Бесаме мучо

— Сириус, — сказала птица рассерженным женским голосом, — тебе Дамблдор живьём нужен? Или лучше сразу прикопать? Сириус расхохотался: — Ого! Кажется, наш Светлейший влип по-крупному! У него что, совсем мозги отказали — связываться с Лавгудами? Какого лысого драккла его к ним понесло? — Есть у меня одна мысль… — протянула Алекс. — Нехорошая. Ты ответь, ответь, папа. А то ведь и впрямь прикопают. — Это верно, — согласился Сириус. — Прикопать — это слишком легко и просто. И он взмахнул палочкой, вызывая собственного Патронуса — огромного серебристого пса. — Пандора, не надо прикапывать. Я… Алекс сделала страшные глаза и ткнула себя в грудь. Сириус кивнул и быстро поправился: — Мы с доченькой сейчас аппарируем. Откроете защиту? Пёс дернул ушами, сделал круг по комнате, лизнул Алекс в нос и умчался. Спустя пару минут появилась уже знакомая птица и заявила: — Конечно, откроем. Я всё равно хотела пригласить тебя с дочкой в гости. И девочки заодно познакомятся. Птица растаяла, а Сириус заявил: — Ну что, милая, аппарируем? Мне ужас как интересно, на чём попался Дамблдор. Алекс этот интерес полностью разделяла, поэтому через пару минут оба уже стояли неподалеку от деревушки Оттери-Сент-Кэтчпоул, поблизости от которой были расположены и «Нора» Уизли, и дом Лавгудов. Как тут же объяснил Сириус, чуть дальше за холмами был расположен дом семьи Диггори, и Алекс припомнила, что в каноне, отправляясь на Чемпионат по квиддичу, Уизли и Гарри действительно встретили Амоса и Седрика Диггори. Впрочем, ей Диггори был совершенно безразличен, сейчас это был пока ещё не киношный красавчик, а худой подросток, обожавший квиддич и частенько забегавший к мадам Помфри за зельем от прыщей. Подростковые гормоны — они такие, да… Впрочем, долго раздумывать Алекс не пришлось. Считаные минуты спустя метрах в пяти от них появилась дверь. Точнее, её контур, обведённый тонким синеватым светом. — Ох, ничего себе! — высказалась Алекс. — Это что такое? — Блуждающая дверь Лавгудов, — объяснил Сириус. — Стоит в неё войти, и окажешься прямо перед дверью их дома. — Потрясающе! — совершенно искренне восхитилась Алекс. — А у кого ещё такое есть? — Ни у кого, — ответил Сириус. — Это не та магия, которой владеют современные маги. Что-то более древнее. Ходят слухи… — тут он понизил голос, — что это что-то из магии сидхе. Только Лавгуды владеют крупицами этих знаний, ибо сидхе давно ушли в Холмы и не показываются никому. А Лавгуды вроде как ведут свой род от сидхе-полукровки. Давно это было… Так что никто ничего об этом толком не знает, кроме самих Лавгудов, а те, сама понимаешь, на этот счёт — ни гу-гу. Но с ними всё равно остерегаются связываться. — А что же Дамблдор? — А он всё, что в его схему видения мира не укладывалось, просто отбрасывал, считая глупыми бреднями. Вот и доотбрасывался… К тому же, после того, как Пандора пропала, Ксено был… не в лучшем душевном состоянии, Дамблдор мог счесть его безобидным сумасшедшим. — Ой, дура-ак… — И не говори, доча. Ну что, идём в гости? — Конечно, идём! — быстро ответила Алекс. — А как же иначе! Сириус коротко хохотнул, взял Алекс за руку и шагнул с ней прямо в тонко очерченный синим силуэт двери. Это было удивительно. Только что они оба стояли в чистом поле по щиколотку в мокрой траве - и вдруг без всяких переходов оказались перед изящными коваными воротами очень тонкой работы. Дорожка, вымощенная восьмиугольными каменными плитками жёлтого цвета, начиналась с другой стороны ворот. Дорожку окружали изумительной красоты могучие дубы, под ними росла мягкая густая трава с белыми, голубыми и жёлтыми звёздочками распустившихся цветов. Это впечатляло, учитывая то, что снаружи стояло отнюдь не лето. — Это как? — снова поразилась Алекс. — Не знаю, — отозвался Сириус. — Наверное, Ксено так больше нравилось. Идём. Они пошли по жёлтой дорожке («Дорога из жёлтого кирпича!» — мысленно хихикнула Алекс), и огромные вековые дубы сменились плодовыми деревьями. Сливы, вишни, яблони… Некоторые из них цвели, на некоторых плоды только завязывались, но на многих ветки гнулись под тяжестью спелых плодов. Больше всего было огромных слив — сизо-фиолетовых и жёлтых. Те самые сливы-цеппелины… Алекс и Сириус сделали ещё несколько шагов вперёд. Алекс успела заметить изящную беседку, небольшой пруд, в котором плавали разноцветные рыбки, цветники… Дорожка заканчивалась, упираясь в невысокую лестницу. Лестницу, поднявшись по которой можно было войти в самый странный дом на свете. Дом Лавгудов был разноцветным — белым, розовым, золотистым, голубым, его высокая двускатная крыша, покрытая шоколадного цвета черепицей, была увенчана шпилем, среди множества окон на фасаде не было двух одинаковых по форме, к тому же стёкла в них были разноцветными, образуя витражи, сам рисунок которых тоже постоянно менялся. На крыше в разные стороны вращались два десятка золотых флюгеров самой разной формы — от кукарекающего петуха до трубящего в рог тритона, а на ближайшем к дому дереве был сделан маленький домик, более всего напоминавший огромное гнездо, на которое натянули пуховую варежку. Из домика свешивалась верёвочная лестница, по бокам украшенная морскими сигнальными флажками, а к низко расположенной ветке того же дуба были привязаны вполне обычного вида качели. В целом всё производило впечатление полного дурдома, но дурдома уютного и симпатичного. М-даа, похоже, Ксено Лавгуд был не единственным в своём Роду, кто отличался альтернативным складом ума и столь же альтернативной логикой… Впрочем, Алекс сумасшедший дом Лавгудов понравился. При приближении Сириуса и Алекс дверь дома распахнулась, и на пороге показались трое. Высокий худой мужчина с длинными светлыми волосами, облачённый в кожаные штаны и чёрную футболку с изображением… Алекс протерла глаза, но нет, не почудилось… с изображением серпа и молота и надписью по-русски: «Коси и забивай!», очень красивая блондинка в длинном белом платье и маленькая девочка — тоже светленькая, очень сильно похожая и на мужчину и на женщину. Девочка выглядела немного испуганной, но боялась она явно не родителей и не новоприбывших гостей. Подойдя к крыльцу, Сириус поклонился, Алекс присела, сделав книксен, хозяева приветствовали гостей. Ничего необычного. Сириус сказал: — Лорд Лавгуд, Леди Лавгуд, позвольте представить вам мою дочь, Наследницу Блэк и Поттер, Гарриет Алекс Лилиан Поттер. Алекс, это Лорд Ксенофилиус Лавгуд и его супруга — Леди Пандора. — Благодарю вас, Лорд Блэк, — кивнул Ксенофилиус Лавгуд, — за то, что вы оказали нам честь, представив дочь. Позвольте и вам представить Луну, Наследницу Лавгуд. В ответ на это Сириус и Алекс в положенных словах высказали благодарность и удовольствие от такого знакомства, все ещё раз поклонились друг другу, и Ксено заявил: — Фууу, торжественная часть окончена, все необходимые па мы оттанцевали, так что, Сириус, Алекс, просто проходите! Сириус и Алекс от приглашения отказываться не стали. Внутри дом Лавгудов представлял собой полную мешанину стилей — от бохо до хай-тека, но это была уютная мешанина. Чувствовалось, что маги, живущие в этом доме, обставляют его так, как им хочется, чтобы было удобно и уютно, а прочими вещами просто не заморачиваются. Хозяева провели прибывших в гостиную, разрешили усаживаться, где душа пожелает, после этого домовушка принесла напитки, Луна устроилась на ковре рядом с Пандорой, достала из кармана какую-то странную изогнутую вещицу и стала гонять по ней белые и голубые бусинки. Пандора время от времени поглаживала девочку по мягким светлым волосам, а та закрывала глаза от удовольствия, казалось, что Луна вот-вот замурлычет от счастья, как котёнок. А Ксено смотрел на жену и дочь взглядом, полным безграничного счастья. Семья наконец-то восстановилась, и это было правильно. Значит, не будет несчастной потерянной светловолосой малышки, над которой в каноне издевались недоумки-однокурсники… и нельзя сказать, что Алекс это расстраивало, скорее уж наоборот. Сириус, как и Ксено, устроился в кожаном вольтеровском кресле, Пандора ещё до этого просто опустилась на толстый мягкий ковёр, тут-то к ней под бочок и пристроилась Луна, а Алекс выбрала бархатное кресло-мешок. — Я так понял, — сказал Ксено, — что Дамблдор тебе нужен, не так ли, Сириус? — Нужен, — вздохнул Блэк. — Но об этом немного позже. Если можно, утоли моё любопытство, Ксено, объясни, как Дамблдор оказался вашим пленником? Шуму будет… — Не будет, — холодно и жёстко сказала Пандора. — Мы в своём праве. Дамблдор пытался похитить Луну. — В общем-то, я так и понял. Зачем? — спросил Сириус. — Ему была нужна жертва для увеличения сил, — спокойно и даже как-то бесцветно сказал Ксено, но Алекс явно видела, что маг в ярости. И что Дамблдор жив только Мерлиновым попущением. — И он решил, — продолжил Ксено, — что моя любимая дочь идеально подходит для этой жертвы. Конечно, Дамблдор видел только то, что хотел видеть. Сошедший с ума после смерти любимой жены отец не уделяет внимания дочери, и та частенько гуляет в одиночестве по холмам возле Оттери-Сент-Кэтчпоул. Он не понимал, что я всегда чувствую свою дочь, а она всегда может позвать меня на помощь. И что Луна не бывает одна. За ней присматривала домовушка Нэнни. Да, я много времени тратил на поиски Пандоры — я чувствовал, что она жива… Но про Луну я не забывал никогда… Но этот старый мерзавец решил, что я просто спятил и не обращаю внимания на дочь… — И что же было, расскажите, мистер Лавгуд? — не выдержала Алекс. — Ничего особенного, — вздохнул Лавгуд. — Дамблдор перенёсся сюда и стал искать наш дом. А Луна в это время возвращалась домой в сопровождении Нэнни. Вот они и встретились. — Дамблдор обездвижил Луну и убил домовушку, которая бросилась на него, — тем же неестественно-спокойным голосом продолжила Пандора. — Нэнни сразу же почувствовала недоброе, она попыталась аппарировать с Луной под защиту дома, но Дамблдор использовал некий артефакт, и она не смогла этого сделать. Тогда Нэнни бросилась на Дамблдора… Авада Кедавра на домовиков действует так же, как и на людей. — Мы как раз собирались аппарировать из аэропорта, когда я почувствовал, что Луна в опасности. И мы немедленно перенеслись сюда… — продолжил Ксено. — Дамблдор уже схватил Луну и собирался затолкнуть её в мешок, чтобы было легче аппарировать. — Он был очень удивлён, увидев меня живой и здоровой. Очень. И отреагировал не сразу. Это была его роковая ошибка, — закончила рассказ Пандора. — Я успела обездвижить его, теперь он в надёжном месте и колдовать не сможет. Мне… нам с Ксено очень хочется порвать эту падаль на лоскутки, но я — твоя должница, Сириус. Поэтому я могу отдать его тебе… и можешь делать с ним, что хочешь. Сириус хищно улыбнулся и уже был готов ответить согласием, но тут вмешалась Алекс: — Нет, папа. — В смысле? — удивился Сириус. — Доченька, по вине этого старого мерзавца погибли Лили и Джеймс, оказался в Азкабане я и пострадало немало достойных магов… — И он причастен к гибели детёныша гоблина, — добавила Алекс. — Он пытался опорочить меня, он хотел получить безграничную власть и для этого затеял всю свою безумную игру… Он отправил в Замок с тенями Тома Риддла, Регулуса… и меня. И я сомневаюсь, что перечислила все его преступления. Дамблдор заслуживает смерти, в этом я даже не сомневаюсь. — Но в чём тогда дело? — удивился Сириус. — Алтарь Блэков примет сильную жертву. Всё будет кончено, и старый мерзавец отправится туда, где ему уже давненько ставят прогулы — за Грань. Всем хорошо, все довольны, ибо смерть на Алтаре — жестокая смерть. Весьма жестокая. Лавгуды закивали, показывая, что такой исход их вполне себе устраивает, но Алекс снова спокойно сказала: — Нет. Скажи мне, отец, помнишь ли ты легенду о Короле Былого и Грядущего? — О короле Артуре и маге Мерлине? — удивился Сириус. — Конечно. Её знает всякий. — А ведь Мерлин и Артур были далеко не так светлы и добронравны, как об этом повествуют легенды… — заметила Алекс. — Хотя бы потому, что Артур хотел избавиться от собственного сына… От младенца, который ни в чём не был виноват. И кое в чём Артур превзошёл даже ту тварь из Замка, которая успешно играла роль Волдеморта. Он приказал убить всех младенцев, рождённых первого мая, ибо именно этот день предсказал Мерлин. И, по иронии судьбы, именно Мордред выжил из всех приговорённых детей. Здорово, правда? Ничего не напоминает? — К чему ты это, доченька? — удивился Сириус. — К тому, что Дамблдора нужно судить! — топнула ногой Алекс. — И приговорить! Законно приговорить и привести приговор в исполнение. Чтобы потом о нём не рассказывали красивых легенд, не считали Мудрейшим и Добрейшим — вот чего я хочу! — Идея хорошая, — вздохнул Сириус, — да как её в жизнь воплотить? Многие верят Дамблдору… — А разве слов Леди и Лорда Лавгуд недостаточно? — возмутилась Алекс. — И вообще, можно же найти свидетелей и доказательства, нанять хорошего адвоката… У нас должно получиться! — А если Светлейшего оправдают? — мрачно спросил Сириус. — Алекс, милая, поверь, в Министерстве и Визенгамоте немало тех, кто предан ему лично… Проще и впрямь в жертву на Алтаре. Так он гарантированно получит своё воздаяние. — А ты, папочка, снова отправишься в Азкабан за проведение Наитемнейшего ритуала… — проворчала Алекс. — На сей раз пожизненно… А Род кто поднимать будет? Дядя Рег? — С каких это пряников? — запальчиво поинтересовался Сириус. — Кто узнает-то? Или ты не доверяешь достойным Лорду и Леди? — Лорду и Леди Лавгуд я вполне доверяю. И понимаю, что всё, что проводится в ритуальном зале, засечь невозможно. Но помнишь одну немецкую поговорку, папа? «Вас виссен цвай, виссен дас швайн»? А нас тут далеко не двое. И обстоятельства бывают разные… Вы ведь Питеру Петтигрю тоже верили… Алекс говорила это не на пустом месте. В конце концов, в каноне Гарри сотоварищи выдал именно Лавгуд. Да, не желая того. Да, под угрозой смерти Луне. Но выдал. Алекс не осуждала канонного Ксено — в конце концов, ради спасения единственного ребёнка любящие родители пойдут на что угодно. Но помимо того, что она реально хотела суда над Дамблдором и развенчивания его Светлейшего ореола, ей совершенно не хотелось, чтобы кто-либо был в курсе их с Сириусом дел. Дружба — дружбой, а меньше знаешь — крепче спишь. — Сириус, девочка права, — спокойно сказала Пандора. — Обстоятельства бывают разные. Но ответь мне, дитя, отчего ты хочешь прямого суда над Дамблдором? Вполне можно разрушить его репутацию без его непосредственного присутствия. — Можно, — кивнула Алекс. — И это не так уж сложно, если есть желание и большие деньги. Но… — Но? — живо поинтересовался Ксено. — Но пройдут годы. Очевидцев, непосредственно знающих, в чём дело, будет всё меньше и меньше. А магический мир устроен так, что в нём всегда будут ущемлённые. В деньгах, в правах, в амбициях… Мало ли ещё в чём. А ущемлённым нужно знамя. Я не хочу, чтобы Дамблдор стал таким знаменем. Чтобы его называли невинно осуждённым. Чтобы вся его деятельность была в очередной раз перевёрнута с ног на голову. Чтобы он стал рыцарем в сверкающих доспехах и защитником сирых и убогих. Очередным Королём Былого и Грядущего. Он такого не достоин. Понимаете? И тут Ксено неожиданно подошёл к Алекс, встал на одно колено и приложился губами к руке девочки. Всё это произошло так быстро, что Алекс не успела ни отреагировать, ни застесняться. Оставалось только изобразить аристократическую невозмутимость. Ксено отпустил руку Алекс, одним гибким движением оказался на прежнем месте и сказал: — О да, юная Леди. Понимаю. И добавил после короткой паузы: — У тебя выросла достойная дочь, Сириус. Сириус хотел что-то сказать в ответ, но только коротко кивнул. Пандора же улыбнулась, крепко обняла дочь и заметила: — Думаю, что нам нужны железные доказательства. Без них Визенгамот даже не почешется. И собрать их необходимо в минимальные сроки.

***

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор толком не успел ничего понять, когда заклинание, применённое Пандорой Лавгуд, лишило его сознания, а вот когда сознание вернулось, он попытался заорать от ужаса, увидев прямо над собой гигантскую оскаленную пасть какого-то жуткого монстра. Однако вместо крика у него вырвался жалкий писк. Монстр предвкушающе оскалился, и тут Дамблдор не выдержал. Он попытался вскочить на ноги, но вдруг понял, что у него нет ни рук, ни ног — лишь коротенькие лапки, с трудом поддерживающие упитанное тельце. Но страх за собственную жизнь вытеснил из сознания этот факт, тем более что под лапками оказалась узкая деревянная лесенка, по которой Дамблдор и принялся карабкаться, стремясь уйти от монстра. Монстр не отставал, он всё так же предвкушающе скалился, и ужас охватывал Дамблдора всё сильнее и сильнее. Задыхаясь от напряжения, он продолжал карабкаться на странную деревянную лесенку, которая всё никак не кончалась… Чёрный лохматый книззл, принадлежавший Пандоре Лавгуд и наконец-то дождавшийся свою хозяйку, ехидно скаля зубы, наблюдал за толстеньким бело-рыжим хомячком, который изо всех сил бегал по деревянному колесу, установленному в тщательно зачарованной клетке в подвале дома Лавгудов. Точнее, в той части подвала, куда не было хода никому, кроме хозяев. Умный книззл прекрасно понимал, что перед ним не настоящий хомячок, а превращённый человек, и даже не думал приканчивать мнимую зверюшку мощным ударом когтистой лапы, чтобы прекратить её страдания. Хозяйка приказала сторожить — вот он и сторожит. Забавно же. А потом хозяйка что-нибудь ещё интересное придумает — и поделом. Нечего поднимать поганые лапы на детёныша. Пусть побегает. А хозяйка умная…