею, жадно вдохнул и прикусил, и Чжоу Цзышу выгнуло от вспышки удовольствия. — Я так тебя звал, а тебя все не было, а-Сюй… а-Сюй! Чжоу Цзышу пришлось сильно ущипнуть себя за бедро, чтобы немного прийти в себя. — Ш-ш-ш, лао Вэнь, посмотри на меня, — позвал он, внутренне сгорая от покорного и одновременно жадного взгляда Вэнь Кэсина. — У меня для тебя кое-что есть. Выпьешь ради меня? — А-Сюй, — бездумно повторил Вэнь Кэсин. Моргнул, опустил взгляд на губы, облизнулся и потянулся всем собой. Когда Чжоу Цзышу придержал его за плечо, Вэнь Кэсин захныкал. — Всего один глоток, и будет что хочешь, — соврал Чжоу Цзышу. — Пожалуйста, а-Син. Вэнь Кэсин всхлипнул и кивнул. Он приоткрыл рот, и Чжоу Цзышу одной рукой придержал его под затылок, а второй приложил к ярко-красным от постоянного прикусывания губам горлышко бутылочки. У Си говорил, что жидкость внутри всегда была комфортной температуры несмотря на заморозку, но Чжоу Цзышу все равно боялся, и его руки дрожали одновременно от страха и возбуждения. Вэнь Кэсин чуть не подавился, но покорно все выпил. Для действия лекарства нужно было пять минут, за которые он успел залезть Чжоу Цзышу на колени, зацеловать его шею, потереться всем телом и, особенно, бедрами, будто желал пробраться под кожу. Чжоу Цзышу кусал губы, целовал его в макушку и крепко прижимал к себе. Это были одни из самых сладких и самых ужасных минут в его жизни, и когда тело Вэнь Кэсина потяжелело, и он замер, уснув, Чжоу Цзышу вздохнул с облегчением. Ему срочно надо было в душ. *** Их утро началось с того, что Вэнь Кэсин не смог добежать до туалета, и его вырвало в заранее подставленный тазик. Чжоу Цзышу сидел рядом, придерживал длинные волосы и гладил по спине, а потом вытер рот влажным полотенцем и подал стакан с водой. Бледный почти как труп Вэнь Кэсин сполоснул рот, снова сплюнул в тазик, а остальное выпил залпом. — А-Сюй, мне так плохо, — простонал он тихо и поморщился от звука своего голоса. Чжоу Цзышу придержал его и помог осторожно лечь. — А-Сюй, почему ты молчишь? Что случилось? Чжоу Цзышу не ответил, задумчиво рассматривая Вэнь Кэсина. Потом покачал головой и подтолкнул ему одеяло: — Поговорим утром. Спи. Вэнь Кэсин уснул раньше, чем он закончил фразу, и Чжоу Цзышу вздохнул. Ему сон не шел. Он вернулся на свою половину кровати и активировал цифровой экран на очках, возвращаясь к чтению статьи. Ему было о чем подумать. «Несмотря на свою репутацию, на самом деле хули-цзины ведут уединенный образ жизни, поздно создают пары и, в целом, держатся прохладно с другими. Поэтому в древние по их меркам времена во время ритуалов и массовых праздников было принято пить алкоголь из местных забродивших фруктов. Это снимало барьеры и помогало создавать кратковременные союзы, которые могли стать более прочными после праздников. P.S: по факту, такие союзы создавались редко, потому что большая часть не помнила, кто с кем спал P.P.S: хули-цзины с семью хвостами и старше имеют большую устойчивость к алкоголю, могут контролировать феромоны и частично своё поведение. Проверено! Проверено! (2) Проверено! (3) Дополнение: если вы во время праздника поддались феромонам, а на утро у хули-цзина побелела шерсть и добавился девятый хвост, не пугайтесь, так и надо!» Проверено! Дополнение: девятый хвост и смена окраса являются последним этапом развития хули-цзин, так что их почти не бывает на праздниках и ритуалах. Пока не удалось узнать причину, продолжаю наблюдение. Проверено! Проверено! (2) Статья объясняла, почему Вэнь Кэсин не убежал соблазнять всех вокруг и оставался сдержанным даже когда пришел Чжоу Цзышу, но совсем не помогала понять, зачем он пил. Наверняка же знал о последствиях! Случайно? Но как можно случайно выпить вино из бутылки?! Чжоу Цзышу отключил очки, положил их на тумбу и потер переносицу. Как всегда, ответов было больше, чем вопросов, и он только и мог надеяться, что Вэнь Кэсин ему ответит. Сон пролетел как звездолет, слишком быстро. Конечно, Чжоу Цзышу в силу работы привык быть в боевой готовности вне зависимости от времени суток и самочувствия, но мысленно он иногда позволял себе постенать над несправедливостью бытия и помечтать, как выйдет на пенсию и будет жить в домике у озера, спать до обеда, пить вино и наслаждаться солнцем. В последние месяцы к мечте добавилось ещё наслаждение Вэнь Кэсином, а уж после вчерашнего представления Чжоу Цзышу понял, что либо они как-то продвинутся, либо он возьмет командировку на Альфа Центавра. На второй половине кровати было пусто, так что Вэнь Кэсин уже точно куда-то продвинулся: либо в ванную, либо на кухню. Был ещё вариант, что сбежал, но Чжоу Цзышу старался о нем не думать. Может, это и было бы правильно: разбежаться сейчас, когда они ещё не склеились друг с другом намертво, но в этом случае Чжоу Цзышу плевал на правила. Он отступит только если Вэнь Кэсин захочет. Вэнь Кэсин сидел в гостиной, забравшись на диван с ногами, и медленно цедил воду с лимоном. Стоило Чжоу Цзышу войти, как тот сразу же к нему обернулся, встречая слабой улыбкой, но не взглядом. — А-Сюй, доброе утро. Как спалось? — Получше, чем тебе, — хмыкнул Чжоу Цзышу, садясь рядом. На его счастье, Вэнь Кэсин не отодвинулся, хотя и напрягся. Хвосты беспокойно зашевелились, а лисьи уши прижались к голове. Чжоу Цзышу вздохнул, одновременно слегка рассерженный и радостный, что Вэнь Кэсин, обычно мастерски владеющий собой, так открыто показывал ему свои переживания. — Как ты? — Нормально. Завтрак в холодильнике, если ты голоден, а если нет, то я сложу его тебе с собой, чтобы ты пообедал на работе, только дай мне минутку… — Вэнь Кэсин почти вскочил, но Чжоу Цзышу перехватил его за руку и мягко, но настойчиво потянул обратно. — Лао Вэнь, не мельтеши. — Чжоу Цзышу задумчиво осмотрел его, прощупал пульс, мысленно переводя показатели на чужую физиологию. Он, конечно, не У Си, но базовой медицинской помощи учили всех агентов. Убедившись, что Вэнь Кэсин в порядке, он коротко сжал его руку, а потом заправил прядь волос за ухо. Вэнь Кэсин замер, не дыша. — Я не злюсь. Я просто не понимаю и волнуюсь. Поговори со мной. — О чем, а-Сюй? — выдохнул Вэнь Кэсин, натягивая на лицо дрожащую усмешку. — Вчера, — медленно начал Чжоу Цзышу, тщательно следя за чужой мимикой. — Ты ведь знал о последствиях. Я бы понял, если бы ты хотел расслабиться и отпустить себя, — ему стало тошно от собственных слов. — Но ты сдерживался. И ждал меня. — А ты заранее купил лекарство, — горько скривил губы Вэнь Кэсин. — Все ждал, когда я сорвусь и пойду соблазнять всех направо и налево? — Тебе могли подлить алкоголь, — жестко ответил Чжоу Цзышу. — И ты бы об этом даже не догадался. Я знаю, насколько тяжело тебе было бы после, и попросил партнера моего друга дать лекарство. На такой случай, лао Вэнь. Вэнь Кэсин все ещё не смотрел на него, но черты его лица смягчились. Он выглядел поразительно беспомощно. Чжоу Цзышу хотелось обнимать, а не допрашивать, но догадка грызла его несколько часов, почти такая же желанная, как сам Вэнь Кэсин, зовущий его по имени. Чжоу Цзышу хотел было задать вопрос, но Вэнь Кэсин его опередил: — Я боялся, что ты откажешься. — Вэнь Кэсин спрятал лицо в ладонях, скукожился и слегка подрагивал всем телом от бушующих внутри чувств. — Я живу столько лет, что уже и сам не помню, но я так боялся, а-Сюй. Как мальчишка, хуже этого твоего агента Фэна. Веришь, нет? — Верю, — отозвался Чжоу Цзышу. Облегчение затопило его вместе с искрящимся счастьем. Он притянул к себе Вэнь Кэсина, крепко обнимая и целуя в макушку, тихо фыркая, когда пушистые кончики ушей дергались и щекотали ему подбородок. — И я тебя люблю. Он представлял их признание немного другим, но, наверное, должен был догадаться, что любые возможные планы отправлялись в черную дыру до того, как рождались на свет, если в дело вступал Вэнь Кэсин. Устраивало ли его это? Вполне. Их разделенное на двоих утро наконец-то стало добрым. *** Сразу разделить любовь у них не получилось, но Чжоу Цзышу потратил все свое красноречие и организаторские способности, чтобы выбить себе короткий отпуск. Учитывая, что он не отдыхал с первого рабочего дня, Хэлянь И отказать ему не смог. Так что Чжоу Цзышу с чистой совестью отключил все коммуникаторы, кроме одного, для срочных вызовов: он не собирался отвлекаться от самого желанного существа во вселенной, особенно из-за каких-то пустяков. С остальным он справился ещё быстрее. Раздал подопечным задания на несколько дней, уговорил взять Гу Сян в отдел к агенту Фэну для обмена опытом, а Чжан Чэнлина отправил к Шэнь Шэню в тир. Дети понятливо улыбались, краснели щеками и желали им с дядей Вэнем хорошо отдохнуть. Только Гу Сян сначала пыталась навязаться следом охранять любимое начальство, но её быстро отговорили. Чжоу Цзышу сразу решил, куда отвезет Вэнь Кэсина. Уединенный летний домик у озера, окруженным старым садом, достался ему от родителей, и он часто туда приезжал ещё в прошлой, доагентской жизни. Потом родители умерли, Чжоу Цзышу из военки попал к Людям в черном и больше в этот дом не возвращался, лишь платил, чтобы его отремонтировали, а потом поддерживали в чистоте и порядке. Сейчас же он не представлял места лучше и надеялся, что Вэнь Кэсину тоже тут понравится. — Весной здесь все цветет, но, увы, сейчас не сезон, — чувствуя непривычное смущение и досаду, оправдывался Чжоу Цзышу, пока Вэнь Кэсин беглым взглядом осматривал дом, дорожки, озеро и сад. Ухоженность территории крепко сплелась с чем-то искусственным, рекламным. Тут давно не жили. По аккуратно подстриженной траве не бегали босые ноги, в озере купалась только смелая и безрассудная ребятня из ближайшей деревни, а в доме было некому разбрасывать вещи и наполнять кухню запахом еды. Когда-то было не так. Тоска вцепилась изнутри в нижние ребра и потянула, будто стремилась их схлопнуть, как ворота во время осады. — Мне тут нравится, — наконец сказал Вэнь Кэсин, и его яркая улыбка оказалась копьем, которое пронзило тоску в последний момент. Чжоу Цзышу хотел бы его поцеловать, но они оба были нагружены вещами. Пришлось держать себя в руках. Вэнь Кэсин его нежности не замечал, увлеченный новой территорией. Он забавно дергал носом, принюхиваясь к новым запахам, хвосты любопытно покачивались, шурша пакетами, а пальцы подрагивали. Чжоу Цзышу удивленно проследил, как его спутник ускорился, сложил все пакеты у двери, а потом вдруг обернулся в лисью форму и убежал куда-то в ближайшие кусты. Все это заняло меньше десятка секунд. — Сам же потом будет возмущаться, что не туда все положил, — беззлобно проворчал Чжоу Цзышу, слишком довольный, чтобы злиться. Ему было приятно, что Вэнь Кэсин чувствовал себя в безопасности в месте, которое в душе Чжоу Цзышу называл домом. Внутри было чисто, тихо, неуловимо знакомо. Коридор двоился, одним хвостом мягко сворачивал в слепящую белизной стен кухню, а другим тянулся вдаль, где за бамбуковыми шторками прятались две комнаты. В одной из них когда-то отказывался спать мелкий, разыгравшийся на свежем воздухе Чжоу Цзышу. Сейчас там был кабинет, которым ни разу не пользовались — и в этот раз тоже не собиралась. Если только проверить на прочность стол… Чжоу Цзышу хмыкнул, подхватил пакеты и потащил их на кухню. Некоторые мысли лучше было не развивать. *** Вэнь Кэсин вернулся примерно через час, когда все продукты и вещи были разложены, дом проветрен, а чай заварен. Дом он изучал намного осторожнее. Чутко принюхиваясь, он проскочил вдоль стен под веселым взглядом Чжоу Цзышу, прошмыгнул по очереди в обе комнаты, задержался в спальне и вышел оттуда уже на своих двоих. В смоляных растрепавшихся волосах игрались отголоски ветра и путались мелкие травинки, и у Чжоу Цзышу закололо кончики пальцев от желания дотронуться. — Я видел кроликов, — довольно оповестил его Вэнь Кэсин, дернув острым лисьим ухом. На крохотной кухне он сразу же занял почти все место, хотя старательно подметал хвостами пол, боясь с непривычки что-то ими разбить или сломать. — Можем приготовить их на ужин. — Это мамины кролики, — пробормотал Чжоу Цзышу, очарованный тем, как солнце золотило рыжий мех на острых ушах и ближайших к окну хвостах. Дом детства и природа делали его непозволительно мягким. Будет ли Чжоу Цзышу это как-то менять? Нет. — Тогда им очень повезло, — вздохнул Вэнь Кэсин, а потом вдруг прижался к Чжоу Цзышу, обхватил, пусть только руками, но крепко и цепко, жадно провел носом от челюсти вниз по шее, замирая над воротом форменной белой рубашки. — Здесь и сейчас ты пахнешь как-то иначе, а-Сюй. Мне нравится. Чжоу Цзышу замер. Остолбенел. Такое новое, пугающее ощущение, когда можешь только стоять и дышать, и даже пальцем дёрнуть — подвиг. Чжоу Цзышу никогда не замирал животным в свете фар. Никогда. До этого момента. Его тело дрожало, сердце бухало то в груди, то в горле, то только арканианец знал где, и надо было срочно что-то сделать, чтобы Вэнь Кэсин правильно его понял: он желал так сильно, что тонул в клубящихся внутри чувствах и ощущениях и терял связь с реальностью. Но тому слова и действия были без надобности. Вэнь Кэсин улыбался довольно и голодно, слепя бездонными, черными от возбуждения глазами. — А-Сюй, — протянул он голосом сладким и низким, темно-томным, как финиковый мёд. Мягко погладил пальцем по нижней губе. — Дыши. Дышать, конечно, здорово, но у Чжоу Цзышу была идея получше. До этого он будто стоял на старте, напряженно ожидая свистка, и стоило ему дождаться, как он рванул вперед со всех ног, но не к финишу, а к Вэнь Кэсину. Обнял его в ответ, обхватил одной рукой за шею, жестко фиксируя, и на контрасте нежно утянул в поцелуй. Сладко? Нет, это слово, так беспечно используемое ранее, звучало слишком приторно, блекло, невзрачно. У вкуса Вэнь Кэсина не было аналогов во всей Вселенной, и Чжоу Цзышу собирался стать по нему специалистом. Единственным, конечно. — Спальня, — выдохнул Вэнь Кэсин, потянул к себе, за собой, пятясь к дверному проему и чуть ли не оттаптывая собственные хвосты, и Чжоу Цзышу пошел, понимая, что не так важно, куда его ведут: в спальню, на расстрел, в ад. Какая разница, если на лице Вэнь Кэсина телесная жажда сплеталась с восхищением и ноткой неуверенной робости, если можно было целовать горячий податливый рот и клеймить белоснежную шею? Пусть он распалялся не так быстро, как мгновенно вспыхивающий Вэнь Кэсин, но стоило этому случиться, и уже Чжоу Цзышу прижимал возлюбленного к стене, скользил руками по телу, фиксировал руки над головой и раздвигал коленом ноги, чтобы притереться, ощутить силу чужого желания и дать почувствовать своё. И Вэнь Кэсин ему позволил всё это — и намного больше. Однажды Чжоу Цзышу видел, как дрался Вэнь Кэсин: быстро, безжалостно и до смерти, он вспарывал тела своих врагов, будто природа их создала не из мяса и костей, а из дешевого хлопка и перьев. Сильный. Быстрый. Он легко мог просто сжать руку на шее Чжоу Цзышу и потом медленно, брезгливо вымыть её под проточной водой. Но Вэнь Кэсин слабо стонал, запрокидывал как мог голову, подставляя шею под горящий страстью взгляд, поцелуи и укусы. Когда Чжоу Цзышу широко лизнул, а потом едва коснулся зубами кадыка, больше обозначая укус, чем реально оставляя следы, Вэнь Кэсин замер, а потом разом ослабел, задрожал и сполз бы на пол, если бы не крепкая хватка Чжоу Цзышу. — Ещё, а-Сюй, ещё, — беззвучно просил Вэнь Кэсин, и Чжоу Цзышу обещал ему, осыпая лицо поцелуями и мягко поглаживая по щеке, давая хули-цзину возможность прийти в себя. — Спальня, лао Вэнь, — напомнил Чжоу Цзышу, когда дыхание немного восстановилось, а бушующая страсть затаилась в нежности и разделенном на двоих тепле. В спальню они все-таки дошли. Чжоу Цзышу замер на пороге, осматриваясь, чувствуя неуловимую нотку стыда и боясь, что её раздует в жуткую какофонию: все-таки это была комната его родителей. Но «была» — ключевое слово. Раньше кровать стояла в другом месте, была застелена другим постельным бельем, а мамино трюмо он передарил дальней родственнице почти сразу после смерти родителей. Другие шторы, ковер, почти нет фотографий, и вот уже перед ним совершенно другая, чужая комната. Впрочем, они с Вэнь Кэсином быстро могли сделать её своей. — А-Сюй? — Вэнь Кэсин обхватил его со спины, пробрался ладонями под рубашку и коротко царапнул живот поверх майки, привлекая внимание со всей возможной для него ненавязчивостью. Чжоу Цзышу невольно улыбнулся. Даже не видя, он представлял, как очаровательно сочетались на чужом лице внимательный взгляд и наигранно капризно поджатые губы. До одури хотелось целоваться. Чжоу Цзышу накрыл ладони Вэнь Кэсина своими прям поверх рубашки, сжал их, прежде чем начать расстегивать снизу вверх мелкие пуговички. Вэнь Кэсин вздрогнул, прижался ближе. Дёрнул майку из брюк и пробрался под неё ладонями, одной сразу повел вверх, оглаживая, другую оставил на животе, лаская напряженные мышцы и пробираясь под форменные брюки кончиками пальцев. — Не верю, что ты в моих руках, — пробормотал Вэнь Кэсин в плечо, все ещё затянутое тканью. — Я этого хотел с первой встречи. Ночью и днем мечтал, как вылижу твои лопатки, представлял, как ты выглядишь без той ужасной маскировки, и с ума сходил от любого взгляда. Даже с закрытыми глазами я видел только тебя. А-Сюй, мне казалось, я сотру себе обе руки и кого-нибудь убью, потому что ты убегал от меня то в свое агентство, то в другую галактику. Такой недоступный. — Крутился вокруг меня, как привязанный, работать не давал, чуть не сорвал операцию, — хмыкнул Чжоу Цзышу, пытаясь спрятать стон за насмешкой, но рубашку они оба сдернули с такой силой, что она все-таки порвалась. Чжоу Цзышу со смехом отстранился, в несколько быстрых движений снял остатки рубашки, стянул через голову майку и развернулся к Вэнь Кэсину лицом. Тот смотрел очарованно и будто не дышал. — Кажется, мы друг друга стоим. Вот только ты все ещё одет, лао Вэнь. Или ты… не хочешь? Вэнь Кэсин мгновенно избавился от простой футболки, столь далёкой от обычных для него изящных и вопиюще-кричащих о роскоши одежд, достал из карманов свободных джинс бутылочку со смазкой и презервативы и бросил их на кровать. Медленно, красуясь, расстегнул молнию. Джинсы с небольшой помощью сползли на пол, и от мысли, что он специально выбрал одежду, которую легче всего снять, огонь облизал позвоночник. Вэнь Кэсин переступил через джинсы с небрежностью полностью поглощенного чем-то — кем-то — человека, оставшись полностью обнажённым, и капризно дёрнул Чжоу Цзышу за пояс брюк. — Теперь ты не спешишь, а-Сюй, — укорил он, а потом с хитрой улыбкой опустился на колени. — Ослеп от моей красоты? Не волнуйся, я всегда буду рядом и помогу тебе. Чжоу Цзышу тихо простонал, зарылся пальцами в волосы Вэнь Кэсина, нежно поглаживая кожу и почесывая за ухом, будто кошку. Вэнь Кэсин не мурчал, но Чжоу Цзышу казалось, что ему было приятно, когда он нежно массировал тонкую кожу лисьих ушей. Впрочем, уже скоро пришлось убрать руки за спину, чтобы случайно не дёрнуть и не причинить боль. Вэнь Кэсин стянул брюки и белье и довольно втянул носом запах, оскалился, будто не ласкать собрался, а убивать с особой жестокостью. — Я так рад чувствовать, что а-Сюй хочет меня. Знал бы ты, как пахнешь сейчас, с ума меня сводишь. — Как будто без запаха это не очевидно, — смущённо проворчал Чжоу Цзышу, на последнем слове срываясь на стон: Вэнь Кэсин обхватил губами головку, увлеченно лаская языком. Несмотря на очевидную жадность, он не торопился. Будто все время мира было в его руках и он мог играться с ним, как сейчас с Чжоу Цзышу, то едва касаясь, то доводя до сверхновых, подталкивая к грани, но не давая за неё упасть. Это было невыносимо. Это было прекрасно, и Чжоу Цзышу провел бы так вечность, нежась в чужом жаре и обожании. Вот только ноги подкашивались. Не помогала даже крепкая хватка Вэнь Кэсина, вцепившегося в его бедра до синяков, и Чжоу Цзышу погладил, а потом похлопал хули-цзина по щеке дрожащий рукой. — Лао Вэнь, хватит. Вэнь Кэсин вскинул брови в немом вопросе. Он явно не собирался освобождать для этого рот, и Чжоу Цзышу на секунду забыл, зачем его остановил: было ли что-то важнее малиновых губ, обхвативших его член, и бездонного порабощающего взгляда, под которым он чувствовал себя уязвимее, чем когда-либо прежде? Он должен был быть напуган. Он был взбудоражен. Счастье наполняло каждую клеточку тела, и Чжоу Цзышу желал подарить Вэнь Кэсину в ответ это чувство безграничного доверия и удовольствия. — Иди сюда, — позвал Чжоу Цзышу, и Вэнь Кэсин покорно встал, напоследок медленно облизав член от основания до головки. Ноги плохо слушались, и Вэнь Кэсин с тихим смехом тяжелым желанным грузом устроился в объятиях Чжоу Цзышу. — Устал? — мягко усмехнулся Чжоу Цзышу, отступая назад, пока не дошел до края кровати. Хотелось рухнуть на неё, но у него давно была фантазия, которая теперь наконец-то могла стать реальностью, так что он сел и помог Вэнь Кэсину с удобством устроиться на своих коленях. — Ах, а-Сюй, кажется я натер себе кожу здесь, — Вэнь Кэсин небрежно огладил покрасневшие от ворса ковра коленки, а потом демонстративно медленно обвел по контуру натруженные губы, — и здесь. Так болит. Я так старался, чтобы сделать тебе хорошо, возьми ответственность. — И как же мне это сделать? — Чжоу Цзышу склонил голову набок. Он одной рукой удерживал Вэнь Кэсина за бедро, а второй гладил шею, лопатки и постепенно спускался ниже. — Я слышал, что поцелуи людей обладают целительной силой, — доверительно прошептал ему в губы Вэнь Кэсин. — Один поцелуй, и все проходит. Чжоу Цзышу с трудом подавил усмешку. Серьезно кивнув, он коротко клюнул Вэнь Кэсина в губы и тут же отстранился. Хули-цзин ожидаемо взвился, недовольно хмурясь. — А-Сюй, это не честно, у меня все ещё все болит! Или ты хочешь, чтобы я пошел за помощью к кому-нибудь друго… ах, а-Сюй, — не договорив, Вэнь Кэсин выгнулся дугой и громко протяжно застонал. Чжоу Цзышу очарованно вздохнул и еще раз с силой погладил основание хвостов, и снова, и опять. Вэнь Кэсин заскулил, извиваясь на его коленях, то отстраняясь, то прижимаясь и обхватывая всем собой, а на его лице застыло измученно-удивленное выражение. Чжоу Цзышу представил, как хули-цзин будет метаться, если он приласкает его там не рукой, а языком, и его самого подбросило на кровати от вспышки удовольствия. Увлеченный, он не сразу разобрал в стонах Вэнь Кэсина просьбу: — А-Сюй, укуси. Вэнь Кэсин вплел пальцы ему в волосы и требовательно притянул к своей шее, которую Чжоу Цзышу с удовольствием облизал, смакуя жар и нежность кожи, уже заклейменной и расцвеченной яркими пятнами, и прикусил. Вэнь Кэсин задрожал и кончил с громким, жалостливым звуком. Пальцы в волосах сжались до боли, но это отошло на второй, а то и третий план: Чжоу Цзышу лишь удовлетворенно улыбнулся, наслаждаясь дрожью любимого существа в своих руках. Как мало и одновременно много нужно для счастья. Он не сразу ощутил едва заметный запах. Незнакомый, пряно-сладкий аромат оседал на коже и будто впитывался в неё, впивался короткими острыми вспышками, горячил и без того кипящую кровь. Чжоу Цзышу задыхался. Голова кружилась, тело била бесконтрольная дрожь. Он ловил губами тяжелое дыхание Вэнь Кэсина, словно только оно одно держало его в этой жизни, и метался бы от сладкой агонии, если бы отяжелевшее в удовольствии тело хули-цзина не прижало его к простыням. Оглушенный незнакомыми интенсивными ощущениями Чжоу Цзышу не заметил, когда они рухнули на кровать, и даже собственный оргазм прошёл мимо его сознания. Под его зажмуренными веками рождалась Вселенная, и он был слишком слаб, чтобы это выдержать. *** Если бы они были в фильме, на фоне приглушенно играла бы ненавязчивая мелодия, а для видео использовали бы розовый фильтр. Но было лучше. Был приглушенный свет за занавесками, стук сердца, отголоски прошлых жарких вздохов и стонов, затерявшихся под потолком и в памяти. Молчащий Вэнь Кэсин. Недолго, правда, молчащий, но это было скорее добрым знаком: хули-цзин даже во сне иногда что-то бормотал, будто за день не наговорился. Хоть стихи в процессе не читал. — А-Сюй, мне было так хорошо, — Вэнь Кэсин приподнялся на вытянутой руке, второй приласкал челюсть Чжоу Цзышу, мимолетно провел по горлу, царапнул кадык, небрежно огладил грудь, с нажимом провел по животу, остановился за несколько сантиметров до лобка. — Хочу ещё. Ты уже отдохнул? Чжоу Цзышу шумно выдохнул и приоткрыл глаза. После удовольствия, умноженного феромонами хули-цзина, желание не плескалось по его венам вместо крови, но лениво тлело. Хотелось медленного секса без лишний движений, чтобы кожа к коже, объятия и нежность: не шторм, а плеск утомившихся к рассвету волн. Но Вэнь Кэсин замер над ним, лишь согревая длинной ладонью живот, не двигаясь ниже и не отстраняясь. Странно, пристально смотрел, будто пытался через взгляд проникнуть в мысли и душу. — Ты передумал? — в итоге спросил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин покачал головой и медленно, опасно улыбнулся. — Я просто решал, что бы мне такое с тобой сделать, — рука наконец-то двинулась ниже, но вместо члена сжалась на бедре, а потом скользнула на более нежную внутреннюю часть. Пальцы погладили кожу щекотной лаской. Чжоу Цзышу уловил уже знакомый легкий сладковатый запах и поймал пристальный, напряженный взгляд Вэнь Кэсина. — Что а-Сюй мне позволит? Удивительно, но в этот раз Чжоу Цзышу не потерял голову в ошеломляющем удовольствии. Воздействие было почти незаметным: стало немного теплее, да и только. Чжоу Цзышу восхитился и ужаснулся чужому самоконтролю. Ведь так можно было разжигать страсть медленно, изо дня в день, заставляя человека поверить, что это именно его желание, а не навязанное посторонним. Если бы Чжоу Цзышу узнал о такой способности хули-цзина раньше, то их сближение могло бы сильно затянуться. Правду говорили, многие знания — многие печали. — Если ты сейчас же что-нибудь не сделаешь, а-Сюй позволит тебе спать на полу, — усмехнулся Чжоу Цзышу, и Вэнь Кэсин вторил ему громким смехом. Ладонь, пригревшаяся у Чжоу Цзышу между бедер, скользнула глубже, обвела по кругу напряженно сжатые мышцы. Чжоу Цзышу невольно замер. Первым порывом было оттолкнуть наглую руку, но он легко его подавил — касание было неожиданным, но не нежеланным, и ему просто стоило привыкнуть. Жаль, скрыть дрожь не получилось. Вэнь Кэсин тут же остановился, смотрел пристально. Чжоу Цзышу его взгляд чувствовал кожей, паутиной натянутых нервов, и это трогало сильнее, чем он хотел бы признаться. Конечно, будь он на месте Вэнь Кэсина, хотел бы знать все: что он чувствовал, думал, что и как хотел. От мысли, что он мог бы причинить ему боль, делалось дурно. Так что Чжоу Цзышу накрыл своей рукой чужую, сжал подбадривающе и улыбнулся. Всё нормально, он не против. Более того, глубоко вдохнув, он на выдохе расслабил непокорные мышцы и показательно слегка раздвинул ноги. И что, что раньше он так ни с кем не спал? Он и не любил раньше, так что теперь, отказываться от чувства, старательно взрощенного в его сердце за эти месяцы? Кроме того, он доверял Вэнь Кэсину и его выдержке. С этими мыслями, Чжоу Цзышу достаточно расслабился, чтобы обратить внимание на любовника. Вэнь Кэсин смотрел на него так, будто перед ним родилась новая галактика — очаровано и восхищенно. Это смущало, и Чжоу Цзышу отвернулся, пряча покрасневшие щеки. — Тебе надо особое приглашение? — Если бы мне надо было вызвать патронус, я бы вспомнил этот момент, — лукаво улыбнулся Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу закатил глаза в раздражении и попытался пнуть этого любителя поттерианы ногой в живот, но Вэнь Кэсин легко перехватил ступню, пробежался короткими щекотными поцелуями по пальцам, прикусив большой. Чжоу Цзышу тряхнуло и выгнуло от удовольствия. Неожиданная, но приятная точка в их затянувшемся перерыве. Вэнь Кэсин сел ему на бедра желанной тяжестью, и Чжоу Цзышу, не удержавшись, потерся разгорающимся возбуждением. Вэнь Кэсин запрокинул голову, жмурясь. Улыбка так и не покинула его лица, и когда он посмотрел на Чжоу Цзышу из-под ресниц, выглядел совершенно счастливым. — Смотри, а-Сюй, — сказал Вэнь Кэсин с придыханием. Он легко провел по животу, красуясь, а потом медленно завел правую руку за спину, выгнул спину и сосредоточенно нахмурился. Чжоу Цзышу впился взглядом, боясь упустить хоть мгновение: дрожь изящного тела, едва уловимо меняющуюся эмоцию на лице, жар румянца, затапливающий бледную кожу от груди до скул. — Смотри. Тебе нравится? — Нравится, — голос хрипел, дыхания не хватало. Чжоу Цзышу резко сел, придержав Вэнь Кэсина за поясницу, прижал ближе, кожа к коже, будто пытался сплавить их в одно. Слегка покачиваясь, он одной рукой мягко ласкал основание хвостов, а второй нырнул туда, где Вэнь Кэсин старательно себя растягивал. Мех щекотал предплечье и слегка лип к разгоряченной коже, но это казалось полнейшей мелочью. — Я пропустил, когда ты взял смазку? — Я не брал, — выдохнул Вэнь Кэсин. А потом быстрее, чем Чжоу Цзышу успел бы отстраниться, чтобы добраться до бутылочки с лубрикантом, перехватил его руку, направляя, приглашая в горячее влажное нутро. — Не волнуйся, а-Сюй. Я готовился. — Вот как, — пробормотал Чжоу Цзышу. В голове было пусто: ни одной мысли, только стук сердца. Никакие феромоны не были нужны. Теперь уже он перехватил руку Вэнь Кэсина, устраивая её у себя на плече. — Лишил меня такого удовольствия. — Ты же сам жаловался, что слишком долго, — хныкнул Вэнь Кэсин, когда Чжоу Цзышу все-таки нащупал бутылочку, выдавил смазку и, внимательно следя за выражением лица Вэнь Кэсина, проник в него сначала одним, потом вторым пальцем, растягивая податливые стенки, готовый остановиться при малейшем дискомфорте. — Я просто хотел услужить своему возлюбленному а-Сюю и даже так оказался со всех сторон виноват! Чжоу Цзышу спрятал улыбку в изгибе чужой шеи, а потом позволил увлечь себя в поцелуй. Это немного сбивало координацию движений, но он был достаточно упрям: если уж Вэнь Кэсин собирался преподнести ему такой подарок, он сделает все, чтобы не причинить ему боль. Даже если сам Вэнь Кэсин уже зло кусал его за ухо, ужасался стальной выдержке и требовал вставить или он прямо сейчас встанет и уйдет. Чжоу Цзышу только посмеивался, хотя и сам удивлялся, откуда у него бралось терпение. Когда он все-таки счел подготовку достаточной, Вэнь Кэсин толкнул его обратно на кровать. — Ты коварный, ужасный, жестокий человек, а-Сюй, — оповестил он, разрывая упаковку презерватива и раскатывая его по члену Чжоу Цзышу. — Так что теперь у тебя нет права голоса. Лежи и получай удовольствие. — А ты прямо трудолюбивая старательная жена, — фыркнул Чжоу Цзышу и тут же охнул, когда Вэнь Кэсин опустился на его член. От удовольствия закатывались глаза и поджимались пальцы на ногах, толкнуться до конца хотелось так сильно, что Чжоу Цзышу прикусил ладонь, пытаясь хоть так отвлечься. — Если это предложение, а-Сюй, — выдохнул Вэнь Кэсин, замирая, прежде чем опуститься до конца с громким, бесстыдным стоном. Усилившаяся сладость, запахи пота и секса танцевали в воздухе, и Чжоу Цзышу жадно дышал ими, дурея и теряя самообладание. Как справлялся с этой мешаниной ощущений Вэнь Кэсин он не знал и искренне восхищался. — То я согласен. — Вот и отлично, — пробормотал Чжоу Цзышу и притянул Вэнь Кэсина для поцелуя. Поговорить они смогут и потом. Коварный хули-цзин угрозу исполнил и не дал Чжоу Цзышу даже шевельнуться. Сначала отвлекал ласками: зацеловывал лицо, щекотал шею и грудь хвостами, с удивлением обнаружил, что у людей чувствительные соски («Ух ты, а-Сюй, а зачем? Вы же не кормите грудью? Или?..») и терзал их, пока это не стало почти больно. А потом завел руки Чжоу Цзышу за голову и сжал их, не давая хоть как-то проявить инициативу. Не то чтобы Чжоу Цзышу этого хотел, но он всегда был азартным и сейчас не удержался от попытки вырваться. Дернулся раз, другой, дурея от чужой силы. Вэнь Кэсин смеялся, осыпал его поцелуями и шепотом описывал, насколько шалая у а-Сюя улыбка, насколько он красивый, и как Вэнь Кэсин рад, что может быть рядом и брать то, что так щедро ему дают. Неугомонный. — Люблю тебя, — прошептала Вселенная голосом Вэнь Кэсина и взорвалась под сомкнутыми веками, чтобы снова родиться. *** В мире и плохое, и хорошее подходит к концу, но хорошее всегда быстрее. Сначала закончился отпуск. Подписывая многочисленные бумажки в отделе кадров, Чжоу Цзышу скучал по тишине за окном, мирной размеренной жизни и Вэнь Кэсину с его бесстыжими речами, жаркими ласками и новой, ещё пока непривычной внешностью. Чжоу Цзышу тогда от неожиданности чуть не потянулся к ближайшему тайнику с бластером: после бурной ночи он проспал до полудня, а когда все-таки выплыл из сна — не увидел Вэнь Кэсина на второй половине кровати и отправился его искать на кухню. А там у плиты колдовал над кастрюлей КТО-ТО с длинными белоснежными волосами, белыми лисьими ушами и девятью белыми хвостами с несколькими черными шерстинками на острых концах. Если бы на фоне этого слепящего великолепия отчетливо не выделялись следы зубов на ягодице, то Чжоу Цзышу мог бы и ткнуть бластером Кому-то между лопаток. Или выстрелить разрядом тока и только потом разбираться. Но он замер, соотнося им же оставленные следы и незнакомую внешность, а потом Кто-то повернулся и стал Вэнь Кэсином. — Доброе утро, а-Сюй. Как спалось? — почти пропел он, а потом нахмурился. — Что случилось? Ох, тебе не нравится? — Нравится, — поспешил заверить его Чжоу Цзышу. — Просто не привык. Ты очень красивый. Вэнь Кэсин тут же распушил свою красоту и полез обниматься, и они так увлеклись, что чуть не спалили завтрак. Теперь Вэнь Кэсин на улицах крал сердца прохожих в два раза быстрее, а Чжоу Цзышу отбивался от сослуживцев, пытающихся вызнать причины изменений у «ближайшего друга» хули-цзина. Но Чжоу Цзышу, во-первых, меньше всего хотел посвящать кого-то в новоприобретенную личную жизнь, а во-вторых, сам не знал, что на самом деле произошло. На его вопросы и догадки Вэнь Кэсин молчал и улыбался, и Чжоу Цзышу сдался. Они оба имели свои тайны — и никакого права их выпытывать. Впрочем, некоторые умники в лице Цзин Бэйюаня и так о чем-то догадались и в первый же день поздравили: — Не инопланетянка, как я обещал в общаге, но талия у твоего лиса загляденье. Поздравляю. Как два старых опытных тридцатилетних сплетника, они стояли на крыше многоэтажки, облокотившись о заграждение, и пили из фляг намешанную лично У Си древесную пакость: крепкую, с травяным послевкусием и без похмелья на утро. Вдалеке медленно темнел закат, позади агенты помладше отмывали бетон от ошметков жира хатта, решившего перебраться на Землю и основать здесь, подальше от конкуренции сородичей, наркобизнес. Ловили гаденыша почти неделю, подключили всех оперативников и в итоге так и не смогли взять живым. Не то чтобы Чжоу Цзышу это печалило, но теперь ему с Цзин Бэйюанем надо было придумывать текст для отчетов, а хотелось домой, в душ и под теплый бок. Им обоим хотелось. — У тебя есть на чью талию заглядываться, — ворчливо хмыкнул Чжоу Цзышу, медленно цедя древесную пакость. Цзин Бэйюань хохотнул, похлопал по плечу и довольно вздохнул. — Повезло нам, Цзышу, — они стукнулись флягами и подумали каждый о своем везении, которого не ждали и делали вид, что не желали. Агент должен был мечтать о выходе на почетную пенсию, чем позже, тем лучше, желательно со всеми конечностями; поэтому мечты о доме, тепле и совместных посиделках перед телеком гнались и замалчивались. Узнал бы о них кто, можно было бы нарваться на подозрения в некомпетентности и даже на нейрализатор. Но Чжоу Цзышу и Цзин Бэйюань всегда были в некотором роде… исключениями. Или исключением был Хэлянь И, который бухтел, интриговал, раз в месяц истерил после третьего стакана выдержанного коньяка, но при этом старательно выгораживал друзей из любой фигни, в которую они влипали. Учитывая, что чудили они вместе и от всей души, то последствия имели как минимум межпланетный характер. Зато Хэлянь И всегда мог почувствовать себя старшим и опытным: ценная возможность, когда ты младший в семье и долгие годы ничего не решал. Так вот, несмотря на ворчание и закатывание глаз, они дружили давно, были более-менее адекватными и взрослыми людьми и ругались крайне редко. Последний раз был лет пять назад из-за У Си. А если ещё точнее, из-за давней безответной влюбленности Хэлянь И в Цзин Бэйюаня. Но даже после этой душещипательной сцены утекло много воды, алкоголя, ядов и противоядий, и все закончилось тем, что У Си консультировал медицинский отдел Людей в черном, Цзин Бэйюань на радостях предотвратил государственный переворот на Спике, а Чжоу Цзышу смог из няньки для убитого горем друга-начальника вернуться к полевой работе. Хэлянь И страдал от души и почти довел Чжоу Цзышу до нервного тика, но был слишком собой, чтобы потерять и друга, и агента, и профессионального консультанта. Ещё бы он совесть где-то в детстве не потерял… но у всех свои недостатки. И все-таки, вот зачем было снова организовывать на Спике переворот? Земле не так уж были и нужны эти контракты на поставку руд. Лучше бы к Скорпионам присмотрелся, но нет, с членистоногими у Людей в черном нейтралитет. Чжоу Цзышу вздохнул, дождался приободряющего хлопка по плечу от Цзин Бэйюаня и выкинул все лишние мысли из головы. Им пора было писать отчеты. И, наконец-то, домой. — Поехали? — Цзин Бэйюань кивнул на скромно припаркованный прямо на крыше GAC GS5. Китайское отделение Людей в черном обожало отечественный автопром, который переделывало и модернезировало с нездоровым энтузиазмом, а над конкретно этим железным конем Чжоу Цзышу поработал лично, набив его под завязку ловушками и оружием. Сам он предпочитал мотоциклы, но для лучшего друга извернулся. Впрочем, теперь он был человеком почти семейным, может, и ему стоило подумать о замене транспорта? Или хотя бы о том, чтобы выклянчить у Хэлянь И такой же и доработать? — Вы уже решили, что будете делать дальше? — спросил Цзин Бэйюань, дожидаясь, пока система заменит оплавленное бластером левое зеркало на новое. Чжоу Цзышу же едва его слышал, всё ещё решая, нужен ли их автомобилю расширенный багажник для многочисленных покупок Вэнь Кэсина или, если большую их часть привозит курьер, остановиться на классике, так что лишь рассеянно кивнул. Цзин Бэйюань на это рассмеялся и, хлопнув Чжоу Цзышу по плечу, завел мотор. В конце концов, ему тоже было к кому спешить. *** Домой Чжоу Цзышу вернулся намного позже, чем они с Бэйюанем планировали. Отчет превратился в тренировку новобранцев, та — в срочную операцию в Тибете, которая кончилась массовым задержанием организаторов межгалактических боев без правил. А после этого, конечно, что? Правильно, письменный отчет, устный доклад, совещание по результатам и обязательное посещение медотсека, потому что там дежурил У Си, а в его смену без проверки никто не уходил. Так прошла почти вся неделя, которую они с Вэнь Кэсином наивно рассчитывали провести иначе. Например, делая все эти штуки вроде покупки нового теплого одеяла в их уже общую спальню или похода в недавно открывшийся в городе ресторан, о котором Цао Вэйнин прожужжал им все уши. А теперь закоренелый трудоголик Чжоу Цзышу впервые искренне возненавидел свою работу. Настолько искренне, что это было заметно. Хэлянь И, слушая доклад о последней операции, недовольно хмурился и поджимал губы, явно предчувствуя кучу проблем и мысленно желая хули-цзину больше никогда не возвращаться на Землю. Но ничего не сказал, ограничившись усталым: — Зайди ко мне утром, — и позволил Чжоу Цзышу наконец-то покинуть кабинет и отправиться отдыхать. Домой. В окне его — их! — квартиры горел теплый желтый свет. Иногда мелькал высокий силуэт, и Чжоу Цзышу с легкой улыбкой представил, как Вэнь Кэсин перемещался по квартире требовательным яростным метеором, от которого не спасли бы ни бронированные стены, ни рвы с крокодилами. Наверняка собирал вещи. Складывал свои многочисленные дизайнерские футболки, рубашки, джинсы и брюки, мысленно вычеркивая их из списка и осматриваясь с неизменным вопросом «я все взял или опять что-то забыл?». Если бы на его месте был Цзышу, Вэнь Кэсин наверняка бы ответил: — Меня и моё сердце. Как ты думаешь, мы поместится в этом чемодане? Учитывая размеры чемоданов, то поместился бы даже без возвращения в лисью форму. Спина, правда, болела бы, как у древнего старика, и тогда Вэнь Кэсин наверняка причитал бы, стонал, требовал массаж и поцелуи с самым жалобным выражением лица. Чжоу Цзышу посмеялся бы в ответ, но потянулся размять затекшие плечи — и очнулся бы уже на спине и с членом Вэнь Кэсина в заднице. Не худший расклад, и они рассчитывали воплотить его в жизнь по возвращению хули-цзина на Землю. Так что тогда в автомобиле Чжоу Цзышу не соврал Бэйюаню: они и правда всё решили. Ещё во время отпуска, когда пыл страсти немного поутих, а мозги прояснились, они вспомнили, что командировка Вэнь Кэсина на Землю подходила к концу, и ему вот-вот будет нужно вернуться на родную планету с отчетом. Никто не знал, сколько он там пробудет и когда сможет вырваться с новой миссией, но Вэнь Кэсин пообещал справиться как можно быстрее. — Максимум месяц, а-Сюй, — говорил он и подкидывал блинчик на сковородке, будто они обсуждали не возможный разрыв из-за несовместимости работы и личной жизни, а планы на вечер. — Поверь, когда мне надо, я умею быть очень… убедительным. Но думаю, даже этого не понадобится. Чжоу Цзышу сомневался, что все будет так легко и просто, но Вэнь Кэсин был столь уверен в себе, и этот его гордый разворот плеч и хитрая, опасная улыбка… Блины не сгорели, но остальные Вэнь Кэсину пришлось дожаривать через час. Они тогда срывались по любому поводу. Взгляд, касание, серебро лунного света на коже — и они снова сплетались друг с другом, словно дорвавшиеся до телесного удовольствия узники, годами лишенные тепла прикосновений. Будто пытались запастись впрок. Получилось ли это или просто закончилась особая магия отпуска и природы, но по возвращению их чувства вернулись к прошлому стабильному семейному теплу. Ещё ничего не случилось, а Чжоу Цзышу уже по нему скучал. — А-Сюй, это ужасно! — сообщил Вэнь Кэсин, стоило Чжоу Цзышу переступить порог квартиры. В желтоватом свете лампы хули-цзин, одетый только в белоснежное нижнее ханьфу, сбивающее с толку после привычной современной одежды, напоминал оживший талисман или персонажа комикса: двигаться научили, а раскрасить забыли. — Настоящая катастрофа! Чжоу Цзышу едва успел спросить, что случилось, как его схватили за руку и затащили внутрь, не дав даже разуться. На первый взгляд, все было нормально. На второй тоже, если не обращать внимания на то, как на диване яркими пятнами распустились многочисленные цветные ханьфу: синие, розовые, фиолетовые, бирюзовые. Когда Чжоу Цзышу уходил, их не было. Но за неделю его отсутствия, Вэнь Кэсин успел бы сделать небольшой ремонт, а так всего-лишь разложил одежду. И, кажется, что-то от него, Цзышу, хотел. — Они, — Вэнь Кэсин драматично взмахнул рукой и скорбно поджал губы, — мне не подходят! Сначала быстро накинул розовое, повертелся, потом скинул его прямо на пол и надел синее, но его постигла та же участь жалкого сморщенного комка на полу. В итоге все ханьфу украшали ковер. Вэнь Кэсин нервно наматывал прядь волос на палец, иногда её дергал и морщился от боли, а будь у него сейчас хвосты, они метались бы снежной бурей. На взгляд Чжоу Цзышу, нервничал хули-цзин из-за ерунды, но выглядел при этом очаровательно. Такой растрепанный. Ещё и ворот ослаб и почти соскользнул с правого плеча, приоткрывая изгиб ключицы. Красивый. — Можно купить другое, — предложил Чжоу Цзышу, подходя ближе и беря Вэнь Кэсина за руку. Теплая ладонь нервно дернулась, а потом крепко сжала в ответ, вцепилась так, будто хотела застыть в этом жесте навечно. Вэнь Кэсин со вздохом привалился к нему, утыкаясь носом в висок. — Любое, какое ты захочешь. Время ещё есть. — У нас нет времени, а-Сюй, — вздохнул Вэнь Кэсин. — А я должен быть очень, ммм, впечатляющим. Чтобы прям наповал. — Я могу одолжить тебе сверчка, — щедро предложил Чжоу Цзышу, но его вместо благодарности укусили за ухо. — Эй, между прочим, разит наповал, как и хотел. — Мой а-Сюй такой жестокий, — тихо рассмеялся Вэнь Кэсин и отстранился, целуя его коротко в губы. — Я скучал. Чжоу Цзышу не ответил, но сжал его ладонь, поглаживая большим пальцем. — Если ты скажешь, что тебе нужно, мы успеем это достать. До отбытия ещё, — он кинул взгляд на круглые механические часы над дверью, — четыре часа. Улыбка Вэнь Кэсина могла бы напугать любого, кроме такого особенного («отбитого» — пронеслось нужное слово голосом Хэлянь И) человека, как Чжоу Цзышу. — Знаешь, я тут недавно видел кусок дорамы… *** Они украли кроваво-алое ханьфу из реквизита киностудии, а потом целовались на крыше, не видя, но чувствуя благословение Вселенной каждой клеточкой тела. Глупо? По-детски? Незаконно? Может быть. Но Вэнь Кэсин счастливо улыбался и в свете луны казался ещё более неземным и чарующим, чем когда-либо, будто сотканный из звезд и сказок, рассказанных под покровом ночи. Чжоу Цзышу держал его в своих объятиях, мог коснуться зацелованных губ и прикусить белоснежную шею, оставить на ней след, клеймо, напоминание, что ему ничего не приснилось. Он не стал себе отказывать в такой малости. *** А если на следующий день мучающаяся от бессонницы сценаристка в конце дорамы вручит одному из актеров белоснежный парик вместо черного, то это чистой воды совпадение. *** В оставшееся время Вэнь Кэсин отпаривал ханьфу, надевал ханьфу, делал очень сложную прическу и макияж, смысл которого Чжоу Цзышу так и не понял. На его взгляд, хули-цзин и без краски был ослепительно красив. Но годы работы с инопланетянами научили его, как минимум, философски принимать странности других, особенно, если их можно было списать на чужой культурный код. Стрелки так стрелки, красные так красные. Не кровью рисовал, и то радость. Они успели за пятнадцать минут до прилета делегации хули-цзин, и этого времени Вэнь Кэсину как раз хватило поправить макияж, пошептаться с а-Сян, обнять Чэнлина и сделать такое непривычно высокомерное выражение лица, что Чжоу Цзышу пришлось ущипнуть себя за руку. Он видел Вэнь Кэсина разным: злым, возмущенным, возбужденным от нервов и страсти, счастливым, обиженным, наивно-восторженным. Но ни разу таким холодным, со злобной насмешкой в уголках губ и колким презрением в глазах. А когда Вэнь Кэсин посмотрел на него и тут же немного расслабился, не теряя стати и самообладания, у Чжоу Цзышу дрогнули колени. Он с пугающей легкостью смог представить, как под этим повелительным взглядом опускается на колени и… Что ж, выглядел Вэнь Кэсин так, как и планировал: сногсшибательно. Хорошо, что у них не было времени. Вэнь Кэсин, чутко поведший носом, явно уловил возбуждение в его запахе и с довольным весельем вскинул брови, ненадолго выходя из роли высокомерного властного ублюдка. Пришлось держать лицо и торопить, а то никто бы никуда не улетел. Если бы они снимались в дораме, Вэнь Кэсину идеально подошла бы роль хозяина ада, решившего почтить слуг своим присутствием. Он не шел, а рассекал зал, словно пущенная из лука стрела, а красные одежды на фоне белоснежной штаб-квартиры Людей в черном сверкали кровавыми пятнами на снегу. Встречающиеся им на пути агенты замирали, пораженные, или тянулись к бластерам. Чжоу Цзышу приходилось их постоянно одергивать. Даже если Вэнь Кэсин был бы ему незнаком, никто не имел права угрожать ему без повода и разрешения начальства, а Хэлянь И точно не планировал межпланетной войны в ближайшие годы. Да ещё и из-за такой ерунды, как перепуганный младший агент, направивший бластер не на то существо. Впрочем, зная Вэнь Кэсина, тот легко мог потребовать в качестве компенсации самого Чжоу Цзышу… И от этого внизу живота становилось чертовски жарко. Это был бы незапланированный, но интересный выход из их ситуации. Делегация также явилась при параде: её возглавлял незнакомый Чжоу Цзышу восьмихвостый хули-цзин в зеленом костюме, чем-то напоминающем ципао; остальные шестеро были одеты в более простые красные одежды, а их лица скрывал бело-красный грим. Глава делегации о чем-то разговаривал с Хэлянь И, остальные терпеливо ждали с равнодушными лицами. Но все сразу изменилось, когда они увидели Вэнь Кэсина. Под шокированные взгляды присутствующих делегация что-то прокричала на родном языке и рухнула на колени. — Шифу, что происходит? — как можно тише спросил Чэнлин. Выбрал он для этого не лучшее время, когда хули-цзины замолчали, и в итоге его вопрос услышал каждый из присутствующих, включая такого же ошарашенного Хэлянь И. Чжоу Цзышу мысленно вздохнул и промолчал. Он, если честно, и сам не знал. Когда они встретились впервые, другие хули-цзины на Вэнь Кэсина реагировали совершенно иначе и уж точно намного спокойнее. Возможно, смена окраса как-то меняла статус в иерархии, но в те дни, когда Чжоу Цзышу не пахал на Людей в черном, они с Вэнь Кэсином занимались другими вещами, более приятными, чем лекция по социальному устройству его народа. Возможно, зря. Тем временем Вэнь Кэсин что-то ответил на родном языке, коротко поклонился делегации в ответ и обернулся к Хэлянь И для положенных по протоколу любезностей. Его хвосты лениво и завораживающе покачивались. Чжоу Цзышу предпочел бы любоваться ими, падая в легкую полудрему и хоть немного компенсируя бессонную ночь, но вместо этого он внимательно следил за хули-цзином в зеленом и его зло поджатыми губами. Либо Вэнь Кэсин что-то нарушил, либо хорошо потоптался по кое-чьим амбициям. На всякий случай Чжоу Цзышу запросил информацию по главе делегации и другим хули-цзинам, достаточно важных, чтобы Люди в чёрном собрали на них досье. На обратной стороне черных очков замелькали неоново-голубым данные. Нежный женский голос электронной ассистентки тактично вклинился в хорошо поставленную громкую речь Вэнь Кэсина и сообщил о подобранных десяти досье ныне живых и влиятельных хули-цзин. — … и поскольку мне оказана великая честь от лица моего народа представлять его интересы, — разливался соловьем Вэнь Кэсин, — мне также дана уникальная возможность поблагодарить достопочтенного главного агента Цзина за теплый и радушный прием… — Агент Сюй, нужны ли архивные документы по уже почившим представителям? — вновь отвлекла Чжоу Цзышу ассистентка, ожидая дальнейших команд. Он отказался, решив запросить их позже, когда ознакомится с уже имеющимися, и убрал документы в фоновый режим. Сейчас все равно не смог бы сосредоточиться. Кроме того, торжественные заверения всех во всем хорошем уже заканчивались, Вэнь Кэсин передал все положенные подарки, а это означало только то, что сейчас они виделись в последний раз на ближайшие, если доверять Вэнь Кэсину, тридцать дней. Так долго. Чжоу Цзышу планировал забить график миссиями и тренировками Чэнлина, чтобы не было и минуты свободной на мысли и сожаления. Торжественная часть закончилась, и все прошли в отсек, где хули-цзинов ожидал шаттл с гостеприимно опущенным трапом. Вэнь Кэсин вдруг замер, не дойдя пары шагов, и театрально всплеснул руками. — Ах, я почти забыл, — и пока все тянули улыбки и пытались понять, что произошло и надо ли срочно что-то предпринять, он достал из рукава резную шпильку из какого-то светлого материала. Чжоу Цзышу замер, напряженный. Собираясь этой ночью, плавно перетекающей в утро, Вэнь Кэсин болтал о многом, но не об украшениях. Забыл что-то вручить Хэлянь И? Кто угодно другой, но не Вэнь Кэсин, продумывающий любую аферу до мелочей. Чжоу Цзышу мимоходом отметил, что глава делегации резко побледнел и попытался что-то сказать, а потом красный вихрь будто соткался из воздуха и закрыл Чжоу Цзышу обзор. Голос Вэнь Кэсина всё ещё был торжественным и рассчитанным на публику, но взгляд переполняло лукавство и озорство. — Моя сердечная благодарность агенту Сюю за помощь. Без ваших подсказок исследование культуры и жизни на Земле было бы… затруднительным. Вэнь Кэсин вложил шпильку Чжоу Цзышу в ладонь, на несколько лишних секунд задержав прикосновение. — Это подарок лично вам, пожалуйста, примите. Не обижайте меня. — Благодарю, но не стоило. Это моя работа, — ответил положенное Чжоу Цзышу, даже не думая отказываться. Но собирался при следующей встрече три шкуры снять с Вэнь Кэсина за это представление. Должен же он будет отомстить за то, что через десяток минут Хэлянь И с особой жестокостью убьет его у себя в кабинете, а Чжоу Цзышу даже не будет сопротивляться, вспоминая горячий жар ладоней Вэнь Кэсина и быстро теплеющую гладкость шпильки? — Стоило, — вежливо улыбнулся Вэнь Кэсин, ещё раз сжал его ладонь в своей и ушел обратно к шаттлу, не обернувшись. Створки входа плавно сомкнулись, отрезая хули-цзинов от внешнего мира, зашумели двигатели, оператор в рубке объявил о готовности к старту. Через минуту отсек был пуст. — Шифу, он же вернется? — тоскливо спросил Чэнлин, и Чжоу Цзышу только и успел ему кивнуть, прежде чем Хэлянь И жестко схватил его за предплечье. — Агент Сюй, в мой кабинет. Сейчас же. Убийство ожидаемо сменилось пятнадцатиминутной выволочкой и распитием коньяка на троих: Цзин Бэйюань выждал достаточно, чтобы Хэлянь И немного спустил пар и не приплел ещё и его сиятельную персону, и явился с бутылкой в одной руке и информацией о подозрительных поставках леса с Земли через Чжао Корп в другой. Подготовился, гад. Чжоу Цзышу в очередной раз мысленно вздохнул и пообещал себе сварганить друзьям какую-нибудь полезную техническую приблуду — его наставник учил, что за хорошее надо платить сторицей. Тем более, что про шпильку они весь день тактично не вспоминали. *** Хотел бы Чжоу Цзышу сказать, что отчаянно скучал. Что томился в четырех стенах, замирал и кусал губы, вспоминал, как утренние солнечные лучи заливали кухню, по которой уже сновал жаворонок-Кэсин, или как они жарко приветствовали друг друга прямо в прихожей, забираясь руками под одежду и едва приспустив брюки, или как их попытались ограбить в переулке, а Вэнь Кэсин поднял с земли какой-то металлический мусор и демонстративно сжал его одной рукой, доводя неудачливых грабителей до ужаса, а Чжоу Цзышу — до жаркого, душного возбуждения… Этих «или как» набиралось столько, что хватило бы на мемуары. Солидный такой многотомник, где одна книга была толщиной с раскрытую ладонь. Поэтому Чжоу Цзышу не вспоминал. Он и домой-то не вернулся: сразу после выволочки и коньяка у Хэлянь И спрятал шпильку в личном ящике и взял на себя десяток миссий разного пошиба, от простых, где можно было бы тренировать Чжан Чэнлина и оставшуюся на Земле Гу Сян, до сложных, требующих работы на износ. После он отрубался прямо на кушетке медотсека, и от усталости даже сны обходили его десятой дорогой. Осматривающий его после миссий У Си понимающе три часа делал вид, что не знал никакого агента Сюя, даже если его искал Бэйюань. Настоящий друг. Вэнь Кэсин молчал. Чжоу Цзышу знал, что так будет, они все обсудили заранее, но он регулярно ловил себя на проверке комма. А вдруг? Чуда не случалось, и Чжоу Цзышу упахивался дальше, радуя Хэлянь И результативностью. Откат догнал его на исходе третьей недели. Картина маслом: пустыня, почти нулевая температура, бесконечная пелена звезд на чернильном небе — и Чжоу Цзышу в костюме и кожаных туфлях посреди всей этой первозданной красоты. Рядом Чэнлин пытался вытряхнуть песок из волос после падения в дюну и что-то спрашивал, но его голос звучал приглушенно, перебиваемый стуком крови в ушах. Чжоу Цзышу с удивлением понял, что у него пересохло в горле, а руки нервно подрагивали. Если бы он сейчас держал в руках бластер, то с трудом смог бы прицелиться и удержать его во время отдачи. Это неприятно удивило. Обычно тело выдерживало большие нагрузки, но, с другой стороны, он до этого не пытался себя так сильно загонять. «Смотаться что ли к друзьям на пару дней, они давно звали?» — подумал Цзышу, а потом кинул Чэнлину связку с ключами. — Шифу? — Поведешь ты, — игнорируя полное страха и благодарности выражение лица Чэнлина, Чжоу Цзышу сел на пассажирское место новенького, ещё даже не до конца переделанного им под себя автомобиля. С большим багажником под запасы оружия и кое-чьи шмотки. «А-Сюй такой предусмотрительный», — пронеслось в голове ласково-насмешливым голосом Вэнь Кэсина, который наверняка уже думал бы совсем не о боевых возможностях или хотя бы количестве лошадей под капотом, а о вместительности и том, как удачно раскладываются сидения, образуя почти двуспальную кровать… Чжоу Цзышу фыркнул и прикрыл глаза. Утром ему снова вылетать в Малое Магелланово облако. Стоило передохнуть. Но перед отлетом он не удержался и заглянул в камеру хранения. Достал шпильку, огладил прохладный и будто немного мягкий материал, полюбовался зелеными прожилками, вспыхивающими под определенным углом, пощупал причудливую изящную резьбу. Знал ли Вэнь Кэсин о значении этого украшения здесь, в Китае? И что оно могло означать на его родине? Возможно, это вообще не было украшением, а чем-то иным, о чем Чжоу Цзышу мог только теряться в догадках, а если и было… Чжоу Цзышу быстро огляделся и коротко коснулся шпильки губами, прежде чем вернуть украшение в шкафчик. Если он правильно понял Вэнь Кэсина, то он не против. Очень даже за. *** Прошло двадцать пять из тридцати обещанных дней, когда Хэлянь И вызвал его в кабинет. — Вот, полюбуйся, — буркнул он, бросив на стол носитель голографической информации. От такого обращения прибор обиженно заскрипел, и Чжоу Цзышу машинально погладил его по острому краю: ладить с техникой ему всегда было легче, чем с людьми. На сенсорной части благодарно мигнул адрес получателя. — Доволен? — Пока ещё не знаю, — пожал плечами Чжоу Цзышу и активировал носитель. Отъехала и опустилась вниз верхняя пластина, потом обе части разделились ещё раз, открывая круглую сердцевину. Приподнявшись на несколько сантиметров, она загорелась неоново-голубым. Собравшаяся энергия выстрелила вверх и в стороны, образуя тончайший экран с вязью хули-цзинской письменности. Сердце забилось быстрее, и Чжоу Цзышу пришлось постараться, чтобы его голос был таким же спокойным, как несколько минут назад. — Перевод. Текст вспыхнул, словно кто-то палкой попытался разворошить костер, и сменился знакомыми иероглифами. «Совет Цинъя рад сообщить, что кандидатура на пост постоянного дипломатического представителя на Земле согласована и одобрена всеми заинтересованными сторонами. Выражаем благодарность за терпение и приглашаем отметить это событие в Ночь падения девятого солнца. Копии сопутствующих утверждению документов, а также досье будущего постоянного дипломатического представителя на Земле приложены к данном письму и активируются голосовой командой «Обещание». С уважением, Заместительница Председательницы Совета Цинъя Лю Цяньцяо» — Обещание, — немного хрипло сказал Чжоу Цзышу. От нервного напряжения сердце билось в горле, мышцы сжало, а кончики пальцев замерзли и занемели. Все, кроме голограммы, расплывалось перед глазами, постоянно приходилось смаргивать пелену, но зато появившиеся иероглифы словно сразу выжигались на сетчатке. А уж лицо на фотокарточке… Чжоу Цзышу затопило облегчением столь сильным, что даже причитающий Хэлянь И («всеблагая коммунистическая партия, я так сопьюсь, что я плохого сделал в прошлой жизни, лучшего друга убил?») остался лишь едва заметным фоном. За этот месяц Вэнь Кэсин устал. Этого почти не было видно, он старательно держал лицо и наверняка использовал косметику, но Чжоу Цзышу заметил и напряженные челюсти, и заострившиеся скулы, и почти агрессивную усмешку. Но ещё Вэнь Кэсин был доволен. Радость победы, будто он самолично растерзал вражье воинство, внутренним пламенем освещала каждую черточку его лица. «Я обещал, а-Сюй, — будто смеялся он, и Чжоу Цзышу поймал себя на ответной глуповатой, но искренней улыбке. — Я всегда выполняю данные тебе обещания». — Убери это выражение со своего лица. — Хэлянь И нахмурился, помассировал переносицу и посмотрел на Цзышу так, будто тот самолично перед ним распилил на части младенца. — Уже три — Цзышу, слышишь, три! — грубых нарушений правил. Ты к нему вообще не должен был подходить, не то, что строить отношения! А теперь он официальное лицо! Если кто-то с верхушки узнает, как мне, по-твоему, тебя прикрывать?! Чжоу Цзышу покорно опустил взгляд, чтобы так не нервировать друга счастливой физиономией, с которой пока никак не мог справиться. Рассудком он понимал, что они с Вэнь Кэсином ходили по острию ножа. Чжоу Цзышу сразу взвесил риски и держался от сближения, как мог… вот только не удержался и уже не хотел отказываться от подарка судьбы, столь щедро ему врученного. — В нейрализатор бы тебя, — выдохнул Хэлянь И, падая в кресло. — И Бэйюаня заодно. И любите, кого хотите. — Прости, — искренне извинился Чжоу Цзышу. Не за чувства, а за проблемы, которые они невольно повесили на друга. — Да что толку, — Хэлянь И отмахнулся, побарабанил пальцами по столешнице. Вздохнул. — Отработаешь. Вот съездим на это мероприятие, и я тебя на другой конец галактики отошлю. На месяц. Чтобы тут все улеглось, а главное, чтобы мне не хотелось в тебя воткнуть что-то острое. Мне тут недавно про такое чудесное наказание рассказали, а уж название какое поэтичное! «Семь гвоздей на три осени», каково, а? Твой тезка сделал, между прочим. Прямо намекает из глубины веков. Чжоу Цзышу хмыкнул, но промолчал, давая другу спустить пар. А поездка… Месяц так месяц. Все лучше, чем в нейрализатор и вообще отказываться и от Вэнь Кэсина, и от работы. — Перед отлетом жду от тебя доклад… Ты же разбирал досье и архивные документы? Ну вот, по каждому краткую выжимку, твои предположения, потенциальную выгоду… Да как всегда, что я тебя, учить что ли буду? Свободен. — Спасибо. — Свободен, я сказал! И скажи агенту Дуань, что меня сегодня ни для кого нет! И нервных клеток у меня уже тоже, кажется, нет. Может, пора на пенсию?.. *** Забавно, но хули-цзины жили не в созвездии Лисички, как ожидалось из названия. Их родина пряталась в созвездии Эридана и вращалась вокруг одной из самых ярких её звезд — Эпсилон Эридана. Да-да, у астрономов тогда было много дел, на которые тратилась фантазия. Не придирайтесь! Так вот, любопытно, что если звезду было отлично видно с Земли даже в любительский телескоп, то единственную вращающуюся вокруг неё планету — Эпсилон Эридана b — на которой и жили хули-цзины, исследователи искали годами. А когда нашли, оказалось, что из-за сильного магнитного поля было почти невозможно получить её точные координаты. Поэтому их запрашивали у службы безопасности хули-цзин перед каждым вылетом. На взгляд Чжоу Цзышу, это отлично объясняло яркую внешность и скрытный характер расы, ведь им было с чего брать пример. Непостоянные и скрытные, хули-цзины будоражили воображение многих рас. Собирая материалы на Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу прочитал как земные легенды, так и предания других народов, и чаще всего легенды повторяли привычные для всех сюжеты, в которых хули-цзинам доставались роли негодяев и интриганов всех мастей. Но среди таких историй ярко выделялся единственный сюжет, и в нем хули-цзины играли положительных, а иногда даже трагических персонажей — и это был сюжет о бессмертии. Обратившиеся к нему творцы утверждали, что эта раса могла разделить с тем, кого любит, вечность. Заманчиво, но, на взгляд Чжоу Цзышу, вряд ли правдиво. Копаясь в архиве, он не нашел ничего, указывающего на бессмертие. Более того, единственная информация, которую он мог назвать фактом, почти не касалась возраста или романтики, зато отлично подошла бы в учебники по государственному строю. Судя по досье и коротким историческим заметкам, высшие посты занимали только белые хули-цзины. Исключений не было. Предположив, что это период биологического старения, Чжоу Цзышу начал сверять возраст и внешние признаки, но то ли ошибся, то ли чего-то не учел. Многие хули-цзины действительно старели, но кто-то быстрее, кто-то медленнее, а кто-то никак не менялся. Так прошлый Председатель Совета Цинъя занимал этот пост сотню лет, пока не состарился и умер, а до него Председательница управляла страной пятьдесят три года, потом ушла с поста и отправилась исследовать медицинские свойства растений где-то на другом конце галактики. Как подсказала электронная ассистентка, её недавно печатали в научном журнале и она внешне не постарела. Нынешняя Председательница Совета — Ло Фумэн — занимала свой пост десять лет и за это время изменилась, как могла бы человеческая женщина. Так что, если и были хули-цзины бессмертны, то все как-то по-разному. Более точными были досье. Так Чжоу Цзышу узнал, что Ло Фумэн приходилась дальней родственницей Вэнь Кэсину, а хули-цзин в зеленом — У Чан Гу — сначала занимался внутренними делами страны, потом ушел в дипломатию и, судя по собранным данным, целился на место Председателя Совета после госпожи Ло. На эту же должность изначально шел Вэнь Кэсин. Если принять за истину то, что высшие посты могли занять только белые хули-цзины, то стала понятна злость господина Ву — он был уверен, что его обошли в карьерной гонке. Тогда Чжоу Цзышу почти набрал знакомый до последнего символа номер на комме, но удержался. Чувство, что Вэнь Кэсин им просто воспользовался, было иррациональным, ведь смена внешности и статуса могла быть лишь случайным совпадением… но все-таки сильным и болезненным. Что если хули-цзин просто коротал дни, чтобы после вернуться на родину и обрести новый статус? Но приглашение развеяло любые сомнения, разливаясь теплом по телу. Не соврал. Даже устроил все так, чтобы они могли видеться постоянно. Чжоу Цзышу почему-то был так этим взволнован, что уже в третий раз смотрелся в зеркало и делал пятый проверочный круг по кораблю, пока его не выловил Хэлянь И и не всучил фирменное травяное успокоительное У Си: — Не верю, что говорю это тебе, но держи себя в руках. И чтоб до конца официальной части ничего не вытворил! Вообще, лучше дождитесь, пока на Землю вернемся, а то с таким скандалом даже Бэйюань не разберется. Ты меня слышишь?! — Да, босс, — кивнул Чжоу Цзышу, глотнул из фляжки и пошел на шестую проверку: волнением всё ещё щекотало кончики пальцев и требовало хоть какого-то выхода. Но снадобья У Си помогли, и к завершению посадки и открытию шлюза он чувствовал привычные спокойствие и собранность. Цинъя, столица хули-цзинов, разрослась в одном из крупных горных разломов, образующих сеть пещер, кристально-чистых озер и неожиданных лесных зарослей. Как объяснила Гу Сян — её они, разумеется, взяли с собой — провожатые, уже знакомо раскрашенные в красно-белые цвета, вели их общественным коридором, который начинался у порта и заканчивался как раз у пещеры Совета. Сворачивать же в боковые ответвления не стоило. Сеть вилась спутанной пряжей, и в ней без проблем могли ориентироваться только существа с хорошим обонянием. Или кто, как удочеренная Вэнь Кэсином Гу Сян, рос в Цинъя с детства. Совет располагался в огромной круглой пещере с возвышением. Украшенные стены, столы с закусками, снующие между прибывающими гостями двухвостые хули-цзины в красных одеждах и гриме — не самое многочисленное и странное сборище, но за счет акустики достаточно шумное. Встретивший их господин У бросил на Чжоу Цзышу пристальный взгляд, но почти сразу разулыбался и перевел всё своё внимание на Хэлянь И. — Вот жук зеленый, — презрительно фыркнула Гу Сян, но её проигнорировали. — Пойду найду тётю Ло, проверю, как там у них дела. Не скучай, Чжоу-гэ! Чжоу Цзышу не сразу сообразил, что тётя Ло — это Ло Фумэн, и покачал головой. Иногда он завидовал непосредственности Гу Сян. Оставшийся час он с удовольствием проболтал с господином Луном. В разговоре о механизмах и их преимуществах над современными технологиями время пролетело быстро, и Цзышу даже немного расстроился, когда началась церемония и им пришлось разойтись по своим местам. Но сброшенные на комм контакты для связи оказались приятным бонусом. Церемония прошла на редкость быстро и без изысков. Вышла Ло Фумэн, произнесла приветственную речь и повторила гостям, зачем же они здесь собрались: да, для того, чтобы отметить новую должность, а не обнести столы с закусками, мастер Е! Для Чжоу Цзышу это было лишь фоновым шумом. Он бездумно вторил аплодисментам, пока взгляд вместо скованных правилами рук ощупывал родные черты. Почти тридцать дней разлуки наконец-то догнали его и придавили тоской и жаждой, которые можно было удовлетворить только уединением, разделенным с конкретным существом. — Агент Сюй, — предупредительно прошипел комм голосом начальника, и Чжоу Цзышу насилу перевел взгляд на Ло Фумэн. Ещё немного. Несколько часов он в силе подождать. *** Ладно, он немного себя переоценил. — А-Сюй. Неровные выступы пещеры впивались в спину, но под требовательным жаром прижимающегося Вэнь Кэсина это казалось зыбким и мимолетным. Неважным. Они наконец-то могли — не могли, он обещал, но как же тут удержаться? — надышаться друг другом, вспомнить изгибы тел и вкус кожи, лихорадочно прошептать скопившиеся слова. Чжоу Цзышу ловил их губами и шептал сам. — Я так скучал. Чжоу Цзышу невольно поморщился, когда упавшая с потолка капля разбилась о кончик его носа, а потом глухо рассмеялся, когда Вэнь Кэсин слизал её. Ненасытный. Беспечный. Его. Наконец-то. — Нам надо вернуться, — Чжоу Цзышу с трудом вытолкнул правильные слова и откинул голову, не боясь удариться, ведь Вэнь Кэсин заботливо подставил между затылком и стеной ладонь. — Босс меня убьёт и будет прав. — Конечно надо, а-Сюй, — короткий укус в шею заставил ноги подогнуться, а довольное звериное урчанье распалило и без того бушующий жар в паху. — Мы быстро. Встретивший их через пятнадцать минут Хэлянь И устало помассировал переносицу и махнул рукой в сторону корабля: повезло, что хули-цзины никогда не устраивали долгих церемоний, и агентство могло вернуться на Землю без лишних расшаркиваний и вопросов. Только перед шлюзом их перехватила хули-цзин, в которой Чжоу Цзышу признал Лю Цянцяо. Она вежливо улыбнулась. — Рада наконец-то с вами познакомиться, агент Сюй, наслышана. Надеюсь, что потом вы пригласите нас отпраздновать. А-Син, не расстраивай тётю. — Отпраздновать? — удивленно переспросил Чжоу Цзышу, но его уже подтолкнули в спину, а Вэнь Кэсин прорычал что-то на родном языке. Судя по интонациям и смеху Лю Цянцяо, слова были далеки от цензурных. — Лао Вэнь? — Давай я тебе дома объясню? — тяжело вздохнул Вэнь Кэсин и быстро перевел тему. — Гу Сян уже на месте? Пойдем проверим, с неё станется увлечься и пропустить посадку. Тётя, конечно, за ней присмотрит, но все-таки… Если он думал, что Чжоу Цзышу забудет об этом разговоре, то зря. *** Замок жадно глотнул ключ и обиженно заскрипел, жалуясь Вэнь Кэсину на жизнь, неблагодарных людей и, особенно, на Чжоу Цзышу, который месяц игнорировал и его, и квартиру, и свои обязанности хозяина. «Надо было вызвать клининг, — запоздало подумал Чжоу Цзышу. Но умная мысль всегда выпрыгивала за мгновение до катастрофы, а за ней пришла следующая, тоже, в целом, верная. — Чжоу Цзышу, ты идиот». — А-Сюй, ты вообще дома был? — Вэнь Кэсин удивленно осмотрел толстый слой пыли на полу, полках, даже вещах: лакированные чёрные туфли сменили оттенок на подсохший после дождя асфальт, а когда-то белый плинтус, наоборот, потемнел. — Нет, — честно ответил Чжоу Цзышу, надеясь, что о причинах Вэнь Кэсин не спросит. Он с неприязнью понял, что смущался того, что каждый предмет в доме напоминал ему о нём, о них, что воспоминания ощущались пыткой, ведь Чжоу Цзышу не мог пройти в другую комнату и обнять Вэнь Кэсина со спины, наслаждаясь его податливостью. Вэнь Кэсин сжалился и промолчал. — Давай я вызову клининговую службу, а мы пока сходим куда-нибудь? — Холодильник, как я понимаю, лучше даже не открывать, да? — Вэнь Кэсин мыском щегольского сапожка нарисовал на полу улыбающуюся рожицу. — Не то чтобы я против чужой помощи, но я бы хотел всё обсудить здесь, после сытного ужина, на нашем диване. И я… просто соскучился. По дому. По нам. Чжоу Цзышу, уже потянувшийся к телефону, замер. Вэнь Кэсин смотрел на него с щемящей нежностью человека, вернувшегося наконец-то на родину после долгой мучительной ссылки. Чжоу Цзышу не смог ему отказать. — Я тоже скучал, лао Вэнь. Вэнь Кэсин солнечно улыбнулся и, шутливо чмокнув Чжоу Цзышу в кончик носа, наконец-то переступил порог. Они убрали коридор и кухню, немного разгребли комнаты, и Вэнь Кэсин в итоге согласился на доставку ужина из ресторана: сил и желания стоять у плиты у него не осталось. — А-Сюй, надо было вызывать клининг. В следующий раз отговори меня, — обиженно простонал он, падая на диван и утягивая следом согласно хмыкнувшего Чжоу Цзышу. Он мягко поглаживал хули-цзина по спине и взволнованно метающимся хвостам. Вэнь Кэсин, на свою беду вызвавшийся начать разговор, теперь не находил слов: помалкивал, возился, устраиваясь удобнее, пытался собраться с мыслями, пока вообще не отодвинулся от Чжоу Цзышу с обреченно-решительным выражением лица. — А-Сюй, ты знаешь, почему хули-цзинов с девятью хвостами так мало? Вопрос был не совсем тем, какой Чжоу Цзышу ожидал, и уж точно не тем, который хотел бы задать сам, но ответа на него он действительно не знал. Вэнь Кэсин улыбнулся и прикрыл глаза, будто на что-то решаясь. — Нас мало, но вид может жить очень долго. Этапы развития измеряются веками, по человеческим меркам — невероятный срок. Но после восьмисот лет, когда мы получаем восьмой хвост, для нас время останавливается. Проходят года, но организм не стареет. Люди об этом мечтают же, верно? Вечная молодость, — Вэнь Кэсин взмахнул рукой, подкрепляя жестом свои слова. — Вот только у всего должны быть начало и конец. Чжоу Цзышу кивнул, вспоминая прочитанные статьи и собственные исследования. Внутри заворочалось потревоженным зверем предчувствие: то, к чему вел Вэнь Кэсин, ему не понравится. — После восьмого хвоста организм будто впадает в стазис, и нужно достаточно сильное потрясение, чтобы его преодолеть. Например, серьезная болезнь. Смерть близкого. Или секс. У Чжоу Цзышу дернулась бровь, а вот Вэнь Кэсин, договорив, расслабленно откинулся на подушки и наконец-то посмотрел на Чжоу Цзышу, дожидаясь его реакции. — И как быстро происходит старение? — спросил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин нервно хмыкнул. Пришлось перехватить его руку, потянувшуюся к волосам, и сжать, подбадривая. — Даже после окончания стазиса хули-цзины живут разное количество лет, — подтолкнул Чжоу Цзышу и на удивленный взгляд пожал плечами. Вэнь Кэсин весело хмыкнул, а потом засмеялся, утыкаясь лбом Чжоу Цзышу в плечо. — Я должен был знать, что ты соберешь всю доступную информацию, а-Сюй. Да, это так. Всё зависит от природы, кхм, потрясения. Чем оно сильнее, тем меньше срок оставшейся жизни, но есть и ещё один нюанс. Ты наверняка читал все эти сказки про разделенное на двоих бессмертие? — Он дождался кивка и продолжил: — Забавно, как все перепуталось. Ведь всё с точностью до наоборот. Не хули-цзины делятся своей долгой жизнью, а партнеры разделяют с ними свой оставшийся срок. — Десять лет назад, — продолжил он. — Моя тётя влюбилась в человека. Галантного, красивого, ласкового, — Вэнь Кэсин зло сощурился. — Несмотря на восемьсот лет опыта, тётя не устояла. «Сердцу не прикажешь, а-Син», ха! Впрочем, — он бросил на Чжоу Цзышу мягкий взгляд, — тут она была права. Но с партнером ошиблась. Осознав, что бессмертия не будет, он слинял на другой конец галактики и женился более выгодно. Свернул бы мудаку шею, да не могу. Чжоу Цзышу кивнул, разделяя его чувства, но мыслями был немного далеко: соотносил уже известную информацию с новой, и в итоге можно было почти пощупать момент, когда головоломка наконец-то сложилась. Он шокировано посмотрел на Вэнь Кэсина: — То есть…? — То есть, тебе стоит жить как можно дольше, а-Сюй, — Вэнь Кэсин виновато улыбнулся. — Потому что я бы хотел провести эти годы с тобой. Как можно больше чудесных, невероятных лет. Если ты позволишь. Чжоу Цзышу застыл, переваривая новость. Он оказался не готов. Да и как к такому можно было подготовиться?! Увы, Вэнь Кэсин об этом не подумал и расценил его молчание по-своему: его лицо будто замерло в нейтрально-доброжелательной гримасе, и он попытался убрать руку, но Чжоу Цзышу вцепился в неё, не рассчитав силу, боясь, что если он сейчас отпустит, Вэнь Кэсин исчезнет туманом по утру. — Ты уверен? — И, оборвав себя на полуслове, продолжил: — Почему ты мне сразу не сказал? — А ты согласился бы? — Вэнь Кэсин дернул плечом, и Чжоу Цзышу вынужденно признал, что воспринял бы это нелегко. — Я вообще не собирался поднимать эту тему. Мы бы тихо состарились вместе и… Тебе противно? — Нет, лао Вэнь, — Чжоу Цзышу притянул его ближе, крепко обнимая. — Я просто… дай мне минутку. Вэнь Кэсин согласно угукнул и затих, уткнувшись ему в плечо, а Чжоу Цзышу пытался уложить в сознании, что Вэнь Кэсин согласился обменять фактически вечность на жизнь с ним. Как если бы человек добровольно прожил жизнь бабочки-однодневки. Это пугало, просто не могло не пугать. — Если ты против, — не выдержал Вэнь Кэсин, — то, пожалуйста, оставь шпильку себе? Я подарил её от чистого сердца и все равно не собираюсь дарить её кому-то ещё. — Кстати, про неё, — с облегчением ухватился за новую тему Чжоу Цзышу. — Она что-то означает или это просто подарок? Вэнь Кэсин аж привстал от удивления. Выглядел он настолько уморительно с круглыми от шока глазами и приоткрытым ртом, что Чжоу Цзышу не выдержал и рассмеялся. Нервно, правда, зато искренне. — Ты не знал? Ох, а-Сюй, ты правда не знал? — У нас есть традиция, с ней связанная, но я не был уверен, что ты имеешь в виду, — пояснил Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин простонал и что-то проворчал на родном языке, и Чжоу Цзышу утешающе погладил его по спине. — Так что, лао Вэнь? Ты меня позвал замуж или я тебя не правильно понял? — Это смотря что ты мне ответишь, — Вэнь Кэсин спрятал лицо в ладонях. — Ох, я был полностью уверен… а-Сюй? А-Сюй! Вэнь Кэсин ошарашено вскрикнул, когда его подхватили на руки и понесли в сторону спальни. — Если ты хочешь дожить до старости, — сказал Чжоу Цзышу своим самым нравоучительным тоном, — то надо соблюдать режим. Пора спать, лао Вэнь. А то не хватит сил на супружеский долг. — А-Сюй, это да? Это да, я правильно тебя понял? А-Сюй! — Спи, лао Вэнь. Тебе ещё мужу завтрак готовить. — Ну а-Сюй! И жили они долго и счастливо. Конец.