Метод Чацкой

      — Кóнечно, Милко должéн рéшить любые ваши прóблемы, — Варя улыбнулась этому ни с чем несравнимому акценту югославского дизайнера. Она нечасто встречала иностранцев, которые могли до такого уровня выучить русский, поэтому слушать эту весьма правильную речь с невпопад расставленными ударениями и слышимым акцентом было вдвойне занимательней. Уж она не понаслышке знала, каким тяжелым могло быть освоение иностранного языка.       Милко вместе с Ольгой Вячеславовной отправились куда-то за новыми, уже-готовыми экземплярами, а Варя тем временем осталась сидеть на диванчике в мастерской, в одном нижнем белье и легкой накидке, что ей любезно одолжила Ольга Вячеславовна.       Да, это, наверное, был один из самых странных рабочих дней в карьере Варвары Чацкой.       А бывало многое. И срочные самолеты, и утерянные флешки с важными презентациями, проблемы с сотрудниками, и даже срочный поиск переводчика с малайзийского, когда один из ассистентов перепутал мальтийский с малайзийским, и Варе пришлось самой доделывать работу, обзванивая всех своих знакомых иностранных студентов из Индонезии, Сингапура, Вьетнама и Китая, в надежде, что у них есть друзья, которые по меньшей мере знают малайзийский и английский. Еще бывали случайно раскрытые грязные корпоративные тайны, связанные как с махинациями, так и с банальными служебными романами.       Но чтобы оказаться в одном нижнем белье на работе…       Чацкая усмехнулась всей ситуации.       И не посмеяться было попросту нельзя.       Сразу после «происшествия», Пушкарева забегала вокруг, бросая непрекращающиеся «простите» и «извините», а еще время от времени спрашивая «вы н-не обожглись». Кира не выдержала суетливости секретарши, а потому настоятельно порекомендовала ей поскорее возвращаться обратно в кабинет Андрея с новой порцией кофе и воды.       — Милко обязательно что-нибудь Вам подберет, — тон Воропаевой был уверенным и мягким.       Однако, Кира Юрьевна не рассчитала, что Вуканович никогда не шил одежду для девушек роста Вари. И, откровенно говоря, не планировал.       — Ну-что я должéн делáть? — он театрально приложил ладони к груди.       — Милко, ты ведь наш гений, — Кира знала, на какие точки давить: Вуканович тут же переменился в лице. — А Варвара Владимировна трудится на благо нашей компании, поэтому кому как не ей быть лицом нашей будущей коллекции? — продолжала она.       Вуканович вздыхал, охал, злился и повторял «я не мóгу», но под мягким взглядом Уютовой сдался спустя пару минут стенаний и бесцельного хождения взад-вперед по комнате.       — Варя, Вам там не холодно? — спросила Кира, которая решила не стеснять коллегу своим присутствием и стояла теперь за тюлем, отгораживавшем вход в мастерскую.       Чацкая инстинктивно поежилась, но ответила коротким:       — Все в порядке, правда.       — Если Вам что-то будет нужно, звоните, ладно? Я отойду ненадолго, — сообщила Воропаева.       — Кира Юрьевна, не беспокойтесь, — Варя улыбнулась.       Оставшись теперь в гордом одиночестве, Варя сосредоточила взгляд на эскизах, что лежали на столике перед ней. На некоторых были видны следы от стерки, некоторые были полностью завершены, даже раскрашены, а некоторые были видимо изначально скомканы в порыве творческого негодования.       Подумать только, все начинается с простой идеи, видения даже скорее, в голове одного единственного человека. И уже потом туда добавляются прогнозы продаж, планирование, закупки тканей и непосредственное производство.       Интересно, все ли понимали, насколько ключевую роль играл на самом деле Милко?       С каждой коллекцией была вероятность не попасть в ожидания своего клиента. В деле производства одежды эта тема довольно щепетильна, хотя, признаться, всегда найдутся марки, которые будут продаваться вне зависимости от «попадания».       — Слушáй мéня, — Милко ворвался в помещение ураганом, не иначе. — Я долгó и́скал, но всьо нáшел. Здорóва нóси, — он протянул Варе юбку и кофту. — А Милко срочно нужно поку́рить.       Ольга Вячеславовна успела зайти, чтобы попрощаться, и тут же последовала обратно за своим начальником. Они чересчур походили на мать и капризного ребенка.       Рядом с Варей на диванчике теперь красовался комплект из струящейся ткани персиково-зеленого оттенка. Девушка на вытянутых руках подняла кофту перед собой. Как оказалось, и чему Варя не была чересчур уж рада, низом оказалась юбка. Нет, это не история о ненавидящей все проявления женственности девушке, но Варвара относила себя к прагматикам. Кто бы ей что ни говорил, но юбки для офиса зачастую были чересчур узкими, а слишком пышные смотрелись недостаточно профессионально. Конечно, в Зималетто можно было щеголять в новинках прямо с подиума, но Чацкая привыкла к рабочей обстановке машинных корпораций, дистрибьюторских компаний и прочих типичных представителей бизнес-мира.       Публика там была самая разная, но в основном это был строгий бизнес или чуть более расслабленный бизнес кэжуал. Все остальное считалось кричащим и непрофессиональным. На Варином веку она видела мужчин в футболке и джинсах только в отделах планирования, развития и ай-ти. Как говорится, кто хорошо учил математику, может потом и в удобстве на работу ходить.       Модные наряды были частым явлением в некоторых маркетинговых отделах, но даже там предпочтение отдавалось около-официальному стилю.       — Весна-осень 2006, — с улыбкой заключила Варя, примерив комплект на себя.       Кажется, Варя как раз видела схожую цветовую гамму в коллекции Версаче.       Подумав, что можно будет примерить вторую кофту, чтобы убедиться, какая в результате сидит лучше, Варя снова переоделась.       — Варвара Владимировна? — послышалось из-за тюля.       — Да-да? — на автомате откликнулась Чацкая, решая, что лучше будет вернуться к первому варианту, который сидел на ней почти как влитой, и снимая кофту.       — А Вы случаем..? — Воропаев зашел в мастерскую, сталкиваясь с Варварой прямо на входе, рефлекторно ладонями хватая девичьи плечи, чтобы не позволить ей упасть.       Ладони у него теплые и сухие, и касание их обжигающее наверное именно поэтому. И глаза терпкий топленый шоколад, взгляд такой же вязкий и утягивающий куда-то в самые темные глубины чужого болота.       А все непрошеные мысли… Им место где-то там, далеко, где сейчас лежала облитая кофе одежда девушки.       Вопрос Александра так и застыл где-то в горле, и он резко отшатнулся от консультанта, как от прокаженной. На языке вертелись колкости, но момент для них, казалось, был безвозвратно упущен, а потому единственной рациональной альтернативой было ретироваться с глаз вон, что Воропаев и сделал уже в следующую секунду, скрываясь за тюлем.       Варя не смогла сдержать смешка.       Сегодня не день, а прямо-таки сбор всех телесериальных штампов.       В памяти непроизвольно всплыла ситуация из школы, когда Варя обсуждала с одноклассницами, кто из мальчиков симпатичнее. Когда черед дошел до нее, она буквально призналась в симпатии к однокласснику, который по пресловутому закону Мерфи зашел тогда в класс. Чацкая, как и полагается, стояла в конце класса спиной к дверям, и далеко не сразу заметила, что предмет ее юношеских воздыханий только что услышал частичное описание всех своих самых привлекательных качеств. Сердце тогда ушло в самые пятки.       Тут же, ситуация пусть и несколько другая, благо ни о какой влюбленности речи не идет, но между тем совпадения просто интереснейшие, ничего не скажешь.       Чацкая переоделась, чувствуя как сердце в груди забилось чуть быстрее, и температура в комнате таки повысилась на пару градусов. Видно, в памяти все еще были живы школьные воспоминания.       — Вы что-то хотели? — Варвара вышла в коридор, представая перед Воропаевым в новом образе. Он стоял в привычной расслабленной позе, руки в карманах и совершенно невозмутимый вид.       — Так это правда? — Воропаев явно больше не выглядел растерянным, напротив, в глазах танцевали знакомые Варе хитрые бесенята.       — Что именно? — Чацкая с непривычки поправила кофту, чувствуя, как та начинает задираться. А может ей это казалось с непривычки? Надо будет поинтересоваться у Милко, что это за ткань. Когда будет возвращать этот наряд, как раз и спросит.       — Вас-таки настигла карма? — Воропаев показательно взглянул на новый наряд девушки, усмехаясь.       — Меня настигла Екатерина Пушкарева, — за сказанным последовала горькая усмешка.       — Чем не воплощение кармы на Земле? — философствовал Воропаев.       — Говорите так, будто Вас она уже настигала?       — И не раз, — мужчина вытянул руку вперед, показывая Варе свою ладонь, на которой красовались заживающие царапины. То был один из первых дней после возвращения Александра в Зималетто после долгого отсутствия в Москве. Пушкарева пусть и выглядела хрупкой девицей-заучкой с первой парты выпускного класса, на деле со всей дури, и казалось даже с легкостью, снесла в меру крепкого Воропаева с ног. Кира по привычке отпустила в сторону секретарши Жданова колкость. Жданов… О нем сейчас хотелось думать в последнюю очередь.       — Так у Вас тут целое боевое ранение, — Варя осторожно коснулась пораженного участка кожи пальцем. — Больно было? — она вскинула требовательный взгляд на собеседника.       — Производственная травма, скорее, — усмехнулся Александр, опуская руку и тем самым разрывая контакт.       Повисла секундная пауза, но какая-то чересчур для Вари дискомфортная, и потому девушка поспешила нарушить тишину:       — Так Вы… пришли надо мной посмеяться или по делу? — Чацкая усмехнулась прежде чем продолжить: — Или меня увидеть?       — Вуайеризмом не увлекаюсь, если Вы вдруг об этом, — заверил ее Александр. — Но вынужден признать гений Милко. Он даже из консультанта способен сделать девушку.       — Мне расценивать это как комплимент? — с вызовом спросила Варвара.       — А Вы стало быть ждете от меня комплиментов? — в тон ей поинтересовался Воропаев, не скрывая полуулыбки.       В игре в гляделки Александру Юрьевичу явно не было равных, и Варя готова уже была признать собственное поражение. Однако, в Зималетто сложно остаться совсем наедине. И ее спасение уже спешило к ним.       — Варя, — Кира шла к ним легкой походкой: какой бы звонок она не проводила, можно было с уверенностью сказать, что прошел он весьма и весьма успешно. — Вам очень идет этот образ. Не знала, что у Милко еще что-то осталось с осенней коллекции… Саш, скажи же, Вар-…       — Вынужден вас покинуть, дела не ждут, — Воропаев несколько театрально кивнул, как откланивались офицеры времен поручика Ржевского и скорым шагом отправился прочь.

***

      — Может Вас подвезти? — поинтересовалась Кира, кутаясь в пиджак Жданова. Под вечер набежали тучи и поднялся сильный ветер. Осень больше не грела сентябрьскими, пропитанными солнцем вечерами, близился долгий московский период дождей-слякоти-снега. Насладиться солнцем можно будет снова где-то в апреле–мае.       — Не думаю, что Вам будет со мной по пути. Я вызову такси, — как бы в доказательство Варя подняла телефон.       Ей не хотелось стеснять своих коллег.       А еще ей очень не хотелось проводить вместе с парочкой больше времени, чем того требовала непосредственная работа.       По отдельности переносить их можно с легкостью. Но когда Кира и Андрей оказывались рядом… Было тяжело подобрать точное описание этому феномену. И Варя не нашла ничего лучше, как мысленно сравнить их с Софьей и Жорой, когда те еще были вместе. Возможно, Варя просто отказывалась замечать такую же невидимую тяжесть в отношениях лучшей подруги.       — А как же бережливое использование ценных природных ресурсов? — раздалось из-за спины.       Воропаев как всегда появлялся вовремя.       — Вы где живете? — он бросил это достаточно безразлично для того, чтобы Чацкая тут же захотела нажать кнопку вызова рядом с контактом «Такси».       — Я же говорю, в этом нет никакой нужды.       — Так, давайте без увиливаний. Вы же сами нам сегодня рассказывали о важности командной работы, — Воропаев усмехнулся вполне ожидаемой реакции девушки. — Мы с Андреем Павловичем очень прониклись Вашим эпосом о помощи и любви к друг другу. Да, Андрюшенька? — Воропаев подмигнул Жданову, а тот показательно закатил глаза, все же давая волю улыбке.       «Перемирие? Это что-то новенькое.»       Видимо, с наступлением темноты Жданов и Воропаев теряли из вида причины для вражды.       — Саша очень хороший водитель, — будто подтвердила слова брата Кира.       — А я стало быть плохой? — игриво поинтересовался Жданов, крепче приобнимая возлюбленную.       — А ты у меня самый лучший, — нежно ответила ему Кира, поправляя и без того хорошо-лежащие волосы Жданова.       — Ладно, — не выдержав этой мыльной драмы, Варя сдалась, поворачиваясь к Александру. Они поняли друг друга без слов: Воропаев тоже воспринимал Киру с Андреем исключительно в ограниченных дозах, желательно с перерывом в день-два. Их слащавые ласки зачастую перетекали в не менее громкие скандалы, что Воропаеву по понятным причинам совсем не нравилось. Но если Кира с уверенностью перечила ему, заявляя о своем счастье, то старший брат был абсолютно бессилен. От слова совсем и полностью.       Как оказалось, поездка по вечерней Москве в компании Александра Воропаева не была самым ужасным времяпрепровождением из возможных. Она была спокойной и тихой, но ужасной..? Точно нет.       А может все дело в том, как падали огни проскальзывающих мимо фонарей на задумчивый профиль мужчины. Кто знает, кто знает…