Дариус Данн. Сельские истории.

Горячие августовские дни преподнесли жителям штата погодный сюрприз. Самые стойкие воспринимали чудесный бодрящий ливень и свежий штормовой ветерок с исключительно английской невозмутимостью, как долгожданную перемену после невыносимого палящего зноя. В самом деле, разве не прекрасны потоки вод, разлившиеся настоящим озером посреди скучной дороги? Разве не величественным столбом обошел городок воющий торнадо? Подумаешь, посрывало несколько крыш, наспех сколоченных ещё "при царе Горохе"! Подумаешь, разломало до основания уйму хозпостроек? Сделаем новые. А уж чего стоили визиты вежливости на надувных лодках! И ничего, что каналами служили затопленные улицы, а Пьяццой-Чентрале – пустырь перед салуном. «Гондолá-гондолá, Венеция навсегда», - напевали ранчеры под нос романтичную мелодию, налегая на весла надувных лодок. Те же, у кого с чувством юмора наблюдались клинические проблемы, ёжились от холода возле проклятых каминов, никак не хотевших прогревать помещение, и на чём свет стоит проклинали синоптиков, небесную канцелярию и поставщиков дров. Отдельные личности в причудах природы видели исключительно десницу божьего гнева на грешников, истово отбивая земные поклоны под барабанный бой града, монотонный шум дождя и отблески молний (то Илья-пророк по небу мчится, огнем разя нечестивцев!). Нетрудно догадаться, что мамкины земные поклоны перед древней иконой сотрясали хибару семейства антропоморфных котов Майков. Вдрызг пьяный папаша-кот валялся в ледяной луже, приваленный кедровой веткой, не подавая признаков жизни. Судя по тому, как неистово бубнила миссис Лонэр слова древних молитв (какой пережиток прошлого!), можно было догадаться, что безвременная кончина благоверного не сильно-то её опечалила. На все воля Боженьки – считала она. Отпрыск «знатного» семейства Майк-младший открыто тосковал. Ему хотелось приключений. Заветной мечтой оставалось юное тело соседской кошечки Натаниэль. В тщетных попытках добиться чего-то большего, чем «нет» или «отстань», кошак набил много шишек и частенько бывал потрёпан Натаньим защитником - соседом Данном. Майк слонялся из комнаты в комнату, выискивая, чтобы такого учудить. С безразличной миной сынуля зашёл в спальню папаши. Опасливо обошёл кожаный ремень с бляхой, висевший на стуле. Взгляд скользнул по столу, по открытым ящикам. - А это что? – воровато озираясь, чадо рассматривало несколько пакетиков с красочными наклейками «Соль для ванной» и «Хорошее настроение». Это как раз то, чего ему так не хватало! - Может быть, Натан отказывает потому, что я скучный? Так её надо развеселить. И уж тогда-то я ей в трусы залезу, – облизнулся развратник. Трясущейся от постоянной мастурбации рукой детина высыпала на ладонь стрёмного вида порошок и глубоко вдохнула. Тонкая пыль наполнила не только легкие, но и сознание кошака. Спустя полчаса «начитанными» глазами он уставился в окно, а после поспешил в сторону дома вожделенной подруги. В голове родилась великая Мысль. Ливень утих до уровня летнего дождичка. Дариус с Натан сидели в беседке, согреваясь ароматным чаем. Оба были одеты по погоде, в тёплые свитера, Натан набросила легкий платок вокруг шеи, а дядюшка Дариус щеголял в непромокаемом штормовом плаще и огромных резиновых сапогах. Еще бы люльку с табаком да крепкое словцо, - ни дать ни взять морской волк! Соседка увлечённо слушала рассказ о вчерашних приключениях Дариуса на воде. - Зато как весело было снимать с дерева Рику с Лизз! Заходим, значит, аккуратным правым галсом к их сараю, - дядюшка не уточнил, что «галсом» ходят лишь под парусом, а не на веслах, - и тут понимаем, что с упитанными формами наших дам на борту будет явный перегруз. Но миссис Рике этого же не скажешь! - Что было дальше? – отпив чай, поинтересовалась кошечка. - А дальше они начали делить единственное место. И так поделили, что подняли цунами не хуже позавчерашнего шторма. Надо же уметь навернуться прямо в воду! – Дариус не успел поделиться с Натан подробностями битвы двух миссис за место в лодке. Не пришлось ему и подбирать слова, которыми две матроны награждали друг дружку, стремясь поскорее на большую землю. Раздался стук в калитку. Оба собеседника готовы были биться об заклад, что сам дед Нептун запутался в местных водорослях и выбрался на берег, спросить о текущем местоположении, ибо никто другой в такую непогоду просто бы по затопленным улицам не тынялся! Натан, когда рассмотрела «Нептуна» внимательнее, разжаловала его до болотной кикиморы по имени Майк. Кошак держал в руке то ли посох, то ли корягу, украшенную наскоро найденными индюшиными и петушиными перьями. Склизкая тряпка на плечах, очевидно, исполняла роль плаща. Причину, по которой поперек впалой груди Майка красовался розовый в кружавчик бюстгальтер на 6 размеров больше его самого, было установить сложнее. Тюрбан из семейных труселей в горошек венчал голову, очевидно, скрывая пустоту на месте мозга. «Вот это прикол» - подумала Натан. «Что на этот раз?» - с интересом наблюдал Дариус. - Натан, пр-ривет, малыха! Зацени, я шаман! – Майк вперился в парочку неестественно стеклянным взглядом. - Вы вдвоем? О как. - Чудовище изобразило что-то, отдаленно напоминавшее ревность, - А я могу всё! - стукнул посохом «заклинатель». От удара влажная земля разлетелась, забрызгав старые ботинки на босу лапу, издав при этом противное «чвак». - Потому что я кто? Я ша-ман! Закли-на-тель! – вещество, опробованное ранее, похоже возымело действие по полной программе на сознание несчастного. - Ты меня игноришь? Сматри, шо я умею. Грозу щас остановлю. Повелею…тьфу, повелеву!.. тьфу, возповелю!... –хорохорилась детушка. Дариус даже прыснул, до того неуклюже выглядела эта попытка подката. Натан: - Хватит, Майк. Иди домой. Дождь сейчас снова польет, промокнешь, простудишься. Кошка хотела было снова убедить непутёвого юнца поберечь здоровье, и уже подняла указательный палец вверх перед началом чтения нотации, как тут Дариус взял её за руку, едва касаясь пальцами. Манерно приостановил её крохотную чёрную ладошку своей могучей тёплой мягкой ладонью. Она доверилась своему "шайтану", планомерно переводившему её на тёмную сторону. По её кошачьему лицу пробежала хитрая издевательская ухмылка. - Попробуй. – с неким вызовом парировала красавица потуги ухажера и немножко задрала носик. Майк молитвенно вознёс тонкие лапы к небу и затянул противную попсовую песню двадцатых годов в качестве заклинания. - Ты так даже симпатична-а-а! – изобразил кошак акапелла. Со стороны ощущалось, будто Майку наступили на яички, и ему очень грустно. - Ты горишь как огонь-и-я… У меня агонияяяя! – изобразил Майк верхнее «соль», вибрируя всем телом и потрясая вывалянным в грязи посохом, точно эрегированным хозяйством. Ни Натан с Дариусом, ни силы природы эти дерганья не впечатлили. Дождь усиливался. - Алё, боХ! – Майк упёр руки в боки и принялся высматривать что-то в тёмных тучах над головой. Словно издеваясь, сверху лилась вода прямо в офигевшую морду пикапера. Зазноба снова игнорировала его потуги. А уж как нежно этот жирдяй держит её за руку! Разозлился заклинатель погоды. Ну уж не бывать этому… Дариус с Натан действительно продолжали непроизвольно держаться за руки. Кошка не замечала этой малости, ведь была отвлечена представлением, а вот мужчина не мог этим не пользоваться, и не убирал своей руки намеренно. В уютной беседке дождь практически не мог достать их, соседи от души смеялись над нелепыми потугами театрально-вокального мастерства. - Репетируй ещё! – подытожил Дариус, давясь со смеху. Дитушка вспомнила: чтобы задобрить злых богов, нужно принести жертву. Притом, кровавую. И папаша, вечно измывавшийся над чадушком, пытаясь «воспитать из него человека», прекрасно годился на эту роль, благо уже сколько времени валялся, пришибленный веткой прямо во дворе, сжимая в окоченевшей руке неизменную бутыль пойла… Майк кое-как вытащил «жертву» из-под завалов (где только силы взялись?), уложил её на бревно, точно на кровавый алтарь, и показал небу огромный кукиш: - Вот тебе жертва, бох!!! Теперь я тебя задобрил?? Будто кто-то в ярости разорвал кусок ткани, вместе с этим ударив в расстроенный барабан – оглушительный раскат грома беспощадно прошелся по барабанным перепонкам детушки. Её передернуло от животного ужаса. Спустя полсекунды в ушах отозвалась лишь давящая тишина. Сумрак разорвал слепящий свет. Перед тем, как ослепнуть от нестерпимой вспышки, в сотню раз ярче сварки, Майк успел увидеть, как его магический посох обратился в труху. Голубой огонек сжирал его, медленно, неумолимо подбираясь к тельцу, так и не познавшему сладости постели… «Вот это штырит!!» - промелькнула мысль перед тем, как чудище потеряло сознание. И взошло солнце на небе, и рассеялись тучи, так как ненасытные боги видимо удовлетворились лишь тогда, когда метнули молнию в бездарного шамана. Майк проснулся. Жутко болела голова. Кошак с удивлением обнаружил себя в своей же кровати, полной крошек, блох и пивных бутылок, освещаемой утренними лучами солнца. - Проснулся он?! Мать ему последнее, крохи не доедала, чтобы недоноска в люди вывести, а он?!! Даже спасибо не сказал! Между прочим, мистер Данн с соседкой Натан тебя нашли! Из грязи вытащили! – истерично заломила руки миссис Лонэр, умело пустив слезу. - И мистер Данн тебя домой притащил. Позорище! У всех дети как дети, только ЭТО не такое, как все! Только вот не поняла, что они там про «вашего солевого» говорили? Над Майком нависла грозовая туча в виде бати-осеменителя. Он жив?!! Всё это время, к разочарованию Майка, отец был всего лишь вдрызг пьяный, но живой-живёхонький. Тусклые глаза не выражали абсолютно ничего. В руке его едва покачивался из стороны в сторону ремень с шипами и монолитной бляхой в виде орла. Тяжёлого рельефного орла. - Солевого, значит?!! Так вот. Кто. Сожрал. МОЁ!! Хорошее настроение. – процедил глава семейства, сгребая сынулю в охапку...