***
Сириус не понимал, сколько прошло времени до его выздоровления. Некоторое время всё было, как в тумане — его кормили, поили, заливали в пасть зелья, проделывали другие процедуры, которые было стыдно вспоминать… Весь этот цикл повторялся несколько раз — сколько точно — Сириус не помнил. Но вот однажды он проснулся… и понял, что перекинулся в человека. Во сне. Непроизвольно. Похоже, его анимагическая форма чётко «знала», в каких ситуациях ему лучше становиться собакой, а в каких — становиться человеком. Сириус огляделся. Он по-прежнему находился в том же номере для новобрачных, лежал на том же диванчике и был укрыт тем же покрывалом. Правда, вполне уютный для пса диванчик был коротковат для долговязого Блэка, но он был не в претензии, поскольку обнаружил на столике рядом помимо мисок с мясом и водой ещё и целую батарею фиалов с зельями… весьма и весьма редкими и недешёвыми. Похоже, Белянка серьёзно отнеслась к поправлению его здоровья в самые кратчайшие сроки. Хотя почему Белянка? Так её называли подземники, а сейчас… сейчас с памяти Бродяги словно сдёрнули вуаль. Эта женщина училась в Хогвартсе… Точно, училась… Не с ними, но на курс старше или младше… Вспомнить, вспомнить… Таких ярких блондинок в Хогвартсе было мало, можно вспомнить… Не на Гриффиндоре, не на Слизерине… На Хаффлпаффе? Нет, не монтируется. На Равенкло? Точно, на Равенкло! Кажется… кажется, её звали Пенелопа… Нет, Пандора… Точно! Пандора… Пандора Гамп! Пандора Гамп, выпускница Равенкло… Вышла замуж за Ксено Лавгуда… Точно, у них дочь родилась… Это он ещё успел узнать, это было после того, как они отпраздновали первый день рождения Алекс. А потом… потом был Хэллоуин и холодные стены Азкабана… Сириус вздохнул. Похоже, что не только его судьбу пытались качественно сломать. Как могла Пандора Лавгуд оказаться вдалеке от семьи, ничего не помнящая? Похоже, если бы не помощь подземников — для неё всё закончилось бы очень плохо. Но что же случилось с ней? Сириус собирался ещё подумать и построить гипотезы, поскольку в номере никого не было, Пандора с Ксено отсутствовали по своим загадочным делам. Оставалось только ждать, привлекать внимание служащих отеля Сириус не хотел. Подумать не вышло. Сначала возник зов природы, потом Сириус решил принять душ, потом он починил свою весьма непрезентабельно после всех приключений выглядящую одежду и почистил её Экскуро. А когда оделся и взглянул в зеркало — снова вздохнул. Он оказался в Азкабане двадцатиоднолетним кудрявым синеглазым красавцем, а сейчас из зеркала на него задумчиво смотрел сорокалетний битый жизнью мужчина с заметной проседью в вороных, по-прежнему густых волосах и с тонким шрамом-веточкой на левой щеке. Яркие синие глаза потемнели, их пристальный упрямый взгляд вызывал лёгкую оторопь. — М-да… — пробормотал Сириус. — Надо снова курс зелий пропить, а то Алекс такого отца испугается при первой встрече. Ну, чисто каторжник… Хотя… каторжник я и есть, хорошо хоть уже не беглый. Сириус снова провёл пальцами по тонкому шраму. Нет, это не подарок от ПСов, с которыми он сидел на одном этаже. Да и никто из заключённых с ним такое бы сделать не смог — в Азкабане все теряли силы быстро. Слишком быстро. Его от превращения в сквиба спасла только анимагия. Правда, у некоторых заключённых был своего рода иммунитет. У Беллы, например. Или у Долохова. Нет, они страдали от дементоров по полной, но магию теряли гораздо медленнее других. А шрам… Его ему оставили те подонки из охраны, которым пришло в голову позабавиться с предателем Поттеров. Он провёл в Азкабане всего два месяца и был ещё достаточно красив… и они решили, что он уже достаточно истощён физически и магически, избалованный мальчик, рождённый с серебряной ложкой во рту. Как он тогда сдержался и не спустил на них Бродягу? Впрочем, он и без Бродяги неплохо справился — рожи этим троим пришлось рихтовать в Мунго, а он провёл три недели в карцере. Вот где была жесть… Но с тех пор его не трогали. А шрам остался — Сириусу точно палата в Мунго не светила. Анимагия и тут помогла — на нём всё заживало, как на собаке, и через пару месяцев от жуткого шрама, разворотившего щёку, остался лишь тонкий белёсый рубец, похожий на ветку вереска. Сириусу, впрочем, было всё равно — больше его никто не пытался тронуть, а те трое придурков после Мунго вылетели с работы с волчьим билетом — старший охранник не был лишён своеобразного чувства справедливости. Сириус встряхнул головой. Проведя достаточно времени бок о бок с арестованными Пожирателями Смерти, он сделал вывод — эти маги не были чистым Злом, каковым пыталась их представить Светлая сторона. Нет, разумеется, белокрылыми ангелами они тоже не были, на совести каждого из Псов было немало грехов, но… Если бы Волдеморт не начал сходить с ума, вполне возможно, что в Азкабане сидели бы совсем не они. Как там говаривал Руквуд? Мятеж не может кончиться удачей… Когда он победит — его зовут иначе. Сириус вздохнул. В одном Волдеморту нельзя было отказать — у него просто чутьё было на сильных неординарных магов. Малфой, Снейп, Руквуд, Долохов, братья Лестрейнджи и кузина Белла, Барти Крауч-младший и Реги… Бедный Реги, его вечная боль и вечный укор. Каждый из них был редкой жемчужиной в оправе, окружавшей чёрный бриллиант. Такие задатки… и всё это было погублено. Даже если у кого-то из узников есть шанс выйти на свободу — прежними они не будут никогда. Впрочем, когда он встретится с дочерью и всеми способами обезопасит Алекс от одного мерзкого бородатого паука, можно будет и с Люциусом пообщаться. Хотя бы насчёт Беллы и её мужа и деверя. Нет, все трое не подарки, но они пытали Лонгботтомов отнюдь не в поисках своего пропавшего Лорда. Это была месть за то, как обошлись эти… авроры и верные сторонники Света с беременной Беллатрикс. Да, Белла, когда так неудачно попала в лапы бравым служителям закона и порядка, была беременна. Двойней. Янус Тики говорил, что это будет королевская парочка… А потом, когда Белла оказалась в Мунго после допроса, он ничего не говорил — только головой качал. Беллу Тики со Сметвиком вытащили с того света, а вот детей спасти не смогли — слишком уж быстро всё протекало. А потом Сметвик, пряча глаза, сказал, что после выкидыша у Беллы больше не будет детей. Понятное дело, что от этакого пассажа у Лестрейнджей снесло крышу — у всех троих… Рудольфус ведь уже успел детскую оборудовать… Так что в истории с Лонгботтомами не всё так однозначно. Впрочем, некстати сейчас эти воспоминания. Для того, чтобы спасти свою дочь от людоедских планов Дамблдора и что-то изменить, он должен быть сильным и безжалостным к врагам. Но в одиночку против Светлейшего он пока не потянет. Значит, нужны союзники, и лучше всего — тайные. Пока тайные. И, по крайней мере, один такой союзник точно есть. Северус Снейп. Он ведь многим рискует, тайно помогая Алекс, да так, что дочка до сих пор умудрялась выскальзывать из всех ловушек Дамблдора. Но так не может продолжаться до бесконечности — а это значит, что он должен вернуться в Англию как можно скорее. Скрипнула дверь за спиной, и Сириус мгновенно обернулся. Беля… эээ… Пандора Лавгуд в своих кошмарных рваных штанах… джинсы они называются, кажется… и голубой майке с изображением какого-то растения с надписью «Даёшь любовь, а не войну!». Впрочем, ей даже это идёт. — Я так и знала, что ты очнёшься, Сириус Блэк, — ангельским голоском произнесла Пандора. — И теперь ты совсем здоров. — И вы тоже вспомнили всё, Леди Лавгуд, — обозначил поклон Бродяга. — Да, — кивнула Пандора, — я всё вспомнила. И осознала себя. Поэтому ты и узнал меня, Сириус Блэк. А пока я чувствовала себя Белянкой — я ею и была. И меня не смог бы опознать даже самый близкий мне человек. — Я рад, что всё закончилось благополучно, леди, — сказал Сириус. — Да, — сказала Пандора, — сейчас со мной всё благополучно, но ещё ничего не закончилось. Сейчас придёт Ксено, мы вызовем такси и поедем в аэропорт. Международный портключ, конечно, быстрее, но кто будет отслеживать маггловские средства передвижения? — Никто, — кивнул Сириус. — Это весьма умно, леди. — Просто Пандора, — улыбнулась женщина совершенно неземной улыбкой. — У Подземного народа мы общались, как друзья, Сириус. — Хорошо, Пандора, — согласился Сириус. — Мне как раз нужны друзья.***
Следующие несколько дней Алекс снова никто не беспокоил, но девочка почти физически чувствовала, как утекает время. Она сумела переправить письмо Сириусу к гоблинам с помощью Малфоя-старшего, но ответ был неутешителен. Отправленный гоблинами филин просто не нашёл адресата. Не помог и другой способ, секрет которого гоблины раскрывать отказались. Единственное, что они смогли сказать точно — Сириус Блэк жив, находится в Европе и в данный момент чувствует себя не лучшим образом, хотя жизни его ничего не угрожает. Но то, что шебутной крёстный жив, знала и сама Алекс. Активизировавшаяся крестническая связь позволила бы ей почувствовать его смерть. В принципе, проанализировав те крохи информации, которые у неё были, Алекс сделала вывод, что, скорее всего, Бродягу действительно заказал Светлейший и что заказ был исполнен со всем усердием, но вмешался некий случайный фактор, благодаря которому Сириусу удалось выжить. И что наёмники нанесли Бродяге серьёзные повреждения, но он уцелел. И он вернётся. Увы, кроме этой веры и крестнической связи других доказательств пребывания Бродяги в мире живых не было, и Дамблдор, вроде бы притихший на некоторое время, снова начал планомерно обрабатывать Алекс. Точнее, начал бы, не умей девочка так ловко ускользать. Посланные с записками старосты Алекс не находили, в Большом зале — единственном месте, где Алекс и Дамблдор бывали одновременно, он почему-то её не приглашал… Через деканов Дамблдор тоже ничего не передавал — видимо, ему не нужны были свидетели его беседы с Алекс, а от остальных доброхотов девочка научилась растворяться в коридорах Хогвартса так ловко, словно уже овладела аппарацией.***
Дамблдор начинал злиться — проклятая девчонка по глупости своей сопротивлялась его планам, не понимая, что они направлены на Всеобщее Благо. Впрочем, откуда ей знать о Всеобщем Благе… Глупая пустышка, годная только на то, чтобы содействовать его Великому Плану. Проклятая девчонка… Проклятый Блэк, насколько было бы легче, если бы он подчинился ему в Азкабане… Да, Дамблдор тут же организовал бы его освобождение и воссоединение с крестницей. С одним маленьким условием — отдать на исследование одну вещь из сейфа Поттеров… Всего одну… Но проклятый Блэк отказался. А ведь так хорошо всё было продумано — Блэк отдаёт Эту Вещь «для исследования», Дамблдор получает власть над остальными тремя… эээ… артефактами и сможет достигнуть своей цели. Наконец-то сможет… А что касается Блэка и девчонки Поттер… Мало ли недобитых Пожирателей, жаждущих мести за гибель своего господина может их выследить… и отомстить? И весьма жестоко отомстить? А уж он оплачет гибель Блэка и девчонки Поттер и даже поскорбит о том, что прервались два столь известных Рода… Жаль, конечно, что их деньги пропадут зря… Впрочем, скорее всего, к тому времени у него будут рычаги давления и на гоблинов, так что всё может разрешиться наилучшим образом ко Всеобщему Благу.***
Алекс об этих размышлениях Дамблдора, конечно же, ничего не знала, но в том, что ничего хорошего он ей не готовит, была уверена твёрдо. И поэтому оттягивала момент визита в Министерство как могла. Увы, возможности первокурсницы и сравниться не могли с возможностями директора Хогвартса. Это произошло спустя пять дней после разговора с Дамблдором и Амбридж. Алекс, понимавшая, что сколько верёвочке ни виться, а кончику быть, предупредила Гермиону и Падму о том, чтобы они, в свою очередь, предупредили Драко, если она внезапно исчезнет из школы. Драко же, в свою очередь, должен был предупредить об этом Люциуса Малфоя. На данный момент это был самый влиятельный человек из знакомых Алекс, кто мог оказать ей реальную помощь. Ещё один вариант — покинуть территорию Хогвартса, вызвать Ночной Рыцарь и добраться до площади Гриммо. А уж в особняк Блэков она попасть сумеет и извлечь её оттуда будет весьма затруднительно. Да, контору она реально запалит, но Сириус жив, и рано или поздно он вернётся на Гриммо. И тогда проблемы будут уже не у Алекс… Но этот вариант девочка почитала самым крайним. Так вот, спустя пять дней после разговора с Дамблдором и Амбридж, Алекс отправилась после уроков в библиотеку. Так получилось, что на Гербологии она получила небольшую травму, не успев увернуться от отростка веретеницы жалящей. Профессор Спраут расстроилась — они работали в безопасной теплице, где просто не могло быть агрессивных растений, а вот поди ж ты… Поэтому декан Хаффлпаффа отвела Алекс к мадам Помфри, а поскольку Гербология была последней парой, профессор оставила Алекс на попечение мадам Помфри и освободила от возвращения на урок. Медиведьма Хогвартса излечила Алекс быстро, убрав впрыснутый растением яд заклинанием, затем обработала руку каким-то зельем, от которого следы от ожогов веретеницы жалящей исчезли на глазах. Потом медиведьма протянула Алекс флакон с Укрепляющим, а когда девочка выпила его, сочла свою миссию выполненной. — Как ваше самочувствие, мисс? Голова не кружится? — Всё в порядке, — ответила Алекс. — Тогда можете идти. Если почувствуете себя хуже — дайте знать, — сказала мадам Помфри. — Да, мадам, — согласилась Алекс, слегка удивлённая тем, что медиведьма не предложила ей остаться в Больничном крыле хотя бы на пару часов. Мало ли что. С другой стороны, Алекс действительно чувствовала себя хорошо, на урок ей можно было не возвращаться, идти в гостиную не хотелось, поэтому девочка отправилась в библиотеку, чтобы написать очередное эссе из бесконечного потока домашних заданий. Библиотека была пуста, только мадам Пинс восседала за своим столом. Увидев Алекс, она заулыбалась и сказала: — Хорошо, что вы зашли, мисс Поттер. Мне нужна ваша подпись в библиотечном формуляре, всё время забываю вам об этом сказать… — Да, мэм, — ответила Алекс. — Где нужно расписаться? — Вот здесь, — ответила библиотекарь. — Возьмите формуляр. С этими словами мадам Пинс протянула Алекс картонный прямоугольник и поспешно убрала пальцы, едва Алекс коснулась его. А Алекс неожиданно завертело, закрутило, словно по гигантской трубе, и выплюнуло на тщательно натёртый мраморный пол.