Метод Чацкой

      — Варвара Владимировна, а что здесь вообще происходит?       Варя в удивлении уставилась на Жданова.       — А разве что-то происходит? — тон ее был спокойным, что только сильнее выбесило Андрея, и, как по цепной реакции, заставило Воропаева опять улыбнуться.       — Андрюша, ты производишь на нашу гостью не вполне профессиональное впечатление, — елейным голосом сообщил Воропаев. Он удобно расположился в кресле, расслабляясь. Кто бы знал, что нервный Жданов имеет на него столь успокаивающее действие?       — Са-шень-ка, я бы попросил… — отчеканил Андрей, но осекся, замечая, какими глазами на него смотрела Варвара. — Варвара Владимировна, я ждал Вас у себя в кабинете, а Вы тут…       — Я не обещала, что зайду, — осадила его Чацкая. Сложив руки на груди и откидываясь на спинку стула, она продолжила: — Я занимаюсь своей работой. Как я и говорила ранее, у меня в планах несколько проектов по улучшению.       — И Вы решили взять этого… Сашу себе в подмастерье? — Жданов сжал руки в кулаки, оставаясь стоять на месте.       — Андрюша, не завидуй, — вставил Воропаев.       Чацкая и его одарила осуждающим взглядом. В самом деле, что за детский сад ясельную группу они здесь устроили? Если они позволяли себе подобное перед посторонним человеком, то Варе оставалось только догадываться, непосредственными свидетелями чего становились работники компании время от времени.       Немудрено, что по верхним этажам Зималетто ходят слухи: чем еще заниматься секретаршам, если президент компании бегает по кабинетам и орет по чем зря?       — Проект по выходу из кризиса это все еще командная работа, или я что-то пропустила?       — Командная, — Андрей кивнул.       — Александр Юрьевич — такой же член команды, как и я, и Вы, и Кира Юрьевна, и даже Роман Дмитриевич. И очень важно, чтобы мы все преследовали общие цели на этом нелегком и тернистом пути изменений.       — В этом-то я и сомневаюсь, Варвара Владимировна, — не сдавался Жданов. — Я сомневаюсь в том, что мы все преследуем общую цель, — обращены его слова были скорее к Воропаеву, что Варя также понимала. Но ее все равно коробило от подобной динамики в коллективе.       В самом деле, они ведь все взрослые люди здесь собрались. Еще понятно, будь они членами студсовета. В студенческие годы Варя была куда более вспыльчивой и эмоциональной. Она тоже начинала ссоры на ровном месте, с громким выяснением отношений и расставлением всех точек над «i». Сейчас же опыт в рабочих взаимоотношениях брал свое, а от юношеской взбалмошности остался исключительно креатив и нетрадиционный взгляд на вещи.       — Если сомневаетесь в чем-то, то, мой Вам совет, держите это при себе, — тон Чацкой звучал холодно. От былого дружелюбия, казалось, не осталось и следа. Не стоит выводить из себя девушку, не дав ей допить утренний кофе. Пусть это и была для нее уже третья кружка за сегодняшний день.       — Варвара Владимировна, я как начальник должен быть открытым со своими сотрудниками.       — Господин Жданов, я не Ваш сотрудник и не нахожусь в Вашем прямом подчинении. Я работаю с Вами на равных, Вы — мой клиент, — Варя была не настроена и дальше выслушивать поток сознания Андрея. — Мне сейчас не совсем понятен этот Ваш выпад, как и непонятно, к чему Вы клоните. Кажется, я ясно дала понять Павлу Олеговичу, что мое согласие на работу по выводу компании из кризиса будет в силе ровно до того момента, пока я буду видеть заинтересованность всех участников. Поверьте, мое терпение далеко не железное, и я бы не советовала проверять его на прочность.       В кабинете Воропаева зависла гнетущая тишина.       Варе даже на секунду показалось, что она сказала лишнего. Быть может, не стоило так прямо? Можно было постараться как-то по-другому… Обойти что ли…       С другой стороны, Жданов ведь по-хорошему не понимает. Да, он умен, да, у него душа болит за компанию, ведь это дело его отца, а значит и будущее дело его жизни, если он останется президентом Зималетто. Но Андрея порой заносило: он сначала делал и говорил, и только потом действительно садился и думал. Ему хочется добиться всего быстро, всего побольше и сразу. Как будто по мановению волшебной палочки Варя должна была появиться и с порога говорить «Что? Новый хозяин! Надо?», прямо как в давно-забытом детском мультфильме.       Причем подход такой у него был и в разговоре о закупке дешевых тканей. Он и слышать Варино предложение не хотел.       Жданов по всей видимости спал и видел свой успех на посту президента Зималетто. Он не учитывал того, сколько времени требуется подобным вещам. Москва не день строилась, так почему он имел смелость верить в собственную исключительность? Или эта участь ждала всех наследников богатых семей?       Президент Зималетто срочно нуждался в хорошей встряске. И Варя готова была ему ее обеспечить. Почти безвозмездно.       — Вы хотите прекратить сотрудничество?       — Я хочу спокойную и продуктивную рабочую атмосферу, Андрей Павлович, — Варвара постаралась контролировать тон своего голоса, чтобы он не казался чересчур резким. — А потому, предлагаю закопать Вам топор этой бессмысленной войны за совместным ужином.       Андрей усмехнулся. Кажется где-то на губах затерялось «мне послышалось?», но он сдержался от подобного вопроса.       — Вы предлагаете нам сходить в ресторан? — Спросил он. И как Чацкая вообще себе такое представляла? Думала, что Жданов с Сашенькой на брудершафт пить будут и друг другу в верности клясться? А потом дружненько под ручку пойдут навстречу светлому будущему Зималетто?       — Да, — Варя говорила так, будто это само собой разумеющееся, а значит принятое ею решение обжалованию и обсуждению не подлежит. — Я организую ужин на завтрашний вечер, человек на десять. Акционеры, представители компании… Поужинаем, поговорим о чем-то кроме работы, — она взглянула на обоих мужчин, подмечая, как те напряглись. — А то вы тут все такие задолбанные, что производственные конфликты неминуемы. А их нужно минимизировать. Ну?       — Какая замечательная идея, Варвара Владимировна, — протянул Воропаев.       — Не переигрывайте, — посоветовала ему Варя.       — Однако, незадача, — Александр изображал святейшее разочарование. — У меня совершенно нет времени на подобные посиделки.       — Александр Юрьевич, думаю, для компании Вы выкроите немного своего столь драгоценного времени, — Варвара была буквально непоколебима. Умение работать с возражениями в ее деле одно из основополагающих для успеха проекта, и ей не в первой заставлять кого-то делать то, что ей нужно.       — Да, — задумчиво протянул Андрей, кивая самому себе и поправляя очки. — У нас как раз подготовка новой коллекции, а еще встреча с инвесторами… Еще Кира все нажимает с пересмотром ключевых показателей за последний квартал…       Варвара перевела тяжелый взгляд на Жданова.       — Андрей Павлович, так ну что же мы сидим и медлим? — она поднялась со стула, тем самым снова обращая внимательные взгляды обоих мужчин на себя. — Вы вроде как не были заняты, раз на всех парах примчались сюда. А Вы, — она снова взглянула на Александра, — тоже на ближайшие пару часов ничего такого не планировали, раз приняли меня.       — Вы-… — Александр хотел было возразить, но Чацкая его перебила.       — Вперед-вперед, гардемарины! — она буквально захлопнула ноутбук, на ходу застегивая рюкзак и поспешила из офиса, наверняка по направлению к офису Киры, оставляя недоумевающих коллег позади. — Не отставайте там, — послышалось уже из коридора.       — Андрюша, где вы нашли такого консультанта? — обреченным тоном спросил Александр, поднимаясь с кресла и поправляя пиджак.       — Мне и самому интересно, где отец ее откопал… — Андрей расстегнул вторую верхнюю пуговицу рубашки, вздыхая.       Выбора у них, кажется, и правда не было.

***

      В кабинете Киры было светло и просторно. Причем то был тот редкий случай, когда несмотря на схожесть офиса со всеми другими помещениями в здании, тут царил уют и комфорт, чего не скажешь, к примеру, об офисах Жданова или Воропаева. У тех обстановка располагала к долгой, изматывающей работе, как будто и стены, и мебель успели пропитаться энергией своих хозяев.       Уют и спокойствие не совсем вязались с образом Киры Юрьевны. Та была холодна, недоступна, но вместе с тем вспыльчива и ревнива. И все же, каким-то неведомым образом вокруг нее царила эта необычная аура.       Варя на секунду отвлеклась от папки с бумагами, что лежали перед ней, задерживая свой взгляд на Кире и сидящем рядом с ней Жданове.       Они казались ей слишком разными. Как смогла такая утонченная натура, как Воропаева вообще что-то разглядеть в ветреном Жданове? Возможно, она привыкла к отсутствию стабильности, и он подпитывал знакомые ей представления о домашней жизни? Возможно, она считала, что за любовь стоит бороться?       Но даже если так, у всего должен быть предел.       — Что с данными по второму кварталу? — спросил Александр, протягивая переделанные прошлогодние отчеты Чацкой.       — Тут за текущий год, — Варя передала ему папку.       — У меня голова уже кипит, — призналась Кира. — Варь, Вы как, не хотите кофе?       — Кофе я хочу всегда, — с улыбкой поддержала идею Чацкая.       — Кирюш, я пока выйду позвоню, — Андрей чмокнул невесту в щеку прежде чем покинуть кабинет.       Варя не обратила бы на этот жест особого внимания, если бы не последовавший за этим диалог между братом и сестрой.       — Саш, — как-то устало попросила Кира. Видно, брат смотрел на нее каким-то своим особо-раздражающим взглядом.       — Заметь, при свидетелях, я и слова не говорил, — Воропаев легонько кивнул в сторону девушки, сидящей с ним на диване, мол, если надо, она обязательно подтвердит.       — Варвара Владимировна, он в работе с Вами тоже такой вредный?       Чацкая с секунду задумалась.       — Варвара Владимировна, — протянул Александр. — Я ведь само понимание и непритязательность?       — Вы требовательны, но оправдано требовательны, — заключила она.       — О, как! — Воропаев победоносно взглянул на сестру. — Видишь, — папкой он указал на Чацкую, — профессионал своего дела.       — Ну тебя, — Кира засмеялась. — Так что, идем?       Варя угукнула, в последний раз пробегаясь взглядом по цифрам, прежде чем встать. Пожалуй, стоит придерживаться нормативного рабочего дня, а то еще пару недель, и Чацкой придется брать вынужденный отпуск просто чтобы выспаться.       — Саш, ты идешь? — Кира на секунду остановилась в дверях.       — Давайте Вы без меня, — Воропаев показательно погрузился в чтение, делая неоднозначный взмах ладонью, будто мух прогонял.       — Он так днями может сидеть, — с заговорщической улыбкой пояснила Воропаева.       В кафе-баре при Зималетто никого не оказалось, а потому Кира и Варя решили сесть прямо там же, за барной стойкой, чтобы отдохнуть, попить кофе и поговорить на какие-нибудь отвлеченные темы.       Они, конечно, также обсуждали и рабочие моменты, но тема разговора плавно перетекла в разговор о путешествиях. Как оказалось, Кира очень любила Англию, а Варя, к собственному сожалению, никогда там не была. Воропаева с интересом рассказывала о замках, парках и уютных улочках небольших английских городов, и вместе с тем раскрывалась для своей собеседницы с новой, совершенно неожиданной стороны.       Варя вдруг поняла, что впервые за то недолгое время, что они общались, Кира Юрьевна, наконец, полностью расслабилась и дала волю позитивным эмоциям. Она улыбалась, смеялась и сама же шутила. И ее холодные голубые глаза вдруг обратились оттенком летнего василькового неба.       Что случилось? Куда делась та Снежная Королева, встретившая Варю тогда в коридоре?       Да, была одна переменная в этом уравнении, с весьма отрицательным значением.       Несомненно, Варя была более чем уверенна, что именно Андрей вызывал в своей невесте какие-то больные позывы к собственническому обладанию и ревности. Именно Жданов своими действиями, словами, взглядами даже, пробуждал в этой солнечной девушке неуверенность и отчаяние. А отчаянные ревнивые женщины на многое способны, эта истина стара как мир.       — Двойной эспрессо и стакан воды, — прозвучало рядом.       Кира внезапно напряглась, увидев говорившую. А Варя несколько сконфуженно посмотрела на собеседницу, а затем и на причину ее эмоциональных перемен.       Причиной этой оказалась девушка в очках, одежде будто прямиком из 40-х, с двумя смешными косичками, которые ей совсем не шли. Хотя, можно было поспорить, что форма очков была не такой уж и плохой, их бы просто чуть посовременнее. А вот все остальное — ходячий модный фиаско. И это в стенах самого Зималетто?       Ну, правда, неужели никто не хотел приодеть сотрудника, раз каждый здесь так сильно ценил моду?       — Здравствуйте, Кира Юрьевна, — осторожно поприветствовала Пушкарева. Она как маленький мышонок кивнула, боясь, что кошки вот-вот нападут на нее.       «Вот уж где и правда можно будет разгуляться Аркадию Петровичу…»       — Здравствуйте, Катя, — Кира говорила натянуто и раздраженно, как будто каждое действие и каждый жест бедной Пушкаревой были направлены против нее.       Варвара в очередной раз словила себя на мысли, что в Зималетто творилось нечто крайне странное. На каждого сотрудника был как минимум один, которого они не переносили на дух, и эти отнюдь не корпоративные чувства зачастую были весьма взаимны.       — Катерина, добрый день, — поздоровалась Чацкая. — Я Варвара Чацкая, консультант. Мы виделись с Вами тогда на собрании, неделю назад.       — Д-да, здравствуйте, я помню, — закивала девушка.       Варя правда думала, что Жданов уже уволил девушку по ее просьбе, и потому была удивлена увидеть Пушкареву здесь. Хотя, чему тут удивляться? Просьба об увольнении была основана исключительно на том, что Кате нужно будет присоединиться к касту нового теле-шоу, добро на которое Жданов отказывался давать категорически.       — Ваш двойной эспрессо, — бариста поставил перед Катей небольшую чашку с кофе.       Пушкарева взяла поднос в одну руку, и с выжидающим взглядом посмотрела на мужчину.       — А-… Воды еще, м-можно?       — Ах, да.       Он протянул Кате бутылку, и Катя решила, что достаточно устойчиво держит поднос, чтобы потянуться за ней.       — Блядь, — вырвалось у Вари.       Но, какие бы эпитеты она не подбирала, непоправимое уже свершилось: на светлых штанах и голубой шифоновой рубашке красовалось коричневое пятно, стремительно разрастающееся и не дающее никакой надежды на то, что его легко будет отстирать, чтобы остаться в одежде до конца рабочего дня.       Благо кофе здесь делали не экстра-горячим.