Метод Чацкой

      В кабинете Киры Воропаевой стояла гнетущая тишина.       И дело было не только в очередном скандале с Андреем, после которого она почти что расторгла помолвку.       На сей раз Клочкова доложила ей услышанное от Малиновского негодование по поводу вовлеченности Воропаева в проект телевизионного шоу, которым теперь официально руководит Андрей. И, зная, что брат редко что-либо делает просто так, Кира не могла не прийти к наиболее из очевидному выводов:       — Саш, тебе ведь тысячу лет не сдалось президентское кресло, к чему это все? — она сидела, опустив плечи и вздыхая, как будто на нее в момент свалилась вся тяжесть мира. Воропаеву это зрелище кололо в самое сердце.       Андрей — ублюдок, но только что это меняет, если Кира по-прежнему слепо в него влюблена? И влюбленность эта ничуть не лучше мракобесия прямиком из средневековья.       — Мне интересен исключительно этот проект, Кира.       — А кресло генерального директора Зималетто это для тебя приятный бонус? — фыркнула Воропаева. Нет, она натурально не понимала, к чему эти корпоративные игры и сплетни, тем более когда: — Ты ведь самолично отказался от места здесь. Павел давно еще тебе предлагал заняться компанией. Что ты тогда сказал? Тряпки и девки это по части Андрея. Так что поменялось?       Кира смотрела на Александра с вызовом. Ее светлые голубые глаза буравили его, и Воропаев будто бы опять оказался в кабинете отца, где тот отчитывал его за школьную драку, смотря на него также: с осуждением и разочарованием.       Воропаев ненавидел этот взгляд.       Тем более, когда на него так смотрела Кира.       Кристина любила его просто и безусловно, но Кира была слишком эмоциональной, попадала под влияние своих ухажеров, всегда, еще с раннего детства, лет с четырнадцати точно. «Куда он, туда и я, » — заявление куда более подходящее монашкам на причастии, но никак не такой умной и красивой девушке с безупречным будущим и самыми удачными перспективами.       Кира буквально проживала чужую жизнь, когда начинала с кем-то встречаться. И все бы ничего, окажись ее избранник милым и хорошим человеком, каким его бы хотели видеть их родители. Но Кирино сердце выбрало Андрея Жданова.       Хуже выбором мог оказаться, наверное, только Малиновский, и хоть за этот «подарок» судьбы Александр благодарил Вселенную.       — Или тебя вдруг заинтересовал наш новый кризисный менеджер? — улыбка озарила девичье лицо, и Кира опять на пару секунд стала походить на обычную себя: солнечную, теплую и веселую девушку с экономического факультета, которая прогуливала пары по финансам и обожала воскресные поездки с родителями по Европе.       Александра передернуло от услышанного.       — Кира, наклонности Жданова пока что, слава Богу, не передаются воздушно-капельным, а стало быть и вопрос твой совершенно не к месту, — Воропаев сложил руки на груди и откинулся чуть назад в кресле. Фантазиям Киры позавидовала бы даже сама Кристина. Или женщинам его семьи в целом свойственна такая воображающая натура?       — Тогда у меня просто не остается догадок. Я очень надеюсь, что тобой движет не одна лишь ненависть к Андрею. Но если так, — Кира опять внимательно взглянула на брата. — Саша, оно того попросту не стоит.       — Да, да, я это все уже не раз слышал. «У Андрея все итак хорошо получается». «Андрей знает, что делает». «Андрей хороший бизнесмен». Кир, но тогда какого… лешего, — быстро исправился Воропаев, — твой дорогой Андрюшенька загнал предприятие в кризис? Мы теряем деньги уже не первый месяц, а он лишь продолжает кормить меня и всех других акционеров завтраками.       — Ты ведь знаешь, у многих компаний дела сейчас идут не совсем гладко, — запротестовала Кира.       — Мне совершенно плевать на другие компании. Даже во время кризиса 98-го у нас этих проблем на предприятии не было. Потому что Юрий Воропаев и Павел Жданов знали, что делают. А вот об Андрее я такого сказать не могу.       — Конечно, он еще учится…       — Если ему так хочется учиться, он всегда может отправиться прямиком в Лондонскую школу экономики, обучение в которой я оплачу ему самолично.       Повисла пауза.       Кира все еще не хотела соглашаться с братом, и он видел это ее поджатым губам и сведенным на переносице бровям.       — Хорошо, — Александр по привычке первый шел на примирительную, — Просто назови мне хотя бы один успешный проект, даже успешную идею, которую ввел Андрей с момента избрания президентом компании. Одну, я не прошу целый план Маршалла. Одну идею.       Кира не спешила с ответом.       А что ей было сказать? Признать, что Андрей очень часто инвестировал деньги в проекты, которые кроме убытков ничего не приносили? Что Андрей с барского плеча отдавал часть заработанного на благотворительных вечерах, лишь бы удивить женскую публику и заработать себе тем самым пару очков?       Или признать, что, просматривая финансовые отчеты за последний квартал, Кира и сама задалась вопросом, как они тут еще не обанкротились?       И могла ли она признаться брату в том, что именно она попросила Павла Олеговича найти им консультанта в ближайшие сроки, чтобы хоть так вытянуть компанию из полнейшей задницы, в которую она так стремительно летела, пока за штурвалом находились Жданов и Малиновский?       Приняв молчание сестры за самый искренний ответ, Александр продолжил:       — Ты помнишь, что нам отец говорил? Хочешь сделать хорошо…       — Сделай сам, — закончила фразу Кира. — Понимаю, но… Андрей старается. Надеюсь, хотя бы в этом ты со мной согласен?       — Ты знаешь, я всегда с тобой согласен… — как-то устало проговорил Александр. Спорить с сестрой у него попросту не осталось никаких сил.       — Но не когда дело касается Андрея? — Кира фыркнула. Почему он просто не мог принять ее выбор? Почему ей всегда приходится защищать эти отношения? Неужели Саша совсем ничего не понимает?       — Я все еще не берусь понимать, что тебе в нем так нравится… Но… Дело хозяйское, — Александр был согласен не соглашаться. Ему не хотелось кардинально поменять взгляды младшей сестры. Но он бы соврал, если бы сказал, что не хочет, чтобы Кира и Андрей расстались. Эти отношения обречены. Вот только почему ни Андрей, ни Кира этого не понимали?       Хотя, учитывая положение Андрея в компании, Воропаев догадывался, зачем тот так держится за Киру. И от этого кровь буквально бурлила внутри от злости.       — Просто прими все, как есть. Я люблю Андрея. И этого ты не изменишь.       — Любовь, однако, зла, — Саша улыбнулся, чем заставил Киру очень нехотя рассмеяться. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.       — Но я ведь счастлива, — она развела руками. Как еще можно было ему доказать, что все в порядке?       — Тогда у нас разные понятия о счастье, но пусть так, — Александр вздохнул, снова фокусируя внимания на бумагах, что лежали у него под носом.       Кира еще с пару секунд смотрела на него в ожидании, что он скажет что-то еще, но тема, казалось, действительно была окончательно исчерпана.       По крайней мере ей очень хотелось на это надеяться.       Александр пришел к ней сегодня, чтобы обсудить эскизы одного из очередных юных дарований, которые подавали заявки на сотрудничество с Зималетто, и просматривая портфолио которых Милко по обычаю тут же ставил жирный крест на любом потенциальном ассистенте. Вуканович стеной стоял за Ольгу Вячеславовну и ее неописуемые таланты, но Воропаеву всегда казалось, что иметь одного модельера, которому никто и слова поперек не скажет, боясь обидеть, стратегия не из лучших. И если уж и проводить в Зималетто кардинальные изменения, то почему бы заодно и не поменять устоявшиеся иерархии?       Ведь даже того же Жданова сейчас подстегивает исключительно здоровая конкуренция.       Так чем же Вуканович хуже?       — Милко примет это на свой личный счет, Саш, даже не знаю, — Кира пролистывала эскизы один за одним. Работы художника из Петропавловска ей очень даже нравились. Да и для компании привлечение на ключевые позиции работников из Казахстана вполне может открыть новые горизонты. Но на языке между тем так и вертелись многочисленные «но» и «если».       — Вы носитесь с ним, как с маленьким ребенком.       — Вы..?       — Ты и Андрей, — в тоне «а кто же еще» пояснил Воропаев. — У Зарины прекрасное портфолио. И очень неплохое мотивационное письмо, — передавая папку с дополнительными эскизами и непосредственно самим письмом, пояснил Александр. — Так что, если уж мы решаем двигаться в правильном направлении, очень советую тебе поговорить об этом с Андреем.       — Ты, я так полагаю, уже об этом с ним поговорил?       — Упаси Боже, Кира, за кого ты меня принимаешь?       — За человека, который привык добиваться своего? — предположила Кира.       — И именно поэтому я пришел с эскизами к тебе, — с улыбкой подтвердил Воропаев.       — Ладно, — Кира смягчилась.       Возможно, в Кире играла сестринская гордость, но признавать правоту брата не хотелось. Ведь если он всегда оказывался прав, мог ли он ошибаться только на счет Андрея? Если все его советы срабатывали, то тогда Кире стоило бы давно расстаться с Андреем, и заняться наконец-таки уже собой, ставить себя на первое места, а не смотреть на какого-то мужчину на пьедестале.       Но она не готова была столкнуться с этой правдой. Только не сейчас, не в такой сложный период. Не тогда, когда рана от смерти родителей у Киры так и не успела зажить.       — Коллеги, доброе утро, — в кабинет после короткого стука влетела Варвара. Она опаздывала на минут двадцать минимум, если не на добрый час: к тому моменту Воропаевы уже потеряли счет времени. — Ужаснейшая пробка на кольце, последний километр пришлось вообще пройти пешком.       — А метро? — Кире хватило одного взгляда на белоснежное пальто девушки, чтобы понять, что вариант с подземкой сегодня точно той не подходил. — Но, Варя, не переживай, ты не особо много пропустила. Саша показывал мне эскизы одной талантливой девушки-дизайнера из Казахстана.       Александр внимательно перевел взгляд с сестры на коллегу. И когда это эти двое перешли на «ты»? Когда вообще успели подружиться? Вроде еще недавно Кира жаловалась ему и говорила, что ревнует Андрея к этой девушке. Воропаев вечно узнавал все в самый последний момент…       Встретившись взглядом с кризисным менеджером Зималетто, Александр тут же деланно уставился на эскизы перед собой, делая вид, что какая-то деталь в них его чрезвычайно заинтересовала.       Варвара повесила пальто на крючок у дверей и пригладила пряди, что выбились из тугого хвоста на ветру. Она уселась на кресло рядом с Воропаевым, доставая из рюкзака ноутбук и ставя его перед собой.       — Что-то стоящее? - она перевела взгляд с Киры на Александра и обратно.       — Зарина Алиева, — Кира передала свою копию папки Варваре. — Она лично обратилась к Саше, и даже написала мотивационное письмо после того, как получила отказ от Зималетто.       Чацкая хмыкнула.       Умение бороться с возражениями само по себе уже похвально, а если учесть, что дизайны, представленные на эскизах, выглядели ново и свежо… Варе только и оставалось, что гадать, почему девушка вообще получила в компании отказ. Хотя, скорее всего Милко, увидев перед собой чистый неограненный талант, испугался. Его место такими темпами могла занять молодая девчонка из маленького городка на севере Казахстана. Любой дизайнер на его месте испугался бы.       Так что Чацкую очень порадовало, что этой девушки хватило наглости напрямую обратиться к Ворпоаеву. В этой шахматной партии она сделала лучший ход из возможных.       — Если подумать, для работы над телепроектом нам точно понадобится свой дизайнер. А пока Милко будет занят новой коллекцией… — Варя задумчиво пролистывала портфолио юного дарования. Яркие и смелые наброски. То, чего так сильно не хватало сейчас Зималетто.       Кира с улыбкой взглянула на Воропаева, который смотрел на сестру исподлобья. Воропаева-младшая нечасто встречала девушек, которые бы мыслили исключительно в том же ключе, что и ее брат.       С ним вообще было сложно. Александр — тип мужчин, страдающий хроническим одиночеством. Такие привыкли быть наедине с собой, такие не ищут в толпе ту самую, единственную и незаменимую. Потому что знают, единственных нет, а незаменимых не существует. Надеятся на то, что кто-то сможет заполнить душевную пустоту, только наивные дураки, к коим Воропаев себя уже давно не относил. Слишком часто люди показывали ему все недостатки доверия. И мужчина привык не доверять.       Клочкова списывала это все на его Венеру в близнецах, а Кире просто казалось, что брату не мешало бы пройти курс психотерапии. А по вечным разговорам Клочковой о мужчинах, психотерапевт не помешал бы и самой Виктории.       Кире было жаль брата. Извечный вопрос: «Лучше любить и страдать, или не любить вообще?»       Кира сделала для себя самый очевидный выбор.       А Саша… видимо, слишком часто выбирал первое, чтобы продолжать верить в любовь.       — Саша тоже об этом сказал, — закивала Кира. — У нас тут прямо настоящий женский коллектив. Вы, я, Катерина, Юлианна и вот теперь Зарина.       — Не хочу нарушать вашу женскую идиллию, но я пока из проекта не уходил, — заметил Александр, приподнимая руку, подобно ученику, который спрашивал у учителя разрешения, чтобы ответить на вопрос.       — Тебя, Саша, никто и не выгоняет. Но больше талантливых девушек на ключевых позициях нам не помешает. У вас у мужчин иногда очень узкое мышление.       Воропаев усмехнулся.       — Кроме Вас, конечно, Александр Юрьевич, — защитила коллегу Варвара. — Вы проект сразу поддержали, в отличие от некоторых.       Александр напрягся. Неужели не шутка? По сосредоточенному выражению лица консультанта, она будто бы признала это без задней мысли, без скрытого умысла. Значит, Чацкая согласна с тем, что Андрей украл эту идею, исключительно потому, что понимал, что Воропаев вряд ли бы начал работу над заведомо-провальной идеей.       А Варвара была не глупа. Не то, чтобы Воропаев раньше думал иначе. Скорее, он старался найти к ней правильный подход. Пробовал флиртовать, как бы умело или неумело у него это не получилась. Женщины ведь обычно падки на сладкие речи?       А иначе как еще объяснить популярность Малиновского и его негласное звание местного Казановы? Только глухой мог доверять кому-то вроде верного друга Жданова. И только слепой бы верил самому Жданову.       Взять даже Киру например. Та во что бы то ни стало защищала Жданова и доверяла всем его обещаниям, в каких бы количествах он их не производил. От сестрицы Александр то и дело слышал «Андрюша то, Андрюша это». Их ссоры сменялись его изменами, ее прощением и повторением этого восьмого бесконечного круга ада, в котором Александру по воле родства приходилось плыть вместе с влюбленными.       Но с Чацкой номер с флиртом не прокатил.       А вот умение поддержать разговор и выдвинуть предложение, поставить под сомнение ее идеи — срабатывало безотказно. Ей нравилось спорить и доказывать свою позицию. Как и самому Воропаеву, чего уж скрывать.       — Кира, кстати о Пушкаревой и Виноградовой, Юлианна предлагала сходить на пробный шоппинг, чтобы нам всем немного поближе познакомиться с нашей героиней. Ты как? — откладывая папку обратно на стол, спросила Варвара.       — На этой неделе? — Кира пролистала календарь на столе, прикусывая щеку. — Я вообще никак… — Прежде чем кто-либо мог что-то сказать, Воропаева предложила альтернативу: — Так вы Сашу можете с собой взять.       Воропаев поперхнулся кофе, который пил.       — Да-да, он хоть и не особо вписывается в наши представления о тонких знатоках моды, вряд ли есть в Зималетто кто-то помимо Милко, кто бы так чутко ощущал стиль, — нахваливала брата Кира.       Воропаев закатил глаза и с выдохом запрокинул голову назад, моля какие-то высшие силы о том, чтобы пережить очередные своднические попытки его сестры. Наверное, только в такие моменты Александр жалел, что вселенная подарила ему двух замечательных сестер.       — Вам, Александр Юрьевич, необязательно приходить, — примирительно засмеялась Варвара. — Да и тем более, думаю, Катя только сильнее закроется в присутствии мужчины.       Александр благодарно улыбнулся.       Кира внимательно следила за взаимодействием между обоими. И Сашу уже одно это пугало. В глазах блондинки читалось «женить брата любой ценой».       И Воропаев был уверен, что в подобных делах Кира поступится даже его собственным здоровьем. А значит, пока в ее белокурую голову не успело залететь еще каких сумасшедших идей, самое время ретироваться, что он успешно и сделал, сославшись на занятость.