Божественный

      Галлюцинации — странная штука. Сложно представить, как можно видеть то, чего не видят другие или как другие могут видеть то, что не видите вы. И до последнего момента вы считаете, что это другие сошли с ума, а не вы. Что это они даже не могут удосужиться заметить эти странные звуки, которые, казалось, только глухой бы не услышал, но в конечном итоге в кресло психиатра попадаете именно вы. Вы пытаетесь убедить и доктора, и самого себя, что в этом нет ничего страшного, что вы вполне сможете ужиться с навязчивой мелодией или этой леди, которая никак не собирается покинуть ваш дом, лишь бы вам не прописали злосчастный галоперидол, который мигом превратит вас из бодрой кобылки в отстраненного овоща.       Другое дело, когда галлюцинации не так уж и просты. Они вмешиваются в вашу жизнь как вполне реальные люди, ставят вам подножки и наблюдают за тем, как вы становитесь все более обезумевшим в чужих глазах. Порой в их силах даже убедить вас, что все желают вам зла и только вы можете это прекратить. Но все становится куда хуже, когда проблема для вас ясна, когда вы вдруг поняли, что с вашей головой что-то не то и это вечное нашептывание в ухо только внутри вашей блестящей черепушки. Теперь они вам больше не друзья и иметь с ними дело до ужаса страшно, и все усугубляется сильней, когда вы замечаете, что они могут напрямую влиять на вас. Тогда вы согласитесь на все, будь то таблетки, электрошок или даже лоботомия, лишь бы навязчивые картинки и звуки навсегда покинули вас.       Найти со своими видениями общий язык Том даже не думал. О чем может идти речь, когда собственная кровать пыталась его поглотить? По крайней мере, так ему казалось, пока разыгравшееся воображение не поутихло. С той ночи пол для него был как никогда крепок и руки больше не проваливались в него как в зыбучий песок, но этого все еще было недостаточно, чтобы выбраться из безопасного угла, а уж тем более вернуться в кровать.       Даже с настырными соседями парень разбирался из импровизированного укрытия. Ему хватило пару раз гаркнуть, чтобы девушка из квартиры справа и старичок из квартиры слева вернулись в свои дома. На счастье Тома, они даже не удосужились позвонить в полицию, посчитав, что их нерадивый сосед опять валяется в пьяном бреду, как это бывало иногда. Однако маленькой частью себя, где все еще сохранялся здравый смысл, парень все же надеялся на приезд органов порядка. Может быть, хотя бы так он мог снова стать нормальным и больше не бояться оставаться наедине с бездушной мебелью.       В углу Том провел довольно много времени. Частенько смотря на окно, он замечал, как за шторами виднеется солнце, а затем возвращается тьма. Конечно, лежать на голом полу у стены было немыслимо, потому в первый же день парень подтащил к себе ногой одеяло, на котором очень удачно оказалась сброшенная с кровати подушка. Он не мог дать себе ответ, на что рассчитывал, продолжая бездействовать, но периодически дающий знать о себе панический страх не давал ему прийти хоть к какому-то решению, и Том продолжал день за днем лежать на холодном полу, пялясь то на неподвижную кровать, то на зашторенное окно.       Однажды днем, когда Том снова смотрел свое любимое телешоу «Пробивающиеся лучи», в дверь постучали. - Том, ты дома? - раздался приглушенный девичий голос, и только сейчас парень вспомнил об обещании, данном Синди. Как же он был теперь рад, что позаботился о ключах для нее заранее. - Я здесь, Синди, - проскрипел Том из угла, поражаясь тому, насколько жалобно прозвучал его голос. - Ты почему не отвечаешь на звонки?! - укоризненным тоном спросила девушка. - Твоя мама вся на нервах! - подхватил ее знакомый мужской голос, очевидно принадлежащий Робу. - И какого черта ты говоришь с нами через дверь?! Открывай! - вскрикнула Синди, напоследок ударив по двери. - Я.. не могу, - еле выдавил из себя Том.       Признание далось ему нелегко. И неудивительно, ведь даже самому себе он до сих пор не мог объяснить, почему сделать такое простое действие, как подняться с пола, для него было сравнимо с пыткой. Да, страх все еще трепыхался где-то у парня в желудке, а может то был просто голод, но факт оставался фактом — с той бедолажной ночи в жизни Тома не произошло больше ни одной странности. - Что значит ты не можешь?! - в гневе продолжала свой допрос Синди. Если бы не дверь, от квартиры уже давно осталось бы одно лишь пепелище. - Тебе до сих пор плохо? - к допросу присоединился Роб, но звучал он совершенно иначе, мягко и даже в какой-то степени виновато. - Ты о чем это? - Синди обратилась к Робу, это можно было понять по тому, как непривычно тих теперь был ее голос, и на какое-то время их обоих стало не слышно.       Изо всех сил Том напряг свой слух, пытаясь уловить хотя бы обрывки того, что происходило в подъезде, однако ведущего телевикторины для тех, кому за шестьдесят, вещающего из соседней квартиры, было слышно намного лучше. Но диалог, в котором Том вроде как все еще участвовал, не заставил долго себя ждать: - Ты невозможный идиот! - эхом загудел по всему подъезду надрывный крик девушки в сопровождении глухих, но хорошо различимых хлопков. - Как можно быть таким дебилом! Знал и даже не сделал ничего! Что ты за друг такой!       Она колотила парня с минуту, пока он всячески пытался вставить хоть слово в ее непрекращающийся поток ругательств. И хотя это было довольно ужасно, Робу наверняка пару раз досталось наманикюренными ногтями, которые были похлеще любой бритвы, но все же у Тома сложившаяся ситуация вызывала улыбку. Эти дни, проведенные в одиночестве, казались парню вечностью, по любимым друзьям он очень скучал и был несказанно рад их появлению, пусть они и мутузили друг друга, стоя перед закрытой дверью его квартиры. - Том, не бойся, мы уже идем! - прокричала ему Синди. - Роб мне все рассказал. - Да! Посторонись, я выбью дверь! - бодро отозвался Роб, и Том снова услышал хлопок. - Да ты что совсем дурак?! - зашипела девушка. - У меня есть ключи. - А чего ты сразу дверь не открыла? - Потому что это невежливо, - за ее словами последовал скрежет, будто кто-то пытался вставить ключ в замок. - Вдруг он там голый. - Тебе бы это понравилось, - ехидно подметил Роб, после чего опять раздался хлопок, и парень слезливо просипел. - Ай, да хватит..       Когда они оказались в квартире, то сразу же бросились к Тому. Синди встала возле него на колени, а Роб отправился расшторивать окно. Синди как заправский врач потрогала ладонью лоб виновника торжества, затем шею, осмотрела руки, глаза. Ее одежда не совсем подходила для этого: изумрудная рубашка постоянно норовила пройтись рукавом по лицу Тома, а вельветовая юбка цвета хвои была слишком узкой для сидения на коленях, и потому девушке приходилось как утке переминаться, пока она не смогла, наконец, занять удобное положение. Все оказалось в пределах нормы, за исключением красноватых склер, но тому была своя причина — на иной результат не стоит рассчитывать, когда часами лежишь и боишься моргнуть в ожидании того, что кровать сама по себе начнет двигаться. - Ты как? - Синди спросила Тома, как мама ласково поглаживая по голове. - И почему ты на полу? - Что-то ужасное происходит со мной, - прохрипел парень, мрачно глядя на подругу. - Я схожу с ума. - Ты говорил, что галлюцинируешь? - напомнил Роб, садясь на пол с другой стороны от Тома. - Сейчас все стало намного хуже. Мне кажется, будто я падаю, но я стою на месте. Звуки эти ненастоящие.. - воспоминания давались Тому тяжело, он снова начал задыхаться.       В горле задребезжало сердце, уши от страха заложило. В панике Том забегал взглядом по кровати, ожидая, что именно сейчас она выдаст себя и снова попытается наброситься на него. Смотреть на парня было страшно, он походил на больного, в бреду и агонии доживающего последние дни. От ужаса Роб окаменел, рукой закрывая открывшийся в удивлении рот, но Синди стихийному помешательству не поддалась. Она крепко взяла Тома за руку, сверху накрыв ее теплой ладонью. - Дыши глубоко. Вдох, - девушка сделала паузу, показывая Тому, как долго нужно вдыхать. - Выдох, - она снова замолчала, в уме подсчитывая секунды. - Вдох, выдох.       Том повторял за ней, успокаивая свое сердце, а с ним и самого себя. Он доверял Синди во многом, а уж в отношении психического здоровья — так точно. И дело было даже не в том, что психология была ее профилем, хотя о чем тут можно было говорить, когда на лекциях девушка появлялась в лучшем случае пару раз в неделю. Том доверял ей, потому что Синди напоминала ему сестру.       Конечно, Синди была не такая заносчивая, как Каро, а ее речь не всегда состояла из сплошного сарказма. Но, как и сестра, она была отзывчивой. Парень мог на нее положиться, не боясь порицаний, смешков или отказа. Когда Том умудрился подхватить ангину, Синди часами сидела у его постели, измеряя температуру и подкладывая все новые таблетки. Она даже готовила для парня и бегала в магазин, хоть он ее и не просил. И это все только лишь от одного-единственного сообщения в их конференции, в котором Том упомянул, как ему паршиво. - Лучше? - поинтересовалась девушка, чувствуя, как в запястье Тома нормализуется пульс. - Да.. - выдохнул парень, окончательно приходя в себя. Теперь, когда у него появились силы, он мог продолжить делиться с друзьями своими безумными приключениями в четырех стенах квартиры. - Пару дней назад или больше, когда мы с тобой виделись, помнишь? - Синди кивнула. - Я проснулся после снотворного внутри кровати. Буквально внутри нее. Будто провалился, как в снег. Я перепугался, поднялся на ноги и то же и самое произошло с полом.       Том поочередно посмотрел на друзей. На их лицах не было того выражения, которое появляется на лице у мамы, когда рассказываешь ей, что под твоей кроватью кто-то живет. Не было и недоверчивого взгляда, который чаще всего приходится видеть на лицах близких, когда они считают, что все твои немыслимые рассказы о навязчивых идеях в голове лишь повод привлечь к себе внимание. Они смотрели на него скорее с беспокойством, задавленным недюжинным желанием не испугать своей реакцией и без того перепуганного больного друга. - Думаете, я совсем сошел с ума? - спросил Том, скорее чтобы подтвердить вслух свои собственные опасения, чем узнать, что на самом деле думают его друзья. - На отходняк от экстази это точно не похоже, - подал голос Роб, все еще в ступоре подпирая рукой голову. - Я с ним согласна, - кивнула Синди с не менее озадаченным выражением лица. - Значит, это клиника. Я теперь псих, - подвел итоги Том, забирая у девушки свою руку. Он закрыл ладонями лицо и тяжело вздохнул в попытке принять новую для себя действительность. - Нет, - сказала девушка. - Но твой рассказ про кровать напомнил мне кое-что.. - Что? - Роб вдруг оживился, и Том подхватил его настроение внимательным взглядом, устремленным к Синди. - Нам рассказывали про это на лекции по тяжелым случаям, когда пациента нужно переводить к серьезному специалисту, - начала она. - Был такой мужчина, Анри. Во второй половине девяностых он стал одним из многих свидетелей полета кометы Хейла-Боппа. Вот только он был уверен, что часть кометы откололась и угодила прямо в него, после чего в его жизни все сместилось почти на метр влево.       Лицо Роба приняло неоднозначный вид между удивлением и совершенным непониманием, а Том напротив с неподдельным интересом внимал словам Синди, даже приподнявшись на локтях, от чего его голова начала немного кружиться. - Своему психологу Анри говорил, что видит телефон, но не может коснуться его — будто его рука проходит насквозь, и, чтобы наконец воспользоваться им, он должен отойти на девяносто один сантиметр влево. Все стены дома он исписал мелом, отмечая, где теперь, по его мнению, находятся предметы. На работе он сделал то же и самое, хотя это совсем не помогало ему. Тогда Анри решил, что комета может все исправить, и через несколько месяцев, когда она снова стала видна, он был уверен, что ее осколок снова поразил его. - И все стало как раньше? - от нетерпения Роб ворвался в ее рассказ. - Нет, - Синди мотнула головой, все менее оживленно повествуя. - Он утверждал, что теперь все сместилось еще и на семьдесят пять сантиметров вниз. Теперь, по его словам, он всегда был по пояс под полом. Точно как ты описал. - Поверить не могу.. - Том рухнул на подушку с озадаченным выражением лица. - И что с ним случилось? - все не унимался Роб. - Его вылечили как-то? - В этом и проблема.. - Синди осеклась, пытаясь подобрать слова, но ничто не могло сгладить правду. - Он выбросился из окна и посмертно ему диагностировали шизофрению. - Это что получается.. У меня шизофрения? - Том завел руки в дреды, откидывая голову назад. Если раньше эта история была для него лучиком надежды, то теперь он совсем отчаялся, понимая, что из всех зол ему все же придется иметь дело с самым страшным. - Пиздец, я так и знал. Ну, все. Это конец. - Это значит ты теперь переедешь в психушку? - Роб захныкал, принимаясь биться лбом о собственные колени. - Это я во всем виноват. Не нужно было тянуть тебя за собой. Если бы я не дал тебе тогда дунуть, у тебя бы сейчас все было хорошо..       Два голоса слились в какофонию из бесконечных «это пиздец» с одной стороны и «я так виноват» с другой. Роб не щадя себя бился о колени, а Том, как отрешенный, пялился в потолок. За всем этим цирком Синди наблюдала, вытаращив глаза. Она не знала, кого ей стоит успокаивать в первую очередь: новоиспеченного шизика, который, похоже, только и искал, что подтверждение своим беспочвенным догадкам, или безмозглого барыгу, который как малый ребенок стремиться разделить свою химозную «радость» с другими. - А ну-ка заткнулись оба, - строго отрезала Синди, перекрикивая бубнящих парней. - Это не может быть шизофрения. Это наследственное заболевание, а у тебя оба родителя здоровые. К тому же, это проявляется не только в галлюцинациях и не в таком позднем возрасте. - И что, по-твоему, это тогда? - с недоверием обратился к ней Том, уже полностью уверенный в наличии у себя психического заболевания. - Это все интоксикация от наркоты и алкоголя, - твердо заявила девушка. - Ты же согласилась, что это не от экстази, - подметил Роб, вытирая с лица выступившие слезы. - Да, это не экстази. Это что-то другое, что тебе по ошибке продали вместо него. В таком никто не признается, - со знанием дела высказалась она. - Вот ты как себя чувствовал? - Нормально, - невозмутимо ответил парень. - Но я другое принимал. - Проблема. Так бы у нас была возможность сравнить эффекты и точно убедиться, что это интоксикация.       Пока Роб и Синди обсуждали возможные препараты, которые могли повлечь за собой такой необычный по длительности эффект, Том вдруг вспомнил о Билле. Девушка ни разу за прошедшее время не назвала его имени, даже не вспомнила парня во время попыток выколотить из Роба дурь. А ведь именно из его бокала Том выпил то, что, возможно, теперь так серьезно подпортило ему жизнь. Почему же тогда об их новом знакомом не было ни слова и он не попал в коротенький список возможных наркодегустаторов? - А как Билл себя чувствует? - все же спросил Том, врываясь в разговор друзей. - Нормально, наверное, - Синди пожала плечами. - Чего ты вдруг про него вспомнил? - Ну, как же. Ты же сказала, что Роб тебе все рассказал, - Том посмотрел на девушку, затем на друга, чей взгляд, как не удивительно, оказался опущенным в пол. - Да. Он сказал, что подсыпал тебе наркоту в бокал, - с подозрением во взгляде она посмотрела на Роба. - Роб?       Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что здесь происходит. - Ты что, опоил Билла?! - не веря зашипела Синди, с каждым словом все сильнее повышая голос. В ту же секунду, явно в состоянии аффекта, она зарядила парню звучную пощечину. - Мы сколько раз тебе говорили! - перевалившись через Тома, она принялась колотить Роба, который теперь закрывался от девушки руками. - Никогда. Не трогай. Чужие. Бокалы. Разве это сложно запомнить?! Тебе случая с Сари было мало?! Ты должен был благодарить нас до скончания дней, что мы ничего Итану не сказали, а не трясти своими пакетиками над очередной стакашкой!       Наблюдая за тем, как Синди, не щадя себя, отчитывает Роба, как он отчаянно пытается отражать замашистые и вполне умелые удары, Том невольно вспомнил, в какие жуткие передряги Роб попадал в школе.       Каждый хоть раз в своей жизни слышал фразу «Самые жестокие существа — это дети», и многие, наверное, услышав ее в первый раз подумают, насколько же нужно быть умалишенным, чтобы сказать нечто подобное о невинных созданиях, еще не успевших повидать жизнь. И если вы в числе этих людей, то вам крупно повезло никогда в своей жизни не столкнуться с детской жестокостью. Будучи взрослым человеком, вы вряд ли наткнетесь на нечто подобное, разве что перед вами настоящий маленький психопат с неважной наследственностью и явно отсутствующим воспитанием. Другое дело когда вы сами ребенок, и теперь вы с ними на равных.       Именно на школы приходится пик детской жестокости, когда они уже достаточно умные для того, чтобы понимать, как делать другим больно, и слишком маленькие для того, чтобы полноценно нести за это ответственность. В ход идет все от оскорблений до порчи тетрадок и учебников, и вам еще повезет, если все закончится этим. Вас могут избить, да еще с такой кровожадностью, которой не увидеть на самых лютых боях без правил. Вас могут раздеть, унизить, окунуть в мусорный бак или унитаз. И, поверьте, в большинстве случаев ни школа, ни родители не будут в силах действительно помочь вам. Разве что чудесным образом кто-то решит отправить этих юных уголовничков в школу особого режима.       В такую среду и попал маленький Роберт, поступив в первый класс частной школы для мальчиков. Это только со стороны кажется, что школа, имеющая «особый» статус, будет иметь и «особую» атмосферу, но на деле такие школы от общеобразовательных отличаются разве что величиной взносов, а дети там все те же.       Роб с детства был немного не таким, как все. Он был ярким примером так называемой генетической несправедливости. От отца, чей мозг после смерти скорее всего засунут в баночку с формалином как нечто настолько удивительное, что похоронить его в гробу было бы кощунственно, Роб взял неказистое вытянутое лицо и скверные жиденькие волосы. А от матери, сногсшибательной красотки с идеальным сердцевидным лицом и фигурой, которой позавидовала бы любая женщина, он взял гладкий как отполированный шар мозг, для которого таблица умножения это предел мечтаний. Помимо этого, Роб плохо говорил из-за неправильного прикуса, с трудом читал из-за дислексии и был слишком, ужасно, невозможно доверчивым.       Для своих одноклассников мальчик в мгновение ока стал боксерской грушей. Его шпыняли по любому поводу и без, замачивали вещи мальчика в унитазе, запирали его самого в шкафу для швабр, сыпали в его тарелки с обедом червей из биологического класса, и били, били, били, били.       Поначалу Том не понимал, что происходит: дети смеялись и Роб смеялся с ними, он выходил мокрый из туалета и улыбался своим обидчикам, считая, что это всего лишь шутки. Но когда Том впервые увидел, как этого длинноволосого мальчика за волосы провозят лицом по тарелкам с картофельным пюре, он просто взбесился. Он был один против десятерых, его свирепству позавидовал бы гризли. Изначально у Тома не было никаких шансов на победу, но он все же победил — опешившие враги попросту были не готовы к тому, что кто-нибудь посмеет заступиться за зашуганного мальчишку.       С тех пор Том и Роб стали лучшими друзьями. Они вдвоем рука об руку как истинные рыцари сражались против школьных заводил, и также вдвоем часами сидели у директора, ожидая родителей на очередной разбор их неподобающего поведения. И теперь, когда они уже оба были выросшими парнями, Роб, выпив лишнего, часто признавался Тому в любви, говоря о том, что его жизни попросту бы не случилось без лучшего друга.       Синди прекрасно знала об этой печальной предыстории, Роб сам поведал ей в первый же день, когда представил девушке Тома. Но они никогда и не дрались всерьез, все их перепалки даже по весомому поводу были контролируемыми с обеих сторон и каждый из них выходил из драки без значительных потерь. Хотя, признаться, порой Синди заходила за грань, как сейчас. Ведь только так было возможно достучаться до бестолковой головы Роба, которая то и дело подкидывала ему безумные идеи, граничащие с беззаконием. - Ну, хватит, он уже и так об этом жалеет, - Том принялся оттаскивать девушку от валяющегося на полу Роба, хватая ее за тонкие запястья.       Возвращаясь на свое место, Синди не прекращала сверлить парня взглядом. В последний раз пригрозив ему пальцем, она твердо сказала: - Если ты и дальше будешь таким обмудком, твоя скрипачка в жизни на тебя не посмотрит. - Я знаю, - закряхтел Роб, поудобнее укладываясь рядом с Томом на подушку. На такую дерзость Том сейчас мог только вздохнуть. - Если серьезно, то такими темпами ты сядешь, - Синди продолжила тему, все еще обращаясь к Робу. - Может, он уже давно лежит мертвый где-нибудь от твоего коктейля. - Не нагнетай, - Том поморщился. Только мертвого парня им еще не хватало. - Нужно ему позвонить. У тебя же есть его номер? - Это бесполезно, он больше не обслуживается, - будто бы так, между прочим ответила она, опираясь о стену спиной. - Ты что, звонила парню, который тебя отшил? - Роб засмеялся, и девушка бросила на него испепеляющий взгляд. - Заткнись, - зашипела Синди. - Я была пьяна. - А адрес у тебя есть? - похоже, только Том был заинтересован в том, чтобы отыскать этого Билла Шредингера. - Какой нормальный человек будет давать свой адрес при первом знакомстве? - девушка усмехнулась. - Я знаю только где он работает и все. - Значит нам придется съездить к нему на работу и выяснить, все ли с ним в порядке, чтобы было от чего отталкиваться. - Ты в этом уверен? - повернув голову, Роб с недоверием посмотрел на друга. - Ты ведь даже дверь не мог открыть полчаса назад. - Но сейчас же все хорошо, так ведь? - Том взглянул на Роба, затем на Синди в поисках поддержки. - На меня не смотри, я вообще считаю, что тебе к врачу нужно, - отвертелась девушка, уже успев залезть в телефон. - Нет уж, - недовольно прохрипев, Том медленно поднялся.       Голова закружилась, но не смертельно. Пол, как и прежде, был твердым и настоящим. Уже совсем доверившись себе, Том встал, приятная боль в мышцах поприветствовала вернувшиеся в ход ноги. - Вы же поможете мне, если я вдруг провалюсь в пол? - Том взял на себя смелость пошутить. - Конечно, - бодро подхватил его Роб, тоже поднимаясь с пола. - А если нет, то будешь болтаться у соседей в качестве новой потолочной розетки как в Джуманджи, - девушка прыснула, но Том от этого только нервно сглотнул.       «Лучше не надо про соседей,» - подумал он. Оставив друзей наедине, Том удалился в ванную. Гнусные воспоминания о последних неудачных попытках принять душ мигом прорвались к парню в голову, но он довольно быстро отмел их с помощью дыхательных упражнений Синди. Да и верные друзья за дверью, с которыми ни кровать-пожиратель, ни качающаяся комната, ни пустые квартиры не были страшны, служили хорошим утешением. Душ стал вторым приятным событием после приезда друзей на этой неделе. Еще рано было о чем-либо говорить, но для самого себя Том отметил, что жизнь вроде как понемногу начинает налаживаться.       Когда парень вышел из ванной, у двери его ждала целая гора до верху набитых коробок с вещами, несколько сумок разных цветов и размеров, что-то вроде раскладушки и вложенные друг в друга стулья. Похоже, все то время, что он отмывал от себя недельный слой грязи, Синди с Робом перетаскивали ее вещи из машины. О вещах-то Том и позабыл. - Это что? - все еще приходя в себя поинтересовался парень у заходящей в квартиру подруги. - Мои вещи. Мы же договаривались, - она посмотрела на него как на дурака, в то же время закрывая дверь квартиры с таким видом, будто живет здесь побольше его. - Откуда у тебя столько? Как они вообще в общажной комнатке поместились? - не прекращал удивляться Том, расхаживая вокруг коробок. - У меня был тот же вопрос, когда я это все забирал, - поддержал его Роб, уже занявший место перед телевизором на кровати. К удивлению Тома, кровать была застелена, а его импровизированная лежанка в углу испарилась. - Да ладно вам. Я, по-вашему, наряды свои из воздуха что ли беру? - по-свойски девушка завалилась на кровать, ложась рядом с Робом. - Что смотришь?       Синди и Роб дружно прилипли к телеэкрану, на котором показывали какой-то дешевый аналог топ-модели по-американски, кровать под ними не проваливалась, звук шел от динамиков телевизора. Том смотрел на эту картину и не мог понять, почему раньше все не могло быть настолько простым и обыденным, почему именно тогда, когда он остался совершенно один, начали происходить такие будоражащие вещи, от которых кровь стынет в жилах. С друзьями и вправду было спокойнее, но парень все равно не мог избавиться от волнения, галлюцинации в любой момент могли снова вернуться, и вот тогда кто знает, будет ли Том все так же смел даже с верными друзьями под боком.       Пока дреды обсыхали, Том поставил телефон, так и провалявшийся все эти дни на столе, на зарядку. Экран тут же засыпало сотнями новых уведомлений о звонках от Роба, Синди, мамы, папы, даже Каро, которая обычно звонила только тогда, когда ей что-нибудь требовалось от брата. Пара звонков была и от Итана, но их Том решил проигнорировать. Его университетский друг и без того негативно относился ко всей этой теме с наркотиками, хоть и сам не брезговал попробовать что-нибудь из кармана Роба, а уж если он узнает о том, как Том валялся несколько дней на полу, боясь того, что было исключительно в его голове, то о каком-либо доверии от коллеги по цеху можно было бы и не мечтать.       Сделав себе простенький сендвич из того, что осталось в холодильнике, Том уселся за стол. Первый обед после продолжительной голодовки дался парню нелегко. Челюсти с трудом двигались, измельчая мягкий хлеб и сыр, и только от этого Том успел жутко устать. Когда прожеванная еда принялась проваливаться в глотку, он ощутил неприятную давящую боль внутри, будто стенки его пищевода были склеены и комок влажной пищи теперь разнимал их. В животе заурчало, тепло постепенно расплылось от желудка по телу, и Том тяжело вздохнул, увидев, сколько еще ему предстояло съесть, чтобы сендвич закончился.       Когда с едой было покончено, Том взял в руки телефон и принялся обзванивать семью. В первую очередь он позвонил маме. Женщина ответила на звонок практически сразу, не успел начаться второй гудок, будто она только то и делала, что ждала, когда ее сын соизволит позвонить. - Господи, Том! Где ты был??Что с тобой случилось?? - обеспокоенно спрашивала его мама, даже не пытаясь подавить тревогу в голосе. - Я был дома. У меня все в порядке, мам. Я просто.. приболел, - Том поднялся на ноги и принялся вышагивать взад-вперед по кухне. - А на звонок матери ответить было сложно?! - она звучала строго, но не злостно. - Ты неизвестно где, не выходишь на связь столько дней. Что я должна была подумать?? - Мам, ну, все же хорошо.. - он остановился у кухонного шкафа, прижавшись лбом к прохладной стеклянной дверце. Том не представлял куда себя деть от съедающего его изнутри чувства вины. - Почему я от Роберта узнаю, что ты заболел, а не от тебя?! Хоть бы пару строк написал «у меня все хорошо, мама. Не волнуйся,» - тяжело вздохнув, женщина сделала паузу и продолжила разговор уже в более спокойном тоне. - Так же нельзя, Том. - Прости меня, - на выдохе сказал Том вполголоса. - Я не заметил, как дни пролетели. Даже не думал, что ты потеряешь меня. - Не только я. Папе и Каро, думаешь, нет до тебя дела? Папа, кстати, тоже хочет поговорить с тобой.       На том конце послышались шаги, и Том ощутил, как его сердце медленно сползло куда-то в желудок. К разговору с отцом он не был готов. Если мама была настолько напугана и расстроена его пропажей, то как на это отреагировал его старший родитель парень боялся даже вообразить. - Не пропадай больше, ладно? - напоследок сказала мама и, получив в ответ удовлетворительное «хорошо», передала трубку. - Том, - послышался в динамике взвешенный голос отца. - Привет, папа, - неуверенно поприветствовал родителя Том, оседая на кухонный стул. - Что с тобой произошло? - невозмутимо спрашивал мужчина, но Том прекрасно знал, что за таким спокойным тоном родителя никогда не следовало ничего хорошего. - Я просто заболел, вот и все, - сглотнув, парень принялся рассказывать отцу только что выдуманную историю его несуществующего заболевания. - В субботу было прохладно вечером, а я весь мокрый был и в одной рубашке. Температура поднялась, ну и горло заболело.. - И тебе было сложно сообщить об этом нам? - начало родительскому гневу было положено, и от безысходности Том закрыл глаза ладонью, подперев рукой голову. - Мы последние люди в твоем списке? Я был неприятно удивлен, когда узнал, что о моем собственном сыне его друг знает больше, чем я сам. Спасибо хоть он поставил нас в известность. - Пап, ну, мне и так очень стыдно.. - застонал Том, уже вовсе ложась головой на стол. - И правильно. Мама места себе не находила, мы не знали, что и подумать.       Отец отчитывал его сдержанно, переводя стрелки то на маму, то на Каро. Том знал, что таким образом папа выражал свои собственные чувства, однако открыто признаться в них взрослому сыну он не мог, потому прикрывал себя, обращаясь то к жене, то к дочери. - Как ты сейчас себя чувствуешь? Я могу вызвать к тебе доктора Лурия. - Нет, не надо, пап, - Том не прекращал отбиваться от отцовской заботы, упираясь лбом в край стола. - Мне уже намного лучше, даже голова не болит. - Хочется верить, - мужчина хмыкнул. - Я надеюсь, мы тебя увидим на концерте Каро? - Конечно, я бы его ни за что не пропустил, - ответил парень, и ведь это было чистой правдой. К своим концертам девушка относилась как к событиям мирового масштаба, и только смерть была для нее достойной причиной неявки приглашенного гостя. - Я рад, что хотя бы к этому ты относишься серьезно, - сказал мужчина, и только бессилие и чувство вины оградили Тома от того, чтобы поспорить с отцом на этот счет в очередной раз. - Я с тобой прощаюсь, но трубку не клади — твоя сестра тоже хочет поговорить с тобой.       Не успел Том еще прийти в себя после расстроенного голоса матери и тяжело идущего разговора с отцом, как ему предстояла очередная пытка в лице старшей сестры. Если родителей по типичной шкале можно было определить как плохого и доброго полицейского, то на их фоне Каро становилась кровожадным начальником тюрьмы. - Ну привет, болезный, - в своем любимом ехидном тоне начала Каро. - А я ведь тебе уже венок заказала — безответственному халыге от любящей сестры. - Всю неделю терпела? - бесцветно спросил Том, уставший от разговоров. - Еще бы. Готовилась и гадала, в каком интересном месте наткнутся на твой труп. - Уже, наверное, предвкушала, как сломаешь стену в мою комнату, - припомнил ей Том разговор четырехлетней давности, когда отец только-только купил ему квартиру и Каро приспичило заполучить спальню брата, чтобы расширить территорию своих владений. - Даже план начертила, - девушка умело выдерживала тон, не собираясь сдаваться, но Том был не готов к новой словесной перепалке с сестрой. - Если ты хочешь только поиздеваться надо мной, то давай в следующий раз. Мне разговора с родителями по горло хватило, - вымученно выдохнул парень. - Я только хотела убедиться, что ты еще не склеил ласты и я увижу тебя в зале. А то кто же тогда будет мне говорить потом, что я где-то нафальшивила? - ее голос дрогнул. Это было почти невозможно заметить, но Том, проведший в грызне с сестрой всю жизнь, ощутил перемену.       Том изменился в лице, на его губах появилась легкая улыбка. Он поднялся со стула, отбрасывая назад высохшие дреды, и с нежностью в голосе тихо сказал в трубку: - Я тоже тебя люблю, Каро.       Девушка затихла. Она единственная не спросила у него ни про здоровье, ни про самочувствие. Но между тем ей больше всех хотелось узнать об этом. Том не знал, да и никогда не узнает о том, что сестра донимала маму вопросами о нем каждый день с тех пор, как его телефон отвечал тишиной. Он не узнает о том, что всю неделю она не могла музицировать, каждую секунду отвлекаясь и проверяя, не написал ли Том что-нибудь в семейный чат. Он не узнает, что она часами лежала в кровати без сна и исследовала профили его друзей в Инстаграме, пытаясь самостоятельно выяснить, где ее непутевый брат. - Жду тебя на концерте и чтоб без опозданий, - ледяным тоном сказала Каро, и затем раздались гудки.       Все еще улыбаясь, Том вернул телефон на стол и подошел к друзьям. На экране какая-то тощая черноволосая девушка буквально рыдала, пока другие смотрели на нее с явным отвращением. За этим театральным представлением Синди и Роб наблюдали чуть ли не с открытыми ртами, совсем не замечая возвращения друга. - Спасибо, что прикрыл меня, - Том обратился к Робу, подходя к платяному шкафу. - Только предупредил бы, что про болезнь сказал, чтобы у нас версии были одинаковыми. - Я же знал, что ты как всегда скажешь, что простыл, вот и сказал.       Том обернулся на друзей, чтобы оценить по их внешнему виду погоду. Несмотря на короткую юбку, Синди была в полупрозрачных колготках, а ее туфли, стоящие у дверей, больше походили на ботинки. Роб тоже оделся не слишком прохладно: к песочным брюкам, в которых он частенько появлялся на публике, парень надел плотную рубашку кирпичного цвета с длинным рукавом. Не долго думая, Том снял с вешалки черную толстовку, и, отметив, что вряд ли сможет сегодня выглядеть так же хорошо, как его друзья, решил, что с него будет достаточно. - Ну что, едем? - парень обратился к друзьям, перекрывая собой телевизор. - Ты в этом поедешь? - Синди красноречиво посмотрела на него исподлобья, и Том вздохнул. - Я первый день на ногах, мне сейчас так плевать на это. - Тогда поехали, - Роб мигом соскочил с кровати, карикатурно как в мультфильмах становясь на ноги в прыжке. - Поаккуратнее, а то тоже начнешь в пол проваливаться, - усмехнулась Синди, выключая телевизор.       Они вышли из дома и отправились к машине Роба. Том в этот раз был совсем уж налегке, он оставил телефон заряжаться на столе, и ключи в его кармане болтались в полном одиночестве. В машине он занял место на заднем сидении, чтобы в случае чего иметь возможность прилечь в дороге. Синди, севшая на пассажирское сидение рядом с Робом, забила адрес в навигационную систему, и они выдвинулись в сторону кафе.       Дорога заняла у них двадцать минут. За это время Синди и Роб успели поругаться из-за музыки в машине — девушке никак не хотелось слушать обожаемых другом Beach Boys, но парень был непоколебим, напомнив ей о золотом правиле: кто за рулем, тот и выбирает музыку. От дома Тома они уехали в непривычном направлении, здесь не было ни университетов, ни общежитий, ни их любимого Rave Dixie. Это был довольно бедный район с обилием мигрантов и не самых благополучных представителей общества. В таком месте рука сама тянется к карману, чтобы нащупать складной нож или шокер, даже если их и в помине нет. По мере приближения к цели Том несколько раз спрашивал девушку, не ошиблась ли она с адресом, на что Синди каждый раз отрицательно мотала головой, уверяя парней в том, что они уже близко.       Когда навигатор победно протрубил «Вы прибыли в место назначения», Синди и Роб снова ругались из-за игравшей в машине песни, и только благодаря тому, что Том несколько раз довольно громко сказал им «Приехали», они все же соизволили выйти. - Не заставляй меня мучиться от очередных флешбэков, - ворчала Синди, захлопывая дверцу машины. - Я будто снова на каникулах на ферме у дяди Грега. - Не понимаю, чего ты так взъелась, хорошая же песня, - Роб подошел к девушке, улыбаясь. - Или ты что, думаешь, что не хорошо стареть на пару?       Синди только закатила глаза. Их разговор напоминал беседу глухого с немым, и никто из них даже не задумывался о том, чтобы заткнуться. Том был единственным, кто все еще помнил, зачем они вообще сюда приехали. Он вышел из машины вместе с друзьями и, пока они пытались выяснить, хорошо ли стареть на пару, парень занялся поисками того самого кафе, где работал Билл. Искать особо не пришлось, это было единственное подобное заведение в округе, но Тому никогда бы и в голову не пришло, что в подобном месте мог работать Билл, и уж тем более, что сюда могла зайти Синди.       Кафе размещалось в кремовом одноэтажном здании, напоминающим обувную коробку с панорамными окнами. Кое-где его успели изрисовать граффити, но в целом оно имело приличный вид: на окнах не было пыли, фасад украшала свежая краска, дорожка, ведущая к заведению, была начисто выметена. Перед кафе стояли летние плетеные столики и стулья, окрашенные в белый цвет, а сверху, по краю крыши, во всю ширину была растянута пожелтевшая вывеска. - Сеньора Паола? Ты серьезно? - Том обратился к раскрасневшейся от спора девушке, которая впервые за пять минут закрыла рот. - Ого, ну и местечко, - присвистнул Роб, оглянувшись вокруг себя. - Затащило же нас. - Обычное кафе, чего развонялись? - девушка пожала плечами и, присев на капот машины, принялась выуживать из своей крошечной сумочки зеркальце. - Как тебя сюда занесло? - интересовался Том, наблюдая за тем, как Синди поправляет макияж. - Я просто зашла выпить кофе, - Синди не собиралась сдаваться, продавливая свою правду. - Я не могу выпить кофе, где мне хочется? - Можешь, конечно, - вклинился Роб, все еще разглядывая окрестности. - Просто обычно это происходит в местах с зеленой русалкой на вывеске. - Ой, иди ты, - цыкнула девушка, заканчивая подкрашивать губы. Затем она бросила помаду и зеркальце обратно в сумочку и поднялась. - Что ж, пойдемте выяснять, как дела у нашей Галатеи.       Внутри кафе была куча народу, почти все столики были заняты и между ними бегали официанты в сдержанной горчичной форме с бежевыми фартуками. Синди взяла на себя роль поводыря, и они втроем гуськом отправились к хвосту очереди. Пока люди неспешно продвигались к кассе, у Тома неприятно защекотало в горле. Его сердце бухало каждый раз, когда за кассой хлопала дверца с надписью «Персонал». Он провожал взглядом сосредоточенных официантов и кассиров, бегавших вокруг выстроившихся змейкой людей, и в каждой черной макушке пытался узнать Билла. От предстоящей встречи с парнем Тому было не по себе.       Когда подошла их очередь, Синди снова проявила инициативу и обратилась к кассиру: - Нам, пожалуйста, три латте. - Я буду молочный коктейль, - возразил ей Роб, после чего девушка одарила его надменным взглядом. - Нам два латте и молочный коктейль, - она повторила заказ. - Извините, - вполголоса сказала девушка за кассой, наклоняясь к Синди. - Я вам не советую брать сегодня кофе. У нашего лучшего бариста выходной. Возьмите лучше наш черный чай с левзеей и женьшенем. Он бодрит не хуже кофе. - Да? - задумчиво протянула Синди. - Том, ты будешь? - Буду все, что закажешь, - отозвался Том, и девушка кивнула. - Тогда нам один черный чай с этими травами, один зеленый с молоком и молочный коктейль, - Синди обернулась на Роба, смерила его изучающем взглядом и снова вернулась к кассиру. - Клубничный молочный коктейль.       Девушка вежливо улыбнулась Синди. Она быстро вбила позиции в счет, но когда настало время оплаты, начался сущий кошмар. Том и Роб чуть не подрались прямо за кассой, выясняя кто же достоин того, чтобы заплатить за всех, и хотя идея сделать заказ принадлежала целиком Синди, она в это время помалкивала, стоя в стороне. Парни дружно вытащили каждый свою карту и пытались пропихнуть их в терминал, соревнуясь, кто же окажется первым. Роб даже оскорбился, что лучший друг не дает ему сделать жест. В итоге они так и не поняли, кто из них расплатился, когда в ходе потасовки терминал подтвердил оплату.       Синди с видом «я устала от этого дерьма» посмотрела на кассира и забрала номерок, протянутый ей. Прихватив друзей под руки, она отправилась в сторону уличных столиков. Там по-прежнему не было ни души — холодный ветер, разошедшийся под вечер, спугнул всех потенциальных претендентов. - И что теперь? - Роб развалился на стуле, рукой отбрасывая волосы с лица назад - Ну, мы узнали, что сегодня его здесь нет, так что переходим к плану Б, - ответила Синди, закутываясь в рубашку. - А он был? - Роб косо посмотрел на девушку. - С чего ты взяла, что она говорила про Билла? - Том бросил сомнительный взгляд в ее сторону, в руках вертя табличку с номером. - Брось. Ты же видел его. Не удивлюсь, если и в работе он такой же идеальный, - девушка отвечала Тому, но ее взгляд все бегал по окнам кафе. - Тогда что за план Б? - Увидишь.       Том попытался проследить за ее взглядом, но, помимо посетителей и персонала, зацепиться было не за что. Парень почти потерял интерес — ну, смотрит и смотрит — однако его любопытство не на шутку разбушевалось, когда за невиданным нечто стал следить еще и Роб. - Это что? - подскочил Роб на месте, пристально смотря в ту же точку, что и Синди. - Что он здесь делает? - Работает? - с усмешкой сказала Синди, бросая на Роба придирчивый взгляд. - Да на кого вы там смотрите? - не выдержал Том, как неугомонный крутя головой, чтобы попасть на ту же линию взора, что и его друзья.       Из дверей кофейни вышел официант с подносом в руках, на котором стояли три заказанных друзьями напитка. Сам официант выглядел болезненно: его кожа имела сероватый оттенок, под глазами образовались темные впадины, а его тело было настолько истощенным, что и без того маленькая одежда сидела на нем как на вешалке. Кроме того, наполовину бритая голова выглядела асимметричной и непропорционально маленькой из-за густых волос, поднимающихся от корней и свисающих перед его лицом.       Парень дрожащими руками переставлял напитки на стол, в то время как Синди смотрела на него с видом самодовольной бизнес-леди, готовой отчитать своего работника за любую мелочь. - Давно не виделись, Кристофер, - протянула девушка, провожая взглядом каждое движение официанта. - Что вы здесь делаете? - дрожащим голосом просипел парень, прижимая пустой поднос к своей груди. Том обратил внимание на то, какими крошечными и обкусанными были у него ногти. - Мы же договорились, что через две недели я все отдам, а прошла всего одна. Решила с ним объединиться, чтобы тряхануть меня? Даже нарика с собой какого-то притащила, не поленилась.       От такой дерзости у Роба и Тома открылись рты. Они были уже готовы встать из-за стола и научить нерадивого официанта вежливости, но Синди жестом приказала им сидеть. - Будь повежливее с моими друзьями. Не забывай, в каком положении ты находишься, - учтиво пригрозила парню Синди, и он потупил взгляд в землю. - Мы с Робертом хотим предложить тебе сделку. В кафе вместе с тобой работает один наш знакомый. Высокий, длинноволосый, зовут Билл. Ты сходишь и добудешь нам его адрес, но так, чтобы об этом никто не узнал, а мы снимем с твоего долга двадцать процентов.       Роб округлил глаза, вытаращившись на Синди. Такие сделки не были ему на руку, и хоть он и без этого долга спокойно бы прожил, но то было уже дело принципа, да и отец часто ему говорил, что денег мало не бывает, а долги прощают только бедняки. Синди встретилась с ним взглядом, глазами говоря что-то вроде «это твоя вина, вот сам и огребай». Им хватило секунды, чтобы Роб, недовольный и обозленный, все же продолжил молча сидеть. - Нет, - проскрипел официант. - Я дам его, а вы потом ему кости живой не оставите. Нет, я на такое не согласен, - он замотал головой, делая полшага назад. - Не верится, что и он вам должен.. - Он ничего нам не должен, у нас к нему совершенно другое дело, - в том же холодном тоне продолжала Синди, вместе с тем ближе двигаясь к сутулому официанту, который теперь до побелевших костяшек сжимал пальцами поднос. - Подумай, Кристофер. Целых двадцать процентов.       Парень помялся на месте, переступая с ноги на ногу. От ветра его кожа покрылась мурашками, от чего он еще сильнее вжал голову в плечи. Официант пару раз обернулся назад, вглядываясь в окна кафе, затем снова вернулся к столу, за которым его терпеливо ждала троица, и, с тяжестью вздохнув, озвучил свое решение. - Ладно, - мотнул головой парень, сбивая челку с лица. - Только обещайте, что не навредите ему. Он хороший парень.. - Не сомневайся.       Синди больше не смотрела на официанта, занимаясь теперь только своим чаем, и он, ощутив свободу, быстренько засеменил обратно в кафе. Том обвел взглядом друзей, которые теперь не спеша потягивали свои напитки, и, подтянув к себе кружку с чаем, усмехнулся: - Какие, оказывается, опасные у меня друзья. - Он себе больше сам надумал, - сказала Синди, скрупулезно вымешивая ложкой чай. - Так ты приходила сюда неделю назад, чтобы прессовать его из-за долга? - Фу, какое грубое слово, - девушка поморщила нос. - Не прессовать, а вежливо спрашивать. А что мне еще оставалось делать? Из общаги выпирали, денег на квартиру у меня нет. Ладно ты согласился, но тогда у меня просто не было других вариантов.       Том знал, что опасения официанта были совершенно необоснованными. Разумеется, продавцы непростые люди. С такими шутки были плохи, особенно когда речь заходила о долгах. Тут как хочешь выкручивайся, а то зубов не соберешь или того хуже подставишь дорогих сердцу людей. Но и в этом деле Роб отличился. Среди всех, кто когда-либо торговал запрещенкой, он был самым мягким и покладистым. Долгов парень не прощал, но и к применению физической силы или запугиванию никогда не прибегал. «Все равно заплатят,» - думал он, записывая очередную задолженность в блокнот. Именно поэтому его маленький бизнес был чистой воды хобби, порой даже приносящим убытки. - Это мой самый дорогой поход в кафе с тобой, - бурчал Роб, трубочкой собирая пенку с коктейля. - Нечего было заигрывать с его бокалом, - огрызнулась девушка.       Их незатейливый разговор прервал тихий звон колокольчика. Синди поставила свою маленькую сумочку на стол и снова принялась копошиться в ней в поисках телефона. Когда он, наконец, попал к девушке в руки, она довольно улыбнулась: - Быстро справился.       Друзья кучнее сели, пытаясь втроем разглядеть присланное официантом фото. На нем виднелась расчерченная тетрадь в клеточку с пожухлыми листами. В каждой новой строке разными почерками были написаны имена, затем номера телефонов, адреса и даты. - Какое старье, - фыркнул Роб. - Неужели им не западло каждого официантика вручную записывать. - Это не просто тетрадка, тупица. Это для учета нелегалов, - Синди пристально изучала фотографию в поисках нужного имени. - Я, еще когда на первом курсе в забегаловке работала, видела, как в такую директор заносил парня без разрешения на работу. - Выходит, Билл нелегал? - Том озадаченно взглянул на Синди. - Быть не может. С его знаниями он бы в любой стране работу без проблем получил. - А почему же Кристофер тогда сфотографировал нам именно эту тетрадочку? - Роб хитро улыбнулся, также смотря на девушку.       Синди было нечего ответить на этот вопрос. Она молча продолжала упорно выискивать нужное имя среди сотен мелких корявых букв. Как ни странно, среди десятков Хуанов, Карлосов и Петров Билл оказался единственным. - Вот! - воскликнула Синди. - Вильгельм Клебер. - Monsieur Kléber est un membre de la communauté très respecté, - на ломаном французском выпалил Роб, от чего друзья с выпученными глазами уставились на него. Парень смущенно усмехнулся. - Мама пыталась научить меня французскому в детстве. Это все, что мне запомнилось. - Ты не перестаешь меня удивлять, - сказала Синди, не сводя с друга глаз. - Так значит он француз? - Том почесал голову, смотря на единственное аккуратно выведенное имя на фотографии. - Французский нелегал, - закивал Роб, и Синди вспылила. - Заткнитесь, он не нелегал! - Почему ты отказываешься в это верить? Все факты на лицо, - Том указал девушке на экран, прося ее еще раз взглянуть на список. - Он не может быть нелегалом, вы же с ним сами знакомы, - голос девушки звучал растерянно. Она сама не понимала, почему никак не могла поверить в то, что Билл мог оказаться нелегальным мигрантом, но ее уверенность в собственной правоте была железобетонной. - То есть, - начал Роб, посмеиваясь. - Если француз работает без трудоустройства в другой стране, то он нелегал. А если красивый француз работает без трудоустройства, то это другое.       Парни хором рассмеялись, заставляя Синди побелеть от злости. Девушка погасила экран телефона с такой силой, что ее палец соскочил с кнопки, залпом допила уже похолодевший от ветра чай и твердо заявила: - Знаете что, вы сами к нему поедете и будете объясняться, спрашивать и тому подобное. Я больше в этом не участвую, - девушка вышла из-за стола, и Роб поплелся за ней. - Да ладно тебе, Синди.       Роб ходил за подругой по пятам, уговаривая ее простить их, в то время как она каждый раз поворачивалась к парню спиной, скрещивая руки на груди. За этим действом Том наблюдал сидя за столиком, его чай уже давно остыл, но был настолько крепким и горьким, что пить его приходилось небольшими глотками.       По правде говоря, Том сам не верил, что Билл мог оказаться каким-то простым нелегалом. Он был красив и загадочен, приятен в общении, его одежда и украшения стоили явно больше тысячи евро, что совсем не вписывалось в образ того, кто не мог легально устроиться на работу. А как он целовался.. От одной только мысли об этом Тому стало тяжело дышать. Во рту появился сладковатый сигаретный привкус, руки вспомнили о гладких черных прядях, слегка жестковатых от лака. Велюровая кожа скользила под ладонью, высвобождая ребра выгибающегося дугой тела. Том закрыл руками лицо, ощущая как разгоряченная кровь намеревается двинуться к паху. Это было бы сейчас очень некстати.       Синди и Роб вернулись за стол запыхавшиеся и недовольные, собственно, как и всегда. Похоже, девушка все же соизволила принять рассыпанные парнем извинения. Они как ни в чем не бывало сели на свои места, Роб грустно посмотрел на пустой бокал из-под коктейля, а Синди снова достала телефон, открывая список. - Итак, вернемся в нашим баранам, - девушка плавно вела большим пальцем по экрану, читая. - Он живет.. на Розенвальдштрассе. - Отлично, а дом? - спросил Том, крутя в руках кружку. - Это все, - Синди положила на стол телефон, не выключая экран. - В смысле? - Роб искривился в шее, чтобы посмотреть на фото, и Том последовал его примеру.       В единственном столбце с адресом действительно была написана только улица и больше ничего. Ни запятой, которая могла бы намекать на позабытые в спешке цифры, ни потертостей, говоривших о случайно стертом номере. Синди переключилась на карты, вбив название улицы в поиск, и такая действительно нашлась на востоке города, но ни одного дома на ней не было. Более того, вся улица была пуста от начала до конца. - Чушь какая-то, - растерянно выпалила Синди, откидываясь на спинку стула. - Вот такой вот ваш хваленый Билл, - с видом «а я же говорил» Роб вернулся на свое место. - Зачем ему указывать ложный адрес? Он и так работает без трудоустройства, никто бы проверять не стал, - Том посмотрел на друзей, явно ошарашенных таким внезапным поворотом в их нелегком поиске. - Вот именно, - Роб хлопнул по столу, поднимаясь на ноги. - Никто бы не стал проверять, поэтому он и указал фальшивый адрес. Нам его точно не найти, поэтому предлагаю поехать домой. - Да, давай, - Синди глубоко вздохнула и, опираясь руками на плетеные ручки, тоже вышла из-за стола. - И что, это все? - нахмурившись, Том взглянул на собирающихся друзей. - Мы даже не съездим туда? - Хочешь в поездку «Познай родимый край»? - Синди поежилась, натягивая рукава рубашки на ладони. - Роб прав, нам его не найти. Приедем сюда послезавтра, может, он выйдет на работу. - А если нет? - Том соскочил с места, отправившись вслед за друзьями. - Вы забыли, что его жизнь может быть в опасности? Это же нам в первую очередь надо, чтобы понять, что со мной. - Ты сегодня вполне бодрый, - обведя Тома ладонью в воздухе, сказал Роб. - На ногах стоишь, не ловишь всякое. По мне так все нормально. - Лучше съезди к врачу, правда, - Синди устало глянула на Тома через плечо. - А что насчет Билла — выясним, когда он снова объявится на работе.       Спорить с друзьями не было сил. Цокнув языком, Том все же залез на свое место сзади, и Роб повез друзей по домам. До дома Том добрался ближе к шести после полудня, полностью разочарованный и уставший. Только зайдя в квартиру, он запнулся о вещи Синди, в который раз за день позабыв о их существовании. Кровати Том все еще побаивался, и поэтому, вместо того, чтобы по привычке рухнуть на мягкую постель, парень сел за кухонный стол и лег на него головой. Он взял телефон, залез в диалоги, так и не прочитанные с момента лежания на полу. Его встретили сообщения все тех же людей, что пытались названивать на его вырубленный телефон, потому Том просто отметил все прочитанным, не удосужившись прочесть ни слова.       Инстаграм его тоже не порадовал. Фотографии красивых девушек, на которых он периодически подписывался, перемешанные с забавными видео и котятами, никак не позволяли ему избавиться от назойливого адреса, зависшего в голове. Он открыл карту, ту же, что и у Синди, и ввел Розенвальдштрассе в поиск. Как и ожидалось, улица была точно такой же, как и в прошлый раз — длинной и совершенно пустой. Том глянул на часы в верхней части экрана, затем снова на белую дорожку улицы на карте. Это была плохая идея с самого начала, парень все еще чувствовал себя неуверенно на ногах и не мог ручаться за собственное воображение, но он поднялся со стула, прихватив с собой телефон, взял ключи от машины и отправился на поиски в одиночку.       Розенвальдштрассе пролегала на самой окраине города. Она была последней улицей перед автобаном, хоть и простилалась довольно далеко от шумной многополосной дороги. Последний дом, который Том видел подъезжая к ней, был более, чем в десяти километрах. Смотря на бескрайние поля, без единой души в округе, парень приуныл. Он не представлял, на что рассчитывал, являясь сюда — карты не скрывали от него, что здесь ничего нет и в помине — но все-таки капля надежды теплилась в его сердце, заставляя ехать дальше.       Том остановился, когда Розенвальдштрассе была преодолена наполовину. Он вышел из машины, сделал пару шагов в сторону единственного куста. Отсюда можно было рассмотреть почти всю улицу целиком, и ни на одном ее промежутке не было ничего, что походило бы на дом. Даже заложенного фундамента или пары кубиков упакованного кирпича. Тут не было вообще ничего, кроме небольшого леса, отделявшего тихое место от магистрали. - Ох, блять.. - обессиленно вздохнул Том, закрывая руками лицо и сгибаясь пополам. Ему и самому было сложно поверить в то, насколько он облажался.       Делать было нечего, оставалось только признать поражение и отправиться домой. Постояв еще какое-то время в такой позе, пока руки не закоченели, Том распрямился и все же открыл глаза. Однако открылись они настолько широко, что вот-вот обещали вылезти из орбит. Перед ним была тень, длинная прямоугольная тень как от невысокого дома. Его ноги подкосились, Том упал на вымощенную камнем дорожку, которой, он готов был поклясться, до этого не было. С трудом перемещаясь, парень перевалился на бок и сел на землю. Целый дом вырос за его спиной буквально за пару минут.       Он был двухэтажным, довольно старым на вид и абсолютно симметричным. Двойные прямоугольные окна со шпросами располагались на первом этаже и над входом, второй же этаж обошелся одинарными. Вокруг каждого из них и глухой резной двери по центру виднелись декоративные вставки под кирпич, они же шли по углам здания. Треугольная крыша с вытянутым овальным окном располагалась по центру дома, а по бокам от нее виднелись серые скаты. По кирпичной трубе возвышалось с обеих сторон здания, частично обсыпавшихся, с отсутствующими местами кирпичами. Центральная часть дома немного выпирала вперед, по низу ее обрамляли высокие подстриженные кусты, а кустики пониже скрывали серый фундамент по всему периметру. Сам дом был розоватым, с подтеками от дождей и местами потрескавшийся от времени.       Том смотрел на дом как на привидение. Само здание никак его не пугало, оно даже напоминало парню родительский дом, разве что размером поменьше и без оранжереи справа. Но внезапное появление особняка настолько потрясло Тома, что ноги до сих пор отказывались слушаться его. Он так свыкся со страхом за последние дни, что стал узнавать его приметы за считанные секунды. Парень даже не пытался вспомнить о дыхательных упражнениях, его дыхание напрочь отсутствовало теперь. Сердцебиение эхом отзывалось по всему телу, заставляя передергиваться пальцы, ноги, руки, даже голову. Если бы из видений Том решился составить топ пять самых пугающих, фантомный дом вышел бы на первое место, на пару баллов обходя прожорливую кровать.       Тем временем на улице постепенно темнело, громоздкие квадратные фонари по бокам от двери загорелись. Дверь отворилась, от чего Том почти потерял сознание. Все было как в самых кошмарных триллерах о полтергейсте и проклятых домах. Из проема показалась черная голова, затем что-то белое, колыхающееся на ветру. Сердце сделало предупреждающий скачок, острой болью сковывая грудную клетку и горло.       Том принялся отползать к машине, ноги все еще с трудом передвигались, ковыряя носками дорожку. В последнюю секунду Том подлетел в воздухе, становясь на ноги и что есть сил побежал к машине. Ключи зашелестели в дрожащих руках, парень выронил их на землю и чертыхаясь принялся поднимать. За его спиной послышались шаги, он уже тысячу раз пожалел, что вообще вышел сегодня из дома, да даже из безопасного угла. Эти кошмары, не выпускающие его из объятий, были куда страшнее, когда их не сдерживала теснота квартиры.       Когда ключи попали к Тому в руку, он тут же принялся перебирать их, выискивая автомобильный брелок, но они снова выпали из непослушных пальцев, когда за его спиной раздался знакомый бархатный тенор: - Как ты здесь оказался?       Том развернулся, прижимаясь к машине спиной. За ним стоял Билл в тонкой белой рубашке и домашних терракотовых брюках. На его шее висел крупный серебряный кулон, украшенный узорами, с буковой K по центру. Том отметил, каким чистым этим вечером было лицо Билла, без макияжа и натянутой улыбки, но от того его было сложно узнать, парень имел мало сходств с тем, кем показывал себя в клубе. Он смотрел на Тома тем же испуганным взглядом, с каким Том смотрел на него. Они пялились друг на друга как впервые за десятилетия встретившиеся близнецы. - Я.. - Том было хотел вкратце рассказать о том, как они дружно не самым лучшим способом заполучили его адрес, но только его терпения хватило для того, чтобы приехать сюда, однако по шокированному взгляду человека, о котором он думал весь сегодняшний день, парень понял, что далеко не об этом его спрашивал Билл. - Я не знаю.. - Хочешь зайти? - парень не сводил с него глаз, и тогда Том инстинктивно кивнул.       Билл развернулся и направился обратно в дом. На его ногах в свете фонарей поблескивали расшитые тканевые туфельки. Том засеменил за ним как ребенок, чуть не забыв ключи валяющимися на земле.       Они молча вошли в дом, дверь громко захлопнулась, заставляя Тома дернуться. Тактично извинившись, Билл удалился на второй этаж, оставив гостя одного. Том сделал несколько шагов вглубь, чувствуя себя абсолютно неуверенно в этом доме. Он был типичным представителем своего времени, даже изнутри имея множество сходств с родовым гнездом семьи Тома: по центру располагалась лестница, ведущая на второй этаж, вокруг нее было множество проходных комнат, образующих собой круг. Но, в отличие от родительского дома, в котором мама не без помощи дизайнера сделала ремонт по последней моде, здесь все было как в музее: повсюду висели рукописные картины, было много тканей, включая ковровую дорожку, устилающую лестницу, резная мебель, перила с наконечниками в виде бутонов роз. Не хватало разве что ограждений с табличками «Руками не трогать».       Для Тома здесь было сплошное раздолье. Он разглядывал детализированные светильники, узоры на обоях, будто выведенные вручную тонкой кистью. А от ключницы в виде жерди с деревянными птичками он и вовсе потерял дар речи. Отполированные птички, одна на другую похожая, сидели на продолговатой палочке в специально вырезанных выемках, и только к одной из них была прикреплена связка потертых бронзовых ключей.       «Красиво и дорого,» - крутилось у Тома в голове, когда он прошел в гостиную справа. Бордовые стены отлично гармонировали с сине-серыми шторами и такими же диванами, кушетками и стульями. Между ними находился невысокий столик из темного дерева, на котором была потертая шкатулка с конфетами и книга без надписей, заложенная закладкой. На деревянном лакированном полу лежал темно-синий ковер, расшитый золотом по краям. Зеркало над старинным камином было слегка потускневшим, но начищенным до блеска. А на каминной полке располагались причудливые часы с круглым циферблатом и от руки написанными цифрами.       Ощущая, как от множества разных вещей начинает кружиться голова, Том прошел дальше, оказываясь в музыкальной комнате. Похоже, Билл был тем еще умельцем: посреди комнаты стоял повидавший многое рояль, за ним на стенде виднелись кларнет, флейта, фагот, виолончель и скрипка, поблескивающие в свете люстры и не тронутые пылью. К последней Том проявил особое внимание.       Он не рискнул потрогать ее, а уж тем более снять со стенда, припоминая, какой рассерженной была Каро, когда он проделал это с ее инструментом. Том присмотрелся к скрипке, отмечая в ней схожесть с сестринской — она была такой же уставшей и неидеальной, сделанной явно вручную. В темноте эфы мелькнуло что-то мелкое, напоминающее символы. Любопытства у Тома было предостаточно, и потому, сощурившись, он наклонил голову в попытке заглянуть в одно из отверстий. Ужасно маленькие буквы читались на удивление легко: «Жан Батист Вильом, 1837 год». Том отпрянул от стенда как обожженный. Слова сестры о ценности скрипок, сопровождаемых такими словами, были все еще свежи в его памяти. «Очень дорого,» - промелькнуло у Тома в мыслях, и он сглотнул.       Билл появился в музыкальной комнате незаметно. Если бы не скрипка, место которой было в музее, Том бы вовсе не обратил внимание на хозяина дома, продолжая изучать одну за другой комнаты. Теперь его рубашка была прикрыта чем-то вроде домашнего халата, расшитого на манер туфель, и больше напоминающего удлиненный пиджак. Волосы, спутанные ветром, теперь были расчесаны и уложены на одну сторону. - Предложить тебе что-нибудь? - Билл вежливо спросил Тома, у которого рот до сих пор находился на уровне колен. - Н-нет, спасибо, - промямлил Том, не зная, куда пристроить свой взгляд.       Галантным жестом Билл пригласил Тома вернуться в гостиную. Он сел на диван, обтянутый бархатом, ожидая, что гость последует его примеру, но вместо того Том мялся возле антикварной мебели, боясь даже коснуться ее. У него задрожали руки, воспоминание о том, как смотритель музея отчитала его за то, что он позволил себе сесть на стул восемнадцатого века, ожило в голове.       Билл не сводил с гостя взгляда. Его лицо оставалось равнодушным и безучастным, но по глазам Том видел, как парень заинтересован в нем. Их явно связывало нечто необыкновенное, что заставляло дома вырастать из-под земли, как грибы после дождя, и стирало с лица земли сотни человек, образуя на местах их былой жизни одинаковые белые комнаты. Только как об этом заговорить Том не имел ни малейшего представления.       Слова «давай поговорим об этом» делали разговор похожим на визит к психотерапевту, который только то и делает, что подыгрывает залезшему в себя пациенту. «У меня галлюцинации, тебе надо провериться,» - тоже как-то не вязалось с общей картиной в голове у Тома. Это было все равно, что признаваться в наличии у себя ЗППП, стыдливо пряча взгляд, ведь это была исключительно его идея не идти за презервативом, хоть и трахаться без защиты согласились они оба. Хотя о каких галлюцинациях теперь могла идти речь, когда Том находился в доме, которого не было ни на картах, ни в жизни, вместе с кавалером Синди, похоже, действительно живущим здесь. Нет, простым помешательством здесь не отделаться, все было намного сложнее. - Я.. - Том часто задышал. Ему все же пришлось сесть на стул, который тихо скрипнул под парнем. - Это сумасшествие какое-то..       Билл продолжал молчать, разглядывая дреды гостя, рассыпавшиеся по плечам, затем сцепленные в замок руки, которыми тот закрывал лицо. Он не вмешивался в бурный поток мыслей, рассекающих в голове Тома, и терпеливо ждал, когда его нежданный гость подберет нужные слова. - Глупо спрашивать, помнишь ли ты вечер в клубе — наверняка помнишь.., - подергивая ногой, Том пригладил дреды сцепленными руками. - Что-то происходит со мной с тех пор. Я больше не узнаю свою жизнь и себя тоже. Меня не держат ноги, я слышу и вижу то, чего нет.       Он бросил беглый взгляд на Билла в попытке увидеть его реакцию, но парень все продолжал сидеть с невозмутимым лицом на диване напротив. Тогда Том осмелился продолжить. Он рассказал про все: и про квартиры с фантомными звуками, и про падения на пустом месте, и про кровать, и про пол. Даже про телефон упомянул, которого не было там, куда Том его клал. От рассказов его трясло, и, не в силах усидеть на месте, парень принялся расхаживать перед Биллом, который до сих пор не проявил никаких эмоций относительно рассказа. - И теперь еще этот дом. Его же нигде нет, он не существует, почему я тогда сейчас нахожусь здесь?? - Том всплеснул руками, негодуя. Он посмотрел на Билла, его пристальный взгляд не менялся на протяжении всего монолога. - Ты же тоже видишь это! Ты явно понимаешь, о чем я говорю! Это какая-то болезнь, которую я от тебя подцепил, или что?? - он ближе подошел к Биллу, и теперь их разделял только кофейный столик. - Если да, то лучше скажи, потому что я так больше не могу! Я неделю кручусь в этом дерьме и больше я просто не выдержу! Еще пара дней и я точно на тот свет с инфарктом отлечу!       Том плюхнулся на стул, часто дыша. Его нога трепыхалась как ненормальная, а руки никак не желали лежать спокойно, все время меняя свое положение. Его жутко бесило, что Билл, от которого он ждал чего угодно, но не такой реакции, все еще смотрел на него с таким равнодушием, что хотелось дать ему по роже. Часы с каминной полки за спиной Тома с грохотом пробили девять часов, будто врываясь из другой эпохи гулким колокольным звоном. Парень подскочил на месте, цепляясь за тонкие ручки стула как за последнее спасение. - Твою мать! - выругался Том то ли на часы, то ли на самого себя, процеживая слова сквозь зубы. - Это все? - наконец-то подал голос Билл, сохраняя душащее спокойствие. - Что значит все? - Том опешил. Он взглянул на него округлившимися глазами, нервно усмехнувшись, и продолжил в саркастическом тоне. - Тебе мало? Может, для тебя это в порядке вещей, но я напуган до смерти.       После этих слов Билл встал. - Идем.       На слова он был щедр, ничего не скажешь. Парень вышел из-за стола и направился в сторону музыкальной комнаты. Том последовал за ним, озадаченно глядя на идеально ровную спину. - Куда мы идем? - Мне есть, что тебе показать.       С этими словами Билл провел его в небольшую библиотеку, в которой стояло всего одно кресло и напольная лампа, затем в промежуточную комнату, из которой можно было выйти на задний двор. Они вышли из дома, по вымощенной мелким камнем дорожке прошли к отдельно стоящему строению — гаражу. Там их ждал черный Порше 718 — еще одна дорогая вещица, порождающая в Томе только больше вопросов. Было бы глупо считать, что он мог принадлежать кому-то кроме Билла.       Вдвоем они сели в машину. На ее фоне Билл смотрелся нелепо, пестрая одежда далеко не из этого столетия была ярким пятном в черном современном салоне. Том даже не думал попытаться задать хоть один вопрос, за текущий вечер Билл всего лишь единожды порадовал его ответом. Он так же ни слова не сказал, когда брюнет выехал из гаража на Розенвальдштрассе и доехал до ее начала или конца — не важно. Свернув, Билл выехал на поле, развернулся и направился в сторону автобана, так и не возвращаясь на дорогу. Он постепенно набирал скорость, переходя отметку сначала в 60, а потом и в 90 километров в час.       Такое поведение показалось Тому странным. Но окончательно он понял, что дело дрянь, когда в двери щелкнул замок, и парень оказался заперт. - Билл, что ты делаешь?? - Том ошарашенно взглянул на парня, но он никак не реагировал, продолжая наращивать обороты. - Выпусти меня! Выпусти немедленно!       У Тома началась паника. Он дергал ручку двери, пытался опустить стекло, но ничего не работало. Тогда парень полез к водителю, но Билл успешно отбивался от него одной рукой, не позволяя притронуться к переключателю. Тем временем спидометр уже показывал 120 километров в час. - Что я тебе сделал?? Что ты от меня хочешь?? - Том вжался в сидение, боясь смотреть на дорогу. Только сейчас он заметил, что все это время Билл не был пристегнут. - Это из-за ночи в клубе?? Или от того, что я вспылил?? Прости меня. Прости за все. Я должен был позвонить? Но я даже номера твоего не знал.. - Билл бросил на Тома вопросительный взгляд. Сейчас он выглядел более озадаченным, чем во время рассказов Тома. - Прости меня. Прости. Я даже не знаю, за что я извиняюсь, блять..       Том по-девичьи пискнул. Стрелка на спидометре подбиралась к 200, впереди замелькали деревья лесополосы. Как же глупо будет умереть в чужой машине с парнем, которого он знал всего один день. Говорила же мама, знакомства в клубе к хорошему не приведут, и вот теперь, не послушавшись ее, Том летел на скорости 200 километров в час прямо на сосновую рощу. Билл оказался отъявленным психом, он был спокоен как удав, все ближе подводя машину к ее скоростному пределу.       Их подбросило на кочке, машину замотыляло в воздухе, и тогда Том изо всех сил вцепился пальцами в сидение, вжимаясь головой в подголовник. - Господи боже.. - проскулил он, исходя холодным потом.       Жизнь на полной скорости проносилась у него перед глазами. 200. Мама, папа, Каро, школа, Роб, драки, девочки, много девочек, универ, Итан, Синди, Сари. 210. Больше всего он жалел, что так и не отобедал с отцом, что редко говорил маме о том, сколько она для него значит, что мало времени уделял Каро. 220. Если бы не тарахтящее как маленький моторчик сердце, он бы уже заплакал.       Деревья были на расстоянии вытянутой руки. Том тихо прошептал «Мы разобьемся» с ужасом в глазах наблюдая за тем, как машина прямой наводкой летела в сосну. Он не слышал ни звука мотора, ни шороха шин, только сердце оглушающе стучало в ушах. Дерево замаячило перед капотом, Том уже был готов попрощаться с жизнью, как вдруг машина пролетела сквозь него. Она неслась по лесу, собирая каждую сосну, будто они были не больше, чем простой иллюзией. Том пялился в лобовое стекло, не веря своим глазам, все еще вжимаясь в кресло, в то время как Билл уверенно выворачивал руль, дрифтуя по траве.       Он выписывал круги, линиями соединяя деревья между собой. Скорость постепенно падала, и в конце концов от нее остались лишь воспоминания в виде вибрирующего сердца. Сделав последнюю петлю, Билл остановил машину, не утруждая себя даже вывести ее из леса. Двери щелкнули, а вместе с ними и ремень безопасности Тома. Он навалился на дверь и вывалился из машины как мешок с картошкой. Парень с трудом дышал, руками трогая прохладную траву и все еще сомневаясь в том, жив ли он. Он лег на землю, ствол дерева торчал прямо из крыши Порше, никак не проявляя себя в салоне.       Неспешно Билл вышел из машины и, огибая ее, размеренным шагом подошел к Тому. Со спокойствием во взгляде он посмотрел на распластанное под ногами тело, на лице Тома сохранялся ужас, смешанный с непониманием. Вынув из кармана руку, утяжеленную кольцами, Билл протянул ее часто дышащему парню. Вечер обещал быть долгим.