Вварденфелльские каникулы

...Они возвращаются в Тель Ханнак на следующий день — собрать вещи, уладить дела, — но задерживаются дольше, чем планировали. Нужно решить, например, что делать со зверинцем: кого можно выпустить, кого — попытаться пристроить в Вивеке, а кого — оставить с Риланом (этой чести удостаивается одна Жадина). Дремора Занцария если и рад, что ему теперь не придётся вычищать клетки, то виду не подаёт — по-прежнему бурчит под нос оскорбления и смотрит волком… Если так посудить, то ему, наверное, что за людьми убирать, что за мерами, что за гуарами — одинаково брезгливо. Ну и работка! Хейдар немного жалеет Занцарию — особенно когда вспоминает, что тот пострадал, защищая смертных, — но не может не задаваться вопросом: а кто будет стирать в Тель Ханнаке простыни, когда покаяние этого горемыки таки завершится? Следующий неудачник, прогневавший своего Принца? Как бы то ни было, Хейдар рассчитывает подкинуть Рилановым даэдрам ещё трудов праведных: на оставшуюся от сборов часть дня у него тоже… планы. Верам думает о том же — но крутит хвостом, упоённый близостью и физической доступностью любовника, позволяет себе играть в “горячо-холодно” и навёрстывает что-то, очень ему нужное, что другими уже обычно получено к его годам хоть как-то. Например, не только дарить касания и улыбки, но и получать в ответ не менее яркие. Дышит Хейдаром, словно воздухом — и даже начинает на секунду-другую забывать иногда про своё лицо… Он умеет меняться за секунды. Дразнит, а может, мысли у него в таком же кавардаке: то, при разборе лаборатории, садится Хейдару на колени и ластится, полуодетый… то, наигравшись, отвлекает внимание, отдаёт очередную колбу, которую обязательно нужно взять — вкладывает в руку и слезает, так сверкнув глазами, что его хочется тут же поймать — и впервые — наверняка намеренно — при повороте оборачивается к Хейдару левым боком. — Ну ты и лисица! — качает Хейдар головой, усмехаясь. — Если я лис, то поймал тебя. Или ты — охотник? Что ты будешь со мной делать? На шкурку уже не пустишь… — У меня есть кое-какие идеи, — смеётся Хейдар — а потом убирает колбу, догоняет Верама, встаёт с ним лицом к лицу и собственнически кладёт ему руки на задницу. Эти поджарые, крепкие ягодицы отлично ложатся в ладони: Хейдар несильно их стискивает и тянет Верама к себе. Он всё же очень худой — но не кажется хрупким… Чувствовать жар его тела, запах волос — что-то свежее и травяное, бальзам… — и его собственный, чуть терпковатый данмерский запах… Хейдар прижимает его ещё крепче, запускает в волосы пальцы, тянет, чтобы Верам положил голову ему на плечо — и, куснув кончик уха, шепчет: — Твоя шкура мне нравится там, где она сейчас — на тебе. Мы куда ближе, чем тебе кажется. Если ты лис, то и я… ну, может быть, и не «лис», но точно недалеко ушёл. А на какое животное я похож? — спрашивает Хейдар в порыве какого-то полудетского любопытства. — Точно не на тех тварей, что водятся на Вварденфелле!.. Ты… не такой хитиновый и ядовитый. — Верам улыбается. — Но и не типичный нордский медведь. Не так-то я хорошо знаю северную природу… Ха! Ну-ка, выпусти. Верам выворачивается и упархивает к книжной полке. Копается с минуту, потом достаёт том, который кажется очень, очень тяжёлым, и открывает на нужной букве, грохнув на стол. Листает несколько страниц… — Вот! Посмотри на его мордочку. Вылитый ты, когда чем-то доволен. Я не был уверен в названии… На мастерски выполненной иллюстрации соболь — самец, североскайримский тип — забрался на какой-то корень, придавив добычу лапой, и действительно с очень удовлетворённой физиономией смотрит на зрителя. Сейчас у Хейдара тоже, наверно, такая же по-собольи довольная рожица: Верам, уткнувшийся — якобы — в книгу, очень уж зазывно прогнулся — вряд ли случайно. Его туника задралась, открывая всё больше интересно текстурированной кожи, и Хейдар усугубляет дело — пристраивается сзади и не стесняясь трётся Вераму о бедро; а потом обхватывает его за талию и, побуждая выпрямиться, небольно, но ощутимо кусает ему плечо. — Соболь — опасный хищник, господин Дэват. А ты перед ним так дерзко крутишь хвостом! Боюсь, тебе придётся столкнуться с последствиями. Вспоминается, что его лис так и не пообедал — слишком уж они увлеклись, кхм, сборами. Надо бы всё-таки приучить его бережнее к себе относиться — это не дело… Но здесь и сейчас в голове у Хейдара помещаются лишь игривый, кокетливо-лисьеглазый Верам и полторы до боли простые мысли, им растревоженные и всё никак не наскучивающие; так что этой — придётся ждать. Зверинец готовится к переезду в Вивек — но перед этим задаст Занцарии работы.