***
Сириус Блэк вышел из здания МКМ и замер на ступеньках, подставив лицо вечернему ветру. Наконец-то всё кончилось, его невиновность была доказана и завизирована, теперь можно было и домой… Домой… Пора наконец-то увидеть дочь, навести порядок в старом доме, и припомнить одной бородатой сволочи за всё хорошее. И навестить могилу Джеймса и Лили, конечно же. Белые лилии и пунцовые розы — вот что он принесёт им. Они с Алекс принесут. Алекс… Доченька… Сириус вздохнул — хотелось действовать немедленно. Хотелось заявиться в посольство Магической Британии, открыв двери ногой, и потребовать международный портключ немедленно. Оказаться в Британии, броситься к Дурслям, наконец-то обнять дочь… Умницу и красавицу, сумевшую сделать то, что не удалось властной Вальпурге — вытащить его из Азкабана. А ещё хотелось мести — собрать Совет Лордов, поднять шум в прессе, потребовать расследования деятельности Дамблдора… Глупее не придумаешь. Нет, нужно действовать по-другому. Слишком дорого Сириусу обошлась собственная импульсивность. И приоритетом здесь является безопасность Алекс. Старая сволочь ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое. А девочке всего одиннадцать лет, она не справится со старым интриганом в одиночку. — Сириус, мальчик мой… — раздался за спиной знакомый ненавистный голос. — Позволь поздравить тебя с оправданием. Сириус в недоумении обернулся. Неужели этот старый козёл думает, что он забыл, как с ним обходились в Азкабане? И что всё это делалось по приказу Светлейшего? Дамблдор, стоявший у двери, поймал гневный взгляд повернувшегося Сириуса и прямо-таки засиял улыбкой добра и всепрощения. — В прошлом у нас были недоразумения, мальчик мой, но перед лицом затаившегося врага всем неравнодушным магам следует объединиться… — Вы называете недоразумениями обвинение меня в предательстве? — загнав свой темперамент поглубже, самым спокойным тоном, на какой только был способен, спросил Сириус. — Или моё заключение в Азкабан без суда и следствия? Смею вас заверить — у меня немного другое отношение к этим небольшим недоразумениям. — Ты ведь помнишь, какое было время? — кротко спросил Дамблдор. — Мы все совершаем ошибки… Сириус мог бы сказать престарелому мерзавцу многое, но что-то ему подсказывало, что в таком духе разговор продолжать не стоит. — Совершенно верно, — холодно сказал он, — мы все совершаем ошибки. Но некоторые совершают предательства. Знаете, Дамблдор, несколько веков назад в Италии жил крайне занятный маггл по имени Данте Алигьери. Он был поэтом и описал своё путешествие в Ад. Магглы верят, что Ад — это место, где получают воздаяние грешные души. Гнев, гордыня, скупость… всё это смертные грехи, за которые можно попасть в особый круг Ада, чтобы мучиться вечно. — Всё это крайне занимательно, — прищурился Дамблдор. — Но какое отношение это имеет к… к тому, что случилось много лет назад? — Никакого, — ответил Сириус. — Я просто хотел сказать, что последний круг Ада был самым страшным, и попавшие в него совершали непрощаемый грех. А знаете, что по мнению Данте самым страшным грехом было предательство? Ученик по имени Иуда предал своего учителя. Своего Равви. И теперь он до скончания веков будет вморожен в ледяное озеро Коцит. Так писал Данте. Но кое в чём он ошибся… — И в чём же? — спросил Дамблдор. — Самый страшный грех — это когда учитель предаёт своего ученика, — холодно и чётко произнёс Сириус. — И вот тут никто не сможет сравниться с вами, Дамблдор. Из преданных вами можно составить целое кладбище. Так что не надо со мной разговаривать. Ни сейчас, ни позже. Я не хочу иметь с вами ничего общего, Дамблдор. Прощайте. — А ты не думаешь, что в результате этих необдуманных действий в опасности может оказаться твоя крестница? — ласково прищурившись, спросил Дамблдор. — Малышке всего одиннадцать лет, а дети так уязвимы и беспомощны, как это ни грустно. — Угрожаете? — спросил Сириус, сдержавшись неизвестно каким чудом. — Предупреждаю, мой мальчик, предупреждаю, — ещё более ласково улыбнулся Дамблдор. И тут Сириус развернулся, одним прыжком преодолел разделявшее его и Дамблдора расстояние, и, схватив старика за грудки, притянул к себе. Дамблдор не сопротивлялся, кротко помаргивая голубыми глазами, но где-то глубоко внутри этих глаз затаилось торжество. — Слушай ты, старая сволочь, — прошипел Сириус, — Говорю один раз и больше повторять не буду. Ес-с-сли с головы Алекс упадёт хоть один волос, я из могилы встану, чтобы разорвать тебе горло! Магией клянусь! Люмос! Нокс! После этого Сириус как-то внезапно успокоился, отпустил отвороты Дамблдоровой мантии и сделал шаг назад. Потом он достал из собственного кармана белоснежный платок, брезгливо вытер руки и, швырнув платок под ноги Дамблдору, одним щелчком испепелил его. — Надеюсь, мы поняли друг друга? — совершенно другим, светским тоном поинтересовался Сириус, и, резко развернувшись, сбежал по ступенькам. Дамблдор проследил взглядом его путь, добрая улыбка сбежала с его лица, оно стало жёстким и злым. — Из могилы, говоришь, Сириус? Что ж, это вариант. Очень даже вариант… Позволь твоему старому учителю позаботиться о тебе, мой мальчик…***
Сириус возвращался в гостиницу в магическом квартале, до этого посетив аэропорт и взяв билет до Лондона на ближайший рейс. Увы, раньше не получалось никак — бастовали авиадиспетчеры и рейсов не было. Совсем. Сириус, конечно, мог обратиться в посольство Магической Британии и запросить международный портключ, теперь он не беглый преступник, а полностью оправданный уважаемый маг, но… Ждать оформления портключа пришлось бы дня три-четыре — знаменитая английская бюрократия даже в Европе стала притчей во языцех. Поэтому пришлось прибегнуть к маггловскому транспорту, но Сириус не считал самолёты магглов плохим вариантом. Тепло, удобно, девушки красивые еду и шампанское разносят, тут тебе и развлечение — всякие смешные маггловские фильмы показывают. А не хочешь — можно и поспать, и о насущном подумать, так сказать, приготовиться к тёплой встрече с милой Родиной. Жаль, с симпатичными стюардессами нельзя поболтать — они на работе. Ну, и колдовать в полёте нежелательно — маггловские самолёты просто напичканы электроникой, а она магию не терпит — сразу же выходит из строя. А в целом — всё замечательно, правда, самолёты иногда падают, но для него и это не страшно. У мага есть все шансы выжить в авиакатастрофе, чего не скажешь об остальных пассажирах. Так вот, Сириус обзавёлся самым дорогим билетом в первый класс и теперь направлялся в гостиницу, чтобы переночевать и ранним утром аппарировать в аэропорт. Настроение было бы просто замечательным, кабы не встреча с Дамблдором и его скрытые угрозы. Старый мудак не раз доказывал, что его угрозами не стоит пренебрегать, и теперь Сириус старался просчитать варианты его действий. «Мне сейчас главное — добраться домой и встретиться с Алекс, — думал Сириус. — Укрою её, если что, на Гриммо, туда никому хода нет. И амулеты… Такую защиту подберу, что таракана бородатого в клочки разорвёт, если он надумает хоть «гав» в сторону Алекс сказать… Нет, неладно сейчас в Британии, ох, неладно». Раздумывая таким образом, Сириус старался не упускать из виду окружающую действительность на предмет разного рода убойных сюрпризов от Светлейшего. Он не сомневался, что старый паук что-то задумал, но… того, что случилось, не предполагал даже Сириус. Для того, чтобы перейти в магический квартал, Сириусу осталось пересечь переулок на границе миров и войти под своды магической арки. Переулок был пустынен, до прохода оставались считанные минуты, но тут чувство опасности Сириуса взвыло дурниной, и он шарахнулся в сторону. Похоже, это его и спасло, ибо неожиданно в проулке нарисовались три неприметные личности с натянутыми на глаза чёрными шапками с прорезями для глаз и автоматами в руках. Сухо застучали выстрелы, место, где только что находилась голова Сириуса разорвала автоматная очередь, вторая зацепила руку, третья обожгла бок. Боль была жуткая, а три отморозка продолжали поливать застигнутого врасплох анимага огнём. Сириус успевал уворачиваться, но огонь был настолько плотным, что он не мог ни вытащить палочку, ни колдануть что-нибудь невербальное. К тому же было понятно, что в магический квартал его просто не пропустят — положат тут же в проулке. Дико болел раненый бок — похоже, патроны у нападавших были непростые. «Я не могу умереть! — мелькнула в голове отчаянная мысль. — Нет! Не сейчас! Алекс…» Сделав над собой отчаянное усилие, Сириус сумел перекинуться. Нападавшие явно не ожидали этого, на какой-то миг стрельба прекратилась, но вход в магическую арку нападавшие перекрывали плотно. Но Сириус не собирался сидеть и ждать, пока его прикончат. Полоснув клыками одного из нападавших по ноге, он проскользнул мимо него обратно на маггловскую улицу и торопливо помчался вперёд в поисках укрытия. Поистине титаническим усилием Сириус сумел скастовать чары Отвлечения внимания, и никто из мирно идущих по улице магглов не обращал внимания на огромную чёрную собаку, которая удирала по вечерней улице, сильно припадая на правую переднюю лапу. Сириус бежал, не разбирая дороги, бежал, полагаясь на чутьё Бродяги, которое должно было привести его в более или менее безопасное место. Он полагался ещё и на то, что раны, полученные, пока он был человеком, начали исцеляться в анимагической форме. В этом анимаги были сродни оборотням — в животной форме их регенерация улучшалась, хотя и не достигала таких высот, как у оборотней. Зато анимагам было нипочём серебро. Впрочем, Бродяга сейчас не думал об этом. Главной мыслью было уйти от погони, спрятаться, отлежаться… и показать козью морду одной бородатой сволочи. Чутьё вело чёрного пса всё дальше и дальше, но силы его таяли с каждой минутой. Только одно — бешеное желание выжить, защитить дочь и отомстить не позволяло Бродяге свалиться замертво. Неожиданно раздался испуганный вскрик, и Бродяга понял, что чары Отвлечения внимания приказали долго жить. На последних остатках сил чёрный пёс свернул в боковой проулок — грязноватый и заваленный каким-то мусором. Пёс протиснулся за мусорные баки, за которыми обнаружилось окно в подвал. Обдирая бока, Бродяга протиснулся в узкое окно и спрыгнул вниз, поджимая раненую лапу. Подвал был явно заброшенным — прыжок Бродяги потревожил толстый слой пыли, от которой он расчихался. Но в углу обнаружилась груда пустых деревянных ящиков, а за ними — несколько тюков, набитых тряпьём. «Во всяком случае — мягко», — решил Сириус, забрался за ящики и, закрыв глаза, мгновенно отрубился.***
В день, когда Сириуса должны были оправдать, Алекс проснулась со странным смешанным чувством. С одной стороны, она ощущала душевный подъём, веря, что Сириусу всё удастся, но с другой… Девочку не покидало предчувствие беды. Но всё вроде бы шло гладко, даже редкий для Англии солнечный день радовал погодой. К тому же полицейские больше не беспокоили семью Дурсль. Не факт, конечно, что не побеспокоят в дальнейшем, но Шаффик заверил Алекс, что в отношении Вернона никаких репрессий не будет. Алекс читала очередное письмо из Гринготтса, гоблины потихоньку собирали компромат на Дамблдора, а ещё они собирались вчинить иск производителям игрушек и книг под общим брендом «Девочка-Которая-Выжила». Таковых было семь человек — две дамы, сочинявшие сказки про девочку-воительницу, и пять владельцев игрушечных мастерских, в которых работало около сорока работников. Алекс, конечно, работников было жаль, но давать зарабатывать на себе ушлым дельцам она не собиралась. Нехорошо это — сироту обижать. И с домом в Годриковой Лощине они вместе разберутся, когда Сириус… когда отец вернётся. Ибо нефиг устраивать мемориалы в чужой частной собственности. Поттер-мэнор — Поттер-мэнором, а дом, в котором прошли последние месяцы жизни её родителей, Алекс никому отдавать не собиралась. День тянулся медленно. Алекс переделала все собственные дела, помогла Петунье испечь сахарное фигурное печенье и запечь окорок, поиграла с Дадли в «Крутого Сэма» — Вернон в качестве подарка преподнёс Дадли несколько новых видеоигр. Но сосущее чувство тревоги не проходило. Она несколько раз пробовала связаться с гоблинами по поводу Сириуса, но филины банка приносили одну и ту же весть: «Пока сведений не имеем». В конце концов, Алекс не выдержала — сбежала в свою комнату и достала из сумки блокнот с Протеевыми чарами. «Профессор Снейп, добрый день! — вывела она в блокноте. — Вы сильно заняты?» Некоторое время с блокнотом ничего не происходило, но потом на странице стали возникать слова. «Что случилось, мисс Поттер? С вами всё в порядке?» «Со мной — да. Профессор, у вас нет вестей о Сириусе Блэке?» «Эта блохастая шавка с вами ещё не связалась?» — несмотря на злые слова, в послании чувствовалась тревога. «Нет. И из Гринготтса сведений нет. Я волнуюсь». «Погодите паниковать, Алекс. Я попробую узнать что-нибудь через Филиуса. Подождите. Я напишу вам так скоро, как смогу. Или этот бло… ваш крёстный сам объявится». «Хорошо, я подожду», — ответила Алекс и закрыла блокнот. И только сейчас заметила, что день уже сменился поздним вечером. То есть заседание закончилось давно, и Сириус должен был с ней связаться в любом случае. Значит, точно что-то случилось. «Дамблдор случился… — брюзгливо прошипел внутренний голос. — Это он. Эта старая сволочь нашла, на чём подловить Сири. Гад. Тварь. Мерзавец». Алекс вскочила со стула, сжав кулаки, чувствуя, как её окружает тёмная волна гнева и злобы. Пол под ногами завибрировал, замигали лампочки в люстре. — Дети, что происходит? — раздался из-за двери испуганный голос Петуньи. — Мама, это не я! — отозвался в ответ Дадли. — Алекс! — испуганно вскрикнула Петунья. — Алекс, остановись! Не делай этого! Дверь скрипнула, в комнату заглянул испуганный Дадли и у него вырвался крик: — Мама, она тает! Алекс тает! «Что значит — тает? — прорвалась в сознание более или менее сформированная мысль. — Кто тает? Я таю?» Алекс попыталась успокоиться… и вдруг поняла, что она уже не стоит на полу, а парит под потолком, и её окутывает плотная туманная дымка. «Ох, ешь… Я что, в обскура превращаюсь?» Вторая мысль отрезвила девочку и тёмная дымка вокруг её тела стала потихоньку рассеиваться… а вот с парением всё закончилось не так просто. Алекс с высоты шлёпнулась на ковёр, вскрикнула от боли в лодыжке и потеряла сознание. И заодно поймала глюк. Ничем иным суровый голос Снейпа, который произносил фразу: — Мисс Поттер, несносная вы девица, до чего же вы себя довели? Ни чем иным как внезапным помрачением рассудка этот обеспокоенный голос объяснить было невозможно.***
Бродяга очнулся от того, что кто-то гладил его по голове и приговаривал: — Очнись, собачка, очнись… «Собачка?» — удивился он, но тут же вспомнил предшествующие события и сердито рыкнул, открывая глаза. — Не злись, собачка, — сказал тот же голос. — Тебе нужно уходить отсюда. И мне тоже. Тебя ищут. Бродяга удивлённо фыркнул. Его гладила по голове симпатичная блондинка неопределенного — от двадцати до сорока лет — возраста, явно долго живущая на улице. Потрёпанная и не слишком чистая одежда говорили об этом достаточно явно. Да и выражение лица блондинки было каким-то странным — потерянным. Такой взгляд нередко бывает у тихих сумасшедших. «Ого, — определил Бродяга. — А дамочка-то сквиб! Спасибо, женщина, что разбудили, в благодарность я угощу вас завтраком и кофе. Пора перекидываться». Он попробовал. И ещё раз попробовал. И ещё раз. А потом жалобно заскулил. Он не мог стать человеком. Похоже, пули были с очень нехилым сюрпризом. — Бежим, собачка… — сказала блондинка. — Я знаю, куда идти. А потом и всё остальное получится. Только поторопись, а то погибнем оба. И сейчас она совсем не выглядела слабоумной. Бродяга вздохнул. Может ли он довериться этой странной женщине?